Новая дверь

Я бы хотел начать с короткой истории.

Много веков назад в одной стране жил художник. Он мечтал написать потрет по-настоящему великого человека, чье лицо излучало бы божественность, а глаза светились бы бесконечным умиротворением. Поэтому художник отправился на поиски. Он искал того, в чьих чертах угадывалось бы нечто запредельное, нечто неиз­меримо большее самой жизни.

Художник бродил по стране от деревни к деревне, от леса к лесу в поисках подходящей натуры. И вот, после долгих блужданий, в горах он повстречал пастуха с уди­вительно ясными глазами. Его ангельское лицо казалось обещанием возвращения на небеса. Одного взгляда на юношу было достаточно, чтобы убедить кого угодно в том, что бог все же живет в людях.

Художник написал портрет молодого пастуха. Мил­лионы копий были сделаны с этого портрета. Они разо­шлись по всему миру. Люди чувствовали благословение господне, если в их доме висел портрет того юноши.

Прошло двадцать лет, художник стал старше и му­дрее, и ему в голову пришла еще одна мысль. Его жиз­ненный опыт подсказывал ему, что люди не такие уж и боги, в них также живет и дьявол. Тогда он решил на­писать портрет дьявола, живущего в человечьем обли­чье. Две картины прекрасно дополнили бы друг друга, отражая человеческую натуру целиком.

В свои преклонные годы он вновь отправился на по­иски человека, но на этот раз того, кто был бы сущим дьяволом. Он обходил игорные дома, пивнушки и ле­чебницы для умалишенных. Этот человек должен быть полон адского огня, его лицо должно выражать все зло, какое только есть на свете, оно должно быть отвра­тительным и жестоким. Художник искал воплощение греха. Написав портрет бога, теперь он хотел написать портрет дьявола во плоти.

После долгих поисков художник, наконец, встретил такого человека в тюрьме. Преступник совершил семь убийств, и через несколько дней его должны были каз­нить. В глазах этого преступника полыхал ад, это была сама ненависть. Трудно себе представить, насколько безобразным, злым и ужасным выглядело его лицо. Ху­дожник принялся за работу.

Закончив свой труд, художник принес ранний пор­трет и поставил обе картины рядом, чтобы сравнить. Не­возможно было решить, какая из них удалась художнику лучше, обе были шедеврами. Художник стоял и любовался. Вдруг он услышал всхлипывания. Обернувшись, он увидел, что узник плачет. В замешательстве художник спросил:

— Мой друг, отчего ты плачешь? Тебе не нравятся картины?

Тогда заключенный ответил:

— Все это время я скрывал от вас, но сегодня я боль­ше не могу сдерживаться. Вы, верно, не знаете, что пер­вый портрет тоже мой. Я изображен на обеих картинах. Я — тот самый пастух, с которым вы повстречались двадцать лет назад в горах. Я плачу из-за того, как низко я пал за эти годы, пал с небес прямо в ад, от божествен­ности дошел до самого дьявола.

Я не знаю, правдива ли эта история. Может быть, это правда, а может, и нет. Однако у человека две сто­роны. В каждом из нас живут и бог, и черт, у каждого из нас есть возможность познать и небеса, и ад. В каждом из нас может расцвести красота, а может возникнуть отвратительное болото. Мы постоянно раскачиваемся между двумя полюсами. Любой из нас может достичь того или иного края. Но большинство пристает к ад­скому берегу. Лишь немногим везет, тем, кто способен вознестись к небесам.

Можем ли мы позволить небесному началу рас­крыться в нас? Можем ли мы стать тем портретом, что излучает божественность? Каким образом мы можем к этому прийти? С этого вопроса я хочу начать нашу беседу. Как превратить человеческую жизнь в райский сад, как наполнить ее небесным ароматом, где взять бо­жественную красоту? Как может человек познать бес­смертие? Каким образом человек может войти в храм божий?

На самом деле, в жизни происходит нечто совершен­но противоположное. В детстве мы пребываем на небе­сах, но со временем, становясь взрослыми, мы попадаем в ад. Создается впечатление, что с самых малых лет мы движемся по нисходящей спирали. Мир детства полон невинности и чистоты, но постепенно мы вступаем на тропу, выложенную ханжеством и притворством. И с возрастом мы стареем не только физически, но и духов­но. Не только тело становится дряхлым и немощным, но и душа превращается в руины. А мы воспринимаем это как обычную жизнь, мы думаем, что так и надо, с этим мы и умираем.

Религия задается вопросом на эту тему. Религия под­вергает сомнению подобное положение дел: если с небес мы попадаем в ад, значит, наше жизненное путешествие где-то сворачивает на неверную тропу. Все должно быть иначе. Путешествие должно быть наградой, от страда­ния к блаженству, из тьмы к свету, от материальности к бессмертию. В действительности лишь это желание, лишь эта жажда таится в самой глубине нашего су­щества. Единственное стремление человеческого суще­ства — достичь бессмертия, выбраться из темноты на свет, вырваться из объятий лжи и глотнуть свежего воз­духа истины.

Но для того, чтобы путешествие к истине состоя­лось, чтобы начались поиски божественного, мы долж­ны накопить энергию. Нам необходимо преобразовать энергию, накопить ее и укрепить силы, чтобы мы могли черпать ее из этого богатого источника. Только тогда нам позволят познать божественность. Небеса не для слаба­ков. Правда жизни не для тех, кто, рассеивая энергию, становится хилым и неустойчивым. Те, кто растрачива­ют все жизненные энергии, становятся слабыми и жал­кими. Они не способны отправиться в великое путеше­ствие. Нужна огромная энергия, чтобы не потеряться в этой экспедиции и добраться до самых вершин.

Преобразование энергии — это начало духовного пу­тешествия. Энергия должна быть трансформирована, а человеку необходимо стать бурлящим «энергонакопите­лем». Но мы — слабая, больная цивилизация, постоянно теряющая энергию. В течение жизни мы становимся все слабее и слабее до тех пор, пока внутри не остается лишь звенящая пустота.

Каким образом мы теряем энергию?

Основным явлением, отнимающим у человека энер­гию, является секс. А кто хочет терять энергию? Никто. Но секс — это проблеск надежды на удовлетворение, и именно ради этого проблеска мы готовы отдавать энергию. В момент оргазма мы получаем определенный опыт, и именно ради этого опыта мы готовы жертвовать своими силами.

Если бы можно было достичь того же состояния дру­гими методами, мы не стали бы растрачивать энергию на секс. Но есть ли другой способ достижения подобно­го состояния? Можем ли мы другим путем погрузить­ся в самые глубины нашего существа, прикоснуться к самым вершинам жизни, увидеть яркий свет блажен­ства и умиротворения? Есть ли другой способ познать божественное внутри себя? Есть ли другой путь к ис­точнику покоя?

Если такой способ будет найден, это приведет нас к революции в жизни. Тогда человек повернется спиной к сексу и обратит свой взор к сверхсознанию. Произойдет внутренняя революция, откроется новая дверь.

Если мы не сможем показать человечеству новую дверь, люди так и будут вращаться в порочном круге, уничтожая себя. Но наше сегодняшнее понимание сек­са не помогает мужчинам и женщинам открывать для себя какие-то двери, кроме секса. Наоборот, случилась катастрофа. Природа наделила человека лишь одной дверью — сексом. Но многовековые учения закрыли эту дверь, а новую так и не открыли. В отсутствие но­вой двери энергия в человеке стала двигаться по замк­нутому кругу. Если нет двери для выхода энергии, то бурлящая энергия, загнанная в клетку, доводит челове­ка до безумия. А безумный человек даже не пытается хоть сколько-нибудь подтолкнуть естественную дверь секса, однако его энергия постоянно пробивает стены и окна, чтобы обрести свободу. Таким образом, сексу­альная энергия находит неестественные выходы. Одна из самых великих неудач, постигших человечество, со­стоит в том, что новую дверь людям так и не открыли, а старая уже заперта.

Вот почему я открыто выступаю против учений, за­прещающих секс, подавляющих сексуальную энергию, учений, отравивших все человечество. Из-за этих учений люди не только стали более сексуальны, но и изобрели огромное количество извращений. Каково же лекарство против этой болезни? Можно ли открыть какую-либо другую дверь?

Я уже сказал, что состояние оргазма включает в себя два элемента — отсутствие эго и отсутствие времени. Вре­мя исчезает, эго растворяется. В отсутствии эго, когда вре­мя остановилось, человек начинает познавать себя, свое настоящее естество. Но это сияние длится лишь мгновение, и затем мы вновь погружаемся в прежнюю рутину. И в этом процессе мы теряем энергию, мы растрачиваем огромное количество биоэлектрической энергии.

Сознание жаждет этого сияния, сознание хочет ис­пытать это снова и снова. Проблеск сам по себе настоль­ко неуловим: едва ощутив, мы его теряем. Не остается хоть сколько-нибудь четкого воспоминания о том, что же это было. Что же это такое мы только что испыта­ли? Остается лишь потребность, наваждение, жгучее желание возобновить этот опыт. И люди не оставляют попыток всю свою жизнь. Но они не могут продлить желанное состояние больше, чем на мгновение.

Однако это мимолетное впечатление, этот проблеск божественности можно обрести через медитацию.

Существует два пути обретения осознанности — секс и медитация. Секс — это путь, который нам указала сама природа. Секс — это естественное течение вещей: жи­вотные занимаются сексом, птицы, растения, люди — сексом занимаются все. Поэтому до тех пор, пока мы будем использовать естественный, природный способ, мы не поднимемся выше животных, просто не сможем. Территория человека начнется с того дня, когда мы от­кроем другую дверь, не дверь секса. До этого мы все еще не люди, до этого человек — это всего лишь название. До этого наш жизненный центр совпадает с центром животных, с центром природы. До тех пор, пока мы не поднимемся над сексом, до тех пор, пока мы не транс­формируем его энергию, мы будем жить подобно жи­вотным. Мы одеваемся, говорим на человеческом языке, поддерживаем внешний вид человека, но внутри, на са­мых глубоких уровнях сознания, мы ничем не отлича­емся от животных. Мы не можем быть выше.

Именно по этой причине наше животное начало вос­стает при малейшей возможности. Во времена раздела Индии и Пакистана мы видели, как животные скрыва­лись под одеждой человеческих существ. Мы, наконец, поняли, на что способны те, кто молятся в мечетях и цитируют Гиту. Они могут грабить и мародерствовать, безжалостно убивать, насиловать, они могут делать все. Те самые люди, которые постоянно молятся в храмах и в мечетях, вышли на улицы и стали насиловать и убивать людей. Что с ними случилось?

Если сейчас прямо здесь разразится бунт, у людей тут же появится возможность забыть все человеческое, что в них есть. Животное начало, всегда готовое к действию, мгновенно возьмет верх. Животное в человеке никогда не дремлет, оно так и норовит найти лазейку, чтобы прорваться наружу. В толпе, во время бунта, у людей появляется возможность сбросить маску человечности, забыть себя. В толпе у них появляется смелость, они мо­гут высвободить животное, которое до этого постоянно подавляли. Вот почему в одиночку человек никогда не совершает таких ужасных преступлений, на какие он способен в толпе. Когда человек один, его могут заме­тить, ему страшно восставать против общества, потому что его могут назвать животным. Но среди огромной толпы он теряет индивидуальность, он не беспокоится о том, что его могут выделить. Он теперь часть толпы, он больше не человек, у которого есть имя, теперь он часть одной большой толпы. Теперь человек делает то же, что и толпа.

И что же он делает? Он разжигает огонь, он совер­шает насилие. Как часть толпы он находит возможность высвободить внутреннего зверя. Именно поэтому каж­дые пять-десять лет человек начинает ждать войны, он надеется, что разразится мятеж. Если случится индий­ско-мусульманский конфликт, то это для него даже хо­рошо. Если нет, то подойдет и конфликт Гуджарат-Маратхи. Если Гуджаратцы и Маратхи не собираются во­евать, то прекрасным поводом послужат столкновения между говорящими на хинди и не говорящими на этом языке. Человеку нужен повод, подойдет любое оправда­ние, чтобы высвободить ненасытного зверя, живущего у него внутри.

Животное в человеке задыхается, если его слишком долго держат в клетке. Оно воет и стонет, рвется нару­жу. И это животное неукротимо, его нельзя победить до тех пор, пока человеческое сознание не станет выше «животной двери», данной ему природой.

Наша жизненная энергия знает лишь один есте­ственный, но животный выход, и этот выход — секс. Перекрыть этот канал — значит создать проблему. Важ­но, чтобы новая дверь была открыта еще до того, как за­кроется дверь секса, чтобы энергия могла течь в новом направлении. Такое возможно. Это не делалось до сих пор по одной простой причине: подавлять легче. Транс­формировать трудно. Легче накрыть все крышкой и сидеть на ней, чем что-то там трансформировать. Для трансформации нужен метод, и его нужно постоянно улучшать, совершенствовать. Мы же выбираем легкий путь, подавляем секс, загоняем его внутрь.

Но мы забываем, что подавление не уничтожает энергию, наоборот, оно лишь ее усиливает. Мы также забываем, что подавление усиливает и притяжение к тому, что подавляется. То, что мы подавляем, занимает самые глубокие слои нашего сознания. Может быть, нам и удается подавлять секс, пока мы бодрствуем, но ночью он проникает в наши сны. Он ждет внутри, готовый вы­рваться на свободу при любой возможности.

Подавление ни от чего не освобождает, наоборот, оно еще больше укореняет проблему в нашем бессозна­тельном, и мы попадаем в еще более надежную ловуш­ку. Именно благодаря попыткам человечества подавить секс оно все больше и больше в нем увязает.

По этой же причине у человека не бывает брачного периода, как у животных. Люди сексуальны двадцать четыре часа в сутки, круглый год. Нет ни одного вида животных, которые были бы готовы заниматься сек­сом двадцать четыре часа в сутки в течение всего года. У животных существуют особые периоды для этого, сезоны, которые наступают и затем проходят. После окончания брачного периода животное больше не за­ботится о сексе. Но посмотрите, что стало с человеком. Именно то, что он пытается подавить, распространи­лось на всю его жизнь и происходит круглые сутки в течение всего года.

Вы когда-нибудь задумывались о том, почему жи­вотные не занимаются сексом круглый год? А люди это делают. Они готовы к сексу всегда, в любое время и в любом месте. Сексуальность подобна тлеющим углям внутри человеческого существа, как будто секс — это единственное, что есть в жизни. Как такое случилось? И почему это случилось только с человеком, а с жи­вотными — нет? Есть только одна причина: люди по­давляют секс, и взамен он распространяется на всю их жизнь, как яд.

Что же мы делаем, чтобы подавить секс? Мы осужда­ем его, мы относимся к нему оскорбительно, мы упро­щаем его, злоупотребляем им. Мы называем его вратами в ад, объявляем грехом. Мы утверждаем, что все, что каса­ется секса, отвратительно. Мы изобретаем унизительные названия для секса, чтобы оправдать подавление. Но мы не понимаем, что из-за злоупотребления и осуждения вся наша жизнь оказывается отравленной.

Однажды Ницше произнес одну многозначительную фразу. Он сказал, что религии пытались убить секс, отрав­ляя его, и хотя секс не умер, он пропитался ядом. Было бы лучше, если бы он умер! Но так не случилось, и дела пошли еще хуже. Он выжил, но теперь он отравлен.

«Сексуальность» — это ядовитый секс. Секс есть и у животных, но секс — это энергия жизни. «Сексуаль­ность» же проявляется только у людей. У животных нет сексуальности. Взгляните в глаза животному, вы не най­дете в них и тени сексуальности. Но если вы посмотрите в глаза человеку, то увидите сексуальность и похоть. По­этому животные сохранили красоту. А вот безобразие тех, кто подавлен, безгранично.

Я сказал, что если миру суждено освободиться от секса, то мальчики и девочки должны больше общать­ся друг с другом. Прежде чем в них созреет сексуальная энергия, прежде чем им исполнится четырнадцать, они должны настолько познакомиться с телами друг друга, чтобы похоть даже не возникла.

Вместо этого люди пытаются одевать даже собак, котов, лошадей и прочих животных! Перед выходом на улицу они их одевают. Они думают, что вид обнаженно­го животного может дурно повлиять на детей. Как это странно — думать, что вид голого животного может раз­вратить ребенка! Однако некоторые моралисты пытают­ся запретить появление голых животных на улицах.

Видите, сколько всего делается, чтобы спасти челове­чество! Но именно эти так называемые спасители уни­чтожают человека. Вы когда-нибудь замечали, насколько красивы и удивительны животные в своей наготе? Даже будучи нагими, они остаются невинными, простыми и безыскусными. Вы наверняка даже и не думали о наготе животных, вы никогда не воспринимали животных как обнаженных, если только болезненный страх наготы не скрывается где-то в вашем подсознании. Люди, которые боятся наготы, будут делать все, чтобы компенсировать этот страх. Именно из-за их безумных идей человечество скатывается в пропасть все глубже и глубже.

Что же на самом деле нужно, чтобы люди стали на­столько простыми, что смогли бы стоять обнаженными, без одежды, невинными и благословенными, подобно Махавире, великому мастеру джайнизма, который про­сто решил стоять голым, без одежды. Говорят, что он был против одежды. Я с этим не согласен. Я говорю, что его сознание было настолько чистым, настолько невинным, как у ребенка, что он просто стоял обнаженным. Когда нечего скрывать, человек может быть обнаженным. Когда же есть что прятать, человек пытается укрыться от других. Когда нечего скрывать, то даже одежда не нужна.

Мы должны построить такой мир, в котором люди были бы настолько невинны, настолько чисты и откры­ты, что могли бы обходиться без одежды. Быть обнажен­ным — что же в этом предосудительного? Но сегодня люди испытывают чувство вины, даже будучи одетыми. Несмотря на всю одежду, они все же обнажены. А есть люди, которые не обнажены, даже будучи в действитель­ности обнаженными. Нагота — это состояние сознания. Невинность, чистота и даже обнаженность приобрета­ют возвышенное значение, становятся осмысленными и прекрасными.

Но до сих пор нас кормили ядом, и постепенно яд распространился на всю нашу жизнь.

В Индии мы учим женщину относиться к мужу как к богу. Но с детства ей внушают, что секс — это грех, секс — это врата в ад. Назавтра, когда она выходит за­муж, как она может уважать мужа, который склоняет ее к сексу, затягивает ее в ад? С одной стороны, вы го­ворите ей, что муж — это бог, но ее опыт подсказывает, что он — грешник, влекущий ее в ад.

Когда я говорил на эту тему в Бомбее, одна женщина подошла ко мне в тот же день и сказала: «Я чрезвычай­но расстроена и зла. Секс — это отвратительная тема. Секс — это грех. Почему вы так много о нем говорите? Я воистину презираю секс». При этом она замужем, у нее есть муж, сыновья и дочери, но она презирает секс. Как она может любить мужа, который предлагает ей секс? Как она может любить детей, которые родились благодаря сексу? Ее любовь отравлена, в ее любви всегда будет капля яда. Поэтому между ней и ее мужем будет непреодолимая стена, а также между ней и ее деть­ми — из-за предосудительного отношения к сексу. Для нее ее же дети являются плодами греха, ее отношения с мужем тоже греховны. Можете ли вы дружить с чело­веком, если ваши с ним отношения греховны? Можете ли вы жить в гармонии с грехом?

Те, кто осуждают секс, уничтожили гармонию между супругами. Осуждение супружеской жизни привело к тому, что люди не могут преодолеть секс. Человек, кото­рый живет за невидимой стеной греха, стоящей между ним и его женой, никогда не будет доволен своей второй половиной, он отправится к проституткам. Ему придется сделать это! Все женщины в мире могли стать ему сестра­ми и матерями, если бы он был полностью удовлетворен жизнью с женой. Но из-за того, что он недоволен, все женщины кажутся ему возможными женами, потенци­альными любовницами. И это естественно, иначе и быть не может. Это происходит потому, что он находит яд, отвращение и разговоры о грехе там, где должны быть блаженство и наполненность. Вот он и блуждает в по­исках удовлетворения.

Основной факт, который мы не принимаем во вни­мание, состоит в том, что естественный родник, источ­ник любви, источник секса был отравлен. Если существу­ет ощущение греха, если есть напряжение между мужем и женой, то чувство вины лишает их совместную жизнь любой возможности роста и трансформации.

И наоборот, как я понимаю, если муж и жена по­пытаются признать и понять секс, относясь друг к другу с любовью и пониманием, с ощущением радости и без какого-либо осуждения секса, то они смогут поднять­ся на следующий уровень, постепенно их отношения трансформируются. И после этого, возможно, жена, та же самая жена, сможет стать матерью своему мужу.

Примерно в 1930 году Ганди отправился на Цейлон. Кастурба, его жена, поехала вместе с ним. Люди, которые пригласили Ганди, думали, что он приехал с матерью, потому что он называл ее ба, что означает мать. В при­ветственной речи хозяева сказали, что были чрезвычайно рады познакомиться с матерью Ганди, что для них это великая честь. Секретарь Ганди занервничал, это была его ошибка. Он должен был заранее представить всех членов партии. Но было уже поздно, Ганди подошел к микрофону и начал говорить. Секретарь волновался: что скажет ему Ганди после закрытия официальной части? Он даже и представить себе не мог, что Ганди вовсе не рассердится на него... потому что не так уж много на свете мужчин, жены которых стали им матерями.

Ганди сказал:

— По счастливой случайности друг, представивший меня, хоть и ошибся, но сказал правду. За последние несколь­ко лет Кастурба действительно стала мне матерью. Когда-то она была моей женой, но теперь она — моя мать.

Такое возможно. Если муж и жена научатся пони­мать секс, то, трансформировав его, они смогут быть друзьями и товарищами друг другу. В тот день, когда муж и жена трансформируют секс, между ними возник­нет чувство огромной благодарности. Но не раньше. До этого они не испытывают ничего, кроме скрытого гнева и враждебности друг к другу. До этого они живут в по­стоянной борьбе, а не в безмятежной дружбе.

Дружба начнется в тот день, кода они станут ком­паньонами, товарищами, помогающими друг другу трансформировать энергию секса. Именно тогда у них возникнет чувство благодарности по отношению друг другу. В этот день мужчина наполнится уважением к женщине, потому что она помогла ему освободиться от сексуального вожделения. В этот день женщина начнет уважать мужчину, потому что он помог ей освободиться от сексуальной страсти. С этого дня они будут жить в истинной дружеской любви, а не в сексуальности. С этого дня начнется путешествие, в котором муж станет для жены богом, а жена — богиней. Но их лишили этой воз­можности в самом начале.

Именно поэтому я сказал, что трудно найти большего противника секса, чем я. Но моя враждебность не значит, что я обзываю секс дурными словами или осуждаю его, вместо этого я указываю дорогу, ведущую к трансфор­мации секса, к выходу за его пределы. Я враг секса в том смысле, что вместо него я предпочитаю трансформацию угля в бриллиант. Я хочу трансформировать секс.

Как это можно сделать? Каков метод? Нужно от­крыть другую, новую дверь.

Секс не проявляется в ребенке. Для этого нужно вре­мя. Тело накапливает энергию, клетки набирают силу, и однажды наступает день, когда тело полностью готово. Энергия накапливается и с силой распахивает дверь, которая была заперта первые четырнадцать лет жизни человека. Для ребенка это начало мира секса.

Как только одна дверь открыта, невероятно сложно открыть другую, новую дверь; если энергия нашла для себя выход, ей легче течь именно в этом направлении. Ганг несет свои воды именно туда, куда однажды про­ложил себе путь, не ища нового русла. Река может по­полняться свежей водой ежедневно, но течения своего не изменит.

Если человек должен освободиться от сексуальности, ему необходимо открыть новую дверь для выхода сексу­альной энергии прежде, чем откроется дверь секса. И эта новая дверь — медитация. Детей нужно учить медита­ции с самого раннего возраста. Вместо этого мы учим их противостоять сексу, а это глупо. Ребенка не нужно учить противостоять сексу, ребенку нужно дать нечто позитивное, его нужно готовить к медитации. И дети могут прийти к медитации быстрее, потому что для них пока закрыта дверь сексуальной энергии. Эта дверь еще закрыта, энергия спокойно преобразуется и может постучаться в любую новую дверь, может открыть ее. Позже эти же самые дети вырастут, и им будет очень трудно прийти к медитации. Молодое гибкое растение легко гнется в любом направлении, но со временем его ствол становится менее податливым. Если вы попытае­тесь его согнуть, то можете даже сломать.

Ждать, пока человек станет старше, чтобы познако­мить его с медитацией, неправильно. Знакомство с ме­дитацией должно происходить в детстве. Но пока люди проявляют интерес к медитации лишь к концу жизни. Только тогда они задаются вопросом о том, что такое медитация, что такое духовная дисциплина, каким об­разом они могут обрести покой. Когда вся энергия уже растрачена, когда все возможности развития упущены, когда жизнь течет по накатанной колее, когда гибкость утеряна, а для трансформации нужно слишком мно­го усилий, — вот тогда они и хотят преобразований. Человек, стоящий одной ногой в могиле, спрашивает: «А можно ли научиться медитации? Есть ли какой-ни­будь способ?» Это странно, это безумно. На планете не будет мира и покоя до тех пор, пока само понятие ме­дитации не будет связано с новорожденным. Бесполезно связывать это с людьми, у которых на дворе уже осень. Незачем прилагать огромные усилия, чтобы прийти к покою в конце жизни, раньше этого можно было бы достичь гораздо легче.

Поэтому первым шагом на пути трансформации секса будет знакомство детей с медитацией. Их нужно научить обретать умиротворение и покой, входить в со­стояние безмыслия и слушать тишину. Дети и так пре­бывают в тишине и в ладу с собой, по крайней мере, по взрослым меркам. Если их немного направить и научить быть молчаливыми и безмятежными хотя бы несколько минут в день, то к четырнадцати годам, когда нужно бу­дет открывать дверь секса, их жизненная энергия будет уже зрелой, новая дверь будет открыта. Они познают ощущение мира, блаженства, безвременья и отсутствия эго задолго до того, как познают секс. Это знакомство поможет им не растрачивать энергию, а направить ее в нужное русло.

Вместо того, чтобы учить детей покою и медитации, мы учим их осуждать секс. «Секс — это грех, секс — это грязно», — говорим мы. Мы говорим им, что это ужасно, плохо и отвратительно, мы говорим им, что секс ведет в ад. Но навешивание ярлыков в действительности ни­чего не меняет. Наоборот, это лишь разжигает детское любопытство, они хотят больше знать об этом аде, об этом зле, об этом грязном деле, которым занимаются их родители, а учителя панически боятся.

В течение короткого времени дети узнают, что их родители сами делают то, от чего так ограждают своих чад. В тот день, когда они понимают это, они перестают уважать родителей и доверять им. Не окружение сверст­ников ответственно за то, что дети перестают уважать родителей. Родители сами виноваты. Дети очень быстро узнают, что родители сами погрязли в том, что они назы­вают пороком, что их дневная жизнь сильно отличается от ночной, что существует огромная разница между тем, что они говорят и что делают.

Дети крайне наблюдательны. Они внимательно сле­дят за тем, что происходит в доме. И вскоре они уже все знают. Чувство уважения к родителям испаряется, потому что родители оказываются ханжами и обман­щиками. Они не следуют тому, чему учат детей. И весь обман замешан на сексе, крутится вокруг секса.

Не говорите детям, что секс — это грех. Лучше объ­ясните, что секс является неотъемлемой частью нашей жизни, что мы рождаемся благодаря сексу, что секс — в природе человека. Это поможет им лучше понять по­ведение родителей, увидеть его с правильной точки зре­ния. И когда они вырастут и вступят во взрослую жизнь, они будут полны искреннего уважения к родителям. Но сегодня дети знают, что их родители — обманщики и ханжи. И это одна из основных причин конфликта по­колений. Подавление секса привело к пропасти между мужем и женой, между детьми и родителями.

Нет, нам не нужно быть против секса, осуждение секса нам ни к чему, нам нужно образование в области секса. Как только дети становятся достаточно зрелыми, чтобы задавать вопросы, им нужно рассказывать обо всем, что кажется важным, чтобы снизить уровень их любопытства, чтобы секс не стал для них наваждени­ем, чтобы они не стали искать извращенных источни­ков удовлетворения. Иначе мы не сможем преодолеть нынешнюю ситуацию, когда дети все равно знают обо всем, но знания к ним приходят не от тех людей. Они добывают информацию из искаженных источников, и это оборачивается болью и мучениями на всю оставшу­юся жизнь. А между детьми и родителями существует стена молчания и тайн, как будто ни родители, ни дети о сексе ничего не знают.

Детям нужно давать правильное образование в об­ласти секса.

Кроме того, детей нужно учить медитировать, учить оставаться спокойными, безмятежными, тихими, вхо­дить в состояние, в котором нет мыслей. Дети могут на­учиться этому очень, очень быстро, если в их доме есть возможность пребывать в тишине хотя бы один час в день. И особенно это станет возможным, если родите­ли тоже будут медитировать вместе с ними. Один час в день пребывания в тишине должен стать обязательной традицией, непреложным законом в каждом доме. Если в доме по какой-либо причине не будет еды, это еще можно пережить, но не должно быть ни одного дома, в котором нет ежедневной часовой медитации. Непра­вильно называть место семейным очагом, если в нем не соблюдается традиция ежедневного часового молчания. Это фальшивый очаг.

Час молчания в день — и к четырнадцати годам дверь в медитацию будет открыта. Это будет дверь в простран­ство, в котором нет ни времени, ни эго, в котором от­крывается человеческая душа Очень важно, чтобы душа появилась еще до секса. Появление души останавливает безумное стремление к сексу, энергия обретает новый путь.

Вот что я называю первым шагом. Медитация — это первая ступень к целомудрию, к выходу за пределы сек­са, к трансформации сексуальной энергии.

Второй шаг — любовь. Детей нужно учить любви с самого рождения. До сих пор распространено мнение, что если учить детей любви, то это приведет их в мир секса. Но этот страх безоснователен. Обучение сексу мо­жет привести к любви, но обучение любви еще никогда никого не привело к сексуальности. В действительности все происходит наоборот. Чем больше в человеке любви, тем больше сексуальной энергии трансформируется в любовь, и тем больше он делится любовью. Чем меньше в человеке любви, тем чаще он думает о сексе. С умень­шением запаса любви в человеке начинает расти нена­висть. Если в жизни человека нет места любви, то, скорее всего, его жизнь будет полна ненависти, злобы, ревности, борьбы, беспокойства и неудовлетворенности. А чем больше в человеке тревоги, зависти, ненависти и злобы, тем меньше в нем внутреннего движения. Его энергия останавливается и начинает гнить. И тогда остается лишь один выход — секс.

Любовь может быть выходом энергии. Любовь — это поток, это творчество, вот почему она приносит удо­влетворение. И это удовлетворение гораздо глубже и ценнее того, что мы получаем в сексе. Человек, познав­ший подобное удовлетворение, не будет искать замены. Получивший в подарок бриллианты не будет гоняться за простыми камнями.

Но человек, наполненный ненавистью, не может об­рести удовлетворения. В ненависти он разделяет, уни­чтожает вещи. А разрушение не может дать удовлетво­рения. Удовлетворение приходит только благодаря со­зиданию. Человек, которого гложет ревность, борется, но борьба не дает ему ни покоя, ни отдыха. Удовольствие приходит тогда, когда мы отдаем что-то, делимся тем, что у нас есть, а не пытаемся ухватить и бежать. Человек в борьбе бездумно хватает даже то, что ему не нужно. Но накопительство никогда не даст вам того удовлетво­рения, которое вы испытываете, когда отдаете и дели­тесь. Амбициозный человек бегает от одной должности к другой, но нигде не находит покоя и умиротворения.

Мир приходит к тем, кто идет по дороге любви, кто продвигается в своем духовном путешествии, кто с любовью идет навстречу другому. Мир не приходит к тем, кто идет по пути силы и власти. Чем полнее че­ловек ощущает любовь, тем больше он удовлетворен жизнью, тем более глубокую радость он испытывает. Ощущение полнейшего удовлетворения проникает в каждую клетку его существа. Его окружают восторг и блаженство. Удовлетворенному человеку нет нужды идти в мир секса, он не прилагает ни единого усилия, чтобы не уходить в секс. Ему просто туда не нужно, по­тому что удовлетворение, которое он привык получать через секс на одно лишь мгновение, теперь наполняет всю его жизнь двадцать четыре часа в сутки.

Поэтому следующим шагом будет воспитание детей в любви. Человек должен расти в любви. Мы любим, мы делимся любовью, мы живем в любви. Чтобы познать любовь, необязательно испытывать любовь к другому человеку. Начать любить — значит засветиться любо­вью, излучать ее, дарить ее всему, что есть на земле. Так человек становится любящим.

Вы можете поднять камень так, как будто вы подни­маете друга, а можете держать кого-то за руку так, как будто держите руку врага. Один человек может относить­ся с любовью и заботой к материальным вещам, в то вре­мя как другой может обращаться с людьми так, как будто они — вещи и даже хуже. Полный ненависти человек об­ращается с людьми, как с вещами, человек, полный любви, может вдохнуть жизнь даже в бездушные предметы.

К одному очень известному мудрецу прибыл немец­кий путешественник. Скорее всего, он был очень зол по какой-то причине. Резкими движениями путеше­ственник развязал шнурки, швырнул ботинки в угол и толчком открыл дверь. Он снял ботинки с таким гневом, как будто они были его самыми заклятыми врагами. Он даже дверь открыл так, как будто между ним и дверью шла непримиримая вражда.

Путешественник распахнул дверь, вошел и покло­нился мудрецу в знак приветствия.

Мудрец сказал:

— Я не могу ответить тебе на твое приветствие. Прежде извинись перед дверью и ботинками.

— Что это с вами? — поразился мужчина. — Про­сить прощения у двери? И у пары ботинок? Но зачем? Разве они живые?

Мудрец ответил:

— Ты, однако, не думал об этом, когда выливал на них гнев. Ты швырнул ботинки так, как будто они — живые существа, чем-то провинившиеся перед тобой. А дверь ты открыл так, как будто она — твой заклятый враг. Поскольку ты признаешь личность в этих вещах, выплескивая на них свой гнев, ты должен пойти и из­виниться перед ними. Только тогда я смогу говорить с тобой, в противном случае тебе придется уйти.

Путешественник вспомнил о том, какой долгий путь ему пришлось проделать, чтобы добраться сюда из Гер­мании. Ему действительно нужно было поговорить. А те­перь ему могут помешать какие-то мелочи? Он подошел к ботинкам, сложил ладони и произнес:

— Друзья, простите мне мое ужасное поведение.

Двери он сказал:

— Мне жаль. Это было ошибкой — толкать тебя так грубо.

В своем дневнике путешественник написал, что поначалу ему было смешно. Но после произнесенных извинений он был потрясен: он ощутил такое умиро­творение, такой внутренний покой, какой трудно себе представить даже в самом прекрасном сне. Он никог­да бы не подумал, что человек может чувствовать себя настолько спокойным, настолько безмятежным и ти­хим, всего лишь попросив прощения у двери и пары ботинок.

После извинений путешественник подошел к муд­рецу и сел рядом. Тот засмеялся и сказал:

— Теперь все в порядке. Теперь мы можем вести диа­лог. Ты выразил немного любви, ты можешь восприни­мать мои слова и то, что происходит здесь и сейчас, по­тому что теперь ты светел и радостен, ты благословен.

Вопрос не в том, чтобы любить другого человека, во­прос в том, чтобы в принципе быть любящим.

Слова о том, что человек должен любить свою мать, ошибочны. Мать, которая просит ребенка любить ее только за то, что она его мать, неправильно воспиты­вает свое дитя. Любовь, для которой нужна причина, для которой существуют «за то» и «потому», фальшива. Просьбы о любви к отцу, потому что он отец, являются неправильным воспитанием. Ребенок учится тому, что для любви нужна причина.

Для любви не нужно причин. Любовь никогда не за­висит от каких-либо условий. Если мать говорит: «Я так много для тебя сделала, я тебя вырастила, поэтому те­перь ты люби меня», то она сообщает, что для любви нужно что-то внешнее — а это убивает любовь. Ребенок, которого заставляют любить, может притвориться, что любит мать, потому что она его мать.

Обучение любви состоит не в поисках причин. Лю­бовь не зависит от чего-то внешнего. Обучать любви — значит создавать атмосферу любви, значит давать ребен­ку возможность быть любящим.

Мать, которая говорит ребенку: «Люби меня, потому что я твоя мать», не помогает ребенку становиться любя­щим. Ей следует говорить так: «Это касается твоей жиз­ни, твоего будущего, твоего счастья. Относись с любовью ко всему, что встречается тебе на пути, будь то камень, цветок, человек или животное, ко всему. Вопрос не в том, чтобы дарить любовь животному, цветку или матери, или кому-то еще, вопрос в том, чтобы ощущать любовь. Твое будущее зависит от того, насколько любящим человеком ты станешь. Возможность счастья в твоей жизни зависит от того, насколько глубоко ты способен любить».

Людей нужно учить быть любящими, тогда они смо­гут освободиться от сексуальности. Но мы не учим людей быть любящими, мы не даем им ни единой возможности проявить любовь. Вместо этого — фальшиво все, что мы говорим и делаем во имя любви.

Вы думаете, что можете любить одного человека и ненавидеть другого? Нет, это невозможно. Любящий человек есть любящий человек. И никто другой здесь не имеет никакого значения. Любящий человек даже в одиночестве остается любящим. Он продолжает быть любящим, даже если рядом никого нет. Любовь — это неотъемлемая часть человеческой природы, а не ваши отношения с другим человеком.

Злобный человек даже в одиночестве продолжает злиться, полный ненависти человек даже в одиночестве будет испытывать ненависть. С ним никого нет, но, на­блюдая за ним, вы все равно можете почувствовать, что он злой человек, пусть даже в этот момент он ни на кого не злится. Просто он — злобная личность, он наполнен горечью и злобой. Если же вы понаблюдаете за любящим человеком, то увидите, что даже в своем одиночестве он переполнен любовью.

Цветы, растущие в джунглях, наполняют леса аро­матом вне зависимости от того, восторгается кто-то их запахом или нет, проходит кто-то мимо или нет. Аромат является неотъемлемой частью цветка. Это его природа. Не стройте иллюзий насчет того, что цветок источает аромат исключительно для вас!

Любовь должна стать вашей сутью, она не должна за­висеть от кого-то еще. Но влюбленные люди хотят, чтобы их избранники любили только их и больше никого на свете. Они не знают, что если ты любишь не всех, то ты не любишь никого. Жена говорит мужу, чтобы он любил только ее, чтобы поток любви был направлен лишь в ее сторону. Но она не осознает, что такая любовь фальшива, и что эту фальшь она сама и провоцирует. Как может муж, не любящий весь мир, любить свою жену?

Истинная любовь — это естественный непрерывный поток вашей жизни. Вы не можете переполняться от люб­ви к одному человеку и не любить других. Но тюка мы не в состоянии понять простую истину. Отец просит ребенка любить его, а как насчет слуги, который уже давно рабо­тает в их доме? А зачем, он же всего лишь слуга? Но ведь этот слуга тоже чей-то отец... А когда отец говорит сыну, что не нужно любить слугу, он не понимает, что завтра, если уже не сегодня, когда он сам станет старым, он будет жаловаться на то, что сын его не любит. Сын мог бы стать любящим человеком, если бы отец научил его любить все окружающее и всех, кто с ним рядом

Любовь — это вопрос внутренней природы, а не отношений. Любовь не имеет ничего общего с отноше­ниями, любовь — это состояние. Это часть внутренней природы человека. Это составляющая человеческой лич­ности. Нас нужно учить по-другому. Чтобы быть любя­щим, нужно научиться любить всех и каждого. Даже если ребенок положит книгу, не проявив к ней любви и уважения, следует обратить его внимание на этот факт: «Не подобает так обращаться с вещами. Ты неверно по­ступил с книгой, ты неверно поступил с собакой. Тебе следует быть более любящим».

Я помню историю про одного мудреца, который жил в маленькой хижине...

Однажды ночью около полуночи шел сильный дождь. Мудрец и его жена давно уже спали. Вдруг раздался стук в дверь, кому-то нужно было укрыться от дождя.

Мудрец сказал, жене:

— Кто-то стучится, какой-то путник, какой-то неиз­вестный друг. Пожалуйста, открой дверь.

Заметили? Он сказал: «Какой-то неизвестный друг». Вы порой не цените даже тех, кого знаете. Он же отно­сится с любовью ко всему: «Какой-то незнакомый друг ждет там, на улице. Пожалуйста, открой дверь».

Его жена возразила:

— Но у нас нет места. Нам двоим-то тесно. Как мы можем впустить кого-то еще?

На что мудрец ответил:

— Дорогая, это же не жилище какого-то богача, в котором может быть мало места, это жилище бедняка. Богатым вечно не хватает места, стоит только одному гостю появиться у порога богатого дома, как в нем тут же нет места. Нет, это хижина бедных людей.

— При чем тут богатство и бедность? — спросила жена. — Это же факт, что наш дом слишком мал!

А мудрец ответил:

— Если в твоем сердце достаточно места, то и избуш­ка покажется тебе дворцом. Но если твое сердце мало, то даже дворец окажется маленьким для того, чтобы принять гостей. Пожалуйста, открой дверь. Разве можно отказать тому, кто постучался в наши двери? Мы с тобой лежим. Втроем мы не сможем лежать, но, по крайней мере, мы сможем сидеть. Если мы сядем, то места хватит на всех.

Жена открыла дверь. В хижину вошел мужчина, он был мокрый с ног до головы, вода стекала с него ручьями. Они сели и стали разговаривать. Через какое-то время в дверь постучались еще двое.

Мудрец сказал:

— Похоже, кто-то еще пришел, — и попросил гостя, сидящего рядом с дверью, открыть ее.

— Открыть дверь? — воскликнул мужчина. — Но ведь места больше нет.

Этот мужчина, совсем недавно укрывшийся от дож­дя в доме мудреца, забыл, что он здесь лишь потому, что мудрец полон любви, а не благодаря тому, что мудрец проявил любовь по отношению к нему. И вот появи­лись новые люди, и любовь должна была найти место для вновь пришедших.

Мужчина сказал:

— Нет, не нужно открывать дверь. Мы и так с тру­дом здесь умещаемся.

Мудрец рассмеялся и спросил:

— Дорогой мой, разве я не нашел места для тебя? Тебе позволили войти, потому что в этом доме живет любовь, и она не закончилась с твоим приходом. Пожалуйста, от­крой дверь. Сейчас между нами еще есть пространство, мы потеснимся, и места хватит на всех. Ночь холодна, и нам всем будет теплее сидеть, прижавшись друг к другу.

Дверь открылась, и двое незнакомцев вошли в избу. Они уселись вместе и стали знакомиться.

Тут к избе подошел осел и толкнул головой дверь. Он был мокрым, и ему хотелось укрыться от дождя. Мудрец попросил мужчин, сидевших рядом с дверью, открыть ее, потому что пришел еще один незнакомый друг.

Мужчина посмотрел в замочную скважину и про­изнес:

— Это не друг, это всего лишь осел. Нет необходи­мости открывать дверь.

— Возможно, ты не знаешь, что у дверей богатых до­мов к людям относятся как к животным, — ответил на это мудрец, — но это дом бедняка, и мы привыкли относиться к животным как к людям. Пожалуйста, открой дверь.

Мужчины простонали в один голос:

— Но место?

— Здесь еще много места. Вместо того, чтобы сидеть, мы можем стоять, и тогда места хватит на всех. Не вол­нуйтесь, если надо — я могу выйти.

Вот на что способна любовь!

Все, что нужно, это выработать в себе любящее от­ношение, открыть себя для любви. Когда внутри бьется любящее сердце, то вокруг человека создается аура удо­вольствия, аура восторга.

Замечали ли вы когда-нибудь, что, проявив по отно­шению к кому-то хотя бы немного любви, вы всем су­ществом оказываетесь охваченными огромной волной удовольствия? Вы когда-нибудь осознавали, что самое глубокое удовлетворение приходит в моменты безуслов­ной любви? Когда для любви нет никаких причин, когда вы просто улыбаетесь с любовью какому-то прохожему на улице — неужели вас не овевает ветерок мира и удо­вольствия? Разве вы никогда не испытывали радость от того, что помогли встать упавшему человеку, или от того, что подали руку тому, кто в ней нуждался, или подарили цветы болеющему человеку? Не тогда, когда вы делали это потому, что то был ваш отец или мать, нет, этот че­ловек вообще может не иметь к вам никакого отноше­ния. Но просто преподнести подарок — это огромная награда, это благословение, восторг.

Вам нужно выращивать в себе любовь — любовь к растениям, птицам, животным, любовь к людям, к не­знакомцам, к иностранцам, любовь к тем, кто очень далеко от вас, к луне и к звездам. Ваше любящее сердце должно становиться все больше и больше.

Возможность секса в жизни человека уменьшает­ся с увеличением возможностей для любви. Любовь и медитация рука об руку открывают дверь в мир боже­ственности. Там, где любовь и медитация объединяются, появляется возможность познать божественное начало. И результатом подобного достижения является цело­мудрие. Тогда вся ваша жизненная энергия начинает течь наверх по новому каналу. Тогда она не утекает день за днем, не растрачивается зря. Энергия просыпается и начинает двигаться наверх по внутренним каналам. Начинается путешествие в высшие сферы.

Наше же путешествие сегодня направлено к более низким уровням. Секс — это энергия, стекающая вниз, целомудрие — это путешествие наверх.

Любовь и медитация — вот ключ к целомудрию.

Давайте теперь поговорим о том, чего можно достичь благодаря целомудрию. Что мы получим, став целомуд­ренными? Какие преимущества? Только что я говорил о двух явлениях — о любви и медитации. И я сказал, что обучение и тому, и другому должно начинаться с самого детства. Но вы не должны делать из этого вывод, что раз вы уже не дети, то у вас нет шансов их познать. Не сто­ит так думать и опускать руки, иначе мои усилия будут потрачены впустую. Сколько бы вам ни было лет, ваша работа начинается прямо сейчас. И хотя с возрастом на­учиться этому все труднее и труднее (конечно, повезло тому, кого с детства учили любить и медитировать), но вам тоже может повезти, если вы начнете двигаться в этом направлении. Вы можете начать уже сегодня. Тот, кто готов учиться, подобен ребенку, даже если ему уже очень много лет. И он может начать учиться прямо сей­час. Если люди горят желанием научиться, если они от­крыты ко всему новому, если они не застряли на идее, что они уже все знают, то они могут достичь всего, их путешествие может стать таким же захватывающим, каким оно было бы в детстве.

Однажды Гаутама Будда спросил бхикшу, которого инициировал за несколько лет до этого:

— Бхикшу, сколько тебе лет?

— Пять, — ответил бхикшу.

Будда удивился:

— Пять лет? Но ты выглядишь на все семьдесят. Что ты имел в виду?

На что бхикшу промолвил:

— Я ответил так, потому что луч медитации вошел в мою жизнь пять лет назад, и только последние пять лет любовь освещала мою жизнь. Прежде я жил как во сне, я существовал во сне. Когда я говорю о своем возрасте, я не считаю те года. Как я могу? Моя настоящая жизнь началась пять лет назад. Мне всего пять.

Будда рассказал своим ученикам об ответе мудрого старца.

— Вам всем следует считать свой возраст именно так. Пусть подобное исчисление станет примером для других.

Если любовь и медитация еще не родились в вас, вы до сих пор зря растрачиваете свою жизнь, вы еще не родились. Но обрести второе рождение можно в любой момент, если вы приложите к этому усилия.

Поэтому не стоит думать, что все, что я говорю, от­носится лишь к будущим поколениям, и если вы уже не ребенок, то вас это не касается. Ни один человек не смо­жет зайти так далеко, чтобы не найти пути домой. На­сколько бы неправильный путь ни выбрал человек, всегда можно узреть верную дорогу. Даже если вы прожили во тьме тысячи лет, это не значит, что в тот момент, когда вы зажжете лампу, темнота вам скажет: «Я тут живу уже тысячу лет, поэтому никуда отсюда не уйду».

Нет, как только вы включите свет, тысячелетняя тем­нота исчезнет, а уж темнота, которой всего несколько десятков лет, — и подавно. Зажечь лампу легко в детстве, взрослому это сделать немного труднее. Но трудно не значит невозможно. Трудно — значит нужно приложить немного больше усилий и все. Трудно — значит нужно проявить немного больше решимости. Трудно — зна­чит нужно немного больше намерения. Это значит, что вам придется разбивать устоявшиеся стереотипы вашей личности и открывать новые каналы с большей реши­тельностью.

Но даже с первыми проблесками новой тропы вы почувствуете, что сделали не такой уж большой шаг, а получили очень многое. Увидев хотя бы один луч истины, узрев свет, вы подумаете, что получили его буквально ни за что, потому что все, что вы сделали, так мало и незна­чительно по сравнению с тем бесценным сокровищем, что вошло в вашу жизнь. Поэтому, пожалуйста, прошу вас, поймите меня правильно.