КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Гостиная. Ночь. Стол накрыт к вечернему чаю. В комнате одна Анастасия Ефремовна. Входит Петр Иванович.

Анастасия Ефремовна. Как ты поздно, Петя.

Петр Иванович. Затянулось обсуждение. Но, кажется, мои вы­воды подтверждаются.

Анастасия Ефремовна. Алеша исчез.

Петр Иванович. Алексей?

Анастасия Ефремовна. Да. Ушел на экзамены, и все нет и нет. Андрюша его встречать ездил — не встретил. Прибегал сюда с Галей, спросили, не возвращался ли, и опять ушли. Где он?

Петр Иванович. Может быть, кого-нибудь из земляков встре­тил?

Анастасия Ефремовна. Просто хоть в милицию звони. Чай­ник горячий, пей.

Петр Иванович устраивается у стола. Анастасия Ефремовна наливает ему чай,

Петр Иванович. Ты одна дома?

Анастасия Ефремовна. Одна. Хожу по комнатам, как приви­дение. И за всех волнуюсь, волнуюсь, волнуюсь!.. Ну, где Алек­сей может быть?

Петр Иванович. Странно, конечно, но ты не волнуйся — при-

дет, никуда не денется. Придет.

Анастасия Ефремовна. Аркаша должен был вернуться в десять — и

тоже нет. Видимо, задержался в театре — в по­следний раз выступает.

Петр Иванович. Прощальная гастроль...

Анастасия Ефремовна. Что он будет делать — ума не при­ложу...

Петр Иванович. А что он сам говорит?

Анастасия Ефремовна. Молчит. Вероятно, не решил. Спро-

шу еще раз.

Петр Иванович. Только не сегодня. Придет, пусть напьется чаю и ляжет спать; сегодня ни о чем не спрашивай — утром пого­ворим.

Анастасия Ефремовна. Я понимаю. Купила ему миндаль в сахаре — он очень любит... Андрею придется год переждать,

пусть успокоится, подумает... Можно нанять репетиторов.

Петр Иванович. Андрею надо поступать работать...

Анастасия Ефремовна. Работать?

Петр Иванович. Не сидеть же сложа руки.

Анастасия Ефремовна. Куда? На завод?

Петр Иванович. Что особенного? Другие идут...

Aнастасия Ефремовна. У него слабое здоровье, Петя.
Петр И в а н о в и ч. Не замечал. Все еще пеленаешь их, пеленаешь...
От чего ты его оберегаешь? Сама до сих пор полы моешь, не

стесняешься. (Помолчав.) Оля письмо прислала, благодарит

за то, что мы Алексея хорошо приняли. Тебе большое спасибо,
целует. Деньги, которые мы им посылали, просит отдавать

Алексею.

Анастасия Ефремовна. Конечно, надо же ему на свои расхо­ды. Петя, может быть, ты устроишь Андрюшу куда-нибудь в лабораторию?

Входят Г а ля и Андрей.

Андрей. Не приходил?

Анастасия Ефремовна. Нет.

Галя. Поехали к Кате — она все экзамены сдала и на радостях пошла в театр; хотели разыскать Афанасия — адреса не знаем...

Петр Иванович. Здравствуйте, Галя.

Галя. Простите, Петр Иванович, здравствуйте.

Андрей. Я ей говорю, не сходи с ума, а она требует — звони в бю­ро несчастных случаев.

Галя. Человек все-таки.

Петр Иванович. Конечно. (Встает, уходит к себе.)

Анастасия Ефремовна. Пейте чай. (Андрею.) Миндаль не трогай — это для Аркадия. (Уходит.)

Андрей (пробуя миндаль). Заперли бы в шкаф, а то вводит в искушение...

Галя. Во-первых, я не схожу с ума...

Андрей (хозяйничая у стола). А во-вторых?

Галя молчит.

(Наливает чай.) Ты крепкий любишь или цвет лица бережешь?

Галя. А во-вторых, он мог не сдать экзамена.

Андрей. А в-третьих, выдержки у тебя маловато — слабый пол.

Подкрепись. (Подает ей чашку.)

Галя машинально начинает пить.

Не сразу, язык обожжешь.

Галя (вскакивая.) Оставь меня в покое! Я волнуюсь за человека, это ты можешь понять, за человека вообще!..

Андрей. Конечно: в государственном масштабе — забота о людях.

Галя. Хорошо, если ты хочешь откровенности — пожалуйста: во-первых...

Андрей. Слушай, нельзя ли прямо — в-десятых!

Галя. Хорошо! В двадцать пятых!

Андрей. Вот это ближе к делу.

Галя. Он не только равнодушен ко мне, но иногда просто груб.

Андрей. Тебе кажется.

Галя. Нет, не кажется. Вот когда ты относился ко мне... хорошо, я же сразу все поняла.

Андpeй. Я дурак, потому и поняла.

Галя. Ты можешь говорить серьезно?

Андрей. Стараюсь.

Галя. Когда мы - с ним разговариваем о каких-нибудь важных ве­щах, он

терпим, но как только переходим на частные темы — диким становится.

Нет-нет, он ко мне более чем равнодушен.

Андрей. Галочка, хочешь, я поселю в твою душу относительный

покой?

Галя. Опять шуточки?

Андрей. К сожалению, всерьез.

Галя. Ну?

Андрей. Помнишь, ты меня спрашивала, о чем мы с ним говорили

тогда?

Галя. Ну?

Андрей. Так вот: он мне сказал, что отобьет тебя у меня.

Галя. Он?!

Андрей. Если ты будешь переспрашивать, я опять начну острить.

Галя вдруг порывисто и крепко целует Андрея. (Отстраняясь. Резко, почти зло.) Не смей!

Галя. Что ты?

Андрей. Не смей, говорю! (Вытирает щеку.) Нашла, понимаешь,

тоже громоотвод!

Галя. Андрюша, милый, ты не расстраивайся.

Андрей. Много захотела! Расстраиваюсь!.. Да я на таких, как вы,—

чихал! Пачками!.. Да!.. На всех!.. Разом!!

Галя. Андрюша, послушай..

Андрей. Не желаю!

Галя. Я хочу сказать...

Андрей быстро идет к роялю, садится и громко играет «По ули-
цам ходила большая крокодила...».

(Отстранял его руки от клавиш.) Андрей, ну дай мне сказать два слова...

Андрей (зовет). Мама!

Анастасия Ефремовна (входя). Да, Андрюша?

Андрей. Посиди с нами — что-то скучно. (Гале.) Так о чем ты на­чала говорить?

Галя. Я предлагаю тебе на будущий год поступить в Медицинский институт — мальчиков туда принимают охотно.

Анастасия Ефремовна. Конечно, медицина — это благород­ная профессия. Можно стать хирургом, невропатологом, глаз­ником...

Андрей. Ну вот, сразу стало как-то веселее.

Анастасия Ефремовна. А пока отец хочет, чтобы ты посту­пил работать.

Андрей. Куда?

Анастасия Ефремовна. Найдем что-нибудь нетрудное. Петя говорит, есть возможность устроиться в Ботаническом саду.

Андрей. Куда-куда?

Анастасия Ефремовна. В Ботанический сад, в лаборато­рию.

Андрей (оживленно). О! Это мне нравится! Буду пальмы выращи­вать, орхидеи, бананы... Мать, а почему в лабораторию? Я хочу быть садовником! А? Романтично! Садовником!

Анастасия Ефремовна (смеется). Таскать воду, землю копать...

Андрей. Какой ты отчаянный прозаик, мама!

Слышен шум в передней, Галя вскочила.

Алешка!

Входят Аркадий и Маша. Маша здоровается со всеми.

Анастасия Ефремовна (тихо, Андрею). Пожалуйста, ни о чем его не расспрашивай. (Аркадию.) На улице дождь, кажется?

Маша. Чуть-чуть накрапывал, сейчас перестал.

Анастасия Ефремовна. Выпейте чаю.

Маша. Спасибо.

Андрей (Аркадию). Тут миндаль в сахаре есть, нам не дают — для тебя, говорят. Дай горсточку.

Аркадий. Бери. А вы что так поздно?

Андрей (забирая горсть миндаля). Алексея ждем, исчез, понимаешь.

(Гале.) У отца в библиотеке какую-то книжку выкопал — «Золо-
той осел», наверно, юмористическая, пойдем, покажу.

Галя (на ходу). Это не совсем юмористическая.

Андрей (так же). Все же. Я начал читать — смешно.

Г а ля и Андрей уходят.

Анастасия Ефремовна. Что это за книга?

Аркадий. Апулея. Не совсем подходящая для совместного чте­ния. Ну, не маленькие.

Анастасия Ефремовна. Надо послушать. (Уходит в комнату,

где Андрей и Галя.)

Маша (смеясь). Не будет ли маленькой стычки?

Аркадий. Андрей с мамой умеет ладить. (Пауза.) Ты так долго

стояла на улице, не продрогла? Вечерами прохладно стано-

вится.

Маша. Да, скоро сентябрь... Нет, не озябла. Хотела тебя дождаться.

Аркадий. Разговор затянулся. (Подходит к Маше, берет ее руки.) А руки холодные. (Дышит ей на руки.)

Маша. Чаю действительно выпить хорошо бы.

Аркадий. Давай. (Наливает чай, пробует миндаль.) Мамы во всех случаях хотят сделать для своих детей жизнь сладкой. (По­молчав.) Нет, я люблю театр. Даже запах красок люблю, суто­локу, волнение... Люблю слушать, как гудит зрительный зал перед началом спектакля и как он утихает... Люди ждут, когда откроется занавес и перед их глазами потечет жизнь... полная волнений, ошибок, взлетов... Я же чувствую настоящую ра­дость на сцене. Я не эгоист, Маша, нет!.. И я хочу очень боль­шого, чувствую в себе... Последние два года я шел куда-то в сторону... в сущности, искал легкой дороги с эффектом в кон­це. Не в этом дело!.. Бескорыстно!.. Надо идти бескорыстно. Я сейчас люблю театр сильнее, чем тогда, когда впервые вошел в него... По-новому... Увидим, увидим! Но легче, понимаешь, Маша, здесь... (Показывает на грудь.) Легче... Я успокаиваю себя?

Маша. Нет, Аркаша. Я даже завидую тебе в эту минуту.

Аркадий. В чем?

Маша молчит.

Аркадий. И ты не связывай свою жизнь с моей. Я трудный человек, со мной будет нелегко.

Маша. Какие глупости ты говоришь.

Аркадий. Каждый из нас имеет свои внутренние обязательства, клятвы, если хочешь. Ты же не подходишь к роялю два года, я не говорю, что это глупо.

Маша (молча идет к роялю, садится, играет). Ты думаешь, я не подхожу к роялю? Это только при людях. А дома... мама слу­шает. Неважно, конечно, получается... (Играет, потом говорит во время игры.) Видишь, я еще могу играть, но уже променяла, променяла на фотографию... И не жалею... А люблю, очень люблю!

Аркадий. Тебе тяжело?

Маша. Нет, это воспоминание, эхо... Не жалею! Закончу институт, буду заниматься фотографией всерьез. У нас ведь смесь ис­кусства с кустарщиной... Обязательно что-нибудь придумаю новое... Да-да, увидишь! Для подвига не требуется большого пространства.

Входят Андрей и Галя.

Андрей. Маша!

Маша (весело, продолжая играть). Клятвопреступница!

Андрей. Это вы к чему?

Маша. Безотносительно! (Продолжает играть.)

Анастасия Ефремовна (входя с книгой в руках. Тихо, Аркадию). В начале действительно что-то вроде сказки, а я полистала в середине — ужас что написано. Нет, сначала я сама прочту.

Андрей. Мама, не мешай.

Маша играет. Входит Алексей.

Ну, живей!

Маша оборвала игру.

Где ты был?

Алексей. Всю дорогу сочинял, что бы соврать, — так и не приду­мал. Ходил

по Москве.

Галя. Как экзамен?

Алексей. Сдал.

Анастасия Ефремовна. Ну, поздравляю тебя! Пожалуйста, Алеша, не пропадай так неожиданно — очень беспокойно бывает.

Маша. Бегу домой, поздно! Не высплюсь — завтра начну печатать

и наляпаю; потом с заказчиками скандалов не оберешься.

Анастасия Ефремовна. Вы недурно играете, Маша.

Маша. Что вы, Анастасия Ефремовна. Дурно, очень дурно! (Соби-

рается уходить.)

Аркадий. Я провожу.

Маша. Не надо.

Аркадий. Я тебя не спрашиваю.

Анастасия Ефремовна. Аркаша, завтра мы с тобой пого-

ворим...

Аркадий. О чем, мама? Я взял свое заявление обратно. Остаюсь

в театре. Дверь на цепочку не закладывайте. (Уходит вслед за

Машей.)

Анастасия Ефремовна. Петя, Петя! (Прошла к мужу.)

Андрей (Алексею). Ты, знаешь, гуляй, да не загуливайся. Люди тут

с ума сходят.

Алексей. Кто это?

Андрей. Я! Я за тебя волнуюсь! Кто тебя здесь, в доме, оставил? Я.

Значит, я за тебя и отвечаю в первую голову. И ты, пожа­луйста,

больше таких фокусов не выкидывай. Исчезай хоть на неделю, но предупреждай. Так и уговоримся! Понял?

Алексей (улыбаясь). Идет.

Андрей. И не улыбайся. Я тут всех успокаивай, уговаривай, отвлекай,

развлекай — интересное это для меня занятие! (Уходит.) Алексей. Что с ним?

Галя. Конечно... Ты мог попасть под машину... да и вообще... мало

ли разных случаев. Мы тебя и встречать ходили и у Кати искали, думали, у Афанасия...

Алексей. Ты-то с ним зачем ходила?

Галя. Не я с ним, а он со мной. (Пауза. Поправляет платье.) В авто­бусах да в трамваях все платье помяли — вида нет.

Алексей. Нарядное.

Галя. Наконец-то оценил. Я ведь это все сама себе шью... Мама у меня портнихой на швейной фабрике работает, выучила...

Алексей. А говорили — певица.

Галя. Когда я нынче на выпускном вечере познакомилась с Андре­ем и Вадимом, они мне показались такими важными, вот я и придумала, благо есть однофамилица. Дурачество! А шить я люблю. Иногда полночи сидишь, фантазируешь. А придешь к вам — только шуточки... Даже обидно. Впрочем, мальчишеская ограниченность...

Алексей (подходит к Гале). Галя...

Галя. Что?

Алексей (остановившись). Занятно получилось: только тебя встре­тил... Эх, до чего же уезжать не хочется!

Галя. Куда уезжать?

Алексей. Откровенность за откровенность: я сегодня не сдал эк­замена.

Галя. Неправда!

Алексей. На эту тему шутить не рискнул бы.

Галя. Ты же сказал...

Алексей. При тебе говорить не хотел. Уехал бы, да и все. Не вы­шел в лучшие. Вот, гляди на мою физиономию.

Галя. Что ты глупости говоришь, как тебе не стыдно... Ты уезжаешь... (Зовет.) Андрюша! Андрей!

Выходит Андрей.

Алеша не сдал экзамена.

Андрей. Чушь!

Алексей. На два первых вопроса отвечал хорошо, а потом сбился. Уверенность сразу и потерял. Начал что-то мямлить, вижу — еще хуже получается. Взял и замолчал. Они меня спрашивают, а я молчу. Дополнительные вопросы задают, легкие, я бы сей­час на них не задумываясь ответил, а там — молчу. Потом на­чал отвечать по два-три слова...

Андрей. Что поставили?

Алексей. Не знаю, не дождался.

Галя. Может быть, четверку?

Алексей. Ну и что? Пятерки нет — это ясно, а с двумя четверками

не примут — тоже факт.

Андрей. Подожди, подожди...

Алексей. Ты меня не успокаивай. Я сейчас ходил по улицам и ре­веть собирался и проклинал себя... за все!

Галя. Вообще это безобразие — принимать только по оценкам на экзаменах, по очкам. Может быть, какой-нибудь зубрила, в сущ­ности тупица...

Алексей. Это конечно... Только не ждать же, пока новые правила

выработают.

Галя (Андрею). Он уезжать хочет...

Андрей. Зачем?

Алексей. Что ж я тут прохлаждаться буду? Нет, я домой поеду.
Опять на машинно-тракторной работать стану. Это ничего,

это полезно... Я уже обдумал, все обдумал... Своего добьюсь!

Галя. А когда ты хочешь ехать, Алеша?

Алексей. Через четыре дня.

Галя. Так скоро!

Андрей. Ты подожди, еще вывесят списки, — может быть, проско­чишь.

Алексей. Чего ждать? Нет уж, сюда я на авось приехал и опять на авось... Да, выучиться поскорее хотелось... Вот что, Андрей, ты выйди-ка отсюда минут на десять.

Андрей (помолчав). Могу. (Уходит.)

Галя. Зачем ты так?

Алексей. Он не обидится. Мы потом с ним откровенно обо всем

поговорим.

Пауза.

Галя. Алеша, может быть, я тебе мешала... своим присутствием? Алексей. Чему ты могла мешать? Ты помогала, только помогала

мне. Андрей и Аркадий спать лягут, а я маленькую лампочку

зажгу и сижу занимаюсь. Ты мне нравишься... Я никогда ни-

чего подобного не испытывал. И ты меня не забывай. Я уе­ду, а ты не забывай... если можешь. Я увижу тебя... Ты даже и вообразить не можешь, до чего же ты мне нравишься!

Пауза.

Галя. Мне домой пора.

Алексей. Провожу, можно?

Галя. Не надо.

Алексей. Поздно.

Галя. Я одна хочу идти, одна. (Пошла.)

Алексей. Подожди. Скажи что-нибудь.

Галя (остановившись). Обещаю тебе: я лучше буду, лучше! (Уходит.)

Алексей. Андрей.

Входит Андрей.

Ты извини. У меня вообще и сила воли есть и выдержка, а тут — не мог. Я виноват перед тобой...

Андрей. Ну до чего люди язык трепать любят! Треплют и треп­лют — благо без костей!

Алексей подошел и обнял Андрея за плечи. Пауза. (Освобождаясь из рук Алексея.) Телячьи нежности...

Пауза.

Насчет твоего отъезда еще надо подумать...

Алексей. Думать нечего — я уже на вокзале был. Вот билет! (До­стал билет, бросил его на стол.) Кончилась моя московская эпопея!

Петр Иванович (входит). Еще не спите? (Алексею.) Ну, тебя можно поздравить? Молодец! Оля просила те деньги, что мы по­сылали, тебе отдавать. На, держи, до стипендии еще далеко... (Достает деньги, отдает их Алексею.)

Занавес