Дарвинизм сегодня

Если бросаешь вызов эволюционистам, очень вжно, чтобы битва проходила на их собственном поле. А для этого необходимо прежде всего ознакомиься с нынешним состоянием дарвиновской концепции.
Когда Дарвин впервые выдвинул его теорию эволюции путём естественного отбора, он не знал, каким образом это происходит. Только лишь столетие спустя Джеймс Уотсен и Франсис Крик обнаружили, что механизмом этого процесса является ДНК и генетическое наследование. Эти учёные открыли структуру двойной спирали молекулы ДНК, в химическом составе которой зашифрована генетическая информация. Теперь уже любой школьник знает, что в каждой клетке тела содержится 23 пары хромосом, в которых заложено около 100000 генов, являющихся человеческим геномом. Информация, которая содержится в этих генах, в одних случаях может быть открыта, и тогда её можно прочесть, а в других - нет, в зависимости от того, какую клетку и какую ткань (мускульную, коскную или другую) необходимо воспроизвести. Теперь мы также знаем и правила генетической наследственности: основной их принцип состоит в том, что половина генов отца и половина генов матери соединяются.
Чем же генетика помогает нам понять теорию Дарвина? Теперь известно, что наши гены, проходя через поколения, подвергаются случайным мутациям. Одни из этих мутаций отрицательные, другие - положительные. Любая мутация, которая повышает шансы на выживание вида, в итоге, через много-много моколений, распространяется на всю популяцию. Это соответствует идее Дарвина о роли естественного отбора, о регулярной борьбе за существование, в процессе которой особи более приспособленные к окружающей среде имеют большн всего шансов на выживание. В дальнейшем, в ходе воспроизводства, гены выживших особей имеют статистически наибольшую вероятность быть переданными следующим поколениям.
Очень распространённое ошибочное понимание действия естественного отбора выражается в том, что гены непосредственно совершенствуются под влиянием окружающей среды и позволяют организму оптимально к ним приспособиться. В настоящее время признано, что подобные свойства - в сущности случайные мутации, которые произошли в соответствии с требованиями окружающей среды и таким образом способствовали выживанию. По выражению Стива Джонса, "мы являемся результатом эволюции - ряда последовательных ошибок".
Насколько быстро идёт процесс эволюции? Все специалисты соглашаются с главной мыслью Дарвина о том, что естественный отбор - очень медленный, постепенный процесс. Как пишет крупнейший в неше время сторонник эволюционной теории Ричард Доккинз: "Никто не будет утверждать, будто эволюция когда-либо была настолько скачкообразной, что всего за один шаг мог быть воплощён целый новый план перестройки организма". И действительно, специалисты полагают, что возможность благополучного осуществления большого эволюционного скачка, называемого макромутацией, чрезвычайно маловероятна, так как такой скачок вероятнее всего окажется вредным для выживания видов, которые уже хорошо приспособились к окружающей среде.
Таким образом, остаётся лишь процесс случайных генетических смещений и кумулятивный эффект генетических мутаций. Однако, даже эти небольшие мутации, как полагают, в общем вредны. Даниел Деннет изящно описывает ситуацию, проводя литературную аналогию: некто пытается усовершенствовать классический литературный текст, внося только корректорскую правку. Если большая часть правки - расстановка запятых или исправление ошибок в словах - даёт незначительный эффект, то ощутимая правка текста почти во всех случаях портит оригинальный текст.
Таким образом, всё будто бы складывается против генетического совершенствования, но мы обязаны упомянуть ещё об одном обстоятельстве: благоприятная мутация может состояться только в условиях малой изолированной популяции. Так было на Галапагосских островах, где проводил свои исследования Чарльз Дарвин. В иных условиях благоприятные мутации потерялись бы и растворились в более обширной популяции; учёные признают, что в этом случае процесс протекал бы значительно медленнее.
Если эволюция вида - процесс, занимающий много времени, то процесс расщепления на два различных вида должен быть ещё более длительным. Видообразование, которое Ричард Доккинз назвал "длительным прощанием", определяется как точка, в которой две различные группы внутри одного вида уже не могут более скрещиваться между собой. Доккинз описывает гены различных видов как реки генов, текущие сквозь миллионы лет. источник всех этих генных потоков - это генетический код, одинаковый у всех животных, растений и бактерий, которые подвергались исследованию. Индивидуальный организм вскоре умирает, но в ходе полового воспроизводства действует механизм, благодаря которому гены передаются во времени. Эти гены, хорошо взаимодействующие с другими - парными им генами, и наилучшим образом способствующие выживанию организма, в котором они заложены, передаются множеству сменяющих друг друга поколений.
Но отчего этот генный поток или вид расщепляется на две ветви? Цитируем Ричарда Доккинза: "Могут возникнуть споры по второстепенным вопросам, но никто не сомневается в том, что важнейшим фактором в этом деле является случайное географическое разделение" (курсив мой. - А. Э.).
Как бы статистически маловероятно ни было возникновение новых видов, в настоящее время на Земле существует около 30 миллионов различных видов; раньше согласно подсчётам насчитывалось ещё 3 миллиарда, ныне вымерших. Это возможно только в контексте катастрофического развития истории на планете Земля - и эта точка зрения сейчас становится всё более популярной. Однако невозможно привести ни одного примера, когда какой-либо вид за последнее время (в течение последних полумиллиона лет) улучшился в результате мутаций или расщепился на два разных вида.
За исключением вирусов, эволюция - очень медленный процесс. Даниел Деннет недавно сказал, что возникновение нового вида животных на временном отрезке в 100 тысяч лет можно рассматривать как "внезапное" явление. А с другой стороны, обычный краб оставался практически неизменным в течение 200 миллионов лет. Таким образом, можно согласиться, что нормальный период эволюции лежит где-то посередине. Так, например, известный биолог Томас Хаксли утверждает: "Заметные изменения (вида) происходят на протяжении более десяти миллионов лет, а для действительно крупных изменений (макросдвигов) требуется сотня миллионов лет".
А в то же время кое-кто полагает, что в человеческом роде произошла не одна, а даже несколько макромутаций всего лишь за 6 миллионов лет!
Поскольку мы не распологаем ископаемыми свидетельствами, нам приходится иметь дело с чисто теоретическими построениями. Однако современная наука в ряде случаев сумела представить нам достоверные объяснения того, как в результате постепенного эволюционного процесса может быть создан тот или иной совершенный орган или организм. Самый известный пример - это эксперимент Нильссона и Пельджера с имитированным на комьютере процессом эволюции глаза. Вначале элементарный фотоэлемент глаза подвергался случайным мутациям, а затем компьютер воспроизвёл его трансформацию в полностью сформированный глаз. При этом был определён показатель изменений - он медленно возрастал и давал пик на каждом промежуточном этапе.
Идея постепенных, накопляющихся изменений является центральным стержнем современного представления об эволюции. Ключевой момент состоит в том, что для того, чтобы любая мутация благополучно распространилась на всю популяцию, каждый последующий шаг должен быть в точности таким, чтобы вид удержался в пределах выживаемости. Ричард Доккинз для того, чтобы показать, как функционирует это соперничество генов, приводит пример с гепардами и антилопами. Гепарды как будто идеально сконструированы, чтобы убивать максимальное количество антилоп. В свою очередь, антилопы столь же хорошо приспособлены для того, чтобы спасаться бегством от гепардов. В результате эти два вида существуют в положении равновесия - слабейшие особи погибают, но оба вида выживают. Этот принцип впервые был сформулирован Альфредом Уоллесом, который говорил: "Природа никогда не наделяет данный вид излишком свыше того, что необходимо ему для "повседневного существования". Это такое же положение, как в густом лесу, где деревья длительное время тянутся ввысь в борьбе за солнечный свет.
Итак, мы вновь возвращаемся к вопросу об эволюциисамого человеческого рода и намерены бросить перчатку Доккинзу и Деннету на их собственной академической территории. Ибо в дальнейшем в этой статье мы приведём поразительные примеры того, как человек развивался порой гораздо выше того уровня, которого требовали условия его повседневного существования, и при полном отсутствии интеллектуального соперника. Таким образом, в свете современных теорий о постепенном накоплении изменений и о естественном отборе многие аспекты существования Homo sapiens просто противоречат законам эволюции!