ВИЗИТ В ХОЛМ

/ HOL-GANGAN /

(прислано преподобным Магнусом Гримссоном)

О священнике Эйрике из Вогр-оса (1667-1716 гг.) существует довольно много саг и противоречивых рассказов. Из Сельвог, области священника Эйрика, присланы самыe лучшие и наиболее примечательные истории о нём. Преподобный Магнус Гримссон также собрал немало саг об этом священнике "со слов и по записям Брюньольва Йоунссона, школьника из Хруни, со ссылками на то, что рассказывают об Эйрике жители Борга-фьорда. Эйрик был сведущ в мистериях древних[61] и чародействе[62]. Часто входил он в холмы и, вообще, совершал множество необычных вещей. Он никому не повредил своим ведовством[63], хотя иногда и "подшучивал", особенно над теми, кто приставал к нему со своим любопытством, и навязывался к нему, непрошенный, в спутники. Обычно Эйрик исчезал со своего хутора каждый субботний вечер и возвращался не раньше воскресного утра. Никто не знал где проводил он всё это время."

Однажды попросил некий юноша позволения у священника Эйрика отправиться вместе с ним туда, куда уходил тот каждый субботний вечер. Эйрик долго отказывался и говорил, что не будет ему большой пользы от этого. Однако парень очень настаивал и наконец уступил священник и пообещал захватить его с собой как-нибудь. И вот, некоторое время спустя, отправляется он, как обычно, в путь и берёт юношу с собой. Погода тогда стояла тихая и ясная. Они пересекают возделанное, вокруг хутора, поле и подходят к одному холму там. Священник ударяет по нему тонким прутом спроти[64]. В следствие чего холм открывается и выходит оттуда некая зрелая женщина. Она приветствует Эйрика как старого знакомого и приглашает его внутрь. За ней следом появляется незнакомая юная девица и зовёт священникова спутника также внутрь.

Все вместе входят они в холм и оказываются в просторной комнате. Сидело там по кругу множество народу на досчатом возвышении на полу. Сажает Эйрик юношу у самой двери, сам же помещается среди людей напротив. Кажется священникову спутнику весьма странным то, что молчат все там, словно воды в рот набрали и поэтому стоит внутри гробовая тишина.

Тут выходят прочь обе женщины, но вскоре возвращаются обратно, неся в руках нож и корыто. Затем направляются они к сидящему с самого края круга, на противоположной от парня стороне двери человеку. Подхватывают они его, кладут головой на корыто и режут беднягу в нём словно ягня. Покончивши с этим, хватают они его соседа, а вслед за ним всех остальных, по порядку, и повторяется с несчастными вновь вся ужасная процедура. Никто даже и не пытался сопротивляться, и притом не один не проронил не звука.

Cтранно, но незаметно было по Эйрику, чтоб он проявлял хоть какое-нибудь беспокойство по поводу происходящего, чего конечно нельзя было сказать о пришедшем с ним юноше. Видит он, что страшные эти женщины даже и не думают остановиться, пока всех там не перережут; и когда приходит очередь Эйрика, хватают они его и режут как прочих. Тогда возопил парень, вскочил на ноги, бросился опрометью к двери, и был таков. Побежал он затем домой на хутор со страшной вестью, и пятки его так и сверкали, а вокруг звенела весенняя исландская ночь.

Но когда, запыхавшись, приближается он к родному хутору, то вдруг видит, что стоит там священник Эйрик в дверях, опершись руками в верхнюю их перемычку. Улыбнулся он при виде парня и говорит: "Почему бежишь ты так стремительно, дорогой?" Парень и не знал что на это ответить; ибо сейчас устыдился самое себя, потому как понял, что священник просто напросто об-морочил его.[65]

Тогда Эйрик и говорит: "Я тут вдруг подумал, что наврядли, мой дорогой, пожелаешь ты когда-нибудь вновь подобное увидеть?!"

Краткое примечание.

В этом рассказе один из самых известных исландских магов (а их там было предостаточно!) Эйрик Магнуссон из Вогр-оса проучил некого назойливого юношу при помощи наваждения (sjón-hverfing). Касательно самого наваждения: примечательно в нём здесь то, что как и в первой истории "О мастере Перусе" существа-иллюзии, возникающие на некоторое время по желанию мага, не произносят ни звука . Вероятно, именно здесь проходит "водораздел" между белыми оптическими обманами и чёрными иллюзиями "scin-cræft", scin-lac, scin-(ge)dwola, ge-dwimor) последние суть некромантия. (Сравни фантом Эйлинель, созданный волшбой саурона, когда Эйлинель уже была мертва. Её призрак может голосом жаловаться своему мужу Горлиму. При помощи этого трюка вызова призрака умершей Эйлинель, некромант заманил в ловушку и захватил в плен скрывающегося воина Горлима. См. Дж.Толкин "Сильмариллион": "О Берене и Лютиэнь" и "Балладу об освобождении из рабства" (Лэйтиан).) Или:

"(Самозванец) по имени Десидериус...обманывал людей иллюзиями некромантии... О том, что он был сведущ в злом искусстве некромантии было известно из следующего...ибо когда кто-нибудь говорил о нём что-нибудь плохое вдали от него и тайно, (Десидериус) бывало упрекал того прилюдно говоря: "ты сказал обо мне то-то и то-то, а не пристало говорить подобное о таком святом человеке как я." Ну как иначе мог бы (Десидериус) узнавать об этом, если не демоны были его соглядатыми."

"История франков" Григория, Епископа Турского, кн. IX, гл. 6

Возможно, англосаксонский термин для обозначения некромантии "ge-dwimor", изначально, также как и исл. sjón-hverfingar, имел двойное значение. На это намекает профессор Дж.Толкин в своей книге "Властелин Колец", том 2, где в одной из песен встречается следущее: "В Dwimor(-dene), то есть в эльфийской (зачарованной) стране Лориэн [буквально Долине Иллюзий]..." Толкин же употребляет в отношении совращённого тьмой мага-предателя Сарумана (одного из действующих лиц в его книге) прилагательное "dwimmer-crafty", т.е. "использующий иллюзии-фантомы для устрашения и подчинения других": "Саруман — колдун лукавый и dwimmer-crafty" ("Властелин Колец", том 2, гл. II). Вероятно, разница тут в механике создания иллюзий, и тех целях, которые преследует создающий эти иллюзии "многознающий". Белые оптические обманы нацелены на развлечение (например, исл. kukl фокусников, или эльфийские оживающие драмы), на спасение (ср. "Сагу о Хёрде", где описано как чародейка Скроппа пыталась путём наведения морока спасти себя и хозяйских дочерей от грабителей. Те видели вместо Скроппы и дочек ясеневые сундуки), или вспомним истории о Перусе. Наконец, священник Эйрик, в "Визите в холм" проучил назойливого "сую-нос-в-чужие-дела". Всё это — создание нематериальных иллюзий посредством внушения, гипноза (?), искусства слов и тд. Чёрные иллюзии творят через вызов и мучение душ умерших, "поднятие" мёртвых, пособничество злых духов (демонов), и делают это с целью запугать, терзать и тд., с тем, чтоб подчинить своей воле и заставить служить.

Описание того, как страшные женщины возвращаются, неся в руках нож и корыто, живо напоминает один эпизод из "Саги о Греттире":

"Торстейном Белым звали одного человека... У него была жена по имени Стейнвор ...Считалось, что на дворе у них неладно — захаживают туда тролли... Около полуночи (гостивший там Греттир) услыхал снаружи страшный шум и вслед за тем вошла в покои огромная великанша. В одной руке она держала корыто, а в другой огромный нож. Войдя, она осмотрелась и, увидев (Греттира), бросилась на него..."

"Сага о Греттире", гл-вы LXIV-LXV, изд. подготовили О.А.Смирницкая и М.И.Стеблин-Каменский