СЕКРЕТНЫЙ ПОСТ. 3 страница

- Конечно, оно так. Нужно обмануть немца. Это ты правильно придумал. Я сейчас, я все тебе дам.

Жернов явно рисковал. На словах получалось все просто, но в жизни часто получается наоборот. Они убили женщину, могут убить и старика, то есть и его. Но придумать что-то иное он не мог. Не было времени. Не мог пройти и огородами, так как не знал точно, какой дом занимают немцы. Надел старый, с дырами тулуп, чтобы не позарились немцы. Такую же старую шапку, с полу надорванным ухом, валенки и спрятав автомат под кожух, он медленно, едва поднимая ноги, побрел по деревне, направляясь к дому дедова кума. Он шел, прихрамывая, не смотря по сторонам, так, как будто его ничего не интересовало и, якобы, главное, для него было не упасть. Вот он шел и смотрел себе под ноги. Когда он был у самого дома кума, из дома, с противоположной стороны вышел немец и крикнул:

- Хенде хох!

Виктор остановился и поднял руки, потом показал рукой на дом кума и с хрипотой сказал: - Я к куму, куму.

Немец внимательно посмотрел на него и махнул рукой.

Маскировка удалась, с облегчением подумал Жернов и вошел во двор. Он громко постучал в дверь, молясь тому, чтобы дедов кум открыл дверь, а не стал бы расспрашивать, что и как. К счастью ему открыли, и он быстро сказал, что он от его кума, деда Андрея.

- Закройте дверь. Я у вас буду наблюдать за немцами. Он скинул шапку, сорвал усы, вынул автомат и сел у окна.

Свет в этой комнате, пожалуйста, не зажигайте.

- Ладно, ладно. Все будет путем. А я сразу и не понял, кто такой?

- Свой я, свой.

- Так я сейчас вижу, что вы свой. Вот тебе стул, сидайте у окна.

Жернов сидел и думал. Немцы пока не должны выйти из дома. Они будут ждать основной отряд, и ждать минимум сутки. Очевидно, радиосвязи у них нет, а то бы они уже давно побежали назад. А может быть, ожидают, пока не наступит ночь? Бежать лучше ночью. Сейчас бы снайпера сюда, пощелкать их по одиночке. С автомата через стекло окон точно не выстрелишь. Здесь метров 30, а то и все 40 будет. Нет, лучше все-таки ждать. Зря, пожалуй, я сюда забрался, вдруг подумал он. Тарасов не знает обстановку и у него в этой деревне никого знакомых нет, к кому бы обратится. Сейчас в спокойной обстановке, он все продумал, и ему казалось, что нужно было поступить иначе. Главное, встретить группу, которая придет на выручку. Как же быть?

- Послушайте, хозяин, давайте познакомимся. Меня зовут Виктор, я сержант. Сейчас я послал одного солдата за помощью и жду, когда она подойдет. А вот предупредить их, где я нахожусь, я не могу. Они не знают обстановку, и немцы могут кого-нибудь убить. Что делать, не знаю. Я бы сам пошел, но вдруг немцы выйдут из дома и будут уходить в лес? Если я уйду, то некому будет их задержать.

- Я в военном деле ничего не понимаю. Не воевал я, не приходилось, в ту войну я был в тыловой части, так что в сражениях не участвовал, а сейчас куда я гожусь? А зовут-то меня дед Сергий. Конечно, я понимаю, что нужно знать, где враг, тогда и самому можно спрятаться и ближе к немцу подойти. Но, а больше? - Он пожал плечами и растерянно смотрел на Жернова. - Ужо ты прости, ничего подсказать не могу, не понимаю я.

- Да здесь и понимать не надо. Нужно передать командиру нашего отряда, который будет идти сюда со стороны болота, записку от меня, или просто отвести их к деду Андрею, или пусть он по твоим следам придет сюда.

- Ага, это я понимаю. Но вот как я пройду? Он же, гад, увидит и догадается. Спрашивать ничего не будет, а убьет - и все.

- А за сараями никак нельзя пройти? Пройти огородами, там же полно разных времянок, сараев, подсобок. Можно спрятаться и немцы не увидят.

- Оно конечно можно. Ладно, старый я стал, и жизнь свою прожил. Чего только не видел, что только не делал. И трудился хорошо, даже грамоты есть. А вот военному делу не обучен. Но чую, что нужно помочь вам. Послужу-ка я Родине перед смертью. Она же, Родина, у нас одна. Ты запиши, вдруг когда-нибудь вспомнишь и расскажешь людям, вот про это самое. Самое главное, что бы след в своей жизни хороший оставить. Чтобы люди помнили. Так ведь?

- Ты, дорогой кум, не прощайся. Мне нужно, чтобы ты живой дошел, а сюда уж не возвращайся. Оставайся у деда Андрея. Значит так, пройди подальше, чтобы тебя не было видно с того дома, где засели немцы, и смотри в сторону болота. Как увидишь, что отряд идет (они будут в белых халатах), иди к ним навстречу. Узнай, кто командир и передай ему, где немцы, где я сижу и скажи, что в сарае на сеновале, того дома, где засели немцы, еще один наш красноармеец сидит в сарае, на сеновале того дома, где немцы, и наблюдает за домом, со стороны двора. Пусть он часть людей пошлет в тот сарай, а сам, чтобы по твоим следам пришел ко мне. Когда мы победим, я обязательно пошлю на тебя представление, чтобы тебя наградили. Ну, давай, иди, только осторожно.

- Я все сделаю. Это я понял. Чего уж там, мы завсегда Красной Армии помогаем. А сейчас тем более нужно помогать бить этого супостата.

Жернов послал его, в душе ругая себя, что послал такого старого человека на рисковое дело. Но, с другой стороны, дед прав, он уже прожил жизнь, а если он справится со своей задачей, то будет спасена жизнь не одному солдату. - Эх, если бы удалось, - думал Виктор.

Жернов смотрел на часы, и с каждой минутой на душе становилось легче. Было тихо, значит, дед прошел. Теперь только оставалось ждать. Уж Тарасов сообразит. Он понял еще вчера, что лейтенант в сложной обстановке разбирается быстро и принимает дельные решения. Главное, чтобы ему показали дом, где немцы. На пролом он не полезет, а будет пробираться дворами. И кого-нибудь пошлет на сеновал сарая. Там им Емеля уж точно все расскажет. А Емеля вроде сообразительный и храбрится. Все должно получиться, - успокаивал он себя.

Тарасов влез через окно на кухне, не рискуя идти через дверь, которая была видна из противоположного дома.

- Как ты здесь? Рад, что ты сообщил мне, а то пришлось бы идти в лоб. Ты, наверное, все продумал? Давай рассказывай.

- Эх, гора с плеч. А я послал деда и сижу, волнуюсь и ругаю себя, что на такого старого деда понадеялся. Ну, хорошо. - Жернов так обрадовался, что готов был обнять Тарасова. - Там три человека. Они ждут основную группу, которую мы утром расстреляли. Они в доме, у которого окна на три стороны. Значит можно подойти вплотную с одной стороны. Можно забросать их гранатами, но жалко дом, там же люди должны жить. По-моему, так. Нужно подойти к дому со стороны, где нет окон, потом проползти по снегу, у самой стены и стать между окнами. Прислушаться и если будет слышен их разговор, то значит минимум два человека из них в этой комнате. Придется бросить одну гранату. А когда все стихнет, закричать, что дом окружен и чтобы они сдавались. Жалко, ты не захватил снайпера, а то их по одиночке можно было перещелкать. Ну, как ты считаешь нужным, так и поступай.

- Правильно! Я с тобой согласен. Это самое верное решение и мы можем обойтись без стрельбы.

- Тогда я пошел, а ты командуй людьми.

- Постой, постой. А может быть тебе не стоит рисковать? Так уж получилось, что ты мой заместитель и прекрасно разбираешься в обстановке. Честно говоря, ты как гадалка, все видишь впереди. Если бы не ты...

- Нет, я лучше справлюсь с этим. Я все видел, хорошо знаю расположение домов, так что лучше пойду сам. Дай только мне две гранаты. Если они гады после первой не сдадутся и начнут стрелять, то придется бросить вторую.

- Правильно мыслишь. Только так, но ты осторожней.

- После первой гранаты, не стрелять. Ждать. Не рискуй людьми. Где твои люди?

- Часть послал на сеновал, а двое со мной, за домом в сарае.

- Хорошо, я пошел. И смотри за домом. Если немцы выйдут до того, как я доберусь, то бейте их, а то удерут в лес.

- Хорошо! Ты не беспокойся, уж я прослежу.

Жернов вылез через окно во двор, прошел огородами к центру деревни, потом быстро перебежал улицу и пошел назад. Не доходя метров 50, он прошел в чей-то огород, и огородами пролез до самого дома. Став у стены, он посмотрел на сарай, но ничего не увидел.

- Главное, чтобы они меня заметили и приготовились, - подумал он и подошел к углу дома. На улице никого не было видно. Стояла тишина. Он лег около стены дома и пополз вдоль нее, завернул за угол и остановился между окнами. Расстояние между ними было небольшое, так что, стоя у края окна, его можно было увидеть. Это было плохо, но выхода не было. Он ждал минут пять, пока не услышал разговор на немецком языке. Быстро привстав, он бросил в окно гранату и присел. Раздался взрыв, полыхнуло пламя, и вылетели стекла из окон. Он услышал чей-то крик и ругань.

- Сдавайтесь! - крикнул Виктор на немецком. - Вы окружены! - и добавил, - «Хенде хох».

В доме замолчали, и вдруг кто-то разбил кухонное окно. Раздалась автоматная очередь, одна, потом еще несколько, и все стихло.

- Ура! - услышал Виктор и вышел из-за дома. Во дворе, около разбитого окна лежали два немца. К дому бежали наши солдаты, а Емеля стоял, улыбался и кричал:

- Что я говорил? Где Емеля, там порядок. Ишь, хотели убежать. Не на того напали!

- Молодец! Ну, Емеля, заберу я тебя в свою команду. - Говоря это, Виктор быстро вошел в дом и подошел к немецкому солдату, который лежал на полу и стонал.

- Ребята! У кого есть перевязочный пакет, быстро перевязать немца. Нам он нужен. Его обязательно нужно допросить.

Вошел Тарасов.

- Как он, говорит?

- Сейчас, обождем минутку. Он ранен, и его нужно срочно перевязать. Потом допросим. Как там наши, все целы?

- Здесь-то? Все. Вот только тот раненый, которого привезли отсюда, очень плох. Хорошо, ты оставайся здесь, а я побегу на базу. Там никого из командиров нет, и я боюсь, как бы немцы не начали атаку. Жди здесь. Сюда должны прибыть из дивизии врач, медсестра и кто-то из штаба полка. Дождись их. И спасибо тебе! - Пожав Жернову руку, он побежал.

- Спасибо всем, - сказал Жернов солдатам. - Сейчас прошу вас прибрать все в доме. Скоро придут хозяева, так хоть вот в этом им поможем. Окна забейте фанерой и затопите печь. Одному на улицу, на пост. Скоро должны приехать из штаба дивизии. Я зайду в дом, напротив, там у меня кум появился. - Вот уж истинно теперь он мне не меньше, чем кум, подумал Виктор. - Он действительно сильно нам помог. - Сказав это, он подумал, что и в самом деле иногда вот такая помощь спасает людей и приносит победу. - Нет, дед оказался молодцом.

Он осмотрелся. Все было в порядке. Бойцы наводили чистоту, и уже гудела печь. Жернов вышел на улицу и посмотрел кругом. Напротив, через дорогу, у своего дома, стоял дед Сергей. Стоял как солдат, подобрав живот, и смотрел на Виктора. Виктор про себя усмехнулся и пошел к деду.

- Ну, дед Сергий, давай поздравим друг друга с победой. Вы нам здорово помогли. Давайте я вас обниму, от имени всех солдат!

- Да что там, раз надо. Это вы молодцы...

- Так вот давайте я запишу вашу фамилию, надо докладывать командованию. Это не просто так. Благодаря вашей помощи, мы бескровно справились с диверсантами. А если бы мы шли в атаку на них в лоб, то, наверное, не один бы человек погиб.

- Знамо так. Ну, ты пиши. Значит фамилия моя Семенов, а зовут Сергей Потапович. Лет мне уже... Даже не помню. Родился я в 1868 году, значит, что ж это, мне будет 76. Сын в Красной Армии, работаю пока в колхозе, ведь некому сейчас работать, так вот помогаю... А сейчас вам помог. Как ты считаешь, могу я говорить, что был с вами в сражении?

- Конечно, можешь. И не только был, а помог нам. Спасибо тебе Сергей Потапович, что не испугался и помог нам победить этих гадов. И можешь всем говорить, что участвовал в сражении, и помог Красной Армии победить в этом бою. А медаль тебе, я обязательно добьюсь, потому что ты помог нам победить. Ну, кум, извини, я пойду немца допрашивать. - Виктор был рад окончанию боя, и многословие его было от радости, что так хорошо кончилось, что вот такие у нас в стране хорошие старики! (Ему тогда и во сне не снилось, что найдутся в нашей стране кинорежиссеры, которые таких стариков назовут «старичьем» и покажут их лишними людьми. Дети будут презирать своих отцов, и пожалеют им кусок хлеба, забыв о том, что они в страшные и тяжелые годы войны, не считаясь ни с чем, разгромили немцев, спасая мир от фашизма...).

Немец пришел в себя. Виктор рассказал ему о том, что утром они разгромили отряд, который шел к ним в деревню. Так что врать ему бесполезно.

Пленный, в конце концов, подтвердил, что на днях их самолет разведал нашу базу, и они приняли решение уничтожить ее. Так как в лоб атаковать бесполезно, они планировали зайти к нам в тыл, собрать здесь группу побольше и атаковать с тыла. В деревне они стали накапливать свои силы. Он считает, что только случайно мы наткнулись на них...

Подъехала машина из штаба дивизии. Жернов быстро доложил все события майору штаба дивизии и просил оказать помощь, так как немцы не откажутся от своих планов. Нужен минимум еще один взвод, который можно разместить в деревне, наладить телефонную связь с базой и дать посту пару минометов. Сейчас я хочу забрать вашего врача и медсестру на нашу базу. Там у нас два раненых и один очень тяжелый. Может быть, еще успеем спасти.

- Отправь их со своими солдатами, а ты мне нужен здесь. Еще раз допросим немца и обсудим необходимые мероприятия по охране этого участка фронта.

Вечером Жернов вернулся на базу. Там было тихо. Все, кроме часовых отдыхали.

- Идите ко мне, - позвал его Тарасов. - Я назначил людей на южный пост, но не послал, ожидая тебя. Давай вместе решать. У нас пять раненых, двое из которых тяжелые. Один убит. Таким образом, мы потеряли одну шестую часть личного состава. Вот так, - с глубокой грустью сказал он.

- Немцы не знают, что погиб их пост в деревне, поэтому они будут рваться туда. Так как им не удалось пройти через северный участок, они сегодня обязательно попробуют пройти на южном. Наверное, они скоро будут там. Нужно выступать немедленно. Пойдут три группы. Всем взять гранаты и оба пулемета. Готовьте солдат, а я пока поужинаю. По-моему, другого пути нет.

- Я возьму одного снайпера. Она первой откроет огонь. Обе группы, услышав выстрел, сближаются и вступают в бой.

Хотя люди были в полушубках и валенках, им все равно было холодно. Человеку без движения трудно поддерживать свое тело теплым. Тарасов дал команду, что каждая группа может на несколько минут оставлять одного человека наблюдателем, а остальные отходить за какой-нибудь выступ и там попрыгать или помахать руками, пока не согреются. Так периодически согреваться. Будем ждать. Разрешая солдатам этот способ согреться, чтобы не замерзнуть, Тарасов понимал, что это не выход. Впереди была большая зима, и нужно было что-то делать кардинальное, чтобы обеспечить высокую бдительность, боеготовность его группы и сохранить здоровье людей.

Так прошло три часа. Наконец Виктор увидел тени, которые безмолвно двигались через болото, почти прямо на правый фланг, где он находился со своими людьми.

- Тихо. Смотреть всем внимательно. Подпускаем немцев на дистанцию броска гранаты и все вместе бросаем. Приготовить по две гранаты, а потом огонь из автоматов. Бросать в середину их группы как можно дальше. - Виктору хотелось передать всем своим солдатам свою уверенность и спокойствие, которое воспитывается с боями. А он участвовал во многих сражениях.

Немцы уже вышли из болота и остановились на самом берегу. Двое из них начала подниматься вверх, на сопку.

- Разведчики, - подумал Виктор. Этого он не учел. Он рассчитывал, что они пойдут всей группой, и планировал открыть прицельный огонь по всем. Он смотрел, как они осторожно поднимались и вдруг остановились. Затем один из них помахал рукой, и весь отряд пошел вперёд.

Первый из них поравнялся с отметкой 40 метров. Следя за их движением, Виктор посчитал, что за три секунды они проходят два метра. То есть через десять секунд они будут на отметке 30 метров.

- Делай, как я, - сказал он и взял гранату, спокойно рванул кольцо и, глядя на немцев, говорил: - Три, два, один, ноль, - сказав это, он с силой бросил гранату в середину строя. Затем схватил вторую и бросил в тех, кто развернулся бежать вниз. Подняв автомат, он прицелился, как из винтовки, и начал бить немцев короткими очередями. С криками «ура», им на помощь бежали солдаты из второй и третьей группы.

Для немцев это было полной неожиданностью, и они, беспорядочно отстреливаясь, побежали вниз и скрылись в темноте.

- Ну, вот и сейчас получилось, - сказал Виктор, идя навстречу Тарасову. - Пока удача сопутствует нам. Потери у нас есть?

- Сейчас соберемся и подсчитаем... Но, действительно, это удача. Хорошо, что ты настоял, чтобы мы выдвинули этот пост. Я не думал, что немцы так быстро бросят вторую группу.

- Однако согласитесь с тем, что мы идем после них. Не мы планируем, а наши «планы» только едва успевают предотвратить их замыслы. А по всем правилам войны, мы должны их опережать. Я где-то читал, что планы победителя должны быть на порядок впереди замыслов защищающегося, тогда он добьется победы. Если бы мы сегодня не выставили этот заслон, нам бы досталось. Я боюсь даже думать, что мы может когда-нибудь опоздать.

- Да, ты прав.

Подошел командир отделения Денисов и доложил, что у них убитых нет, четыре раненых, и один тяжело. Его уже понесли в землянку к врачу.

- Пошли на базу. Нужно отдохнуть, а то, кто знает, что будет завтра. Ты, Виктор, проверь, как несут службу на постах. Только сам не мотайся, пусть доложат командиры отделений. Отдохнешь, потом пойдешь сам. Пост на левом фланге усиль. Возможно, немцы придут за ранеными или просто могут в отместку ударить по этому пункту.

Однако ночь прошла спокойно. Тарасов с Жерновым долго не решались спать и тихо разговаривали, чтобы не будить отдыхающих.

- Расскажи о себе. Я смотрю на тебя и иногда удивляюсь. Ты же не учился в училище, а многое знаешь, хорошо разбираешься в обстановке.

- Рассказать? Я уж не помню, когда и почему, но мне захотелось быть разведчиком. Как говорится, шпионом. Смешно даже. Ведь надо же, такое втемяшилось. Нет, серьезно. Как, бывало, начинают опрос в школе, кем ты будешь, так обязательно говорят, что преподавателем, врачом или инженером. А вот разведчиком? Не слыхал? Ну вот, я и читал много литературы, думал, как бы я повел себя в той или иной обстановке. По-моему, это самое главное - думать, как бы поступил сам или думать за врага. После школы хотел пойти учиться в разведшколу, но меня не приняли. Не прошел собеседование. Говорят, что нужно быть незаметным. А у меня сам видишь, рост метр восемьдесят с гаком и волосы черные, лохматые... А вот в Армии стал разведчиком. Здесь это проще. Изучил немецкий язык, много беседовал с немцами в лагерях военнопленных. По-моему, главное нужно думать, а как бы ты поступил на их месте.

- Я заметил, что ты отлично бегаешь на лыжах.

- Ну, это я научился еще в школе. Жил на Урале, зима длинная, а рядом с городом прекрасные сосновые леса, горы... Там в лесу отдыхаешь, и мороз не так чувствуется. Мы с ребятами ходили на лыжах, как на прогулку, и все воскресенье проводили в лесу, иногда делая по 40-50 километров. Хорошо было до войны.

- Да, в последние годы жить стало хорошо. Я жил в Куйбышеве и, может быть, поэтому чаще вспоминаю лето. Мы с другом купили старую большую лодку, поставили мачту и переделали ее в маленькую яхту. Избороздили всю Волгу, от Ульяновска до Саратова. А в Жигулях все прекрасно. Красиво, удивительно. А рыбалка...

- А как ты в армию попал?

- Как? Да, просто. Весной 40-го года к нам в класс пришел офицер из военкомата, рассказал о международной обстановке и что уже началась вторая мировая война. В общем, он пришел нас агитировать в военное училище. Осенью 41 мы ускоренно его закончили, я получил взвод и вот командую. Я посмотрел на все, подумал, и считаю, что нам армия и очень сильная армия нужна. Всегда нужна. Нет, не думай, что я стал военным и так рассуждаю. Нет. Мир поделили еще в прошлом веке, новых земель нет. Теперь все сильные и агрессивные страны будут завоевывать новые территории силой. Это точно. Немцев мы разобьем. Это точно. Япошек - тоже. Англия в военном отношении слабая, Франция отвоевала своё, еще в начале 19 века. Я думаю, что США станут сильной державой потому, что они начинают развивать свой военно-промышленный комплекс. Торговля оружием, это же золотое дно. А Германию США возродят. Это точно, что бы ни говорили политики. США хотят воссоздать сильного и коварного противника против Советского Союза. А немцы - извечные наши враги. То есть американцы обязательно будут помогать Германии. Я недавно читал одну книгу и встретил там удивительно определение поведения политиков. Вот слушай: « Есть у правды одно свойство... Если ты за торжество правды, с тобой будет все в порядке. Повредить может только ложь. Но есть способы так показать эту ложь, что ее неприглядные стороны становятся незаметны. Вот для этого-то и созданы политики!» А в жизни как? Что политики скажут, то военные будут делать. Это закон. Но об этом ты не распространяйся.

- Значит, так, как ты говоришь, мы зря воюем? Пройдет время, и они опять станут сильнее сатаны.

- Нет, не зря. Их бить нужно и крепко бить, чтобы подольше помнили. Да и наши некоторые политики чтобы не забывали. А то, как мы думали? Решили, что немецкие рабочие против нас воевать не будет. Ты хорошо знаешь немецкий и поинтересуйся у пленных, кем они были до войны? Поговоришь и увидишь, что они в большинстве своем рабочие.

- Я не понимаю, да и не люблю политику. Слишком там идет нечестная борьба. А за свою Родину я буду воевать и крепко. Пусть эти гады, кем бы они ни были, но если они идут против меня с автоматом, то я их буду бить. Я за то, чтобы жить в мире, потому что прекрасно понимаю, что жизнь возможна только в мирное время. Ты, извини, может быть, я неграмотно излагаю свои взгляды, но я насмотрелся столько убитых и изувеченных людей, что без агитации понимаю, что мир - это счастье человека. А я хочу жить, и хочу, чтобы жили мои дети и внуки... И чтобы они помнили, что я за них, за их счастье и свободу бил врага.

Утро было тихое, морозное. Все небо затянуло облаками, и было как-то серо. В землянках, которые обычно отапливались в ночное время, было тепло. Пришла сменившаяся часть ночных дежурных. Они негромко шумели, стараясь как можно скорее окунуться в тепло и прийти в себя. К этому времени был готов и завтрак - жидкая каша и чай. Все было, как обычно и так хорошо, что не хотелось верить, что идет война, и где-то гибнут люди.

- Жернов, к лейтенанту! - крикнули в землянку.

Одним глотком, допив свой чай, Виктор пошел к командиру.

- Нас запрашивает командир резервного взвода из деревни. Спрашивает, как у нас дела, и какие его перспективы. Я думаю, что отчитываться мы перед ним не будем, но ввести в курс наших дел его нужно.

- Правильно. Но передай ему, пусть развернет взвод где-нибудь в деревне. И немедленно подберет пустой дом и оборудует там медпункт. Здесь оперировать нельзя. Нужно тепло и чистота. У нас останется только сестра, а врач поедет к ним. Пусть запрашивает штаб, как развернуть медпункт и что для этого требуется. Кроме того, нужно достать сани и лошадь. Это пригодится. - Подумав немного, Виктор добавил: - что-то мне не нравится в этой тишине. Не такие немцы вояки, чтобы молчать, когда их бьют по носу.

- А я думал вначале, что здесь у вас дом отдыха. Отосплюсь, покатаюсь в лесу на лыжах, да и «старушку» какую-нибудь найду в деревне. А у вас не посидишь. Да, и еще он передал, что мне присвоили очередное звание, так что можешь поздравить.

- Поздравляю, - сказал Виктор, пожимая руку молодому старшему лейтенанту. - Желаю тебе расти дальше и побыстрее.

Далеко раздался гул и через мгновение взрыв на сопке. Потом второй, третий. Немцы начали артобстрел нашей базы.

- Тревога! - крикнул Тарасов. - Всем одеться, выйти из барака и занять места в укрытиях у скал, которые прикрывали бы вас от обстрела. Стреляют с запада. Ясно? Никакой суеты. В землянках останутся истопники и кухонные рабочие. Огонь в печи потушить, чтобы не было пожара.

После артобстрела, всем бегом занять свои места на постах, за которыми расписаны. Думаю, что это стрельба перед штурмом.

- Всем, бегом, на выход! Где наши снайперы?

- Мы здесь, - ответили девушки.

- Вам немедленно выйти на свои точки. Сейчас немцы сосредотачиваются у берега болота. Не дожидаясь атаки, бейте их. Виктор, ты пройди и проверь северный пост. Я - на южный, встретимся на центральном посту. Нужно определить, где у них главное направление. А пока я сообщу об артобстреле в штаб дивизии и в деревню. Оттуда нам нужна поддержка, пусть выделят три отделения. Как?

- Согласен. А где медсестра? Её ты предупредил?

- Зайди во вторую землянку. Она там. Скажи, пусть приготовит несколько нар. Ну, она понимает. Иди.

Виктор зашел в землянку. Слабый свет от солдатской «люстры» ели освещал помещение, и было плохо видно. Он прошел вперед и около небольшого стола, покрытого чистой простыней, увидел медсестру.

- Сестра? Как вас зовут?

Она повернулась, широко раскрытыми глазами взглянула на Жернова и крикнула:

- Виктор! Это ты? Ой!

- Аня? А ты что здесь делаешь? Прости, как ты здесь оказалась?

- Вот так, как и все. Я медсестра.

Он поднял руки и шагнул к ней, готовый ее обнять. Она бросилась к нему навстречу, и они обнялись.

- Я никак не ожидал.

- Я тоже.

- Но ты училась в мединституте.

- Да, но я подала заявление, чтобы меня направили на фронт. Всё очень просто.

- Вас же не берут из институтов... Да, что я. Скажи, ты давно здесь?

- Уже год, вернее, пошел второй.

- Ты замужем?

- Нет.

- А как же Сашка, он же тебя любил. Мы с ним из-за тебя часто ссорились.

- Саша? Он оказался настолько стеснительным, что даже признаться мне в любви не посмел. Я его не забыла, но где он, я не знаю. Наверное, тоже в армии, где же еще. Но, ни я, ни он не знаем, ничего не знаем друг о друге.

- Прости меня. У нас сейчас осложнились дела. Я убегаю. Через несколько минут начнется бой. Ты, разверни здесь прием раненых. Не знаю, что и как будет, но будет тяжело. Ты только не выходи, Аня. Раненых будут приносить. Я убегаю, но вернусь. Ты же знаешь, что я люблю тебя, и ничего с тех школьных дней во мне не переменилось.

Виктор выскочил из землянки и побежал на северный участок. Он не бежал, а летел, так взволновала и обрадовала его встреча с Аней, его первой большой любовью. Он мучался в любви к ней весь десятый класс, показывая в каждом своем поступке и взгляде любовь к ней. Тогда ему мешал его друг, однокашник Сашка. К сожалению, Аня симпатизировала этому Сашке, что-то у них было общее. Возможно, взгляды на жизнь, отношение к учебе, да и к дружбе. Они оба считали, что главное найти путь в жизни, понять смысл существования, а для этого нужно много учиться. А Виктора учеба не прельщала, так как он учился посредственно, без особого желания. Окончание школы всех разогнало. И Аня, и Сашка поступили в институты, а он провалился на отборочных собеседованиях в школе КГБ. Сейчас другое дело. Война многих уравняла.

Он взлетел на гребень сопки и увидел, что внизу, на самом краю болота, шел бой. Финны развернули строй и шли в обхват поста. Ему стало ясно, что ниши солдаты долго их натиск не выдержат. Развернувшись кругом, он побежал к центральному посту, что был всего в пол сотне метров и оттуда послал посыльного к Тарасову.

- Передай командиру, что на северном участке идет бой. Нужна помощь. Я буду там!

Он взял из группы, приданной посту для усиления, двух человек, и они побежали на северный пост, спускаясь все ниже и ниже, чтобы внезапно ударить немцам во фланг. Бой был в полном разгаре и немцы, упорно лезли вверх, на сопку, подавляя сопротивление наших бойцов. Увидев это, он понял, что их троих очень мало, чтобы сломить врага. Но они могли задержать на некоторое время продвижение немцев, и, если на центральном и южном участке спокойно, то им помогут.

- Нам нужно скрытно подойти к месту боя, как можно поближе. Прячьтесь за укрытия и пробирайтесь вперед. Не теряйте меня из виду и будьте внимательны. Гранаты применять с умом. Одну бросьте в группу немцев и как только они повернуться к вам, откройте огонь. Остальные бросать по обстановке. Мы сейчас каждый за отделение. Так, спокойствие. Приготовились... Огонь.

Удар с фланга был неожиданным, и немцы от первого броска гранат потеряли несколько человек, но не растерялись. Они немедленно перестроились. Но теперь и наши, на посту воспрянули духом и выбросили вниз на врага последние гранаты. Немцы медленно отступали, прячась за каменные валуны и деревья, и оттуда вели прицельный огонь.

Сражение принимало затяжной характер, и в таких условиях могло погибнуть много наших бойцов. Но что делать, Виктор не знал. Пока он был просто, как и все, бойцом и старался вести прицельный огонь, наблюдая за противником. - Хоть бы Тарасов скорее помог, - думал он.

Внезапно он услышал выстрел позади себя, оглянулся и увидел две группы, по пять человек. Одна шла вниз, к нему, а вторая пробиралась по гребню сопки к основному посту. Пока он рассматривал движущихся людей, опять прозвучал выстрел, и он на мгновение увидел нашего снайпера.

- Порядок, - обрадовался он. - Теперь не будет проблем.

Огонь сразу усилился, и немцы почувствовали это, а может быть, тоже заметили подкрепление, и начали отходить. Они отступили к самому берегу, но не пошли через болото, где их могли перестрелять как цыплят, а побежали на север вдоль берега и там, в лесу скрылись. Наши солдаты бросились за ними с криками «ура», но у самого берега прозвучал взрыв. Виктор бросился туда и увидел несколько тел наших ребят, которые подорвались на мине, установленной немцами при отходе. Три человека были тяжело ранены и один скончался во время перехода в базу. Кроме того, было убито в перестрелке два человека и трое ранены. Да, победа в этом небольшом бою, далась им большой ценой. Всего в бою участвовало 22 человека. Немцев было больше, но от этого не легче. Они наступали и знали, что наступательная сторона теряет больше. И хотя их погибло 11 человек и осталось четверо раненых, всем было не до радостей в этой маленькой победе.