КАРТИНА ПЕРВАЯ. (Подвал одной из башен Белоцерковского дворца

(Подвал одной из башен Белоцерковского дворца. Прямо – узкая лестница, ведущая к входной двери; направо, высоко в стене, – решётчатое окно; вдоль стены – орудия пытки; налево, на каменной скамье, – Кочубей, прикованный к столбу длинной цепью. Сцена освещена фонарём, висящим у входной двери.)

КОЧУБЕЙ

Так вот награда за донос,

донос и верный, и правдивый!

Перед царём оклеветал

меня и Искру гетман лживый;

и царь нас выдал головой

изменнику страны родной!

Заутра казнь. Но без боязни

я мыслю об ужасной казни.

Что смерть? Давно желанный сон;

готов я лечь во гроб кровавый.

Дрема долит. Но Боже правый!

Боже правый!

К ногам злодея молча пасть,

как бессловесное созданье,

царём быть отдану во власть

врагу царя на поруганье!

Утратить жизнь – а с нею честь,

друзей с собой на плаху весть,

над гробом слышать их проклятья,

ложась невинным под топор,

врага весёлый встретить взор

и смерти кинуться в объятья,

не завещая никому

вражду к злодею своему!

Я слышу, ключ в замке заржавом

гремит…

Сюда идут.

Вот он, вот на пути моём кровавом

мой вождь под знаменем креста,

грехов могучий разрешитель,

духовной скорби врач,

служитель за нас распятого Христа!

(Входит Орлик.)

Нет, не отшельника святого,

я гостя узнаю иного…

Ты здесь, жестокий человек!

Зачем последний мой ночлег

ещё Мазепа возмущает?

ОРЛИК

Допрос не кончен; отвечай!

КОЧУБЕЙ

Я отвечал уже.

Ступай, оставь меня.

ОРЛИК

Ещё признанья пан гетман требует.

КОЧУБЕЙ

Но в чём?

Сознался я во всём,

что вы хотели.

Показанья мои все ложны.

Я лукав, я строю козни, гетман прав.

Чего вам более?

ОРЛИК

Мы знаем, что ты

несметно был богат,

мы знаем, не единый клад

тобой в Диканьке укрываем.

Свершиться казнь твоя должна;

твоё имение сполна

в казну поступит войсковую –

таков закон. Я указую

тебе последний долг: открой,

где клады, где клады, скрытые тобой?

КОЧУБЕЙ

Так, не ошиблись вы, три клада

в сей жизни были мне отрада;

и первый клад мой честь была,

клад этот пытка отняла.

Другой был клад невозвратимый:

честь дочери моей любимой;

я день и ночь над ним дрожал,

Мазепа этот клад украл!

Но сохранил я клад последний,

мой третий клад: святую месть,

её готовлюсь богу снесть.

ОРЛИК

Старик, оставь пустые бредни!

Заутра, покидая свет,

питайся мыслию суровой,

шутить не время.

Дай ответ, дай ответ,

когда не хочешь пытки новой:

где спрятал деньги?

КОЧУБЕЙ

Злой холоп!

Окончишь ли допрос нелепый?

Повремени, дай лечь мне в гроб,

тогда ступай себе с Мазепой

моё наследие считать,

окровавленными перстами

мои подвалы разрывать,

рубить и жечь сады с домами.

С собой возьмите дочь мою,

она сама вам всё расскажет,

сама все клады вам укажет.

Но ради господа, молю, молю,

теперь оставь меня в покое,

готовлюсь я предстать тому,

кто вашим грозным будет судиёю,

пред кем ответ вы в судный день дадите

за кровь пролитую,

за всю неправду вашу!

(Падает на землю в изнеможении.)

ОРЛИК

Где спрятал деньги? Укажи!

Не хочешь? Деньги где? Скажи,

иль выйдет следствие плохое…

Подумай, место нам назначь.

Скажи, где деньги? Молчишь?

Ну, в пытку!

Гей, палач!

(В дверях показываются палачи.)

КОЧУБЕЙ

О, ночь мучений!