Глава двадцатая. Салинас – занюханный городишко, отстоящий недалеко от побережья, находится в одном округе с живописным Монтереем

Салинас – занюханный городишко, отстоящий недалеко от побережья, находится в одном округе с живописным Монтереем, но разительно отличается от своих богатых прибрежных соседей. Салинас живет на доходы от овощных ферм, которые окружают его, и от заводов пищевых продукте, расположенных в промышленной части города. На востоке чадит фабрика приправ Макормика, отравляя воздух ядовитыми запахами; на улицах города толкутся кочующие сельскохозяйственные рабочие, надеющиеся получить место.

Ник подумал, что только в Салинасе он сможет отыскать след прошлого Бет Гарнер. Она сказала, что жила там с мужем и что он работал в городской клинике. Может быть, ее бывшему мужу было известно что-то, а если так, Ник был решительно настроен вытянуть из него все.

0Вбесплатной клинике лечились в основном кочующие сельскохозяйственные рабочие. Ник нашел ее на краю города; к ней прилегали поля и железная дорога.

0Впункте первой помощи хватало пациентов, ожидающих приема у врача, но Ник не собирался становиться в длинную очередь. Он подошел прямо к столику, где дежурили медицинские сестры. Там сидели две девушки, которым на вид было около тридцати. Они разбирали какие-то бумаги.

– Привет, – сказал Ник одной из них. – Мне нужен доктор Гарнер. Вы не подскажете мне, где его найти?

– У нас не работает доктор Гарнер, сэр.

– Разве?

– Он работал. Несколько лет назад, когда я только пришла сюда. Доктор Джозеф Гарнер.

– Его я и ищу, – сказал Ник.

– Я понимаю, но боюсь, его больше нет с нами.

– Вы знаете, где он теперь?

– Нет, вы не поняли. Его нет больше с нами. Его вообще нет. Он умер.

– Умер? Как умер? Медсестра помедлила.

– Он был застрелен. Больше я ничего не знаю.

* * *

Ник нашел одного из помощников шерифа Салинаса, тот стоял перед зданием полиции и поливал из шланга белого «шеви блейзера». Это была не полицейская, а личная машина; видно, парень располагал уймой времени – он мыл ее и разговаривал с коллегой из большого города.

– Доктор Гарнер… Пренеприятная история. У нас довольно спокойный городишко. Кочующие сельскохозяйственные рабочие особых хлопот не доставляют. Они знают, что, если попадут в какую-нибудь переделку, то их тут же выдворят отсюда.

Вода барабанила по боковой двери большой машины.

– Так что же Гарнер? Что с ним произошло?

– Я же сказал, странное дело. Он шел домой с работы. Они с женой жили в паре кварталов от клиники. Кто-то проехал мимо и выстрелил в него.

– Проехал мимо? – переспросил Ник. – Это что – Окленд?

– Нет. Я же сказал, что это довольно странный случай.

– Из какого оружия стреляли?

– Из револьвера тридцать восьмого калибра. Преступника не нашли.

Он направил шланг на шины, сильная струя воды смывала грязь с колпаков ступиц.

– Были какие-нибудь подозреваемые?

– Нет. Никаких подозреваемых, никакого повода для убийства. Дело осталось нераскрытым.

– А его жена никогда не подозревалась? Помощник шерифа убрал воду и с любопытством взглянул на Ника.

– Знаете, сюда приезжал еще один ваш парень из Фриско8.

Это было около года назад. Он задал мне такой же вопрос. Хотелось бы знать, в чем тут все-таки дело?

– Обычная работа, – сказал Ник, они оба знали, что на языке полицейских это означает: «Не суй нос не в свои дела».

– Да он так и сказал – обычная работа. Вы оба одного и того же мнения.

– Вы не помните его имени?

Помощник шерифа подумал некоторое время, потом покачал головой.

– Нет, не помню.

– А если бы я назвал его, вы бы узнали?

– Возможно.

Он снова включил шланг, сосредоточившись теперь на задних шинах.

– Нилсен?

– Он самый.

– Так она когда-нибудь подозревалась?

– Нет, – покачал головой полицейский. – Был какойто слушок. Но дальше этого дело не пошло.

– Какой слушок? – на отставал Ник.

– Да о какой-то подружке.

– У него была подружка?

– Нет. У нее. Но я же говорю, дальше этого дело не пошло.

Он выключил шланг и начал свертывать его. «Шеви» сиял, с него стекала вода.

– Спасибо, – сказал Ник.

– Надеюсь, я помог.

– Помогли, – сказал Ник. – Помогли.

0** *

0Вдоме Кэтрин в Стинсон-Бич слышался непривычный звук. Звук, такой же размеренный

0иритмичный, как шум прибоя. Это давал о себе знать лазерный принтер ее компьютера, из которого выскакивали готовые страницы новой книги.

Машина работала так тихо, что Ник узнал о ее существовании только тогда, когда оказался в соседней комнате. Кэтрин не появлялась, но кто-то взял с подноса первую стопку напечатанных страниц. Он взял титульный лист. Там была надпись: « СТРЕЛОК». Кэтрин Вулф.

– Тебе нравится название? – Кэтрин стояла в дверном проеме.

– Очень захватывающе, – сказал он.

– Все кончено. Я написала книгу. Он перебрал страницы.

8 Так называют иногда Сан-Франциско.

– И каков же финал?

– Я же сказала тебе. Она убивает его. – Кэтрин примяла сигарету. – До свидания, Ник.

– До свидания?

– Я закончила книгу. – Ник, казалось, не придал значения ее словам. Он не трогался с места. – Ты слышал, что я сказала?

Ник, видимо, не слышал. Он смотрел на нее, желая найти на ее лице какой-нибудь знак, какой-нибудь символ надежды на примирение.

– Мой герой мертв, Ник. Это означает – до свидания. Она отвернулась от него к террасе.

– Чего ты хочешь, Ник, цветов? Я пришлю тебе копию книги с афтографом. Тебя устраивает?

– Ты что? Шутишь? – Он готов был улыбнуться, уверенный, что, наконец, разгадал ее. – Ты снова взялась за свои игры?

– Игры кончены, – твердо сказала она. – Ты был прав. Это было секс-чудо века, Стрелок.

– О чем ты говоришь, черт побери? Из дальних комнат кто-то крикнул:

– Кэтрин?

Это был немолодой голос, зов старой женщины.

– Я сейчас приду, Хейэл, – ответила Кэтрин. – Пока, Ник, – спокойно сказала она.

– Но…

– Никаких «но», – проговорила Кэтрин.

В ее голосе было что-то такое, отчего он понял, что она впервые говорит абсолютно всерьез.

* * *

Ник появился на пирсе раньше Гаса. Он сидел в «мустанге» и курил. Гас подъехал к нему сбоку, стал рядом и нажал на клаксон. Он наклонился и открыл дверцу большой старой машины напротив пустого сиденья.

– Садись, – крикнул он Нику.

Карран залез в машину, взглянул на лицо напарника и понял, что тот раскопал что-то важное, что-то значительное. Гас был явно взволнован.

Я раздобыл много интересного для тебя, сынок. Я обзванивал людей, которые жили в общежитии вместе с Трэмелл. Поехал в Беркли и достал его ежегодник, приложение к нему со списком бывших студентов, все. Они очень помогли мне, эти ребята из Беркли.

– Грандиозно, – кисло сказал Ник. – И что же дальше? Не тяни, Гас.

– Не торопи меня, сынок. Ну вот, слухами земля полнится, и сегодня утром звонит мне женщина, которая жила с Кэтрин Трэмелл в одной комнате, когда только поступила учиться.

– Она сама позвонила тебе?

– Вот именно. Ее зовут Мери Бет Ламберт. Я проверил по ежегоднику, все сходится. Так вот, эта Мери Ламберт говорит, что знает все о Кэтрин Трэмелл и Лизе Ходерман. Но твоя подружка, скажу я тебе, всегда умела наводить страх на людей. Ведь столько времени прошло,

0аМери Ламберт заявляет, что не станет беседовать о Кэтрин по телефону. Настаивает на том, чтобы мы встретились с ней наедине, мало за кого я себя выдаю. Она осела в Окленде, я навещу ее на Работе в ее кабинете на Пилл-Хилл. Она сказала, так будет лучше. Мы увидимся не в начале дня, а когда ее коллеги разойдутся по домам. Она так и сказала: «разойдутся». – Гас завел двигатель. – Ну что, ты не против сгонять в Окленд, сынок?

Ник лишь пожал плечами. Если Кэтрин действительно выбросила его из своей жизни., если он действительно служил для нее лишь объектом исследования, у него вообще не было настроения что-то делать.

– Знаешь, ты погано выглядишь, сынок, – сказал Гас. – Не переживай, что старик Гас обогнал тебя. Я ведь должен был отличиться напоследок. Дай и своему старому приятелю покупаться в лучиках славы. Ты из-за этого такой скучный?

– Нет не из-за этого, Гас, – мягко сказал Ник.

– Хорошо, – Гас влился в поток других машин, направляющихся через залив и далее на восток. Он все никак не мог уняться и похвалялся без умолку своими открытиями. – Я не

только нашел соседку Кэтрин Трэмелл по общежитию. Ты знал, что у Бет Гарнер частная практика? У них с еще одним врачом контора на Ван-Несс. И ты догадайся-ка, кто самый прославленный пациент ее коллеги -психиатра? Или скорее, кто был самым прославленным пациентом ее коллеги-психиатра? Долбаный Джонни Боз. – Гас возбужденно говорил и усиленно работал рулем. – Кэтрин Трэмслл знает это и думает, что ей удастся изобразить дело так, будто Бет та самая психопатка с ломиком для льда. Ты проиграл, сынок, проиграл!

Гас взглянул на Ника, ожидая, что тот взъерепенится и скажет ему пару ласковых в ответ. Но тот сидел как чурбан с каменным выражением лица.

На Ника было не похоже, чтобы он безропотно сдался.

– Что с тобой происходит, черт побери?

– Заткнись, Гас.

Старый полицейский пожал плечами.

– Извини старика за болтовню.

Они доехали до Окленда в молчании.

Пилл-Хилл, медицинский центр восточного района залива, находился в северной части Окленда; здесь было полно учреждений и больниц. Гас остановил «кадиллак» перед высоким зданием-башней, где располагалась какаято фирма. Полицейские вышли из машины.

– А ты-то куда собрался, черт побери?

– Я иду с тобой.

– Нет-нет. Ты в отпуске, сынок. Это много времени не займет. Я скоро вернусь.

– Хорошо, ты мне скажешь хотя бы, куда идешь?

– Комната 405, сынок. Ты подожди в машине, пока я не приду. Потом мы пойдем куда-нибудь пропустить стаканчик, и я расскажу тебе всю– историю.

Ник немного помедлил.

– Хорошо.

Карран сел обратно в машину, а Гас направился к башне.

Здание казалось пустынным, но парадный вход был открыт, как и двери лифта в холле. Гас вошел и нажал кнопку четвертого этажа. Кабина поднялась на второй этаж и остановилась, двери открылись. Гас снова нажал кнопку и тихо выругался. Лифт поднялся и остановился на третьем этаже. Двери распахнулись, перед ним был пустой коридор.

– Вот черт!

Гас ненавидел технику. Двери опять закрылись, и лифт снова подвинулся вверх.

Створка лифта раздвинулась на четвертом этаже, и Гас вышел в темный коридор. Он не ожидал, что там кто-то есть, и лишь успел заметить, как мелькнули длинные золотистые волосы и блеснул сталью ломик для льда. В следующее мгновение он вонзился ему в горло.

Ник сидел в машине, устало сгорбившись на переднем сиденье, как вдруг словно что-то ударило ему в голову. Он вспомнил, что Гас сказал, будто соседка Кэтрин по общежитию в первый год их обучения в Беркли сама позвонила ему. Чего ради? Скорее всего кто-то позвонил Гасу, чтобы заманить его в ловушку – вот в чем дело!

Ник выскочил из машины и бросился к зданию. Он вбежал, перескакивая через ступеньки, на четвертый этаж и кинулся через стальную пожарную дверь к лифту.

Гас лежал между его распахнутыми створками, кровь стекала у него более чем из десятка ран на шее, под подбородком, на щеках и на лице. Двери лифта было закрылись, ударившись о кровоточащее тело Гаса, и открылись опять.

– Гас! – воскликнул Ник. Он упал на колени перед своим поверженным другом и пытался руками остановить кровь. Теплая липкая жидкость струями сбегала с его пальцев.

Глаза Гаса стекленели, жизнь уходила из него с каждой секундой. Смерть клокотала у него в горле.

– Гас, Гас, – простонал Ник. – Не надо, пожалуйста! Гас вздрогнул и замер. Ник весь измазался в крови.

Он вырвал револьвер с пояса Гаса. Лифт не трогался с места, а на лестнице Ник никого не встретил. Значит, убийца оставался еще здесь, на этаже.

Послышался шорох, Ник обернулся – перед ним стояла именно та, кого он больше всего ожидал увидеть.

– Стой! – крикнул он, по-военному вскинув оружие. Дуло револьвера смотрело прямо в грудь Бет Гарнер.

Она побледнела и отшатнулась от него, ее руки метались в карманах плаща.

– Что ты делаешь здесь?

– Подними руки!

– Где Гас? Я нашла записку на машине, там было сказано, что он ждет меня здесь. Где он? Она держала что-то в правом кармане плаща.

– Подними свои чертовы руки! – крикнул Ник. – Не двигайся!

– Ник, пожалуйста… Она приблизилась на шаг.

– Не двигайся! Не двигайся! – Он поднял револьвер. – Я знаю о твоем муже.

Бет, казалось, побледнела еще больше.

– О моем муже?

– Я знаю, что тебе нравились девушки. Тебе попрежнему нравятся девушки, Бет?

– Что?

Она как-то странно, обреченно, понимающе улыбнулась и сделала еще шаг к нему.

– Вынь руки из карманов!

– Что с тобой?

Она кинулась к нему, на ходу вынимая из кармана руку.

Ник выстрелил, грохот удара взорвал тишину коридора. Пуля попала ей в грудь, отбросив ее назад, на пол.

Какое-то время Ник не опускал револьвер, нацеленный на нее. Бет пока была жива… чуть жива. Потом он стал на колено и вынул ее правую руку из кармана плаща. В крепко сжатом кулаке лежали ключи. Оружия не было.

Бет прошептала что-то так слабо и еле слышно, что ему пришлось наклониться и приблизить ухо к ее губам.

– Я любила тебя, – тихо проговорила она перед смертью.

* * *

– Почему ты подумал, что у нее было оружие?

Над Ником Карраном стоял растерянный, обеспокоенный Фил Уокер. Гас Моран умер. Бет Гарнер мертва, а Ник Карран, казалось, превратился в зомби. Вокруг него суетилась оперативная группа – команда коронера, парни из Внутренних дел, полицейские, но Ник едва обращал внимание на толкотню вокруг.

– Что делала здесь Бет, черт побери? Что здесь делал Гас? – Фил Уокер безнадежно искал ответы на свои вопросы, но разговаривать с Ником было все равно, что обращаться к стене. – Что ты сам делал здесь, дьявол тебя возьми?

Сэм Андруз постучал Уокеру по плечу.

– Тут кое-что нашли, лейтенант.

– Что?

В руках, одетых в перчатки, полицейский из судебной команды держал плащ.

– Обнаружили на лестничной клетке, на пятом этаже. На нем были свежие пятна крови, в кармане лежал ломик для льда и парик.

– Ломик для льда?

Оперативник вытащил ломик из кармана.

– Да, – сказал он. – И вот, посмотрите.

Он вывернул плащ наизнанку. На подкладке были простеганы буквы: ПУСФ9.

* * *

Больше в Окленде делать было нечего, и полицейские направились через залив в Сан-Франциско, где в районе Приморья жила Бет Гарнер. Они заполнили дом, промчавшись к

9 Полицейское управление Сан-Франциско.

квартире Бет, точно солдаты морской пехоты, с боя берущие берег. Ник плелся вслед за ними, вспоминая слова, которые когда-то сказал ему Гас. Хрипловатый голос старого полицейского ясно раздавался У него в ушах, точно тот стоял рядом:

– Никогда не доводи до того, чтобы тебя прикончили, Ник. У тебя не останется никаких

тайн.

– Лейтенант, – позвал Андруз. – Мы нашли оружие. Револьвер тридцать восьмого калибра. В шкафу, за книгами.

– Тут кое-что еще.

– Что?

– Фотографии, – сказал Андруз. – Фотографии Кэтрин Трэмелл.

Это, казалось, заинтересовало Ника. Он проследовал с Уокером в спальню. Верхняя полка серванта Бет, казалось, была посвящена Кэтрин Трэмелл. Там стояли экземпляры ее книг и много ее фотографий. Кэтрин в колледже, Кэтрин смотрит бокс, Кэтрин с Джонни Бозом, Кэтрин с Рокси.

Уокер повернулся к Нику.

– Вот, пожалуй, в чем дело.

* * *

Поздно ночью группа Уокера собралась в сыскном бюро, все были возбуждены. Толкотт приказал, чтобы дело поскорее закрыли и к утру преподнесли ему на блюдечке с голубой каемочкой. Толкотт не хотел никаких неясностей; он сказал, что хочет выступить на пресс-конференции перед журналистами.

Плаш и светлый парик лежали на столе.

– Это ее размер. Здесь кровь Гаса, – проговорил Андруз.

– Должно быть, она услышала, что ты идешь, – сказал Уокер Нику, и выбросила улики. Андруз прочел свои записи.

– Никакой комнаты под номером 405 в башне не было. Соседка Кэтрин по общежитию в первый год их учебы умерла. Она скончалась от лейкемии два года назад. У нас есть факс ее свидетельства о смерти.

– Что-нибудь еще?

– Да, – сказал Андруз. – Это важно. Баллистическая экспертиза показала, что из револьвера тридцать восьмого калибра, который мы нашли в доме Бет Гарнер, был убит Нилсен. Оружие не зарегистрировано. Сейчас специалисты проверяют, не из него ли был застрелен муж Бет в Салинасе. Ломик для колки льда – того же образца, каким расправились с Джонни Бозом.

Ник, казалось, ничего не слышал. Он все еще пребывал в оцепенении… радуясь, в глубине души, что Кэтрин осталась в стороне.

– Есть какая-нибудь связь между ней и Бозом? Андруз кивнул.

– Да. Врач-психиатр Джонни Боза заявил, что он знакомил их на рождественском приеме

0вдоме Боза год назад. Сказал, что они после этого очень подружились.

Уокер похлопал Ника Каррана по плечу.

– Как трудно разобраться в людях, а? Даже в тех, которых ты, кажется, прекрасно знаешь. Это был не единственный благожелательный кивок начальства, в тот вечер Толкотт

преодолел гордыню и пожал Нику руку.

– Поздравляю, Карран, – сказал он сквозь зубы.