КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 9. – Сюда нас перенесла божественная магия, – сказал Рис
– Сюда нас перенесла божественная магия, – сказал Рис. – Но как мы отсюда выберемся? Дверь исчезла. – Мередит, – позвал Холод и я повернулась. – Попроси у ситхена дверь наружу. – И все? Думаешь, это так просто? – удивился Рис. – Да, если ситхен желает спасения дома Нерис. – А если не желает или если ему все равно? Холод пожал плечами: – С удовольствием выслушаю твои предложения. Рис только развел руками. Я поглядела на темную стену и попросила: – Мне нужна дверь наружу. Темнота поредела, и в стене грота возникла дверь – большая и позолоченная. Я чуть не сказала "Спасибо", но древняя магия часто не любит благодарностей вслух – принимает как оскорбление. Я сглотнула и прошептала: – Какая красивая дверь. Дверная рама тут же покрылась резьбой: как будто невидимый палец нарисовал на дереве вьющиеся лозы. – Это что-то новенькое, – прошептал Рис. – Пойдемте-ка, пока она не растворилась в воздухе, – посоветовал Холод. Он был прав. Наверняка прав. Но странное дело – никто из нас не спешил пройти в дверь, пока невидимая рука разрисовывала ее лозами. Только когда дверь перестала изменяться, Дойл повернул золотую ручку. Открылся выход в коридор такой же черный, как кожа стража. Если бы Дойл не двигался, его было бы не разглядеть в проеме. Рис потрогал стену: – Не помню, сколько лет не видел в ситхене черных коридоров. – Стены из того же камня, что в покоях королевы, – прошептала я. В блестящих черных стенах королевских покоев я пережила столько неприятного, что вид черного коридора меня напугал. Мистраль прошел в дверь последним. За его спиной дверь закрылась и исчезла – осталась только гладкая черная стена, твердая и цельная. – Коридор, где Мистраль с Мерри занимались любовью, превратился в беломраморный, – припомнил Холод. – Почему же этот стал черным? – Не знаю, – сказал Дойл, оглядываясь по сторонам. – Он слишком изменился. Я даже не представляю, в какой части ситхена мы находимся. – Глянь-ка сюда, – позвал Холод. Он смотрел на противоположную стену. Дойл встал с ним рядом, разглядывая, как мне казалось, абсолютно невыразительную стену. И вдруг зашипел. – Мередит, вызови дверь обратно. – Что случилось? – Вызови. – Голос был негромкий, но так звенел напряжением, словно Дойл заставлял себя говорить тихо – чтобы не заорать. Спорить я не стала. Крикнула: – Мне нужна дверь обратно, в мертвые сады. Дверь появилась вновь, сплошь позолота и светлое резное дерево. Дойл жестом попросил Мистраля войти первым. Тот взялся за золотую ручку, в другой руке держа обнаженный меч. В чем же дело? Чего все они боятся, что я не вижу? Мистраль прошел в дверь, Эйб за ним, потом я, а следом – Рис и Дойл. Холод шел последним. Но не успела я войти в дверь, как Эйб остановился, а Мистраль закричал откуда-то из сада: – Назад, все назад! Дойл сказал: – Здесь оставаться тоже нельзя. Я остановилась, зажатая между Рисом и Аблойком. Мы не знали, куда двигаться, – два наших капитана гнали нас в противоположных направлениях. – Двух командиров быть не должно, Мистраль, – сказал Холод. – Принимать решения должен кто-то один, или мы станем легкой добычей. – В чем дело? – спросила я. В коридоре послышались звуки – шаркающие, скользящие, – и у меня сердце застыло в груди. Мне показалось, что я их узнала. Нет, быть не может, я ошиблась. Но тут донесся еще один звук – этот можно было принять за щебетание птиц, только не птицы это были. – О Богиня... – прошептала я. – Вперед, Мистраль, или мы погибли! – крикнул Дойл. – Там за дверью не наш сад, – ответил Мистраль. Птичье щебетание приближалось, обгоняя тяжелые шорохи. Слуа, кошмары Неблагого Двора и подданные собственного монарха, передвигались быстро, а ночные летуны были даже быстрее прочих своих соплеменников. Мы стояли внутри холма слуа – непонятно как, но мы переместились в их ситхен. Если нас здесь поймают... Может, мы выживем, а может, нет. – С той стороны двери слуа есть? – быстро спросил Дойл. – Нет! – крикнул в ответ Мистраль. – Быстро туда! – скомандовал Дойл. Эйб чуть не ввалился в дверь – как будто Мистраль неожиданно убрался с пути. Мы влетели следом, Дойл подталкивал нас в спины. Сопротивляться ему было невозможно. Мы кучей попадали на землю, меня придавили увесистые тренированные тела стражей, и я не видела ничего, кроме белых рук и ног. – Где мы? – спросил Холод. Рис встал и поднял меня с земли. Дойл, Холод и Мистраль оглядывались по сторонам, готовые к бою. Дверь исчезла, оставив нас на берегу черного озера. Впрочем, озеро – это сильно сказано. Котловина почти пересохла, осталась только маслянистая лужица на самом дне. Высохшее дно устилали кости, тускло блестя в слабом свете. Свет лился с каменного свода, словно в камень втерли луну. Котловину окружали каменные стены грота, полого поднимаясь в сумрак; между стенами и вертикальным обрывом берега оставалась только узкая кромка. – Призови дверь, Мередит, – сказал Дойл, оглядывая мертвый пейзаж. – Да, призови и скажи теперь адрес поточнее, – присоединился Мистраль. Аблойк все не поднимался. Я расслышала резкий вздох и обернулась к стражу: из руки у него лилась блестящая жидкость, черная в этом свете. – Что же за кости такие, что могут пробить руку сидхе? – Скелеты самых волшебных из слуа, – ответил ему Дойл. – Созданий настолько фантастических, что, когда сила слуа начала таять, магия не смогла уже поддерживать их существование. Я прошептала, вцепившись в Риса: – Мы в мертвых садах слуа. – Да. Призови же дверь. – Дойл быстро глянул на меня и снова повернулся к жуткому пейзажу. Рис держал одной рукой меня, другой – пистолет. – Давай, Мерри. – Мне нужна дверь в ситхен неблагих сидхе. Дверь появилась. С той стороны озера. – Не слишком удобно, – иронически заметил Рис и привлек меня ближе к себе. – Тут можно пройти по кромке обрыва, если внимательно глядеть под ноги и не наступать на кости, – сказал Мистраль. – Будьте осторожней, – посоветовал Эйб. На ноги он поднялся, но левая рука от самого плеча была покрыта кровью. В правой за неимением оружия он держал кубок – все оружие осталось в спальне. Мистраль оделся и вооружился заново, Холод был одет и при оружии – он нес стражу, когда все началось. А у Дойла было только то, что он успел схватить, – когда ты голый, много оружия не унесешь. – Холод, перевяжи рану Аблойку, – велел Дойл. – И пойдем к двери. – Да она не опасная, Мрак, – сказал Эйб. – Здесь место силы слуа, а не нашей, – ответил Дойл. – Не нужно, чтобы ты истек кровью только потому, что мы поленились тебя перевязать. Холод не тратил времени на споры: оторвал полосу от собственной рубашки и принялся перевязывать руку Эйбу. – Почему это на трезвую голову боль сильнее? – спросил Аблойк. – Наслаждение на трезвую голову тоже сильнее, – заметил Рис. Я глянула на него. – Говоришь будто по опыту. А я тебя пьяным ни разу не видела. – Я почти все пятнадцатое столетие провел в глубоком запое – насколько мне удавалось. Ты же видела Эйба, долго нам пьяными не остаться. Но я очень старался – видит Богиня, старался. – А почему? Почему именно тогда? – А почему нет? – ответил он, переводя все в шутку – но именно так Рис всегда уклонялся от ответа. Надменность Холода, непроницаемость Дойла, ирония Риса – разные проявления скрытности. – Аблойку нужен целитель, – сказал Холод. – Но что мог, я сделал. – Отлично, – отозвался Дойл, шагая первым по узкому берегу к мягко сияющей золотом двери, которая появилась по моему велению. Только почему ока появилась на другом берегу, почему не рядом, как в прошлые разы? Да и почему она вообще появилась? С какой стати ситхен слуа подчиняется моим желаниям, как наш? Берег был такой узкий, что Дойл пробирался боком, спиной прижавшись к стене – слишком широкие у него плечи. Для меня узкая тропа была поудобней, чем для мужчин, но и мне пришлось прижаться спиной к гладкой стене грота. Стена оказалась не холодной, как в обычной пещере, а непривычно теплой. Кромка, по которой мы шли, предназначалась для существ поменьше нас размером – а может, вообще не предназначалась для ходьбы. Устилавшие дно скелеты принадлежали плавающим или ползающим тварям, а не прямоходящим. Походили они на слепленные воедино фрагменты скелетов рыб, змей и созданий, которые в земных морях скелетов вообще не имеют. Вроде кальмаров – только у кальмаров не бывает костей. Мы прошли почти половину пути, когда воздух у двери задрожал и пошел волнами. А в следующий миг на том месте стоял Шолто, Царь Слуа, Властитель Всего, Что Проходит Между.
|