Глава 9: Новый день.

- Раз, два, три, четыре, пять…. Вышел зайчик погулять…

Алексей Казанский бормотал себе под нос первое, что пришло на ум. Настал новый день, и он не особо представлял, чем же ему заняться на этот раз. И потому пока что его бренное тело лениво просиживало первые минуты рассвета на жестком и неудобном диване, который при всем при этом служил своему хозяину аж но пятый год и вовсе не собирался разваливаться. Ну а Алексей в свою очередь не имел ничего против этого куска антиквариата и никогда даже и не задумывался о том, чтобы выкинуть его в окно. Он слишком прикипел к нему душой, как впрочем, и ко многим другим вещам.

- А вчера под мостом был убит Чумаков, потому что плевал мимо урны…

Еще один несуразный напев мог дать начало целому концерту, однако легкий желудочный спазм напомнил Алексею, что после последнего приема прошло слишком много времени и что крайне важно позавтракать.

- Отнюдь, - прошептал он и закончил с напевами.

Некоторую долю мгновений его все же одолевала капризная лень, но потом Алексей дерзким рывком стряхнул с себя остатки сновидений и поднялся с дивана. Ему тут же понадобилось дополнительное время, чтобы оглядеться по сторонам в поисках штанов и прочей одежды, но когда ему так и не удалось добиться результативных решений от сумеречного зрения, он сделал несколько шагов и хлопнул пальцами по выключателю света. Тогда же комната мигом озарилась ярким желтым светом пяти ламп накаливания, болтавшихся среди сосулек и бусинок аморфной подпотолочной люстры.

- Ах вот вы где! – воскликнул Алексей, увидев, что все его барахлище притаилось на кресле под скинутым туда покрывалом и дополнительными подушками.

Впрочем, он не сделал и полушага в сторону одежды, так как тут же вспомнил о необходимости провести утренний сеанс самопального фитнеса. Точнее ему об этом напомнила некоторая леность и скованность в движениях. Нужно было немного размять парализованные ночным бездействием мышцы, а уж потом жить новым днем. Так что Алексей отбросил в сторону тапки, валявшиеся посреди комнаты, глазомером рассчитал достаточность свободного пространства и, когда больше не осталось весомых отговорок, опустился на пол и начал делать отжимания. Понятное дело, что он не собирался делать их миллион. Всего лишь тринадцать. Но при этом он старательно выверял параллельность грудной клетки поверхности пола и для контроля едва касался цветастого ламината двумя самыми выступающими точками своего тела.

- Ну, вот и все, - заявил Алексей, когда наконец-то было достигнуто желанное число, - Конец великой эпохи...

Поднявшись с пола, он пытался немного отдышаться. Все дело в том, что под конец цикла упражнений дыхание немного сбилось, и теперь требовалось восстановить качнувшееся равновесие. Впрочем, именно такого разгоряченного состояния Алексей и добивался. Ведь теперь он мог смело идти в душ и смыть с себя ночной и утренний пот.

- Нас ждут водные процедуры, - подтвердил Алексей и так вполне очевидный факт, а после направился к двери, расположенной по правую руку.

В комнате была и вторая дверь, расположенная по левую руку. Однако об этом позже. Сейчас же Алексей толкнул хлипкий, выкрашенный в белый цвет древесный параллелепипед и оказался в маленькой ванной комнате. Там он позволил себе несколько минут посидеть на унитазе, одновременно перелистывая потрепанную брошюру с броским заголовком «ПОСЛЕДНИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПСИХОКИНЕТИКЕ», затем смыл за собой и встал под заранее включенный и настроенный душ. Он всегда любил воду погорячее. Вот и сегодня жалящие струи, что неудержимой лавиной неслись из-под потолка, имели пороговые величины водонагрева, позволявшие не ошпариться и не свариться вкрутую. Но как обычно и бывает, секунд через десять его кожа уже привыкла к новым условия существования, и даже самый малейший дискомфорт исчез. И дальше можно было просто стоять под потоком горячей воды и просто наслаждаться процессом.

- Божественно, - шептал Алексей, помогая тугим струям расчесать его неряшливо спутанные сном и потом волосы.

Это было волшебно, изумительно. И ради такого стоило просыпаться каждое утро. Но поддавшись притягательному действию этого неиссякаемого источника простого и вполне материального наслаждения, Алексей как обычно потерял счет времени и только новый чуть более сильный желудочный спазм напомнил ему о некоторых более важных обязательствах перед самим собой. Они же и заставили его протянуть руку к зубной щетке и тюбику с зубной пастой, выдавить пасту на щетку, сунуть в рот и выдать новый музыкальный хит на актуальную тему:

- Вот так мы чистим по утрам…

Новая песенка мало отличалась от предыдущих в плане концептуальной содержательности и интеллектуальной наполненности, да и продолжение пришлось напевать молча, так как совмещение пения с полным пеной ртом оказалось невозможным. Хотя если честно по утрам Алексей совершенно не стремился к каноничному исполнению техники чистки зубов и потому, взмахнув щеткой пару-тройку раз вдоль и поперек, сплюнул большую часть пены себе под ноги, а остатки выполоскал бальзамом со вкусом клубники. И тогда, выключив душ и взявшись за полотенце можно было спокойно продолжать петь:

- Вот так мы вытираем по утрам…

Покинув душевую кабинку, Алексей продолжал старательно вытираться. Между делом он также посмотрелся в зеркало и машинально ощупал рукой подбородок.

- Вроде ничего, - сказал он своему отражению.

Реплика касалась проблемы целесообразности утреннего бритья и подразумевала, что по тактильным и зрительным ощущениям Алексей мог совершенно спокойно прожить без встречи с бритвой еще один день, а то и дольше. И когда с этим вопросом все стало ясно, он перешел к прическе, нанес немного геля на полусухие или полувлажные волосы, а потом зачесал их назад небольшой расческой-гребешком.

- Вот так мы чешим по утрам…

Если кого-то и могло утомить однообразие вокала, то только не Алексея. Разобравшись с прической, он вышел из ванной и вернулся в комнату. Там его ожидало множество других дел, но в первую очередь ему захотелось привести в божеский вид место ночлега. Для этого он вернулся к дивану, встряхнул одеяло и подушки, расправил простыню, после чего аккуратно сложил все выше перечисленные элементы друг на друга и прикрыл их покрывалом. Так Алексей сумел убить сразу двух здоровенных зайцев: навел порядок на диване и наконец-то добрался до свой одежды. Впрочем, взглянув на нее, он изрядно огорчился и разочаровался. Конечно в большей степени это касалось того обстоятельства, что его вчерашняя лень не позволила ему заранее подготовить чистые носки и чистое нижнее белье. Плюс к этому новая рубашка, которую он надел вчера впервые, после вчерашних событий пострадала больше чем британский флаг, так что теперь на нее не позарилась бы даже армия спасения. Со штанами дела обстояли лучше, но усердная пропитка из пыли и множественные пятна неизвестного происхождения требовали немедленной стирки.

- К черту, - решительно сказал Алексей и направился к платяному шкафу.

Там он смог найти все, что нужно, а уж потом надеть на себя в поочередной последовательности носки, трусы, джинсы иссиня-чёрного цвета, светлую рубашку с рисунком из непонятных и неописуемых геометрических фигур. При этом чистая и сухая хлопковая ткань нежно скользила по чистой и хорошо отпаренной коже. Это было еще одно неописуемое наслаждение, за которым не требовалось далеко ходить. А когда последняя пуговица оказалась застегнутой, Алексей с завистливым взглядом посмотрел на свое отражение в большом зеркале платяного шкафа и сделал самому себе комплимент:

- Отлично выглядишь, - а потом улыбнулся.

Отражение вполне ожидаемо обошлось без неожиданных заявлений или комментариев. Ему была уготована судьба другого рода, а точнее просто улыбаться в ответ. Чего еще можно было ожидать от простого отражения?

- Еще увидимся, - добавил Алексей и закрыл шкаф.

Теперь ему предстояло найти ботинки, ведь появиться в тапках или босиком вне комнаты, предназначенной для сна и прочего отдыха, он никак не мог себе позволить. Статус не позволял. Так что пришлось в очередной раз порыскать по углам и как обычно обнаружить искомое в самом неожиданном месте. Этим утром ботинки обнаружили себя в мусорном ведре под ворохом изорванной в клочья бумаги и некоторым количеством фантиков, оставшихся после изнурительного поедания шоколадных батончиков.

- С чего бы это? – удивленно произнес Алексей.

При этом определенное количество эмоционального всплеска так и не смогло реализоваться в этой фразе, так как достойные слова для описания картины-натюрморта «мои любимые ботинки в корзине для мусора» трудно найти даже в самом развернутом и расширенном словаре. Однако это совершенно не означает, что все недосказанное легло на сердце Алексея терзающим осадком непримиримости. От таких безнадежных тупиков самобичевания он избавился давным-давно, и поэтому теперь спокойно и без какого-либо напряжения мысли выдавил из себя все остатки внезапного разочарования, реализовав их движение плеч, вздохи и почесывание затылка. И когда с этим было покончено, Алексей молча достал ботинки из мусорного ведра, отряхнул их от пыли и мелких кусочков бумаги, а затем просто и лаконично надел их на ноги, завязав шнурки в тугой бант.

- Отлично, - отметил он, немного потоптавшись на месте, как бы проверяя, сможет ли выдержать протектор подошвы еще одну такую пробежку как вчера или же нужно срочно посетить обувной магазин.

Никакой треск не проявил себя при проверочном изгибе стопы и при извороте в бок, после чего Алексей переместил свое внимание на цвет и качество полировки ботинок. Все это давно желало чего-то лучшего и более старательного, тем не менее, хозяину было слишком лениво и вообще некогда, так что в который Алексей закрыл глаза на блеклость обуви, объяснив свою позицию короткой репликой:

- Сегодня еще ничего.

И так как больше не осталось никаких дел, которыми он смог бы усиленно заняться в комнате, предназначенной для сна и других видов отдыха, пришло время подойти к двери, расположенной по левую руку, открыть ее и оказаться в совершенно другом помещении.

- Джын-дзын-дзын!..

Да, не успел Алексей войти в рабочее помещение, как телефон уже начал сходить с ума. И поэтому ему тотчас захотелось вдохнуть побольше воздуха в надежде отыскать в нем крайне необходимое железное терпение для внеочередных переговоров с административным аппаратом. И когда первого вдоха показалось недостаточно, он сделал еще три или четыре и только потом взял трубку телефона и сказал:

- Казанский слушает.

- С добрым утром, агент.

Голос в трубке в большей степени смахивал на женский, но даже при всей вежливости обращения ощущался как очень грубый, жесткий и претенциозный. И если бы Алексей не знал наперед, что разговаривает с полностью искусственной и заранее запрограммированной личностью, то мог бы начать беспокоиться о скверном самочувствии высшего руководства. Сейчас же он просто и самоотверженно отвечал:

- С добрым…

Впрочем, в его ответе не нуждались и поэтому в лучших традициях беспардонности прервали его на полуслове и попытались настойчиво донести необходимые директивы.

- Пять минут назад нами был получен отчет из пятого округа, и мы крайне недовольны произошедшим, ведь столько сил было потрачено…

Слушать внимательно и сосредоточенно эти автоматически настроенные потоки более чем критичной аналитики было лишним, так что Алексей как обычно воспринял это как должное и попытался не нагружать себя доносящейся из телефонной трубки риторикой. К тому же всего и нужно было потерпеть какие-то пять минут. Только после этого, выдав целиковую порцию самых изощренных назиданий и нравоучений, компьютерный мозг получал способность говорить по сути, а в данном конкретном случае она заключалась в следующем:

- Спасибо за работу. Надеемся, в следующий раз вы будете вести себя более сдержанно и осмотрительно. И к вам уже выехал ваш новый напарник…

- Новый напарник?!

- Да. Его зовут…

Однако Алексею было начхать, кого и как там зовут, ведь не успел он избавиться от одного кретина, неуместно мельтешившего в поле зрения, как к нему тут же отправили нового. И это не могло не злить. Да что там говорить, Казанский был просто в ярости, только вот под рукой не оказалось того, на кого можно было бы выплеснуть свой гнев. И к его же глубочайшему разочарованию компьютерный интеллект тоже никак не подходил на эту роль, так как все равно не понял бы его склизких разгневанных острот и не смог бы стать пожизненно раздосадованным и расстроенным. Так что пришлось дослушать до конца:

- … Димитриус Дмитричег. Он хоть и молодой, но перспективный агент. После окончания академии получил отличные рекомендации, прошел годичную стажировку в Нешвилле, после чего еще год…

Содержание окончания компьютерных распинаний Алексей пропустил мимо ушей, и как только дождался окончания скучного монолога, обусловленного исключительно недалекими цифровыми алгоритмами, поспешил бесстрастно рассказать сумбурную скороговорку:

- Хорошо, спасибо, до свидания.

А далее для достижения полноценного эффекта самоуспокоения ему оставалось лишь демонстративно повесить трубку. Потом он секунд тридцать сосредоточено смотрел в никуда, а когда и это занятие приелось и опостылело, встряхнулся морально и физически и почти экзистенциально произнес :

- Мне срочно нужен кофе.

И после этих слов Алексею ничего не оставалось, кроме как направиться к очередной двери. На этот раз ему пришлось преодолеть не какой-то там хлипкий деревянный параллелепипед. Все-таки особые обстоятельства требовали сделать из нее своеобразные ворота, позволявшие только избранным получить доступ в святая святых секретного спецотдела ЗПЗ. Так что для прогулки за кофе понадобилось не только отворить три замка и два засова, но еще и приложить средний палец к дисплею, а в заключении пройти сканирование сетчатки и тест ДНК. В общем, полный набор, но зато он мог совершенно спокойно спать по ночам и не отвлекаться ежесекундно на надоедливые призывы собственной параноидальной недоверчивости.

- Да-да, да-да…. Иду туда…

Новый приступ песнопения был вынужденной мерой. Просто оказавшись в коридоре, Алексей внезапно обнаружил присутствие какого-то старичка с клюкой, который неспешно силился запереть собственную квартиру. Старик выглядел вполне обыденно и по всем внешним признаком не представлял какой-либо сверхъестественной опасности или угрозы, однако это отнюдь не означало, что ему следует знать о том, что у него под боком располагается секретный офис одной из спецслужб. Вот и приходилось старательно делать вид, что тоже запираешь дверь, хотя все системы защиты автоматически запирали дверь, едва ты ступал за порог.

- Иду туда, иду сюда…. Иду туда, иду сюда…

С фантазией в данный момент у Казанского случились напряги, так что ничего более путного и мелодичного ему так и не удалось отыскать в своем памятном плей-листе. Слава богу, что старик находился в самом конце грандиозного копошения с ключами и уже через три секунды заковылял в сторону лифта. Правда тут же нарисовалась новая проблема, проявившаяся в нежданно-негаданном приветствии.

- Доброго денечка вам, Алексей Анатольевич, - произнес старик, дефилируя мимо.

Естественно, такое обращение было весьма шокирующим, особенно учитывая тот факт, что Алексей впервые в жизни видел этого дряхлого пожилого мужчину. Сразу же возникла масса вопросов без ответов, заставивших насторожиться в предельно возможной степени. Но никакой очевидной проблемы не ощущалось в том, что какой-то там дедушка внезапно захотел с ним поздороваться. Важно было не привлекать неуместное внимание и потому Алексею пришлось сочинить ответную реплику. Да и помимо этого ему просто не хотелось выглядеть совершенно невоспитанным персонажем.

- И вам всего хорошего, - сказал он, приветливо улыбнувшись между делом.

Понятно дело, что в данный момент специальному и особо уполномоченному агенту ЗПЗ очень сильно хотелось, буквально до скрежета в зубах, чтобы дедушка в темпе ускоренного вальса убрался восвояси. Однако старик будто нарочно топтался на месте, будто и не собираясь заходить в уже давно прибывший лифт.

- Кажется, вы вчера поздно вернулись? Работали над новым сложным делом?

- Делом?

Несомненно, дедушка знал, как поставить собеседника в неловкое положение. Да так, что Алексей попросту не находил слов для ответа. Вернее сказать, он даже не понимал, о чем собственно толкует этот случайный встречный, обладавший кустистыми пучками седых волос на гладко отполированном скальпе сморщенным лицом с огромной коричневой бородавкой под носом. И в голову сразу же полезли нехорошие мысли о том, что внезапно проявился ненужный свидетель вчерашних перипетий и теперь придется вызывать бригаду зачистки. К счастью дедушка выкидывал свои вопросы не наобум и потому был способен пояснить их загадочный подтекст.

- Именно, - сказал он, одновременно играясь с рукоятью клюки, выполненной в виде какой-то остро- и длинноклювой птицы, - Вы же юрист, насколько я знаю?

- Да-да, - поспешил подтвердить Алексей, - Заработался, знаете ли…

- Знаю. Сам был таким.

- Рад слышать.

Вхождение в приписанную роль произошло исключительно рефлекторно. Раньше Казанский никогда не заморачивался по поводу поддержания свой легенды. Просто снимал нужное помещение в тихом районе и всеми силами старался не высовываться. Ну а если даже и случись что-то непредвиденное, то он всегда мог переехать на новое место и никто в ЗПЗ и слова не сказал бы против. И все потому, что пошел уже третий год его самостоятельного творчества, в котором ему было позволено быть свободным от внешнего контроля и неуемных наставлений начальства. Лишь только иногда звонил телефон, и заунывный искусственный разум давал ему некоторые технические рекомендации и создавал коррективы самоуправления. Но даже в яростных порывах страстного стремления к независимости Алексей прекрасно понимал, что ему необходимы эти звонки, хотя бы для того, чтобы он знал, что о нем все-таки не забыли.

- Так может вы со мной?

Дедушка прервал задумчивые размышления спецагента еще одним ставящим в тупик вопросом, так что тому снова пришлось отчаянно хлопать глазами и надеяться на неожиданное прозрение.

- В смысле? – произнес Казанский с уже знакомой растерянностью в голосе.

И так уж получилось, что теперь посреди коридора стояли двое. Один вертел в руках клюку и задумчиво поглядывал на второго помутневшими от возраста глазами. А тот второй настойчиво хлопал своими широко открытыми ярко-голубыми глазами и безмолвно молился о том, чтобы ему не понадобился шприц с ядом, всегда хранившийся в бумажнике на случай внезапной угрозы распространения секретной информации.

- Вы же вниз собираетесь? Так может, поедем вместе?

- А-а-а…

Да, как оказалось бояться было нечего. Просто старик проявил вежливость, или же ему было скучно на пенсии и отчаянно хотелось поговорить. Он же не знал, что в коридоре ему встретиться спецагент ЗПЗ. Да и вообще, Казанский стал уже подумывать о том, что нужно меньше напрягаться и не быть суматошным параноиком, который кидается на каждого первого встречного.

- Нет, - сказал он.

И тут уже дедушке понадобилось задавать поясняющие вопросы, так как при таком односложном ответе у любого непосвященного человека могло сложиться впечатление, что его отсылают на все четыре стороны. А ему при всем его почтенном возрасте совершенно не хотелось стать предметом наплевательского отношения.

- Почему же? – прозвучал вопрос.

И Алексей тут же почувствовал, что в голосе старика на смену вежливой тактичности явились проблески раздраженного возмущения. А он ни к чему такому не стремился, так что потребовались экстренные объяснения и извинения.

- Да нет же. Просто у меня клаустрофобия…

- А-а-а, - вмиг избавившись от нехороших мыслей, промолвил старик, - А я уж было подумал недоброе, что вы испугались старого больного пенсионера…

- Нет-нет…

- Ну, тогда удачного вам дня…

На этой минорной ноте старик наконец-то нырнул в лифт, двери закрылись, и тихое урчание механизмов стало сигналом того, что ненужный собеседник умчался прочь. А это в свою очередь означало, что Казанский на неопределенное время был предоставлен самому себе, точнее мог наслаждаться тем, что не нужно напрягаться и придумывать себе оправдания и цедить отговорки. Думаю, итак понятно, что он не имел никакой связи с клаустрофобией. Просто так Алексей отмазался от ненужных объяснений того, что он категорически избегает любых контактов с таким грандиозным изобретением человечества как лифт. И это странное поведение с его стороны не было каким-то внезапным заскоком или внеочередной параноидальной манией. Оно базировалось на ранее приобретенном опыте, и было вполне логично обосновано, так что спецагент недолго думая прошел мимо лифта и как обычно направился к двери, ведущей к лестничным пролетам, толкнул ее, и тут внезапно случилась очередная непредвиденность.

- Ой! – раздался испуганный женский возглас.

А в следующее трагическое мгновение Казанский увидел расстроенную девушку, настойчиво потирающую ушибленный дверь лоб.

- Простите, - сказал он, выдав самую стандартную из фраз.

- Все нормально, - ответила она, - Сама виновата.

Согласно всем известной женской переменчивости через секунду девушка уже улыбалась. И чтобы не упустить возможность закрепиться на рубеже позитивного настроя, Алексей ввязался в еще один непонятно кому нужный разговор.

- Так вы здесь живете? – спросил он, опять же не отличившись оригинальностью.

- Почти.

- Почти?

У Казанского постепенно стало складываться впечатление, что данное утро призвано пройти под эгидой странных вопросов и ответов с подкавыкой. Ему даже понадобилось пару раз моргнуть, чтобы убедиться в том, что перед ним действительно стоит девушка, а не все тот же старик с клюкой. И надо сказать, что пока Алексей убеждался в реальности девушки, он отметил про себя, что внешне она очень даже ничего. Длинные темные волосы, стройность фигуры, да и все остальное на месте и в достаточном количестве.

- Так что значит «почти»? – повторный вопрос прозвучал в более развернутой форме.

И это заставило девушку не только улыбнуться, но и звонко рассмеяться.

- Я только сейчас переехала, - объяснила она сквозь смех и слезы, - И даже еще не была в своей новой квартире. Не подскажите, где находится номер 1313?

- Ну, точно где-то здесь?

Сказав это, Алексей окинул взглядов все выходящие в коридор двери, но, так и не сумев идентифицировать ни одну из них в необходимом цифровом номинале, просто повторил уже ранее сказанное:

- Где-то здесь…

- Спасибо, - ответила девушка, на этот раз улыбаясь с тенью загадочного смущения, - И значит, мы еще увидимся…

- Конечно, - сказал спецагент, сам не зная зачем, - До встречи.

Ну а потом Алексей вежливо обогнул девушку и неторопливо побрел вниз по лестнице. При этом его совершенно не беспокоило, что же нового и необычного произойдет в жизни той, чье имя он так и не узнал. Согласно его мнению, с него было уже предостаточно общения с соседствующими гражданами и ему крайне не хотелось достичь той последней и критической капли или крохи, способной любого заставить попытаться задушить их всем скопом. Тем более, что куда проще и безопаснее было затянуть внеочередную полупридурковатую песенку:

- Вот так мы ходим по утрам… парам-пам-пам, парам-пам-пам…

Пришлось повторить эту строчку раз пятьдесят, прежде чем спецагент наконец-то добрался до холла. Но определенно это стоило того, ведь на первом этаже этого здания, то есть в холле, присутствовал отнюдь не обычный антураж, если только стрип-бар, ресторан и казино не входили в стандартную смету.

- Нас час пришел и мы готовы…

Смена пластинки произошла как раз в тот момент, когда Алексей направился ко входу в ресторан. Как обычно, он решил, что утром крайне непродуктивно глазеть на практически голых девчонок и тем более нелогично нарушать сосредоточенность на рабочем процессе нервным расстройством из-за очередного проигрыша в рулетку…

-Здравствуйте, господин Казанский.

Это к нему обратился портье. И, слава богу, потому что, даже впритирку минуя административную стойку, Алексей умудрялся постоянно забывать о том, что ему непрерывно кто-то строчит и отсылает целые трактаты всяко разной документации.

- Ваша корреспонденция, - сообщил парень, одетый в белоснежную рубашку, коричневую жилетку и ярко-желтый бант, протянул спецагенту скреплённую белесой резинкой пачку, состоящую как минимум из дюжины писем.

- Спасибо, Овик.

- Всегда, пожалуйста.

Несомненно, к большей продолжительности диалога Казанский не был предрасположен, и потому в своем обычном безмятежном стиле попытался было затеряться в толпе снующих туда-сюда жильцов. Однако заботливый портье был слишком услужлив и не позволил ему так поступить без некоторой задержки, которая понадобилась для тактичного вручения карточки из плотного розового картона.

- Что это? – спросил Алексей, потерянно изучая несколько слов, отпечатанных черными чернилами по центру карточки.

- Ваш заказ, - все так же тактично ответил портье.

Смотря то на услужливого парня, то на карточку, Казанский секунд пять пытался освежить воспоминания, но никакие самые изощренные мозгокопания так и не смогли ему помочь. И чтобы не выглядеть совсем уж глупо, он выдавил благодарственную улыбку и сказал:

- Благодарствую.

- Рад стараться, - безупречно раскланялся портье согласно всем общепринятым нормам этикета, что в свою очередь позволило Алексею сунуть карточку в карман рубашки и вернуться на путь истинный по направлению к ресторану.

Здание, в котором Казанский умудрился арендовать засекреченный и покрытый тайнами новейших городских легенд офис, было построено менее года назад. Владельцем был некий инвестиционный фонд, выросший за ночь как гигантская гипертрофированная плесень. И судя по редким статейкам в некоторых не очень популярных газетенках, все его финансовые операции базировались на полулегальных вычетах и контрибуциях, выбиваемых из городского бюджета за счет бесчисленных судебных исков в адрес ЗПЗ. Да, в бытность негласного противостояния Западной и Восточной территорий о таком безобразии немыслимо было даже подумать. Теперь же все встало с ног на голову и зачастую доходило до такого маразма, что многим ранее почетным сотрудникам ЗПЗ хотелось самим оказаться запертыми в камере внутренней реабилитации. Но, слава богу, до такого не дошло, иначе сейчас бы вместо сравнительного порядка и сравнительного благополучия на улицах царил бы самый неистовый хаос и беспредел. В то же время нужно было как-то приспособить службу ЗПЗ к новым условиям социального бытия. И именно тогда и появилась идея о скрытых ячейках и засекреченных спецотделах. Конечно, это был не лучший вариант решения проблемы, но максимально эффективный, так как отныне позволял вернуться к старым добрым временам, когда не было никаких юридических проволочек и бюрократических припонов, выпускающих в общество психопатов разных мастей. Поначалу, несомненно, было непривычно работать под покровом ночи, но постепенно Алексей Казанский научился находить и в этих неудобных обстоятельствах свои плюсы.

- Доброе утро!

- Здравствуйте.

В дверях ресторана «500 Ампер» спецагента встретила симпатичная официантка в бардовом фартуке и с лучезарной улыбкой на лице.

- Ваш столик готов, - сказала она и жестом поманила его внутрь.

В столь ранний час посетителей было мало. В основном это были пенсионеры, которым надоело скучать перед телевизором в пристальном изучении последних новостей со всего мира. Сегодня им захотелось увидеть настоящих людей, понять, чем же все они дышат и постараться напомнить себе, что же на самом деле есть жизнь.

- Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте…, - нескончаемо повторял Казанский, продвигаясь между столиками и чувствуя, как в него впиваются цепкие когти чужеродных взглядов.

В былые времена всех их давно бы упекли в камеры внутренней реабилитации, где бы они спокойно смогли бы придаваться своему безумию. Однако сегодня это было не по правилам, сегодня это могло всколыхнуть общественность, сегодня нужно было соблюдать толерантность. С другой стороны конечно можно было дождаться наступления темноты и, пробравшись в их жилища с заранее приготовленной подушкой, прекратить мучительные процессы в их мозге. Только вот такого никогда не случалось и вряд ли когда-нибудь случиться, потому что у спецагента Казанского и у подобных ему есть дела поважнее, без решения которых могло случиться так, что к этим доживающим свой век персонам заглянул бы некто более искушенный в плане сладострастного насилия.

Но это все лирика и ничего больше. И потому в данный момент Алексей хотел одного – выпить свежесваренного кофе. В связи с этим он в последний раз бросил непринципиальное слово «здравствуйте» и демонстративно сел за свой столик спиной к залу.

- Ваш кофе, сливки и два кусочка сахара, - расторопный официант всегда обслуживал его своевременно и быстро.

К тому же он интуитивно чувствовал что, как и когда ему нужно сделать, чтобы случайно не нарушить духовную сосредоточенность одного из самых привередливых клиентов. А это было куда важнее всего остального.

- Спасибо, - сказал Казанский, пододвинув к себе чашку только что доставленного и ароматно дымящегося напитка, после чего стал добавлять дополнительные ингредиенты.

После пятнадцати помешивающих движений чайной ложкой кофе приобрёл необходимый кремовый оттенок и тогда Алексей позволил себе сделать первый смакующий глоток.

- Да, - сказал он через секунду после того, как его язык прочувствовал всю вкусовую глубину достигнутого сочетания.

И это означало, что официанту следует спешно удалиться. И надо сказать, что Алексею даже не нужно было оглядываться, чтобы убедиться в том, что его желание исполнено. Официант моментально исчез из поля зрения, тем самым позволив спецагенту и дальше продолжать смаковать кофе мелкими глоточками.

- Прекрасно, - произнес он, добравшись до середины чашки.

К этому времени уже выпитая часть успела разнестись по его телу расслабляющим теплом. И по этой причине ему тут же захотелось откинуться на спинке стула и созерцательно уставиться на изображение слонов на оббитой зеленым бархатом стене. Но этим планам не суждено было сбыться, так как некто вмешался в эту безупречную идиллию.

- С добрым утром, - сказал внезапно объявившийся и совершенно неуместный персонаж.

Казанский же, непривыкший к неоправданным вмешательствам в свою личную жизнь, предпочел прореагировать банально просто, ни на йоту не изменяя своим излюбленным принципам самолюбования, то есть сделал еще один глоток и отрешенно закатил глаза. Все это означало, что любой может катиться ко всем чертям, только вот неизвестный тоже имел при себе некое мнение, которое он тут же озвучил:

- Я сказал: «С добрым утром!»…

Короткая пауза, а потом новая реплика:

- Я говорю…

- И что из этого?!

За годы работы в ЗПЗ Казанский привык к ситуациям различного рода и мог с ними справляться без какого-либо зазрения совести. Да и чему собственно было удивляться, ведь после всего того, что с ним приключилось в этом и другом мире, он мог любому утереть нос, заткнув его одновременно за пояс. Но иногда, прямо как сейчас, ему всего лишь хотелось немного спокойствия и непринужденного счастья. И потому резкий и необычайно наглый тон был воспринят не лучшей стороной его характера, которая тут же потребовала детальных объяснений.

- Да и вообще кто ты такой? – спросил Алексей, выпрямив спину и взглянув на незнакомца так, что у любого застыла б в жилах кровь.

А вот этот странный тип смотрел на спецагента, как ни в чем не бывало, словно тот был чем-то вроде кентерберийского приведения на пенсии, уже давным-давно неспособного кого-либо запугать или унизить.

- Я - ваш новый напарник, - сообщил он как бы между делом, хотя на самом деле пытался этим пояснить, что на него не действуют примитивные приемы.

- Да неужели…

- Вот так…

Несомненно, тут завтрак был окончательно испорчен. В первую очередь потому, что изначально предполагалось, что только в этом ресторане Казанский час или два будет прятаться от присланного свыше дармоеда, а потом ему, скорее всего, удалось бы найти какое-нибудь новое развлечение типа прогулки на теплоходе или солнечной ванны на пляже. Конечно, осень для этого не самая подходящая пора, однако в этом году с погодой твориться черт знает что, так что можно было бы позволить себе надеяться на лучшее. Теперь же приходилось смотреть кучерявого блондинчика с квадратной прической и квадратным лицом, да еще и экзальтированно утверждать и так очевидный факт:

- Странно.

Естественно не обошлось без уточняющего вопроса: «То есть?», к которому заранее была подшита веселенькая фраза, предназначенная заменить палец, указывающий новичку его место на коврике. Она звучала просто:

- Никак не пойму, где тебя откопали…

Этот якобы Димитриус Дмитричег оказался первым, кто осмелился сказать в ответ что-то не менее язвительное. Оно звучало как:

- Спасибо за комплемент, - и это уже было не просто.

И тогда Казанскому поспешил закончить предварительную беседу, сказав:

- Всегда рад стараться, - и вернуться к кофе.

Почему-то именно сегодня ему отчаянно хотелось стать королем игнора, который смог бы наплевать на всех и вся с самой высокой колокольни. Так что он позволил себе снова откинуться на спинку стула, сделал причитающийся глоток напитка и расслабленным взором уставился на все тех же слонов. Правда, через некоторое мгновение ему пришлось выдавить из себя курьезную просьбу:

- Посторонись, а то застишь картину…

Блондинчик с квадратным лицом отреагировал моментально, сделав шаг в сторону, а потом, неожиданно заинтересовавшись, что же так усиленно привлекает его нового начальника в настенных разукрашках, оглянулся назад и стал внимательно изучать. Процесс длился долго. Минут десять, а может и дольше, так что Казанский к тому времени успел допить кофе притомиться от лицезрения слонов и пялившегося на них болвана. В связи с этим он вновь выпрямил спину и, поставив пустую чашку на стол, спросил:

- Увидел что-то новое?

- Вроде как…

Теперь уже Алексею стало действительно интересно, чего же такого необыкновенного он сам не смог увидеть в этой картине, но что, несомненно, привлекло любознательность новичка. Минуты три Казанский пытался реабилитироваться в собственных глазах, однако в отсутствии какого-либо успеха на этом поприще все же решился на капитуляцию.

- И что же? – прозвучало с его стороны.

- Очень интересно…

- А поподробнее?

На этот раз новый напарник удосужился повернуться лицом к собеседнику. Взгляд его отражал некую гениальную сосредоточенность на чем-то сакральном и неожиданно раскрытом. Словно загадка, которой он мучился многие годы, внезапно приобрела вполне лаконичное решение.

- Так что? – спросил Алексей, обуреваемый нетерпением.

И вот тогда прозвучал этот совершенно бесподобный ответ:

- Кажется, это точная копия рисунка, сделанного мной в возрасте пяти лет…

- Тьфу ты, черт!

С досады Казанский чуть было не хлопнул кулаком по столу. Он-то ожидал чего-то пугающего с ярким кроваво-красным подтекстом. Но на самом же деле вся ситуация оказалась пустой банальностью, оставляющей першащий в горле осадок разочарования.

- Какое подлое и беспощадное предательство судьбы…, - прошептал Алексей, когда адреналин в крови немного поутих.

Наверное, ему было бы не так противно, если бы не некое гнетущее настроение последних дней, демонстративно нашептывающее, что вся его жизнь слишком скучна и однообразна. Конечно, он постоянно пытался держать себя в тонусе, хватался за новые и самые безумные дела с кусками разорванной плоти и литрами разбрызганной крови, но в итоге полученного умиротворения хватало на секунду, если не меньше. И все же следовало собраться и жить дальше, ведь среди возможного выбора не оставалось ничего более благоразумного.

- Пять баллов, - сказал Алексей своему новому напарнику.

Мимические мышцы в углах рта Димитриуса Дмитричега едва заметно сократились, что означало скрытую и весьма довольную ухмылку. И тогда Казанский понял, что его догадки не далеки от истины. Вся это презентабельная мизансцена с излишками наигранного драматизма преследовала одну-единственную цель – прилечь его внимание. А еще ему стало ясно, что перед ним стоит не меньший манипулятор, чем он сам. И это ему уже нравилось, а если и нет, то точно вызывало творческий интерес.

- И что теперь? – спросил Димитриус, понимая, что дальнейшее притворство обречено на категорический провал.

- Добро пожаловать, - ответил ему Алексей, встал со стула и крепко пожал руку, цепляясь взглядом за пока еще загадочные темно-карие глаза, - Думаю, что у нас с тобой появился весомый повод сработаться.

- Надеюсь, - с неподдельной искренность в голосе произнес новый напарник Казанского, а потом зачем-то снова оглянулся на изображение слонов на стене.

И тогда его новому начальнику пришлось задать нескромный вопрос:

- Так это правда или же ты соврал?

Некоторое молчание подогревало неуемно растущий интерес Алексея к внутренним характеристикам нового человека в его жизни. Однако на этот раз наигранность уступила место простоте, сулившей совершенно определенное и точное понимание вещей.

- Можете не верить, но я действительно нарисовал нечто подобное, когда мне было около пяти, - сказал Димитриус, - А этот я нарисовал ровно год назад…

- Да ну…

- Вот так.

Ну а далее в связи с такими неожиданными подробностями Алексею пришлось попытаться вспомнить то, что происходило годом ранее. Справиться с этой задачей было достаточно проблематично в виду того, что он с трудом мог припомнить события недельной давности, а тут требовалось отмотать назад намного больший промежуток времени. Впрочем, трудности являлись его ремеслом, так что приложив некоторые усилия ему все-таки удалось откопать в своей голове картинку того дня и тем самым добиться гораздо большего понимания новоявленной персоны, представленной новым напарником.

- Я помню…

- Помните?

- Точно, - глаза спецагента загорелись огнем вдохновения, ведь в настоящий момент он мысленно обитал в умозрительном образе того события, - Вы были одеты в синюю фланелевую рубашку и светло-голубые джинсы, напрочь испорченные из-за того, что вы вытирали о них испачканные краской пальцы и ладони. А еще из заднего кармана торчал длинный хвост носового платка с каемкой вышитой желтыми и малиново-красными нитками. Это был подарок от официантки, которая несколько дней подряд приносила вам холодный чай с лимоном. А потом…

- А потом ее убили…

Димитриус Дмитричег перехватил ведомость повествованием неожиданно, но вполне закономерно. И если раньше его темно-карие глаза источали исключительно промозглую хитрость бывалого манипулятора и интригана, то теперь он стал похожим на обыденного человека, способного проявлять обыденные чувства. Так что в данный момент его всепроникающий взор отбросил в сторону всякое былое притворство притянутого за уши безразличия и немедленно воспламенился, но не тем огнем, что периодически и исключительно на малую секунду пробуждал к жизни Алексея Казанского. Это было пламя совершенно другой природы. Оно удушающе пропахло неуверенностью, разочарованием, обидой и злобой на самого себя. Ведь как бы ни старался тогдашний стажер предотвратить очередное преступление, ему удалось лишь совершить создание на одной из ничем непримечательных стен ресторана очередную непотребную мазню в безликих и бесчувственных красках. Да, как оказалось, Димитриус не был тем человеком, кто мог безоговорочно отмахнуться от боли, он также не был тем, кто мог себе позволить попытку потягаться с настоящими профессионалами. И когда Казанский осознал эту маленькую тайну, то не смог удержаться от смеха.

- Ха-ха-ха, - смех был звонким и проникающим глубоко в мозг.

И потому новый напарник, достаточно быстро осознавший свое негласное поражение в схватки заядлых манипуляторов, разом побагровел до цвета переспевшего помидора, но ради приличия все же выдал скудно бравирующую реплику:

- Вам почему-то смешно?

Ответ был обезоруживающе прост.

- Потому что мне так хочется.

Безумный блеск в глазах Казанского появлялся только в самых редких случаях. И это был как раз тот самый. Но вовсе не потому, что новичок глупейшим образом переоценил свои силы и способности, а всего лишь на всего из-за того, что в это непотребное утро, начавшееся с неуместного общения с какими-то непонятными и совершенно ненужными соседями, он никоим образов и не мечтал о том, что кто-нибудь пошлет ему до безобразия простенькую головоломку, в которой не будет разорванных трупов и бесконечных психопатов, однако, все же найдется место для тихой и размеренной игры разума. И именно поэтому в последующее мгновение Алексей не стал распевать фееричные гимны победителя, а очень тактично проявил себя как настоящий наставник.

- Не переживай, - сказал он, - Все приходит со временем.

Конечно же, Казанский тут же пристальным взглядом попытался узнать дошел ли его совет до адресата, но с этим было сложнее. Все-таки ему прислали не зеленого юнца, а подающего надежды молодого агента. И это потребовало немедленного осознания, что ему не удастся читать его как письмецо в конверте, как это было во многих предыдущих случаях. Но в этом были свои несомненные плюсы.

- Ты вроде как способный товарищ, так что надеюсь, что тебе удастся продержаться гораздо дольше всех прочих…

Алексей совершенно точно пытался таким образом придать своим словам значительный привес оптимизма, только вот на деле получилось как-то не очень. И в связи с этим новичок получил не очень благотворную пищу для размышлений, которая заставила его задуматься о том, что раньше пробегало мимо его заостренного внимания.

- А что с ними собственно случилось?

- Ничего хорошего, - без промедления ответил Казанский.

Понятное дело подобная информация привела новичка в легкий ступор, однако его наставнику уже порядком надоело стоять напротив рисунка со слонами и рассуждать о высших материях. Секунда экстаза себя исчерпала, и теперь он жадно требовал чего-то нового, способного снова вернуть его к подобию жизни.

- Так что там?

- То есть?

Да, не успел Димитриус прийти в себя после предыдущего ушата холодной воды, как ему прислали новый.

- О чем это вы говорите? – спрашивал он, чувствуя, как его прожигает чего-то ждущий и требующий взгляд Казанского.

Казанский же се смотрел на него, смотрел и смотрел, пока ему уже в конец не опостылели слоны, дурацкое простаивание на ногах и ресторан «500 Ампер» в целом. Тогда-то он и заявил прямым текстом:

- Неужели ты заявился сюда исключительно с целью немного поиграть мне на нервах?

- Нет…

- Тогда говори в чем там дело…

В этот момент новичок еще раз убедился, что перед ним ни какой-то там туповатый инструктор из академии или мелкий агентишка, берущий взятки с родственников бабули, заболевшей Альцгеймером. Нет, на этот раз он попал в цепкие лапы подлинного мэтра психзащиты и отныне ему придется изрядно попотеть, чтобы соответствовать самым настоящим критериям качества.

- Может ты уснул?..

Мысленные размышления о будущем всегда были хорошим и мотивирующим механизмом продуктивного развития. Только вот не было от них никакой пользы сегодняшнему дню, который требовал вполне определенных действий и решений. Так что Димитриусу пришлось собраться и вспомнить о главном.

- Нас с вами ждут в метро на станции Бирюки.

- Убийство?

- Не знаю.

- Какие-то подробности?

- Не знаю.

- А что ты знаешь?

- Больше ничего.

Казанский тяжело вздохнул по вине отсутствия какой-либо полезной и уточняющей рабочие моменты информации, посмотрел на новичка предельно негодующим взглядом и в своем излюбленном стиле сказал первое пришедшее на ум:

- Никакой от тебя пользы, - а потом развернулся и пошел к выходу.

Там спецагента как прежде встречала и провожала симпатичная официантка в бардовом фартуке и с лучезарной улыбкой на лице.

- До свидания, - сказала она на прощанье.

- Удачного дня, - ответил Казанский и пошел дальше.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в том, что новый напарник следует за ним по пятам, не отставая ни на единый шаг. Он сумел зацепить за живое этого самоуверенного юнца, изначального хотевшего преподать урок старому вояке, сумел поселиться в его голове главенствующей мыслью. И это уже навечно, ведь люди его породы никогда не дают задний ход. Так что отныне можно было спать спокойно и быть уверенным, что любое и даже совершенно не нужное слово дойдет до него и будет воспринятым. Кроме того Казанский понимал, что возможно наконец-то нашел того, кто действительно сможет прикрыть его спину. И все же ему было жаль, что такое чудо не произошло гораздо раньше, ему было жаль, что неуклюжий Патрик, откормленный центнером макарон и тонной буженины, так и не смог извлечь ценного урока из своей бесполезной жизни, даже когда она стремительно подошла к концу.

- Хорошего дня, Прохор, - сказал Казанский охраннику, стоявшему на посту у выхода из здания, - Как жена, дети?

- Отлично, спасибо…

Охранник улыбнулся, обнажив тем самым не только кривые и пожелтевшие от курения зубы, но всю душевную простоту и доброжелательность, на какую только и мог быть способен.

- А ваши как дела?

- Отлично, - ответил Казанский и направился к самораздвижным дверям.

Те же ждали самого последнего момента, когда в них практически упирался нос спецагента, чтобы потом резко распахнуться и выпустить его на волю из тесной бетонной коробки искусственного жилища. Алексею сразу же пришлось зажмуриться, так как время шло к обеду и солнце свети очень ярко на практически безоблачном небе.

- Странно, не правда ли? – раздался голос за спиной.

Казанский вновь не обернулся, ведь знал, что таким образом Дмитричег пытается наладить с ним контакт, неловко провоцируя разговор на отвлеченные темы. На мгновение его прельстило самосознание своей собственной важности в глазах новичка, но потом вспомнил как неумело он пытался вписаться в обстановку секундами ранее, робко и нервозно салютуя официантке и охраннику сдержанные фразы «здрасьте» и «до свидания». Так что быстро достигнутый апофеоз мигом растворился, и оставалось только сказать:

- Ну да. Погода уже давно не по сезону, - и снова зашагать вперед.

Понятное дело, Казанский не собирался ехать к месту преступления на метро, тем более в какие-то там Бирюки. Это когда-то давно бывалый спецагент был вынужден шариться по подземке. Сейчас же в этом не было необходимости, да и статус не позволял. Все-таки согласно своему прикрытию он являлся очень успешным адвокатом, а такие персоны всегда должны рассекать по трассе в дорогущем автомобиле и при личном шофере. Конечно же, новый напарник привык к чему-то попроще и при переводе на новую должность не был предупрежден об некоторых весьма выгодных бонусах, так что невольно проявил весьма грубую оплошность, заявив через тридцать шагов пешего хода, что его наставник выбрал совершенно не тот путь.

- Кажется, вход в метро в другой стороне, - сказал он, если уж быть более точным.

Как и прежде, слова новичка были встречены полным эмоциональным безразличием. Однако чтобы не подвергать его никому ненужному недоумению, Казанский все же разорился на совсем короткую фразу:

- Метро не для нас.

Димитриус не понял сказанного, но предпочел промолчать, дабы не выглядеть в глазах нового начальника пустоголовым чурбаном, и беспрекословно следовать по пятам. Понятное дело, что долго идти не пришлось, иначе терялся бы смысл в отрицании наличия в этом бренном мире метрополитена.

- А вот это для нас, - сказал Казанский спустя минуту или чуть более, когда они приблизились к припаркованному у обочины большому черному лимузину.

Увидев такое добротное транспортное средство, Димитриус буквально обомлел и произнес вдохновенное мнение:

- Вот это да…

Впрочем, гораздо большее и неизгладимое впечатление на него произвела длинноногая девушка в красочно-клетчатой униформе с короткой юбкой и шикарными чулками с узорами под стать фиолетовым шпилькам и миниатюрной шляпке в черно-белую полоску. Она стояла рядом с машиной, деловито облокотившись своим задним бампером о капот лимузина, и томно покуривала тоненькую сигарету, оставляя на ней следы ярко-красной помады.

- Алексей Анатольевич, - сказала она, выпуская маленькие клубочки дыма в перерывах между затяжками, - Вы сегодня рано…

- Дела, дорогая моя. Дела, - ответил Казанский и без излишней чванливости ухватился за дверную ручку заднего салона.

- А этот, пялящийся на мои коленки, с вами?

Несомненно, девушка имела в виду нового напарника. Конечно, отношение спецагента к своим подопечным всегда попахивало солидным пренебрежением. Однако сегодня в первый рабочий день Дмитричега он был просто обязан проявить некоторую тактичность и ради приличия представить его другим. Так что он на мгновение оставил в покое дверную ручку, перевел свой взгляд на девушку в униформе и стоящего в нескольких шагах от нее Димитриуса, а потом изобразил на лице благопристойную улыбку и сказал:

- Это мой новый напарник – Димитриус Дмитричег.

- А куда делся старый? Как его там звали?

- Патрик…

- Точно…

Да, Казанский помнил имена всех бывших напарников, а их список за время работы в спецотделе перевалил за второй десяток, только вот объяснить, что же с ними нежданно-негаданно произошло, он всегда затруднялся. И даже более того в моменты возникновения подобных вопросов Алексей внезапно начинал ощущать нечто отдаленно похожее на чувство вины. Впрочем, эта проблема была не нова и потому имела заранее заготовленный и ничего незначащий ответ:

- Махнулся не глядя.

- А на этот раз есть на что поглядеть, - заметила девушка, оценивая взглядом свежее мясо, - Как говоришь, тебя зовут?

- Дим… Дим…

Увлеченный чужими коленками Дмитричег с трудом мог вспомнить свое имя, и потому, чтобы все-таки сообщить его случайно встретившейся прекрасной нимфе, ему пришлось конкретно собраться с мыслями и сказать:

- Димитриус…

- Очень приятно, а я – Лея…

Назвав себя, девушка метким броском кинула окурок сигареты в имевшуюся поблизости урну, после чего жеманно протянула руку новому знакомому. Такой жест был неожиданным для Дмитричега, так что целое мгновение его мозг нещадно разрывала безграничная дилемма: упасть на колени и облобызать ее прекрасное запястье или же откусить от него большой кусок, вкусив тем самым прекрасную божественную плоть. К счастью, он быстро вспомнил, кем является и обошелся сдержанным рукопожатием и вопросом:

- А вы кто?

Девушка однозначно не поняла неотразимости вопроса и потому Казанскому срочно понадобилось спасать положение, дабы ее нежно-карие глаза перестали расширяться от оскорбительного разочарования.

- Наш шофер, - сказал он и снова взялся за дверную ручку

- Шофер?..

К сожалению, Димитриус Дмитричег был с детства приучен к несколько иному образу представителей вышеобозначенной профессии, так что его реакция была вполне оправдана и представляла собой смесь сиюминутного смятения и определенной доли гордости за свою новую должность, имевшую неоспоримые плюсы. Только вот долго терпеть такую рефлексию Казанский не собирался и в связи с этим довольно резко заявил:

- Хватит уже. Ты не забыл, что нас ждут?!

Вопрос был острым как бритва и требовательным как билль о психическом здоровье пятидесятилетней давности, и это заставило Димитриуса отказаться от проявления нежных чувств к представительнице прекрасного пола и вспомнить о работе.

- Нет, нет…, - сказал он и, махнув рукой на аппетитного шофера, последовал примеру более авторитетной личности.

- Живее, - потребовал Казанский, уже будучи внутри салона.

Алексей выбрал себе то сидение, что было обращено лицом по направлению движения автомобиля. Димитриус сел напротив. Возможно, новичок искренне тешил себя надеждой на пузырящееся в высоких бокалах шампанское, громкую музыку и девушек по вызову. Но вместо всего этого райского блаженства ему только буднично и прозаично предложили пристегнуть ремень безопасности.

- И покрепче, - подметил Казанский.

Потом он старательно проверил прочность фиксации собственных ремней, немного подумал и проверил еще два раза. Затем спецагент внимательно посмотрел на новичка, изучил салон на наличие ненужных излишеств и, громко крикнув:

- Лея, мы готовы! – захлопнул дверцу лимузина.

Несмотря на красноречивый доклад начальника, девушка не особо торопилась сдвинуться с места. Секунды три она старательно ерзала на капоте, потом смотрела в небо, следила за прыгающим по мостовой воробьем, прислушивалась к еле уловимому дыханию ветра, ежилась от солнечных лучей, падающих на ее бледную кожу. Все это больше походило на некую тянучку времени или же на…

- Такой ритуал, - объяснил Алексей своему новому напарнику, которым вновь завладело жесткое недопонимание.

- Зачем?

Понятное дело, Димитриус никоим образом не мог вложить себе в мозг необходимость каких-либо ритуалов там, где все должно быть элементарно и просто.

- Зачем? - повторил он, - Мы же всего лишь собираемся прокатиться на лимузине? Нужно радоваться, а не прощаться с этим миром…

- Ты ошибаешься, - ответил ему Казанский.

Но времени для прений не нашлось, так как девушка-шофер наконец-то закончила с ритуалами и ответственно заняла водительское место в лимузине. Некоторое мгновение ей понадобилось, чтобы поправить зеркала и устроиться поудобнее, а потом она спросила:

- Готовы?

- Готовы, - сказал Казанский.

- Ну, типа этого, - заметил Дмитричег, все еще не понимавший сути настоящих событий.

Далее происходило следующее. Ловким движением руки Лея получила доступ к выдвижной приборной панели. Там имелся джойстик и большое количество разноцветных кнопок. Сначала она ввела некую комбинацию, в затем принялась вращать джойстик против часовой стрелки. По мере того как скорость вращения нарастала из-под кресел стал доноситься непрерывный урчащий звук, а сам салон начал заполняться синим флюоресцирующим дымом. Димитриус вполне благоразумно сообразил, что его новые вопросы в данной ситуации крайне неуместны, и что нужно просто довериться и ждать, что же произойдет дальше. Правда все это его очень сильно пугало, так что он изо всех сил вжался в кресло и слегка зажмурился. Казанский же напротив был совершенно спокоен и расслаблен. Ему было не привыкать к подобным процедурам, к тому же он давно перестал волноваться по поводу всякой ерунды.

- Ск-а-а-ачок!!! – сообщила искаженным голосом Лея и резким движением руки изменила направление вращения джойстика.

Дальнейшее произошло почти мгновенно. Резкий сдавливающий барабанные перепонки звук, желто-фиолетовая вспышка света и вот уже два спецагента ЗПЗ тихо и спокойно стоят посреди одной из платформ метрополитена.

- Черт…, - сдерживая удивление, произнес Дмитричег.

- Вот тебе и черт, - ответил ему Казанский.

Уделить большее внимание эмоциональной впечатлительности нового напарника он не мог и не имел права. Их прибытие и так было значительно отсрочено по времени из-за всякого рода личных пересудов и теперь требовалось в срочном порядке наверстывать упущенное. Вскользь осмотревшись по сторонам, Алексей сумел быстро разобраться в ситуации. На самом деле ничего глобального на станции «Бирюки» не произошло. Даже движение поездов не было перекрыто, что, несомненно, вселяло надежду на быстрый исход расследования. Оставалось выяснить вызывающий проблемы корень зла, и для этого Казанский направился к единственному скоплению людей на станции, которые, невзирая на обеденный час, о чем-то много и громко спорили.

- Добрый день!

Конечно, присоединяясь к шумной беседе, Алексей надеялся на вежливый ответ или хотя бы на благосклонный и тактичный зрительный контакт, но вместо этого он заполучил пять озлобленных взглядов. Три из них принадлежали рядовым агентам ЗПЗ, а еще два – дамочкам в глубокобальзаковском возрасте.

- Вы собственно кто? – возник вопрос, когда стало ясно, что испепелить непрошенного гостя взглядом невозможно.

- Я – адвокат по защите граждан от противоправных действий ЗПЗ. Мое имя Софокл Карлович Фейербах, - на секунду Казанский прервался, дабы отыскать у себя за спиной Дмитричега, а потом представил и его, - Вот и мой ответственный ассистент Педрос Евставхьевич Лимберг. Так в чем у нас тут проблема?