ОТКРОВЕНИЯ ШРИ РАМАКРИШНЫ

Вот вы все лепечете: «према» да «према», а знаете ли вы, что есть эта любовь? Святой Чайтанья — вот он Ишвару-господа истинно любил, уж он-то знал, что такое «према». У той любви есть два признака. Пер­вый — с нею человек про все забывает; от любви ко Всевышнему словно бы ума лишается, сам себя не по­мнит... Второй признак премы-любви — это когда пере­стаешь тело свое беречь да холить, когда вовсе думать о нем перестаешь.

Также и постигшего Ишвару по нескольким призна­кам распознать можно, и тому, чья душа полна сокро­вищами любви, он не замедлит явить себя. Что это за сокровища? — спросите вы. Во-первых, отрешенность от всего суетного; во-вторых, милосердие ко всякой тва­ри живой; в-третьих, почитание людей светлых — сад-ху. А еще — киртана — непрестанное повторение имен божественных и стремление к истине.

Из беседы Шри Рамакришны.

8 апреля 1883 г.

В ряду личностей, с чьими именами связано духовное возрождение Индии да рубеже XIX и XX веков, Шри Рамакришна занимает особое место.

Он не был ни поэтом, ни общественным деятелем; он никогда не считал себя профессиональным проповедником и тем более религиозным реформатором. Тем не менее начатое им движение, центром которого в настоящее время являет­ся пользующийся мировой известностью Институт Духовной Культуры (Калькутта), наложило отпечаток на все области общественной и политической жизни новой Индии.

Сын скромного брахмана из глухой бенгальской дере­вушки Камарпукур, едва окончив начальную школу, рано осознает свое признание; как и оба брата, он становится вначале домашним жрецом, затем жрецом в только что основанном храме богини Кали в Дакшинешваре, непода­леку от Калькутты.

Однако вскоре ритуальное служение отходит для него на второй план. Повинуясь «Матушке Кали» (так он на­зывает Верховное Божество), с которой он беседует во время экстатических состояний (самадхи), Шри Рамакриш-на собирает вокруг себя юношей-подростков из окрестных деревень. В долгих задушевных беседах он делится с ними своим духовным опытом. Вскоре место его постоянного пребывания — Дакшинешвар — становится центром па­ломничества для людей самых разных сословий, верований и национальностей.

Объяснение этому, видимо, следует искать в поразитель­ной врожденной интуиции Рамакришны, которая и помогла ему стать выразителем требований наступающей эпохи.

Глубинной проблемой для Индии конца XIX — начала XX века стала проблема постепенной утраты культурной, а следовательно, и духовной преемственности, что в пер­вую очередь было связано с изменением соотношения меж­ду двумя ключевыми понятиями — идеалом и верой. До XIX века в сознании каждого индийца эти два понятия воспринимались в органическом единстве. В основе идеа­ла — в его различных аспектах, от творческого до пове­денческого, — лежал принцип веры, определяемый емким понятием «дхарма».

Экономические и политические сдвиги в структуре об­щества и внешнее нарушение сословных институтов, ха­рактерных для средневековья, привели к тому, что пред­ставления об идеале постепенно отдалились от религиозной доктрины. Европейская поведенческая модель открыто обо­значила себя в качестве новых идеалов: главным становят­ся заработок, достаток, должность, популярность. Процесс внешней европеизации и утери «догмата» вызвал глубокую озабоченность в самых различных кругах индийского обще­ства. Следствием этого стало появление многочисленных религиозно-реформаторских объединений (Ария Самадж, Брахма Самадж, Атмийо Сабха, Татхвабодхини Сабха и пр.). Их вдохновителями, организаторами и активными участниками сделались видные деятели индийской интелли­генции (в том числе дед, отец и сын Тагоры, Раммохан Рай, Ишварчандра Видьясагар, Кешавчандра Сен и дру­гие), а также люди, в той или иной мере имевшие доступ к печатному слову. Их самоотверженная религиозно-про­светительская деятельность дала мощный импульс развитию журналистики и новой литературы. Осуществленные ими переводы с санскрита на новоиндийские и европейские язы­ки Упанишад и других классических трудов продолжили культурную преемственность и сыграли важную роль в фор­мировании национального самосознания.

Однако два момента существенно снижали положитель­ный эффект подобной деятельности: неизбежные яростные споры между членами различных обществ по вопросам трактовки терминов и ритуалов, а также сравнительно узкая сфера их влияния.

Известность Шри Рамакришны была связана с совер­шенно иной средой и имела совсем иные корни. Основой основ духовной жизни индийца всегда было религиозно-по­чтительное отношение к изреченному слову, к звуку как таковому, к слову как проявлению Высшего начала, как к «способу выхода в сферу вне этого мира». Именно поэтому в Индии традиция изустного сказа, притчи, передачи «со­кровенного знания» — о земных воплощениях Всевышне­го — аватарах, о героях древности, религиозных наставни­ках и подвижниках, — сохранялась непрерывной в течение многих столетий, несмотря на внешние катаклизмы.

Блестящая память, великолепные музыкальные способ­ности Шри Рамакришны, детство, проведенное в среде с ненарушенным, традиционным укладом; постоянное обще­ние со странствующими певцами, монахами, толкователями священных заветов, исполнителями религиозных мистерий-джатры; сама атмосфера благочестивой, строго придержи­вавшейся ритуалов семьи — все это дало ему возможность приобрести энциклопедические познания в области тради­ционной индийской культуры. Однако все это, вместе взя­тое, едва ли снискало бы ему славу аватары, если бы провидение не наделило его уникальным даром — сверхъ­естественной способностью к самососредоточению, способ­ностью в момент религиозного порыва полностью отклю­чаться от мира чувственного восприятия. Именно это его феноменальное свойство имел в виду один из самых милых сердцу Шри Рамакришны отроков — Нарендра (впослед­ствии ставший известным всему миру как Свами Вивека-нанда), когда назвал своего наставника «живым коммента­рием к ведам», когда писал о том, что Шри Рамакришна «за единое рождение сумел пройти весь цикл религиозного бытия Индии».

Основным источником вдохновенной веры Шри Рама­кришны во всепобеждающую, всеочищающую силу любви ко Всевышнему стало движение бхакти, которое в Бенгалии возглавил Чайтанья (1485—1533).

Можно отметить четыре основных аспекта учения Шри Рамакришны, благодаря которым гибельный для духовного здоровья нации разрыв между реалиями современного бы­тия и традиционными религиозными принципами был во многом преодолен.

Первое. Шри Рамакришна в своих задушевных беседах (это были отнюдь не проповеди, а именно беседы, подра­зумевавшие участие обеих сторон) — ориентировался ис­ключительно на эмоциональность слушателя.

Речь Шри Рамакришны непременно сопровождалась песнопениями на слова знаменитых поэтов-бхактов прошло­го, таких как Кабир, Мира Баи, Нанак, Тукарам и Рам-прасад. Иногда он просил петь кого-нибудь из присутство­вавших, чаще других Нарендру; иногда пел сам. «Будто от лица всех страждущих обращался он к Матери Мира», — пишет его биограф, скромно именующий себя «М», и далее приводит одну из самых любимых песен Шри Рамакришны:

А как нету в том вины ничьей, окромя моей,

Что тону-погибаю, избавленья не чаю.

Посередь святого поля сам яму копал себе, выкопал,

о рукам-ногам сам да повязал себя,

А как в яме той да вода черным-черна,

А черным-черна да от желаний неправедных,

Так черным-черна, что в ней и смерть видна...

Из той темной воды да как мне выбраться?

Тебя, Матушка, ожидаю, к милосердию твоему взываю,

Смени гнев свой на милость...

Второе. Хотя для самого Шри Рамакришны Верховное Божество воплощалось в облике богини Кали (она же Шакти, Дурга, Шьяма, Аннапурна), на вопрос, какой фор­ме поклонения следует отдавать предпочтение, он отвечал: «Избери любую, какая тебе по душе. ...Не важно, Дух он или зримый образ. Для бхакта — Брахман в сердце его. Своею волею он облик человека принял и в душе его поселился. Он молитвам нашим слезным внемлет. Глав­ное — возлюби его, и тогда он откроется тебе».

Третье. Поучения Шри Рамакришны делали путь по­стижения Всевышнего доступным для любого — независи­мо от вероисповедания, национальности и степени образо­ванности. «Для бхакти нет касты. Любовь трепетная ду­шу и тело очищает. С нею и неприкасаемый всем прочим равен, а без нее и брахман — пустое место». В этом высказывании слышится не только эхо движения бхакти XVI века, но и гораздо более далеких голосов — сахаджи-ев, сторонников буддийского вероучения ваджраяна (X— XII вв.). И еще говорит он: «Всех людей во всех краях — пускай разным богам поклоняются они — надобно любить одинаково».

Особенно важны советы Шри Рамакришны, обращен­ные к мирянам. Вопрос о возможности для живущего в миру, работающего человека избавиться от бремени кармы и обрести освобождение так же, как те, кто посвятил жизнь служению господу, Шри Рамакришне задавали постоянно. Он считал так: этот мир временного пребывания человека для того и создан, чтобы сознание свое очистить беско­рыстным трудом. «Мирские дела вовсе бросить человеку не дано. Это в его природе, она человека на тот путь толкает. Работу-то как бросишь? Без заработка в наше время не выживешь. Семейную жизнь ведешь — ну и ладно. В этом греха нету. Одно помни: ко Всевышнему душою прилепись. Одною рукою дело справляй, а другою — за господа держись. Карма йога (служение дея­тельностью) — дело трудное. Потому молись, чтобы гос­подь облегчил бремя твое... дал силы трудиться без корысти и сократил дела твои в миру...»

Называя жизнь в миру самой нижней ступенью, с ко­торой начинается обретение господа, Шри Рамакришна да­вал вполне конкретные и практические советы мирянам, желавшим приблизиться к Сокровенному Знанию: повто­рение про себя священных имен, почитание домашнего бо­жества и общение со «светлыми духом» людьми-садху. Особенно настойчиво предлагал он всенепременно какое-то время (день-два, а то и месяц) пребывать вдали от семьи, в воздержании и молитвах.

И последнее, что отличало поучения Шри Рамакриш-ны от религиозных проповедей реформаторов различного толка, — доверительный тон его беседы и необычайно яр­кая, образная речь. Свои советы Шри Рамакришна нередко облекал в форму житейской истории, действующим лицом которой был кто-то из присутствовавших, общих знако­мых или он сам. Эффект воздействия его поучения во много раз усиливался благодаря присущему устному сказу приему: события реальной жизни постоянно перемежались переска­зом эпизодов известных эпических сказаний или упомина­ниями отдельных случаев из жизни религиозных настав­ников.

Это создавало поразительный эффект присутствия всех действующих лиц в одном временном измерении.

Идеи Шри Рамакришны получили свое развитие в де­ятельности Свами Вивекананды. Его усилиями в 1897 году в Калькутте был основан просветительский центр «Миссия Рамакришны» и одновременно с ним религиозный центр — «Велур Матх», где люди, решившие посвятить свою жизнь служению ближнему, могли бы готовить себя к этой дея­тельности.

Свами Вивекананда сформулировал задачи «Миссии» следующим образом:

1) Содействовать и пропагандировать изучение Веданты и ее принципов, а также теологии в широком смысле так, как это было задумано Шри Рамакришной и опираясь на его собственный духовный опыт.

2) Содействовать и поддерживать развитие искусств, наук и прогрессивных технологий.

3) Активно заниматься просветительской и образова­тельной работой среди населения.

4) Помня о том, что человек есть воплощение божие, вести общественно полезную благотворительную деятель­ность (школы, колледжи, больницы, инвалидные дома).

В настоящее время «Миссия» имеет более 140 филиа­лов во всех странах мира, включая и Россию.

1 марта 1937 года более двухсот ученых из тринадцати стран мира стали участниками конгресса религий, посвящен­ного столетию со дня его рождения. Сочинение Ромена Роллана, вошедшее в эту книгу, одно из свидетельств при­стального интереса мировой общественности к личности и учению Шри Рамакришны.