ДЖОН УЭСТ

Мы с Сантой стали поклонниками Джона Энтони Уэс-та с нашего первого путешествия по Египту. Его путеводи­тель "Ключ путешественника" оказался блестящим и нео­ценимым введением к тайнам этой древней страны, и мы все еще возили его с собой. В то же время его научные труды, в особенности "Змея в небе", открыли нам глаза на революционную возможность того, что египетская цивили­зация, при всех разнообразных примерах ее ни к месту, ни ко времени развитой науки, может оказаться вовсе не ре­зультатом развития в рамках долины Нила, а представлять собой наследие более ранней, более великой, но до сих пор неопознанной цивилизации, "опережавшей династический Египет и все другие известные цивилизации на тысячи лет".

Высокому и крепкому Уэсту пошел седьмой десяток. Он носил аккуратно подстриженную седую бородку и был одет в костюм "сафари" цвета хаки и тропический шлем образца XIX века. Держался он молодо и энергично, с озор­ной искоркой в глазах.

Мы сидели втроем на открытой верхней палубе прогу­лочного теплохода, пришвартованного к причалу в несколь­ких метрах вниз по течению от "Уинтер-Пэлас-Отеля" в Луксоре. К западу от нас, на другой стороне Нила, большое красное солнце, искривленное атмосферной рефракцией, садилось за скалы Долины царей. На востоке лежали разби­тые, но благородные руины Луксорского и Карнакского храмов. А снизу через корпус судна доносились плеск и

журчание воды, которая текла себе вдоль меридиана к дале­кой дельте.

Первый раз Уэст представил свой тезис относительно более старого Сфинкса в своей "Змее в небе" вместе с об­стоятельным изложением работы французского математика Р. А. Шваллера де Любича. В процессе своих исследований, которые Шваллер проводил в Луксорском храме между 1937 и 1952 годами, ему удалось найти математическое свиде­тельство того, что египетская наука и культура бьши на­много более развиты и сложны, чем считают современные ученые. Однако, как выражался Уэст, это свидетельство было изложено "глубокомысленным, сложным и бескомп­ромиссным языком... Мало кому из читателей было бы при­ятно переваривать сырого Шваляера. Это вроде того, чтобы навалиться на физику высоких энергий без серьезной под­готовки".

Основными трудами Шваллера (опубликованными пер­воначально на французском языке) являются трехтомный "Храм человека" (Temple de 1'Homme), где основное вни­мание сосредоточено на Луксоре, и носящая более общий характер "Правитель теократии фараонов" (Roi de la the ocratie Pharaonique). В последней работе, впоследствии вы­шедшей на английском языке под названием "Священная наука" (Saered Science), Шваллер мимоходом упомянул о наводнениях и дождях, которые опустошили Египет в XI ты­сячелетии до н.э. Почти в конце нашего разговора он доба­вил:

— Великая цивилизация, должно быть, предшествовала ужасному паводку, который прокатился по Египту, что по­зволяет нам предполагать, что Сфинкс уже существовал к этому времени, вырубленный из скалы в Гизе — тот самый Сфинкс, чье львиное, за исключением головы, тело несет явные следы водной эрозии".

Работая над своей "Змеей", Уэст был потрясен потен-циальной"важностью этого замечания и решил пойти по этому пути дальше:

— Я-понял, что, если смогу эмпирически доказать им­провизированное утверждение Шваллера, это будет желез­ным свидетельством существования в далекой древности неопознанной высокоразвитой цивилизации.

— Почему?

— Как только мы установили, что именно вода была средой, вызвавшей \эрозию Сфинкса, ответ становится по-детски простым. Это можно объяснить даже тому, кто чита-

ет "Нейшл инкуайрер" или "Ныос оф зе уордц". Это про­сто даже для дебилов... Предполагается, что Сфинкс был воздвигнут Хафрой около 2500 года до н.э., но ведь с само­го начала династического периода, скажем, с 3000 года до н.э., на плато Гизы просто не было достаточного количества дождей, чтобы вызвать такую обширную эрозию, какую мы можем наблюдать по телу Сфинкса. Вам придется заб­раться во времена до 10000 года до н.э., чтобы встретиться в Египте с климатом, достаточно влажным, чтобы произош­ла эрозия такого типа и такого масштаба. Отсюда следует, что Сфинкс должен был быть сооружен до 10000 года до н.э., а поскольку это огромное и сложное произведение искусства, то создать его могла только развитая цивилиза­ция.

— Но, Джон, — спросила Санта, — почему вы так уве­рены, что причиной эрозии бьша дождевая вода? Не могли ли сделать то же самое ветры пустыни? В конце концов даже ортодоксальные египтологи признают, что Сфинкс существует уже почти 5000 лет. Неужели этого времени недостаточно, чтобы тот же урон нанесло выветривание?

— Естественно, это было первое предположение, кото­рое я стремился исключить. Только, если бы мне удалось показать, что несомый ветром песок-абразив не мог приве­сти Сфинкса в его нынешнее состояние, имело бы смысл рассматривать дальше логическую цепочку, тянущуюся от водной эрозии.