Элита»: затянувшийся бред величия

Ресурсом экономического развития России до сих пор принято считать её «политикообразующий слой», овладевший в ходе реформ ключевой частью материальных, управленческих и интеллектуальных ресурсов и с ними - возможностью оказывать на политическую и экономическую жизнь общества серьезное, а порой и определяющее влияние.

К сожалению, позиция отражает не столько реальность, сколько чрезмерное самомнение этого слоя. Он раздроблен, разобщен, капризен, его представители органически неспособны к осознанию своих интересов и сотрудничеству, позитивному взаимодействию и компромиссу.

«Элита» отравлена технологиями «public relations»: «когда достаточно казаться, можно не быть», и в профессиональном плане в значительной степени представляет собой галерею дутых репутаций, изнывающих от неразделенного нарциссизма. Создается впечатление, что цыганка нагадала этим людям смерть от скромности, и они всеми силами пытаются избежать этой трагической участи.

В её сегодняшнем виде российская «политикообразующая элита»она не годится не то что для решения стратегических задач, но даже для простого осознания на порядок более простых задач тактики. Она способна лишь плыть по течению, в то время как история выдвигает в качестве категорического императива выживания осознанное изменение самого его направления. (Достаточно указать на то, что абсолютное большинство её представителей, в том числе специализирующихся в области экономики, в принципе не может понять смысл термина «конкурентоспособность общества», сводя его к возможности продавать отдельные виды товаров в отдельные промежутки времени на отдельных рынках!)

Сегодняшняя «политикообразующая элита» является ресурсом развития страны лишь в качестве институционального и человеческого сырья, подлежащего переплавке и отбраковке. Эта переработка - неизбежно очень жестокая и для каждого отдельного человека принудительная - будет происходить в ходе решения государством объективно стоящих перед Россией задач, с привлечением всех здоровых и, главное, активных сил общества, подобно тому, как Иваном Грозным была выкована опричнина, Петром Первым - дворянство, Сталиным - бюрократия.

Для нормального развития России необходимо существенное обновление политикообразующего слоя, особенно московской его части (не «команды московских властей», а представителей всех политических сил, базирующихся в Москве), за счёт привлечения свежих сил из рыночных секторов экономики и в первую очередь из провинции. К сожалению, за годы реформ стало правилом использование в качестве таких «свежих сил» преимущественно идеологически зашоренных людей, искреннее пытающихся быть «святее папы Римского» - либеральнее Гайдара, «честнее» Чубайса и «ответственнее» Кириенко.

При оценке нынешней российской элиты и ее перспектив не следует забывать и о ее глубокой и потаенной связанности с масштабной коммерческой деятельностью. Так, на протяжении реформы сменилось несколько «политикообразующих» видов бизнеса, которые за счет массовости и прибыльности объективно вели к формированию политического слоя, поддерживающего, а во многом - и формирующего власть.

Сначала (1987-91 годах) это была либерализация внутренней торговли. Коммерческий сектор получал прибыль за счет перепродажи по свободным ценам продукции, купленной у государства по фиксированным ценам. Внутренний спрос обеспечивался первоначально за счет избыточного «рублевого навеса», оставшегося с доперестроечных времен, а затем денежной накачкой населения в конце 80-х.

В (1991-93 годах) движущей силой стала либерализация внешней торговли. Механизм образования прибыли был дополнен валютными спекуляциями, на которых поднялась банковская поросль.

Когда возможности торговли были исчерпаны, наступила приватизация (1993-1996 гг.), от ваучеров до залоговых аукционов. На этом этапе возник фондовый рынок, а государство стало заложником крупнейших финансовых групп.

Залоговые аукционы открыли этап растаскивания бюджета (1996-98 гг.) при помощи сначала уполномоченных банков, а затем «пирамиды» ГКО и внешних заимствований.

Этот этап увенчался августом 1998 года, и с тех пор на федеральном уровне не возникло никакого политикообразующего бизнеса. Такой бизнес - передел собственности в пользу губернаторов (с использованием инструмента банкротства) - возник на местах, но создаваемая им элита не является опорой федеральной власти.

В результате парламентских выборов 1999 года на роль «олигархов» образца 1996-98 годов все в большей степени выдвигаются губернаторы. Федеральный центр, насколько можно понять по заявлениям его представителей, был намерен противодействовать их усилению за счет сокращения финансирования, налогового террора (вплоть до передачи МНС права определения места регистрации крупных налогоплательщиков, что означает прямое установление налоговиками суммы доходов региональных бюджетов) и иных административных мер.

Эти насильственные попытки представляются в значительной степени обреченными на неудачу как вследствие конституционного устройства Российской Федерации, так и потому, что на президентских выборах федеральный центр в определяющей степени будет зависеть от позиции губернаторов.

В то же время возможности давления на них будут намного ниже, чем на парламентских выборах, когда даже в случае поражения «кремлевских партий» Путин оставался премьером еще как минимум 2-3 месяца. Соответственно, он мог обещать заплатить своим союзникам за помощь и мог угрожать своим противникам наказать их после выборов вне зависимости от их итога.

На президентских выборах у него не будет ни той, ни иной возможности, и он должен будет заручиться поддержкой губернаторов, причем в условиях нарастающего экономического кризиса (в частности, в первом квартале 2000 г. Россия должна будет заплатить МВФ и Мировому банку около 3 млрд.долл., а предвыборные обещания Путина ему придется оплачивать уже в январе).

Для федеральной элиты последний источник больших доходов - естественные монополии (даже предприятия металлургии все больше переходят под региональный контроль или под контроль уже межрегиональных, но еще не федеральных корпораций).

Их расчленение на 2-3 года (из-за высокого износа основных фондов) вполне способно стать новым политикообразующим бизнесом, порождающим надежды на «новое согласие» федеральной элиты как с МВФ и Мировым банком, так и с региональными властями (которые смогут «отщипнуть» от них свой кусок).

Такое расчленение, насколько можно понять по совместным заявлениям правительства и Центробанка, предполагается проводить по технологическому принципу, неоправданно разрывая единые технологические цепочки и наращивая управленческий персонал (в принципе почти так же, как это с сокрушительными последствиями делалось с крупными и средними предприятиями в ходе приватизации).

В условиях глобализации, когда магистральной тенденцией является слияние и укрупнение компаний, это вызовет ускоренную потерю естественными монополиями России конкурентоспособности. Соответственно, их составные части либо будут встроены в состав транснациональных корпораций, либо (и в основном) погибнут, не выдержав конкуренции, вместе с зависящим от них населением (по некоторым данным, в докладах ООН прогнозируется, что население России в 2030 г. будет находиться в пределах 50 млн.чел.).