КАРТИНА ПЯТАЯ. Комната Аркадия и Андрея

Комната Аркадия и Андрея. Входят Маша и Аркадий.

Маша. У, какой беспорядок!

Аркадий. Алексей уезжает.

Маша. Скоро Андрею здесь будет раздолье! Он уже работает?
Аркадий. Все оттягивает. С первого числа пойдет. Сейчас занят
проводами Алексея, привязался к нему.

Маша. Позови же Анастасию Ефремовну. И, пожалуйста, молчи. Я все
скажу сама.

Аркадий. Мама!

Анастасия Ефремовна (входя). Здравствуйте, Мария Алек-

сеевна.

Маша. Здравствуйте.

Анастасия Ефремовна (Аркадию.) Что?
Маша. Анастасия Ефремовна, я всегда чувствовала себя виноватой

перед вами... Вы, вероятно, считали, что я хочу поймать Ар-

кадия, женить на себе. Это не так!

Анастасия Ефремовна. Мария Алексеевна, вы не должны

обижаться: я — мать, я лучше знаю жизнь, у меня больше
опыта. Но я всегда знала, что и у вас и у Аркадия достаточно
благоразумия, чтобы не связывать себя по рукам и ногам. Мы
с ним не раз говорили на эту тему, он сам понимает...

Аркадий. Мы поженились, мама. Расписались. Сейчас.
Маша. Я люблю его... Больше даже не знаю, что сказать.
Аркадий. И ты не беспокойся: мы будем жить с Машиной мамой,
я перееду. У них одна комната, но большая — мы перегородим...

Анастасия Ефремовна. Ты не счел нужным сначала пере­говорить со

мной?

Аркадий. Я знал ответ.

Анастасия Ефремовна. Поздравляю вас... Что же, вы теперь

будете приходить ко мне только в гости?

Аркадий. Так лучше, мама.

Анастасия Ефремовна. Вам виднее.

Маша. Мы хотели поговорить с вами, как нам лучше отпраздновать свадьбу.

Анастасия Ефремовна. Надо сделать по-человечески, как по­лагается. Между прочим, вам по закону положен трехдневный отпуск, вы знаете?

Маша. Да, я предупредила заведующего.

Аркадий. И я сказал.

Анастасия Ефремовна. Ну вот, сегодня вечером все об­судим. Вы придете, Маша?

Маша. Обязательно.

Анастасия Ефремовна. Вот и поговорим. Поздравляю. Ду­майте о нем, Маша; создать дома для мужа хорошую обста­новку — это многое, но не всегда легко.

Неловкое молчание.

Поздравляю!.. (Уходит.)

Маша. И все-таки надо было ей сказать раньше.

Аркадий. Да, пожалуй... Ну ничего. Отец, в конце концов, зна­ет — ему-то мы говорили, а маме, может быть, лучше было ска­зать именно только сейчас. Теперь ты будешь мне всю жизнь мстить.

Маша. За что?

Аркадий. Как же!.. Говорил: «мне не до тебя», «не люблю», «за­чем ходишь за мной»...

Маша. Смешной! Если бы ты разлюбил меня на самом деле, я бы это поняла гораздо раньше всяких твоих слов и первая бы ска­зала: «Аркаша, мне с тобой скучно, мы — разные люди». И ушла бы, незаметно, но навсегда.

Аркадий (смеется). Ты настойчивая!..

Маша. Я потеряла в жизни очень много... Ты хотел, чтобы я потеря­ла и тебя?

Аркадий целует Машу. Входят Алексей и Андрей.

Андрей (мрачно). Какая гадость!

Маша. Мы поженились, Андрюша.

Андрей. Наконец-то! Это он меня испугался, не иначе.

Аркадий (Алексею). Во сколько поезд отходит?

Алексей. Минут через сорок надо трогаться.

Аркадий. Жалеешь?

Алексей. Обидно, конечно. Ладно, поработаю... не вредно!

Аркадий. И Андрей поработает.

Андрей (Алексею). Давай укладывать, не забыть бы чего впо­пыхах.

Маша (Аркадию). Пойдем. (Уходит с Аркадием.)

Андрей (укладывая вещи). У нас с тобой другая дорога будет, да? А

Вадька, подлец, все экзамены сдал. Такие, как он, они, знаешь, настырные.

Алексей. Все равно себе шею сломает — не сейчас, так потом.

Раскусят.

Андрей. Определенно. (Подавая Алексею коробку). Печенье сунь

сверху, в дороге пригодится.

Алексей. Я тебе сказал — не покупай ничего, брать не буду.
Андрей. Времени мало осталось... Ну, слушай: я еду с тобой. Билет
давно купил, на следующий день, когда твой увидел. Тот же

вагон — семь.

Алексей. Ты чего?

Андрей. Поеду. Хотел прямо с тобой в поезд сесть, но вот сказал.

Поеду. Не возражаешь?

Алексей. Мне что... Ты мать с отцом спросил?
Андрей. Нет, и не буду. Шум поднимут. Я поработаю... В мастер-
ские устроишь... кем-нибудь... Я поработать хочу... Там ходики

у вас висят?

Алексей. Какие ходики?

Андрей. Ладно!.. Обдумаем... Вон наши не все учиться попали, работать

некоторые пошли... больше поневоле... А я сам хочу. Место свое найти... Мое место!.. Мне жить интересно... только по-настоящему, а не так, чтобы выучиться, зарплату получать, в кино ходить, спать... Мы с тобой что-нибудь придумаем и найдем! Да?

Алексей. Скажи отцу с матерью.

Андрей. Нет, не буду. Записку с вокзала пришлю.

Алексей. Боишься?

Андрей. Не боюсь, а начнут, понимаешь... тра-та-та! Тра-та-та!

Алексей. Значит, боишься. Скажешь, а то — не поедешь. Да я сам

скажу. (Идет к двери.)

Андрей. Подожди. Ладно... (Быстро упаковывает чемодан.) Лишку

не беру, все фасонистое оставляю... Деньги возьми — мне не

давай.

Алексей. Откуда у тебя столько?

Андрей. На «Москвича» копил. Бери, говорю.

Алексей. Зря.

Андрей. Мои кровные... отец с матерью дарили, по грошам собирал. Три года не дотрагивался, святыня. (Продолжая укладывать вещи.) Еды хватит. Хотел ничего не брать, поехать, с чем есть, да глупо как-то, по-мальчишески. Из первой получки отцу с матерью хоть десятку, а пошлю... Мою десятку, кровную! Я, зна­ешь, не дурак, не лентяй, все могу делать, все!.. Только инте­ресно надо жить, интересно! Да!

Входит Анастасия Ефремовна. Андрей инстинктивно отскакивает от чемодана.

Анастасия Ефремовна. Алеша, тебе надо покушать перед дорогой. (Андрею.) И ты с утра голодный бегаешь.

Андрей. Мать, я уезжаю.

Анастасия Ефремовна. Куда?

Андрей. С Алексеем.

Анастасия Ефремовна. Ну и поешьте до отъезда, еще успеете.

Андрей. Я не на вокзал еду, а совсем, с ним, к тете Оле.

Анастасия Ефремовна. Ты рехнулся!

Андрей. Не возражай. Я и говорить не хотел, прыгнул бы в поезд... (Показывает на Алексея). Он велел...

Анастасия Ефремовна. Петя, Петя!

Андрей. Ну, началось!..

Анастасия Ефремовна (входящему мужу, еле выговаривая

слова). Он... уезжает, он... Петя!

Петр Иванович. Кто уезжает?

Андрей. Я.

Петр Иванович. Куда?

Андрей. С Алексеем, к тете Оле — жить там хочу.

Петр Иванович. Это еще что ты выдумал!

Андрей. Вы подождите... Мама, да подожди ты! Помираю я, что ли? Без паники бы, а?

Анастасия Ефремовна. Петя, Петя! Запри его! Запри... На ключ! Не выпускай!

Андрей. Да что ты, мама! Ну погоди... (Подходит к матери, обни­мает ее и целует.) Ну тихо ты, тихо... Чего ты? Я же сказал тебе: не куда-нибудь еду, а к нашим...

Анастасия Ефремовна. Не пущу, не пущу! (Крепко держит Андрея.) Андрюшенька! (Сильно плачет.)

Андрей (обнимает мать). Ну не поеду я, не поеду! Все! Не еду! (Держа мать.) Папа, ну почему мне не поехать? Почему? (Матери.) Не еду же, нет! (Отцу.) Маленький я, что ли? Вон Алексей уехал из дому учиться, что особенного? Загрызут меня там медведи, что ли? (Матери.) Ведь если бы я поехал учиться в Ленинград, ты бы отпустила меня? Да?

Мать плачет.

Я не еду, сказал же тебе — не еду! Ну, успокойся. Вот — рас­паковываю чемодан. Не еду! (Открывает чемодан.) Я практичный человек — все, что надо, взял, даже теплое белье, помнишь, которое ты заставляла носить, а я не надевал, а там бы надел.

Мать плачет.

Не еду, нет, остаюсь, сказал же тебе — остаюсь!.. И носки шер­стяные... Не могу я здесь оставаться, не могу. Папа, ну чего она боится, разве у меня только одна и дорога что институт! Вон Федька Кусков никуда не попал, так дома по нем целые по­минки устраивают, да и сам он чуть ли не удавиться хочет. Ведь почему? Боится. Работать боится. А я не боюсь. Я хочу! Мама, ну разве это самое важное, кем я буду? Каким буду — вот главное! А дорога — она разная может быть; но все равно, если во мне что путное сидит — выйдет наружу, обязательно выйдет. И учиться я буду, все время буду. Папа, ты понимаешь меня?

Петр Иванович. Я понимаю...

Анастасия Ефремовна. Петя!..

Алексей. Вы не беспокойтесь за него, тетя Настя. У нас хорошо,

тихо...

Андрей. Вот! Алешка, обещай, что с меня глаз не спустишь...

Я все буду делать, что он велит...

Анастасия Ефремовна. Не смей, не смей говорить!.. Ну, не

хочешь в Ботанический сад — иди куда угодно!.. Только здесь...

В Москве заводы какие: «Серп и молот», «Шарикоподшипник»...

Техника! Все новое!.. Или ничего не делай, пережди год дома,

обдумай...

Андрей. Нет-нет. Я и так ничего не делал.

Петр Иванович. Настенька, ну не понравится ему там, вернется,

ты съездишь к нему, посмотришь...

Анастасия Ефремовна (плачет тише). Андрюшенька, мальчик

мой, разве дома тебе плохо? Ну, хочешь, Алеша здесь останется,

у нас, совсем — вместе будете...

Андрей. Мама, ну что ты мне его, как игрушку, суешь... Мне же

не Алексей нужен...

Анастасия Ефремовна. А что?

Андрей молчит.

Голова раскалывается...

Петр Иванович. Ты прими пирамидон. Пойдем, прими. Пойдем. Анастасия Ефремовна (сыну.) Я не отпускаю тебя, слышишь?

Я тебя не отпускаю!

Анастасия Ефремовна и Петр Иванович уходят.

Андрей. Сдается?

Алексей. По-моему, сдается.

Андрей. Скорей! (Укладывает вещи.) Да... у меня есть карточка Галины. (Подходит к столу, выдвигает ящики, достает фото­карточку.) Отдать тебе?

Алексей. Не надо.

Андрей (вертит в руках фото). Не дарила... Сам из сумки вытащил... (Смотрит на фото, говорит тихо.) «Тебя, как первую любовь,

Андрея сердце не забудет». (Прячет фотографию в глубь ящика

стола. Помахал в ящик ладонью.) До свидания, мечта!.. Носовые платки не положил. (Уходит в другую комнату.)

Галя (входит.) Успела... Здравствуй! (Здоровается с Алексеем.)

Алексей. Я беспокоиться начал.

Галя. Была в Тимирязевской.

Алексей. Зачем?

Галя. Сегодня там списки вывесили... Думала, а вдруг тебя приняли...

Нет...

Алексей. Я сам туда с утра ездил... посмотрел, все-таки смало­душничал... Ну ничего, не зря я сюда прокатился: тебя

встретил...

Галя. Говорят, чувства не выдерживают испытания временем и...

расстоянием.

Алексей. Подумаешь, расстояние — всего шесть суток езды... А у

нас там в этом году Педагогический институт открывается...

Галя. Нет-нет... Мама не отпустит...

Алексей. Я просто так...

Галя (отдавая сверток, с которым вошла). На, на память.

Алексей. Что это?

Галя. Пустяк... Рубашки, сама сшила... А это — письмо.

Алексей. От кого?

Галя. От меня. Прочтешь в дороге, здесь не открывай.

Входят Афанасий и Катя.

Афанасий. Чуть не опоздали... (Алексею.) Ну как?
Алексей. Домой возвращаться стыдно... Ничего, покраснею малость.
Сам виноват... Мать, конечно, обрадуется... (Показывает на

Андрея, который вошел.) Он со мной едет.

Катя. К нам?

Андрей. Да. Чего мне, захотел — поехал.

Галя. Ты едешь?

Андрей. Вот люди — всегда себя лучше других считают!

Алексей (Афанасию). Ты сегодня налегке. Где обосновался?

Афанасий. В общежитии.

Катя. Думаешь, он у родственников жил?

Афанасий. Полно тебе! Это только вначале бродяжил. Пролетело — забыто! Теперь комнатка на четверых — не каплет!

Катя (отдавая Алексею сверток). Передай маме. И письмо. А это — братику, футбольный мяч. Вот обрадуется — давно хотел.

Афанасий. Э, идея! Сейчас и я настрочу. (Присаживается, пишет.)

Андрей деловито увязывает чемодан. Галя стоит в стороне,

Катя (Алексею). Ты на меня не сердишься?

Алексей. Я? За что?

Катя. У меня все время такое чувство, будто я виновата перед

тобой. Ты забудь, что я тебе говорила.

Алексей. Я и забыл.

Катя (с грустью). Уже забыл?

Алексей. Ну... будто бы забыл.

Катя. Мне не нравится в Москве... У нас лучше, верно?

Алексей. Еще бы!

Катя. Скорее бы эти пять лет пролетели!

Петр Иванович (входя, Андрею). Мать сказала, чтобы ты взял

валенки и термос.

Андрей. Отпустила!.. Зачем валенки, я в них и не ходил.

Алексей. Обязательно бери, там понадобятся.

Петр Иванович. И ватное одеяло велела взять.

Андрей. Это атласное, зеленое? Ни за что!

Алексей. Возьми, раз мать велела.

Андрей. Она еще перину предложит.

Алексей. И перину возьмешь. Ты не огорчай ее — бери. У нас там

чулан есть,— в случае чего, свалим.

Андрей. А! (Отцу.) Ладно, беру. Папа, ты уговори ее не ходить на

вокзал; сидите дома. Ребята проводят.

Петр Иванович. Я и не собирался. (Уходит.)

Алексей. Жаль тебе, если мать на вокзал поедет...

Андрей. А у меня-то сердце, думаешь, каменное, что ли? Хватит

и всего этого... (Оглядел вещи.) Ну, кажется, все.

Афанасий (передавая Алексею записку). Отдай отцу и скажи, что

в общем все благополучно... и пускай свою трубку поменьше

сосет... без меня там, поди, совсем продымился... Э, куплю ему на вокзале на последние «Золотого руна», пускай дымит!..

Входят Аркадий и Маша.

Аркадий (Андрею). Очередная выходка?

Андрей (резко). Не выходка!

Аркадий. О матери бы подумал!

Андрей. Думаю, думаю! А о себе я думать не должен, что ли?

Маша. Андрюша, ты его не слушай. Когда из твоих рук выйдет

какая-нибудь вещица, самая простая... Впрочем, скоро все,

все сам поймешь...

Входят Анастасия Ефремовна и Петр И в а н о-

в и ч; они несут большой чемодан и тюк.

Анастасия Ефремовна (Андрею). Мы с отцом решили от­пустить тебя. Я сейчас ничего говорить не буду. Сегодня вече­ром сяду писать тебе письмо... (Заплакала, но поборола слезы.) Возьми вот это...

Андрей. Мама, зачем...

Алексей. Андрей!

Андрей (матери). ...Зачем ты сама тащила, я бы принес. Спасибо.

Анастасия Ефремовна. Алеша, я прошу тебя, присматривай за ним, Оле я тоже напишу...

Алексей. Не беспокойтесь, тетя Настя.

Афанасий. Не опоздать бы, пора...

Андрей (подходя к матери). Ну, мама, ты меня прости...

Анастасия Ефремовна. Не говори ничего. (Прижала Андрея и долго держит его голову на груди.) Мальчик мой, если забо­леешь, немедленно пиши... Я приеду, сразу приеду...

Петр Иванович (прощаясь с сыном). Будь человеком. И взрос­лей, взрослей!.. (Целует сына.)

Анастасия Ефремовна (Алексею). Алеша, если на будущий год надумаешь приехать — будем очень рады.

Алексей. Спасибо, тетя Настя. Спасибо вам за все.

Аркадий (Андрею). Поцелуемся!..

Андрей. Ладно, без сентиментальностей!.. (Трясет брату руку.)

Маша. Час добрый!

Андрей. Комнатку вам освободили — простор!

Маша. Мы к нам переезжаем.

Андрей (Аркадию). Эх ты! Пожалел бы мать! (Всем.) Пошли.

(Оглядел комнату, подошел к стенке, снял маленькую картинку,

сунул в карман.) Там повешу. Пошли!

Андрей, Алексей, Афанасий, Катя и Галя уходят.

Анастасия Ефремовна (после долгого молчания, Аркадию). А ты когда переезжаешь?

Аркадий. Мама, мы бы хотели остаться здесь, если ты не возра­жаешь.

Анастасия Ефремовна. Почему я должна обязательно воз­ражать?

Маша. И вы не беспокойтесь за Андрюшу, ему надо было поехать, надо.

Анастасия Ефремовна (оглядывая комнату). Что-нибудь за­были... Ну конечно! Телеграмму надо дать Оле, чтобы встретила. Аркадий, сходи на почту... Хотя нет, я сама, сама!.. (Хочет идти.)

Маша. Вы не спешите, мама; телеграмму можно дать и завтра, они суток шесть в дороге будут.

Анастасия Ефремовна. Шесть суток!.. В дороге...

Маша. Это же очень интересно для него. Мимо проносятся леса, селения, поля, города, реки... везде люди, разные, интересные...

Петр Иванович. Когда я мальчишкой убежал с геологической партией, дома тоже, наверно, переполох был... Ничего!.. Пусть поищет!..

Занавес