Глава 3. Озверевший.

Я всегда считал, что история - один из самых бесполезных и глупых предметов, которые преподают в учебных заведениях. Как мне поможет в жизни знание о том, когда и зачем кто-то откуда-то что-то сделал? Зачем, просто зачем мне это знать? Пусть хранится где-нибудь в темных архивах и в книгах, у которых страницы пропитались пылью - кому надо, найдет и прочтет. Лично мне не нужно забивать этим дерьмом голову.

Поэтому я с чистой совестью уткнулся лбом в скрещенные на столе руки и дремал, не особо вслушиваясь в лекцию. Над ухом периодично раздавался металлический лязг, но он не особо мне мешал, поэтому обнаружение источника шума я решил отложить на потом. Передо мной сидел Боб - тот самый широкоплечий блондин. Его широкая спина закрывала меня от преподавателя, поэтому я мог не опасаться быть обнаруженным с лужицей слюны под носом.

Всем известно это ощущение - одна часть сознания погружена в сон, а другая часть цепляется за реальность, хватаясь за любые раздражители и всячески сопротивляясь первой. Так и я развалился на парте, слушая надоедающий стальной тихий лязг и вроде засыпая под этот мелодичный шум.

-Задрал, прекращай! - проворчал я. В ответ раздалось тихое ехидное хихиканье.

Мой сосед по парте, Джерард, с самого утра был весьма тих - даже не шмыгал своим дурацким вздернутым носом. Я клевал носом, и решил оставить парня в покое на сегодняшний день - мне казалось, что это весьма щедрый подарок от такого, как я, такому, как он.

Видимо, Уэй этого не оценил, потому что в следующий миг он дернул меня за прядь волос и снова раздался холодный лязг - прямо возле уха. Я подскочил и успел увидеть, как Джерард с самым невинным видом стряхивает мои волосы на пол.

-Блядь... Ты что творишь!? - прорычал я тихо, пальцами проверяя ухо на целостность.

-Тебе не помешает постричься, - улыбнулся Уэй своей разбитой губой. Я заскрипел зубами и резким движением схватил его за воротник его черной рубашки.

Парень лишь предостерегающе зацокал в ответ. На его лице не было ни одной эмоции. Я почувствовал, как к горлу прикоснулось холодная сталь.

-Еще один выпад с твоей стороны, сученыш, – и ты познакомишься с моей игрушкой поближе, - прошипел он почти ласково. Затем, резким движением высвободившись из моей хватки, спрятал складной нож в рукаве.

Несколько минут я приходил в себя после шока. Нет, я не испугался холодного оружия – я часто чувствовал эти леденящие прикосновения. Но никак не ожидал этого от этого художника-фрика, который сейчас с самым спокойным видом рисует свои каракули в своей папке. Я просто не был готов к ответной агрессии – видимо, слишком привык к своему положению в колледже. Да и не скажешь по этому тощему неудачнику, что он способен показать зубы.

Успокоив дрожь в руках, я принялся разглядывать своего соседа по парте. Сведенные на переносице от напряжения брови, длинные ресницы, подчеркнутые скулы, спутанные черные волосы, тонкие губы. Все казалось мне омерзительно женственным и искусственным – будто аккуратно вырезанная кукла, полная дерзости. Всегда ненавидел кукол – ненастоящих, податливых, готовых выполнить любую прихоть чужих рук.

Со звонком он ловко закрыл папку и вылетел из кабинета. Я побросал учебники в сумку и медленно вышел вслед за ним, все еще пребывая в прострации.

-Эй, Фрэнк! Фрэнк!

Я нехотя обернулся, и на моих плечах повисло нечто пушистое и тяжелое – колени подогнулись под весом этой туши.

-Торо, слезь с меня! – заорал я, испугавшись, что сейчас упаду на пол и останусь похороненным под этой массой. Рэй захихикал своим тонким девчачьим голоском, и я наконец смог сбросить его с плеч. Парень ловко приземлился на одно колено.

-Чего такая недовольная физиономия, Айеро? – пропищал он. – Неужели получил повестку в суд?

-Еще нет, - отозвался я сухо. – Не отстанешь – обязательно получу.

Рэй Торо – кудрявый пухлый парень с забавным высоким голосом, он был одним из немногих, кто меня не боялся. Наверное, все дело в его пацифизме – парень никогда не начинал драку и всячески избегал конфликтов. Я просто не видел в нем соперника или жертву – он был слишком… гуманным. Его вечная привычка помогать раздражала меня так часто, как спасала от проблем. В прошлом году он нередко прикрывал мою задницу перед копами или преподавателями, придумывая вполне правдивые отмазки.

-В столовую? – спросил он, не обращая внимания на мое ворчание. Я поморщился, почувствовав неуютное ворчание в желудке, и кивнул.

Мы направились в столовую вместе. Мне не нравилось общество Торо, но спорить не хотелось - я искал глазами черные взъерошенные волосы в толпе студентов. Мимо проходили люди – здоровались, трепали по плечу. Я искренне ненавидел каждого из тех, кто прикасался ко мне. Хотелось разорвать каждого из них на сотни шматков, отодрать их грязные руки и переломать все пальцы, наслаждаясь звуком ломающихся костей и рвущихся мышц. Я косился на болтающего Рэя, который мог абсолютно случайно оказаться в зоне поражения и попасть под горячую руку – не хотелось калечить беднягу.

Встряхнув головой, я попытался избавиться от лишних мыслей. Торо не замолкал ни на секунду, закидывая в свой поднос все подряд. Я шел рядом, не особо вслушиваясь в его треп, и взял лишь банку газировки. Мы уселись в самом углу. Вернее, уселся я – Рэй просто плюхнулся рядом, продолжая трепаться.

С приятным шипением крышка отлетела в сторону. Кислота обожгла горло, я поморщился. Рэй не затыкался. Я чувствовал вновь просыпающееся раздражение.

-Ты можешь… - начал я, но тут же замер, оборванный истеричным криком.

-ТЫ ВСЕГДА ТАК ДЕЛАЕШЬ! ТЫ ВСЕГДА ПОСЫЛАЕШЬ МЕНЯ НА ХУЙ, КОГДА Я ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ!

-Заткнись, твою мать! – прошипел в ответ недовольный знакомый голос. Мы принялись оглядываться, пытаясь найти спорящих.

-НЕ ЗАТЫКАЙ МЕНЯ! – продолжал кричать парень, срывая голос. – ТЫ ВСЕГДА ВЕДЕШЬ СЕБЯ, КАК ПОСЛЕДНИЙ УБЛЮДОК, А НА САМОМ ДЕЛЕ ТЫ ПРОСТО…

-ЗАТКНИСЬ! – рявкнул снова второй. Послышался звук удара. Кто-то свалился на пол. По столовой прокатилась волна шепота.

И тут я увидел их. С пола поднимался сутулый тощий парень с копной взъерошенных темно-русых волос, пряча от всех лицо. Я видел лишь его покрасневшие уши.

Над ним стоял, нахмурившись, Джерард. Я видел, как он сжимает и разжимает длинные тонкие пальцы, как тяжело вздымается его грудь. Он… он ударил очкарика?

Очкарик тем временем вылетел из столовой, сбивая студентов и опрокидывая подносы. Я проводил его задумчивым взглядом и уставился на брюнета.

-Зачем? – произнес я. Мой голос эхом пролетел по притихшей столовой. Джерард перевел свой странный взгляд на меня и снова оскалился. Мне кажется, в этом году я стану убийцей. Родители часто говорили мне, что этим закончится моя жизнь.

-Не обращай внимания, Фрэнки, - сладко пропел он, вызывая своим голосом во мне волну отвращения. – Просто семейная беседа. Ничего лишнего, малыш, так что давай обойдемся без сцен ревности.

-Что? – замер я.

-Слушай, Фрэ, успокойся, оставь парня в покое, - пробормотал Торо. Но я вскочил на ноги, опрокинув стул, и направился к ухмыляющемуся парню. В его глазах я не увидел даже намека на страх, что немало меня удивило – вчера он выглядел так, будто наложил в штаны. Неужели стал храбрее за ночь?

Оказавшись возле него, я протянул руки, чтобы схватить его за воротник уже помятой рубашки и отбросить к стене, дезориентируя. Потеряв контроль над ситуацией, он станет лишь пешкой в этой стычке.

Белая ослепительная вспышка.

Острое лезвие полоснуло по обеим рукам. Я зашипел от боли и с непониманием уставился на свои руки, наблюдая, как скапливается кровь на ранах и крупными каплями падает на кафельный пол столовой. Одна алая полоса, словно соединяющая мои руки, шла по тыльным сторонам ладоней, задевая пальцы и запястья.

-Я предупреждал, - довольно усмехнулся Джерард. Нож в его руке на прощание блеснул лезвием и скрылся в рукаве его рубашки.

А кровь все стекала ручьями на белый пол, образуя приличную лужицу. В наступившей тишине я слышал, с каким звуком разбиваются алые капли. Мои кроссовки, любимые белые кроссовки, были запачканы. Это стало последним толчком.

-Беги, сука, - прошипел я.

И он побежал. Ловко проскользнув сквозь кольцо зевак, он вылетел из столовой и побежал, не касаясь пола. Дав для форы еще пару секунд, я издал утробное рычание и рванул следом. Сезон охоты открыт.

Расталкивая безмозглых идиотов, я схватил за ножку табуретку, небрежным движением стряхнул с нее студента и помчался за беглецом. Уже выбегая из столовой, я со всей дури ударил стулом по двери, отбивая все ненужные детали и оставляя в руках только ножку табуретки. Ругаясь сквозь зубы, игнорируя жгучую боль в руках и оставляя за собой шлейф алых капель, я бежал, глядя на черные взъерошенные волосы, мелькающие в толпе. Студенты, еще издалека видя мое приближение, спешили разойтись и прижаться к стенам. Но это мало помогало – парень был далеко от меня, явно пользуясь своим легким весом и данной ему приличной форой.

Однако всему есть предел. Вскоре я почувствовал, что начинаю выдыхаться и решил было остановить погоню – даже в огромном здании колледжа он не сможет избегать меня вечно. Но тут я снова поймал взглядом его макушку и увидел, что силы Джерарда тоже подходят к концу. Держась за бок, он залетел за очередной поворот, даже не замечая (видимо, из-за усталости), что этот коридор подозрительно пуст. Я усмехнулся под нос. Это было крыло уборщиков и завхоза, а коридор заканчивался тупиком – голой кирпичной стеной с облезшей краской. За дверями только небольшие каморки для швабр и чистящих средств без доступа кислорода, и спрятаться там он не сможет. А свои комнаты уборщики, как правило, запирают на ключ.

Победоносно улыбаясь и держась за бок, я завернул вслед за ним. Моя улыбка стала еще шире. Джерард, совершенно выдохшись, лежал в самом конце коридора, тускло освещенного старой лампочкой, у пресловутой кирпичной стены, даже не делая попыток подняться и дать отпор. Он пытался лишь восстановить дыхание, царапая пальцами пол, вытянув ноги и закрыв глаза. Рядом была приоткрыта дверь в кладовку, но он и не думал скрыться в ней, чем вызвал мою ироничную усмешку.

Сладкое предвкушение расправы над беззащитным ублюдком заставило меня улыбнуться и придало сил. Я шел медленно, ритмично постукивая по стене металлической ножкой, нагретой теплом моей руки и покрытой кровью. Я наслаждался каждым его судорожным вздохом и растягивал этот невероятный момент – мы совершенно одни, Джерард не может даже стоять на ногах, а выбить нож из слабой руки – пустяковое дело.

Когда нас разделяло всего десять метров, он внезапно улыбнулся, даже не делая попыток подняться и глядя на меня из-под опущенных ресниц. Улыбнулся, совсем как вчера, обнажив зубы. Разбитая мною же губа снова кровоточила. Он истерично захихикал, чем привел меня в ярость.

Это я, я должен здесь смеяться! Я – победитель! Я здесь главный! Я, а не этот полоумный фрик!

Словно прочитав мои мысли на моем лице, Джерард засмеялся громче, доведя меня до ручки. Издав совсем звериный рык, я побежал, замахиваясь куском стали.

Я не понял, что произошло. Раздался оглушительный грохот, череп словно взорвался на мелкие осколки от боли, кто-то издал ликующий вопль. Я сидел на коленях, выронив ножку стула и прижимая ладони к голове.

Пытаясь сфокусировать взгляд, я успел увидеть медленно ковыляющего прочь Джерарда. Рядом со мной была распахнута настежь дверь в кладовку – я видел швабры и коробки порошка. Медленно, очень медленно я восстанавливал события в хронологическом порядке.

Джерард поступил так, как не додумался бы поступить я на его месте – я бы брыкался и дрался до последнего. А он…

Он специально взбесил меня, вынуждая побежать к нему. И за секунду до удара распахнул дверь перед моим носом – я врезался в нее со всей скорости, не успев даже заметить. И сейчас он спокойно ушел, забыв обо мне, словно о жвачке, прилипшей к его кроссовку – так, фигня, проблема на пару минут.

-Урод… - пробормотал я, поднимаясь на ноги. – Заказывай себе гроб, Уэй.