Глава 2. Утро Людмила ощутила как взрыв

Утро Людмила ощутила как взрыв. Черное спасительное небытие вспыхнуло ярким светом и разорвалось невыносимой душевной болью. Она схватила свой телефон, посмотрела на дисплей – звонка от Михаила по-прежнему не было. И что ей делать теперь? Как дальше жить?!

Дрожащими пальцами она снова набрала его номер и с отчаянием услышала: «Абонент временно недоступен». Да что там такое случилось?! Почему Миша не включил свой телефон?

Люда была растеряна и напугана. Будь муж рядом, он бы решил все проблемы, но беда-то и была как раз в том, что Миша пропал! Забылся в объятиях другой женщины, как всякий мужчина: поддался зову плоти и не думает о семье. А ей всегда казалось, Фадеев – особенный. Хоть и опасалась, но верила ему без оглядки.

Людмила уткнулась носом в подушку и снова, как накануне вечером, горько расплакалась. Неужели и Миша, как Валера, как папа, бросит ее? Она этого не выдержит.

Выплакав все слезы до дна, Люда накинула халат и поплелась в ванную комнату. Нужно собирать детей и ехать домой. Возвращаться к повседневным делам, притворяться, будто ничего не случилось. На все воля божья. Что может она изменить?

Через пару часов они уже были на месте. Дети, соскучившиеся по любимым занятиям, тут же пропали каждый в своей комнате – Тёма, если его не прерывать, просидит за компьютером до позднего вечера, а Люся, играя в куклы, перевернет все вверх дном – детская будет завалена бесчисленными Барби, Братс и их богатым имуществом. Людмила, всегда строго следившая за тем, чтобы дети жили по распорядку: вовремя ели, рано ложились спать и не тратили все свободное время только на развлечения, – сейчас махнула на них рукой. Пусть делают что хотят! У нее совершенно нет сил. Она поднялась в их с Мишей спальню, легла на кровать – в одежде, прямо на покрывало, и провалилась в небытие. Это был вовсе не сон: пограничное состояние между явью и дремой, которое порождало чудовищные виденья. Она видела Мишу и ту женщину совсем близко – только руку протяни! Наблюдала за ними долго, мучительно, а они не замечали ее. Словно она, Людмила Фадеева, женщина из плоти и крови, вдруг стала прозрачной. Превратилась в неприметное движение воздуха или слабый туман. До момента, когда в комнату зашел Артем и спросил что-то про ужин, сознание Люды было заполнено только болью и уничтожающей душу ревностью. Она не смогла даже глаз открыть – бессильно махнула на сына рукой и велела разбираться самим. Артем испуганно посмотрел на мать – будто впервые в жизни увидел – и предложил вызвать врача. Люда пролепетала «не надо», сын ушел.

Сколько времени она провела в таком состоянии, Люда не знала. Ощущала только, что ей все хуже и хуже. Ни есть, ни пить, ни тем более что-то делать по дому она не могла – хотела только лежать, лежать, уткнувшись лицом в подушку, и ждать от Миши звонка. Он не звонил: поглощенный страстью, думать забыл о семье. Господь – теперь Люда поняла это – от нее отвернулся. Когда тьма за окном в очередной раз сменилась светом и Тёма с Люсей, растерянные и какие-то жалкие, принесли ей чай с бутербродами, Люда наконец заставила себя сесть. С трудом, но это ей удалось. Мутным взглядом она посмотрела на Люсю. Светлые косицы были растрепаны, волосики перепутаны. Обычно розовые щечки приобрели серый цвет, под громадными голубыми глазами – круги. Тёма выглядел не лучше: похудевший, с нездоровым цветом лица. Только сейчас Люда поняла, что прошло несколько дней, а ее дети все это время не выходили на улицу, не ели нормальной еды. Да что же она такое творит?! Ведет себя как капризный ребенок! Почему смирилась с уходом мужа, если не умеет без него жить? Или Миша вернется, или она умрет…

Ради детей она обязана взять себя в руки и отыскать Фадеева, заставить его пожалеть семью! Хочет он того или нет, божий это был промысел или дьявольский, а оставлять сиротами сына и дочь она себе не позволит.

Детский страх перед жизнью придется преодолеть. Каменная стена, за которой она, как ребенок, пряталась от всех сложностей и невзгод, в одночасье рухнула.

Борясь с жуткой слабостью, Люда встала с кровати. Объяснила наконец до смерти перепуганным детям, что заболела после Таиланда, но скоро поправится. Все вместе они спустились в столовую и стали готовить обед. Точнее, Люда только сидела за столом, опустив на колени руки, и говорила, что нужно делать, а Тёма с Люсей выполняли ее указания. Она наблюдала за их неумелыми движениями – избаловала все-таки деток: Тёме пятнадцать, а он картошку почистить не может – и понимала, как много еще предстоит для них сделать. И не на кого теперь положиться: «великому Фадееву» больше нет до них дела, всемогущему богу, которому она всегда и без оглядки верила, – тоже. Придется со всем справляться самой. Люда едва сдержалась, чтобы опять не расплакаться.

После тарелки ужасного на вид, но вполне съедобного супа, который изголодавшиеся и довольные результатом собственного труда ребятишки уплетали за обе щеки, Людмила почувствовала, как голова ее начинает проясняться. Состояние промежуточности и безвременья начало отступать. Видения ушли, а мысли вернулись.

Главный вопрос – где искать Мишу и через кого? У нее самой не было ни полезных знакомств, ни близких друзей – все связи с внешним миром лишь через мужа. Приятельниц, знакомых, конечно, хватало, но все они были клиентами компании или бортпроводницами. Люда перебирала в голове людей, к которым могла бы обратиться за помощью, и не находила среди них никого. Борису Михайловичу стыдно звонить, да и нет у нее номера его телефона. К собственному начальству идти и говорить, что Фадеев скрывается от собственной жены, было б еще хуже. Мало того, что сплетни по всей компании о «великом Фадееве» поползут, так и сама она неприятностей не оберется. Помнит прекрасно, чем все с Валерой закончилось! Если бы можно было обратиться к кому-то по-дружески, неофициально. Но таких людей попросту нет: никогда и никто не был ей нужен, кроме семьи.

Понимая, что сама она решения не найдет, Люда постаралась представить, как поступил бы Миша на ее месте. Если бы она осталась в Бангкоке и пропала, а он в Москву прилетел.

Тут даже думать нечего – он бы тут же весь Таиланд на ноги поднял! Заставил бы всех оставшихся там коллег каждый уголок прочесать, а ее бы нашел. Правильно! Нет никакого смысла наводить справки в Москве. Здесь наверняка никто ничего не знает. Нужно звонить тем, кто остался в Бангкоке, просить выяснить, разыскать. Легко, конечно, сказать. Да только номеров телефонов у нее никаких нет! Разве что через отель стоит попробовать.

Люда встала из-за стола и, держась за стену, поплелась в комнату Тёмы, к компьютеру. Отель Mariotte в Бангкоке она в Интернете нашла без труда и тут же набрала его номер. Пока слушала длинные гудки, думала, с кем лучше поговорить. Отчего-то на ум пришла Даша Морозова. Скромная добрая девочка, муж о ней хорошо отзывался.

Трубку взял администратор отеля и по просьбе Люды переключил ее на номер Морозовой. Едва не падая в обморок от волнения, Людмила слушала длинные гудки. Даши в комнате не было.

Она нажала «отбой» и нетерпеливо набрала номер отеля еще раз – теперь попросила соединить ее с мужем. И как только сразу не догадалась позвонить ему через ресепшн?! Мало ли, потерял мобильный телефон, где-то его забыл, а она тут сходит с ума! Трубку долго не поднимали – в Таиланде было еще только семь утра, наверное, Миша спит, – а потом раздался щелчок, чуть было не заставивший сердце Людмилы остановиться, и она услышала женский голос.

– Алло, – робко сказали по-русски.

Задохнувшись от ужаса, Люда словно проглотила язык. Значит, все ее видения – правда! Миша любит другую и даже не пытается скрыть собственных чувств: привел эту женщину к себе в номер! Не постыдился даже коллег!

– Я вас слушаю, – задрожал девичий голос.

Люда почувствовала омерзение, ревность, обиду – все сразу. Как в тот день, когда застала ужасную сцену в кабинете Валеры. Ей хотелось бросить трубку и убежать. Бежать до тех пор, пока не выбьешься из сил, пока не упадешь, но только теперь уже она не могла себе этого позволить. Дети. Дети!

– Мне, – голос ее сорвался, – мне нужно переговорить с Михаилом Вячеславовичем.

Повисла тяжелая пауза, растянувшаяся на целую вечность.

– Михаил Вячеславович у себя? – Эти слова стоили Люде таких усилий, что спина ее моментально покрылась потом.

– Людмила Ивановна? – неуверенно поинтересовалась девушка и осеклась.

– Да-а-а.

От изумления Люда не могла произнести больше ни звука. По ту сторону трубки она слышала испуганные перешептывания и отчетливо различала мужской голос, который не узнавала. То ли от пережитого шока, то ли из-за помех на линии ей казалось, что говорит не Фадеев. В его-то номере? В семь утра? А потом голос раздался совсем близко, и это был точно не Миша.

– Людмила Ивановна, здравствуйте.

Тишина.

– Это говорит Кирилл Николаев, актер. Вы меня помните?

– Да, – спокойные интонации Кирилла вывели ее из оцепенения, – я вас помню. Что вы делаете в номере моего мужа, Кирилл? Где Михаил?

– С ним все в порядке, – Николаев говорил уверенно, но не ответил ни на один из ее вопросов.

– Он не выходит на связь, – Люда разозлилась на притворство Кирилла, – скажите мне правду!

– Хорошо, – Николаев замялся.

– Он с другой женщиной? – сорвалось с ее губ.

– Что вы, конечно нет! – Искреннее изумление Кирилла заставило Люду усомниться в правдоподобности картин, изводивших ее долгое время. Неужели она сходила с ума напрасно?! Но ведь сердце-то не обманешь, а оно невыносимо болит.

– Что же тогда?

– Он в тюрьме…

Людмила ахнула и закрыла ладонью рот.

– Вы только не волнуйтесь, – Кирилл зачастил, – это, безусловно, ошибка. Все скоро выяснится, и его тут же отпустят. Мы уже адвоката…

– Боже!!!

Она перестала слышать. Как ее Миша, самый порядочный и ответственный человек на свете, мог оказаться в тайской тюрьме?! Женщина – это она могла допустить, это свойственно всем мужчинам, но преступление?! Нет! Кирилл совершенно прав – ее муж невиновен! Он просто попал в беду, и она обязана сделать все, чтобы его спасти. Сколько времени потеряла, дура, уткнувшись носом в подушку, жалея себя и уповая на бога, который и не думал ей помогать. Как господь вообще мог допустить такое: Миша в тюрьме?!

За долю секунды Люда позабыла об обидах и ревности. Какое имеет все это значение, когда речь идет о жизни и смерти?! Миша должен быть свободный, живой, а все остальное – неважно!

Людмила торопливо попрощалась с Кириллом, прервав его монолог, и отключилась. Или она сумеет сама, без помощи мужа, совершить что-то в этой жизни, или лишится всего. Люда бросилась в спальню и стала собираться. Сегодня пятница, ночью полетит рейс в Таиланд. Чего бы ей это ни стоило, а она уговорит руководство, чтобы ее включили в состав экипажа!

Садясь в машину, Люда на мгновение испугалась – никогда еще не оставляла детей в доме одних, всегда отвозила их к маме. Но сейчас у нее не было на это времени. Потом! Вызовет им такси. В конце концов, пора, особенно Тёме, взрослеть и учиться брать на себя ответственность.

Через час, пугаясь собственной решимости, Люда уже входила в кабинет начальника службы бортпроводников. Вопрос решился легко – стоило Фадеевой намекнуть на желание быть рядом с мужем, который до окончания манифестаций задержался в Таиланде, как ее тут же включили в полетное задание. Конечно, она понимала, что сработала репутация Михаила, а не ее, но это не имело никакого значения. Главное – результат.

Выходя из офиса, Люда нос к носу столкнулась с Антоновым. Вспомнила, что обещала ему позвонить, справиться о Машеньке, но из-за собственных переживаний совершенно об этом забыла.

– Андрей, – окликнула она, – добрый день!

– Здравствуйте.

В глазах Антонова читалось смятение, даже страх.

– Как Маша? Положили в больницу?

– Да, – Андрей нервно кивнул и посмотрел на часы, – операция сегодня, два часа уже как идет.

– Вы не переживайте, – сердце Люды пронзила острая жалость, заставившая на мгновение позабыть о собственных бедах, – на позвоночнике всегда долго. Она в Сеченова?

– Да.

– Там отделение нейрохирургии прекрасное, все будет в норме!

Люда и сама не понимала, откуда в ее голосе столько спокойствия, но главное – Андрей ей поверил. Он посмотрел благодарно, в глазах его поселилась надежда.

– Спасибо!

– Вы в рейс? – поинтересовалась Людмила, чтобы его отвлечь.

– К счастью, нет, – он вздохнул, – только в понедельник лечу. Поеду в больницу.

– Правильно, – Люда ободряюще положила руку ему на плечо, – там будет нужна ваша поддержка.

После решения вопроса с рейсом, после встречи с Андреем, который умчался от нее словно на крыльях, Люда ощутила в себе уверенность. Она начала – пусть робко, пусть понемногу – но верить в душевные силы, дремавшие в ней. Не уповая больше на бога, она горела стремлением действовать, чтобы помочь и изменить…

Как отработала рейс, как добралась до отеля в Бангкоке, Людмила помнила плохо. Она выполняла все движения четко, не допускала ошибок, но мысли ее витали чересчур далеко. Кирилл, которому она позвонила еще раз перед самым вылетом, сказал, что ни им самим, ни адвокату пока не удалось добиться свиданий с Фадеевым. А значит, они толком не знали – жив он, здоров? Как себя чувствует? Добравшись до своего номера и бросив сумку, Люда поспешила в комнату Николаева.

– Людмила Ивановна, рад вас видеть! – Растрепанный Кирилл распахнул перед ней дверь и теперь старательно улыбался, словно ничего страшного не произошло.

Люда прекрасно понимала, что этот спектакль – для нее. Она была благодарна за такую заботу, но сердце настаивало на своем: ситуация очень тяжелая.

– Вы мне не сказали, в чем его обвиняют.

Обычно деликатная и сдержанная в эмоциях, сейчас Людмила не думала о приличиях. На подкашивающихся от усталости ногах она прошла в комнату, огляделась в поисках стула, не нашла и опустилась на расправленную кровать Кирилла. Неудобно перед людьми? Да бог с ним!

– Якобы он, – подметивший ее состояние Николаев больше не пытался играть, взгляд его потемнел, – избил несовершеннолетнюю тайку. Девушка до сих пор не пришла в сознание, и неизвестно, придет ли.

– Что за ерунда?! – Люда почувствовала ледяной страх, разливающийся по всему ее телу. – Это все местная полиция навыдумывала?!

– Сложно сказать, – Кирилл опустил глаза, – Михаила Вячеславовича арестовали в номере дешевого отеля, рядом с жестоко избитой девушкой. Черепно-мозговая травма.

– Он не виновен! Это кто-то… специально подстроил!

Боже, откуда у нее такая уверенность?! Она не знала. Только нутром чувствовала, что все было именно так.

– Возможно, – Николаев кивнул, – адвокат прорабатывает и эту версию тоже.

– Он человек надежный?

– Да, – он помолчал, так и не решившись заговорить о деньгах.

Люду словно прорвало: она задавала вопросы, требовала, чтобы Кирилл рассказывал ей все по порядку – с того самого момента, в который они узнали, что Фадеев в тюрьме. Николаев говорил долго, подробно. Потом извлек из тумбочки папку с документами, записными книжками и бумагами, которые они с Дашей обнаружили в номере Михаила Вячеславовича. Объяснил, что хотел отнести ее адвокату, но, когда узнал, что Людмила летит в Таиланд, решил сначала показать все это ей. Возможно, она поможет выделить контакты людей, с которыми у Фадеева были сложные отношения, которым было бы выгодно засадить его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. На этих словах Людмила болезненно вздрогнула и потянула папку к себе.

Она просматривала, листала и не находила ничего подозрительного. Вспоминала людей, с которыми Миша общался – по работе или приятельски, – и не могла понять, кому и за что понадобилось ему мстить. Люда уже перевернула содержимое папки раз десять и собралась вернуть ее Кириллу, как вдруг из кипы бумаг на постель выпал небольшой квадратный листок. С логотипом Baiyok Sky. Сердце Людмилы заколотилось как бешеное, дыхание перехватило. Перед внутренним взором встало изумленное лицо Михаила и та женщина – в длинном вечернем платье. Номер телефона на листке был написан женской рукой.

– Где вы это нашли? – прошептала она, едва шевеля бледными губами.

– Кажется, в кармане летной формы. – Кирилл внимательно наблюдал за реакцией Люды.

Мысли ее смешались, спина взмокла мгновенно. Люду разрывали противоречивые чувства: дикая ревность, ненависть к сопернице и стремление любой ценой спасти мужа. Меньше всего на свете она хотела бы столкнуться с этой женщиной еще раз и в то же время чувствовала, что не сможет доверить разговор с ней кому-то еще. Не перенесет собственной отстраненности.

– Можно я на десять минут возьму у вас этот листок?

– Ради бога, – Николаев непонимающе хлопал глазами.

– Я скоро вернусь, – Люда поднялась с кровати, пошатываясь от усталости и ужаса перед предстоящей ей миссией.

– Не надо, – Кирилл торопливо вскочил сам, – я выйду. Оставайтесь здесь, телефон на столе.

Люда кивнула, дождалась, когда Николаев закроет за собой дверь, и поплелась к столу. Каждый шаг давался ей с таким трудом, словно она шла по песчаной пустыне, охваченной бурей. Как будто ступни ее вязли, а колючий ветер безжалостно сбивал с ног. Наконец она добралась. Подняла трубку телефона, прижала ее к щеке и, дрожа всем телом от ненависти, стала набирать номер.

После длинных гудков раздалось жизнерадостное «hello». Люда едва удержалась от того, чтобы не взвыть: это «hello» могло принадлежать только женщине, уверенной в себе до мозга костей. Женщине страстной, избалованной мужским вниманием и готовой на все, чтобы заполучить желаемое. Роковой красавице. Хищнице. Такой, каких Людмила боялась и сторонилась всю жизнь после той несчастливой любви к Валерию.

Люда хотела отшвырнуть трубку, рука ее болезненно дернулась, но она сдержала себя. Ради детей.

– Здравствуйте, – едва пролепетала она.

– Здравствуйте, – удивленно ответила хищница.

– Я жена Михаила Фадеева, – у Люды не было сил юлить.

– Да? – Голос изумился еще больше. – И что вам угодно?

– Мишу посадили в Таиланде в тюрьму, – ответила она и не смогла сдержать горячих слез, которые хлынули одновременно по обеим щекам. Люда ревела в телефон как белуга, проклинала себя за слабость, краем сознания удивляясь лишь одному: почему эта хищница не бросила трубку сразу.

– Где вы? – услышала она через несколько бесконечных минут. – Я приеду.

– Бангкок. Mariotte.

– Да, конечно, – подтвердил голос и рассыпался каскадом коротких гудков.

Люда, дрожа с головы до ног, положила трубку и, добравшись до кровати Кирилла, не осознавая, что делает, рухнула на нее. Пусть! Пусть у нее нет ни чести, ни гордости. Пусть эта его любовница думает о ней что угодно, пусть едет сюда. Она переживет, она встретится с ней ради того, чтобы спасти мужа.