Глава 5. Беспомощный.

Что внутри?
Как у всех. Пару органов полурабочих.
Как у всех омывается тело грязнейшею кровью.
Как у всех бьется сердце. Зачем?
Ты спроси что попроще.
Я же думаю, чтобы справляться с проклятой любовью. ©

-Отпустите его! Отпустите, немедленно!
Майки извивался всем своим тощим телом в чужих руках и захлебывался рыданиями. Я смотрел на него, стараясь чаще моргать, чтобы смахнуть с ресниц тяжелые капли крови, мешающие обзору. Рук я уже не чувствовал от напряжения и, думаю, оттока крови. Шея затекла и болела, как, впрочем, и все тело, поэтому я мог лишь отстраненно наблюдать за попытками Майки выбраться из крепкой грубой хватки.
-Джи! Джи, скажи хоть что-нибудь! Умоляю…
Он давился собственными слезами, срывал голос в истеричных криках, дергался, будто эпилептик, пытался лягаться и кусаться. Я не мог сделать ничего, ровным счетом ничего… Лишь смотреть на него из-под пелены крови и пота. Зачем я притащил его с собой? Зачем…
-ОТПУСТИТЕ ЕГО!
Никогда прежде я бы не подумал, что он может издавать такие страшные звуки. Мне было невероятно больно видеть его таким. Но я не мог сделать ничего, что помогло бы нам обоим. Лишь смотреть и чувствовать, как обливается кровью сердце от его нечеловеческих воплей.
Я всегда ненавидел беспомощность. Она вызывала невероятную ярость, которую я не мог использовать, и получался замкнутый круг, из которого я не мог вырваться. Это ломает тебя на куски, которые приходится глотать, потому что ты просто не можешь сделать что-то еще, тебя заполняет пустота, а ты готов разбить все вдребезги, разрушать и убивать, лишь бы заполнить эту пустоту, которая тянет тебя вниз, словно якорь… И ты не можешь ничего сделать. Абсолютно ничего.
По виску стекали тяжелые капли липкой вязкой жидкости. Мне кажется, у меня рассечена голова. Все расплывается от боли перед глазами, но… Но я должен что-то сделать прежде, чем…
Внезапно я почувствовал холод на обнаженном позвоночнике. Чья-то ледяная рука пробежалась по моим ребрам, задирая рубашку, и… Господи, это бритва!
Я заорал от невыносимой боли и изогнулся не хуже Майка, слушая, как трещит мой позвоночник…
-Прекрати, прекрати, умоляю!
-Успокойся, я просто осмотрю ребра.
-Уйди, умол… Что?
Пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем сон окончательно пропал. Я поморщился от яркого света лампы дневного освещения и уткнулся носом в прохладную влажную подушку. Тело недовольно взвыло, но я продолжал так лежать, пока меня ощупывали холодные мозолистые руки.
-Переломов нет, но он весь в синяках, только сломан нос и выбито плечо. Плечо я вставил, но нужна хотя бы неделя на восстановление.
Знакомый высокий голос действовал на нервы. Я прикусил угол подушки и махнул рукой, даже не надеясь попасть в Рэя. Но парень ойкнул, и я почувствовал, как он поднялся с матраса.
-Все, давай, иди отсюда, - недовольно буркнул он кому-то. – Он не будет в восторге, если узнает, что ты принес его сюда, поливая соплями.
О ком он? Неужели Майки? Это он принес меня сюда?...
Дверь захлопнулась. И тут началось самое… неожиданное. Руки Рэя скользнули по моему животу и, зацепив футболку, потащили вверх.
-Ебнулся? – заорал я, слепо отмахиваясь. Но мгновенно упал на кровать, парализованный болью.
-Я должен снять мокрую одежду, кретин, - прорычал он. Наверное, он бы дал мне хороший подзатыльник, если бы я выглядел лучше.
Он стянул с меня грязную одежду и накрыл своим пледом, сообщив, что завтра сходит в прачечную. Затем свет потух, и я стал слушать, как он готовится ко сну. Тело ломило, болело лицо, грязь в волосах прилипала к подушке, но, в общем, чувствовал я себя достаточно комфортно, чтобы попытаться заснуть. Мне тепло и мягко, а завтра синяки начнут сходить, и я смогу добраться до душа, чтобы смыть грязь.
Я тихо усмехнулся, вспомнив выражение лица Фрэнка. Пожалуй, оно того стоило. Верно?
-Я предупреждал, - мрачно заметил Рэй, пытаясь устроиться на своей кровати. – И не делай вид, что не слышишь меня.
Я промолчал. Раз такой умный, пусть сам объясняет – я пострадал и заслужил отдых. Поэтому я лишь сладко зевнул и поерзал, стараясь не беспокоить плечо. Интересно, когда он успел его вставить?
-Фрэнк не из тех людей, с которыми безопасно развлекаться. Если тебе скучно – займись лучше Бобом. Он отходчивый и… и не такой жестокий.
Я снова промолчал. Слова Рэя сейчас были пустым звуком, он зря терял время и энергию, сотрясая воздух. Шум дождя за стеклом и то был значимее.
Я знал, на что иду, когда выбирал Айеро своей целью. Конечно, опасно выбирать такого вспыльчивого и агрессивного парня на роль любимого развлечения в этом Богом проклятом интернате, но, тем не менее, это делало его скорее интересным, нежели опасным. Его агрессия казалась мне невероятно притягательной – слишком яркая, чтобы не заметить, слишком открытая, чтобы быть искусственной. Она манила меня, как яркая звезда манит путника из темноты.
-Тебе повезло, что он сдружился с Майком. Иначе бы он не принес тебя сюда.
Наши отношения с ним – самое странное и необычное, что было в моей жизни. Балансируя на краю лезвия, раня себя об острые края, мы всегда оказывались достаточно далеко друг от друга, чтобы не столкнуть друг друга вниз. Но сегодня я упал. Конечно, по своей вине – я нарушил границу, я оказался рядом, а он… А он столкнул меня вниз, заставляя цепляться за лезвие ободранными в кровь пальцами. Но затем сам поднял меня обратно, возвращая в игру, ставшую столь увлекательной и словно необходимой для жизни. Но разве он сделал это ради Майки?
Конечно, это самый логичный вывод. Но я, будучи буквально одержимым Фрэнком, мог сказать одно: он не стал бы меня спасать только ради брата. Я мог дать на отсечение руку, ногу, все свои конечности… Но факт оставался фактом – он сделал это, преследуя какую-либо цель. Либо поддавшись импульсу.
Не стану кривить душой и признаюсь, что бессонными ночами я мечтаю, что когда-нибудь мы будем держать друг друга, не давая упасть с тонкой стали. Я мечтаю, чтобы мы зависели друг от друга не так, как зависим сейчас, а совсем, совсем по-иному. Я хочу, чтобы он жил мной, а не идеей выбить из меня дух. Сейчас я напоминал себе психа с переломанными ребрами, на которого, впрочем, неплохо смахивал. Я хотел прижаться грудью к Фрэнку, сжать руками и не отпускать – никогда, ни за что. Но боль обязательно будет раздирать меня до самого основания, пока не уничтожит окончательно. Намерения исключительно благие, но все же… Хочешь быть рядом – терпи. Не хочешь – не тронь. Но я ведь хочу…
Я буду рядом с ним – со своими переломанными ребрами, на тонком лезвии, цепляясь за жизнь до последнего. Пускай он сожжет меня своей агрессией до пепла, пускай он перешагнет мой болевой порог, пускай он сталкивает меня вниз, и разжимает мои пальцы один за другим… Я все равно буду рядом. Я просто не смогу избавиться от этого невыносимого притяжения.
Я заснул под несмолкающее бормотание Рэя с единственной мыслью.
Я все равно буду рядом.
…………………………………………………………………
-Фрэнк, нет, остановись!
-Хэй, успокойся, его здесь нет.
Сильные горячие руки сжали тонкие запястья и уложили на одеяло. Майкл дрожал всем телом, бешено оглядываясь по сторонам. Уставший взгляд Берта недовольно следил за его дрожащими руками, пытающимися наощупь найти очки.
-Где они? Я… Я должен… Фрэнк… Джи… Столько крови… Я…
-Слушай, остынь, все позади.
Майки замолчал, видимо, только теперь поняв, кто сидит у его кровати.
-Что ты тут делаешь? – настороженно произнес он, нащупав, наконец, очки и надев на себя. Загорелся ночник, осветив недовольно поморщившегося МакКрэкена.
-Фрэнк попросил за тобой присмотреть, - мрачно отозвался Берт, натягивая на голову капюшон, будто пытаясь спрятаться от света.
-А… - начал Уэй снова, со смущением замечая, что его кто-то переодел в сухую одежду.
-За твоим братом присматривает Торо, он в полном порядке, - скучающе отозвался парень. – Айеро шатается по территории, но я его не позову, даже не проси.
Наступило молчание. Майки шмыгнул носом и стал разглядывать комнату. Берт тихо напевал что-то под нос, разглядывая свои ногти. За окном лил дождь. Майки наблюдал, как вода стекает по стеклу, размазывая всю картину. Его спальню, которую он ни с кем не делил, освещал мягкий золотистый свет ночника, успокаивая быстро бьющееся сердце. Было уютно, но… неспокойно.
Но только Майк собрался открыть рот, чтобы спросить нечто очень важное, как Берт поднялся и с каменным выражением лица направился к двери.
-Ты куда? – едва ли не расстроенно протянул Уэй.
-Я присмотрел за тобой, теперь иду к себе. Что тебе от меня еще надо? Я не собираюсь доставать наркоту для твоего братца. Так что, если ты решил воспользоваться моментом, можешь даже не думать об этом.
Майки обиженно сопел, глядя, как Берт ищет на полу среди хлама свою сумку. Наконец он нашел ее под грязной курткой Уэя, отряхнул от грязи и перекинул через плечо.
-И еще, - пробормотал он, не глядя на парня. – Теперь держись подальше от Айеро. Понял?
-Что? О чем ты…
-Он слишком опасен для тебя, - рявкнул Берт, открывая настежь дверь. – Держись подальше, для своего же блага. Или…
Он ушел. И Майки так и не узнал, что будет «или».
Поэтому парень откинулся на подушку, прикусив губу, и принялся сосредоточенно разглядывать тени на потолке.
Итак, Берт снова ему отказал.
Майки знал, что МакКрэкен уже давно выяснил, что Джи баловался наркотиками. И теперь, когда Майки попросил достать ему дозу, Берт решил, что это нужно для Уэя старшего, и тут же направился к Джерарду, обвиняя того во всех смертных грехах. Майки не знал, чем вызвал такую реакцию у равнодушного ко всему, что движется и не движется, Берта, но догадывался, что может воспользоваться этим для своих целей.
На белой поверхности потолка плясали причудливые тени. Парню казалось, что он задремал, и ему видится странный и непонятный сон. Он отстраненно подумал, что, пожалуй, стоит отключить ночник. Дождь бил по стеклу, и парень, поежившись, нырнул под одеяло. Наверное, действительно, стоит вздремнуть…
С самого детства Майки и Джерард были близки и дороги друг другу. И до старшей школы не разлучались ни на миг. У них не было друзей, но им хватало друг друга. Майки был рад этому. Он был рад, что может довериться брату на все сто процентов, что брат может довериться ему. Джи заменял ему друзей и родителей, оставаясь самым лучшим в мире братом, которого можно было пожелать. Майклу казалось, что они смогут все, пока они вместе, рядом… Он до сих пор хранил в памяти эти братские объятия и долгие прогулки по парку; он помнил, как они вместе коллекционировали редкие аудиозаписи и комиксы, как вместе ночью пробрались в школу, чтобы исправить его, Майка, контрольный тест, как вместе они убегали от разгневанного и сонного сторожа, как отбивались от пьяных школьных хулиганов, как вместе болели и, оставшись дома, часами валялись в кровати, поедая шоколадные хлопья и конфеты. Он помнил, как они менялись любимыми конфетами после Рождественских праздников, как вместе писали сочинения; он помнил, как босиком, среди ночи, лез в кровать к теплому и недовольному Джи, чтобы избавиться от ночных кошмаров. Он помнил, как старший брат показывал ему шкаф, набитый одеждой, чтобы доказать, что там нет никакого Бугимена.
Но в старшей школе Джерард, будучи привлекательным парнем, завел новые знакомства, и резко изменился. Он почти не бывал дома и все чаще отмахивался от Майка, от его одежды всегда пахло табаком и дешевым пивом, он забросил рисование и прогуливал школу. И однажды мать обнаружила под кроватью старшего сына использованный шприц с треснувшей иглой. Стоит ли говорить о масштабе скандала, поднятого в доме Уэев?
Но Майки был тем, кто не отвернулся от брата. Он поддерживал Джерарда и всячески помогал ему избавиться от зависимости, поэтому скоро это стало лишь вредной, но сдерживаемой привычкой. Пока Майк не узнал, что вся проблема далеко не в наркотиках, с которыми он так долго и упорно враждовал, а в…
Поздно ночью он услышал, как в соседней комнате скрипит подоконник – кто-то пытался вылезти из окна. Легкому и гибкому Майки не было проблемой вылезти вслед за старшим братом и незаметно следовать за ним до самого… кладбища?
Несколько десятков фигур в черных плащах, держа ярко горящие и шипящие от дешевого бензина факелы над головами, окружили его брата, словно огромные вороны. Джерард стоял, низко опустив голову, будто стыдясь их редких фраз на непонятном Майку языке.
Он до сих пор помнит, как сидел на холодном твердом камне, прячась от чужих глаз и наблюдая за тайной встречей. Никогда раньше он не видел Джерарда таким уставшим и отрешенным, готовым на все, чтобы его оставили в покое. Его брата окружали десятки сатанистов, готовых принести его в жертву одному им известному Богу. В какой-то безумный миг ему показалось, что Джерард увидел его и, расширив блестящие в свете факелов глаза, прикоснулся пальцем к губам, приказывая вести себя тихо. Но, увидев, как его брата, который даже не думает сопротивляться, прикрепляют к огромному потрескавшемуся кресту у чьей-то могилы, словно к распятью, он не выдержал и бросился в самый центр черных мантий, решив спасти брата.
Слабого и не умеющего постоять даже за себя Майка скрутили за считанные секунды. Джерард принялся дергаться, стараясь освободиться от тесных веревок, за что его несколько раз приложили головой к каменному кресту. Майки лишь рыдал и напрасно срывал голос, глядя в бессознательные глаза брата, помутневшие от боли. Впервые в жизни он чувствовал себя таким жалким… но не одиноким. Их жизни висели на волоске, но они оба были вместе, даже тут.
Даже после смерти он будет помнить, как играли блики огня на серебряном лезвии, как струилась по бледной коже его брата темно-алая кровь, как хрустел его позвоночник, как они оба бились в агонии, не в силах терпеть собственную беспомощность…
Майки сел на кровати, уткнувшись носом в ладони, и несколько раз моргнул, пытаясь понять, что его разбудило. Этот сон… Наверное, он будет преследовать его до конца дней.
В дверь постучали – требовательно и нетерпеливо. Майки поморщился от неприятного привкуса во рту и, откинув одеяло, поднялся на ноги.
-Иду, - хрипло крикнул он, мимоходом бросая взгляд в зеркало и поднимая небрежно брошенную на пол сумку. Он не успел подойти к двери – она сама распахнулась от мощного пинка и, ударившись о стену, жалобно скрипнула.
-В чем дело? – недовольно проворчал Уэй, поднимая голову.
На пороге стояли двое – Берт и Фрэнк.
-Я сказал: проваливай отсюда, пока кости целы! – рыкнул Фрэнк. Видимо, спор длился уже достаточно долго: он уже вовсю хрустел костяшками, сжимая и разжимая кулаки. На бледных щеках Берта играл слабый, но вполне заметный румянец.
-Я повторяю снова: я не оставлю щегла с тобой, - монотонно протянул Берт.
Мимо сновали просыпающиеся ученики, иногда оглядываясь на спорящих, что, впрочем, им не мешало сверлить друг друга мрачными взглядами.
-В чем дело? – повторил Майки, нахмурившись и скрестив руки на груди.
Фрэнк не обратил на его слова внимания, зато грубо схватил за локоть и притянул к себе. Майки лишь успел захлопнуть дверь и увидеть разъяренный взгляд МакКрэкена, когда Айеро поволок его за собой, распихивая студентов с дороги.