СНОВА ОДНА

Надежда – крылатое существо…

Эмили Диккинсон. Надежда

Орфей исчез прямо на глазах у Элинор. Она стояла в двух шагах от него с бутылкой вина, которую он затребовал, и вдруг он растаял в воздухе, то есть даже не растаял, а просто мгновенно исчез, пропал, словно его никогда и не было, словно он ей только приснился. Бутылка выскользнула у нее из рук, упала на паркет и разлетелась вдребезги между открытых книг, разбросанных Орфеем на полу библиотеки.

Собака завыла так страшно, что Дариус вихрем принесся с кухни. Верзила не загородил ему дорогу. Он тупо смотрел на место, где только что стоял Орфей, дрожащим голосом читая вслух листок, лежавший перед ним на одной из стеклянных витрин Элинор и прижимая к груди «Чернильное сердце», как будто это могло убедить книгу принять его наконец в свои недра. Элинор просто окаменела, поняв, чего он пытается добиться в сотый, да что там – в тысячный раз. «Зато, может быть, вместо Орфея появятся они, – подумала Элинор, – хоть кто-нибудь из них!» Мегги, Реза, Мортимер – эти три имени имели теперь горький вкус, горький, как всякая потеря…

Но вот Орфей исчез, а ни один из троих не появился. Только проклятая собака выла не переставая.

– У него получилось! – прошептала Элинор. – Дариус, у него получилось! Он там… Они все там. Кроме нас!

На мгновение ей стало ужасно жалко себя. Вот она стоит, Элинор Лоредан, посреди всех своих книг, и они не пускают ее в себя, ни одна. Запертые двери, которые манят ее, наполняют томлением ее сердце и все же не пускают дальше порога. Проклятые, бессердечные твари! Сплошь пустые обещания, лживые приманки, вечно пробуждающие голод и никогда не насыщающие, никогда!

«Элинор, но ты ведь раньше относилась к этому совсем иначе! – думала она, утирая слезы с глаз. – Но если и так? Разве ты недостаточно взрослая, чтобы забыть об этом, похоронить старую любовь, которая так жестоко тебя обманула? Книги не впускают тебя! Все остальные оказались по ту сторону страниц. Все, кроме тебя! Бедная Элинор, бедная одинокая Элинор!» Она вдруг всхлипнула и поскорее зажала себе рот рукой.

Дариус сочувственно посмотрел на нее и робко подошел поближе. Хорошо, что хоть он пока с ней. Но помочь ей он все равно не мог. «Я хочу к ним! – с отчаянием в сердце твердила про себя Элинор. – Это моя семья: Реза, Мегги и Мортимер. Я хочу увидеть Непроходимую Чащу и снова держать на ладони фею, я хочу познакомиться с Черным Принцем, как бы ни вонял его медведь, я хочу услышать, как Сажерук говорит с огнем, хотя я все равно терпеть не могу этого Огнеглота! Я хочу, хочу, хочу…»

– Дариус, – заплакала она, – почему этот чертов тип не взял меня с собой?

Но Дариус лишь молча смотрел на нее своими мудрыми совиными глазами.

– Эй, куда он смылся? Этот подонок мне еще не все заплатил! – Верзила встал на то место, откуда исчез Орфей, и озирался по сторонам, словно тот мог прятаться где-нибудь среди книжных полок. – Что он, черт побери, затеял – так вот взять и смыться!

Верзила нагнулся и поднял с пола листок бумаги.

Листок, по которому читал Орфей! Значит, книгу он взял с собой, но те слова, что открыли ему дверь в ее недра, оставил им. Тогда еще не все потеряно…

Элинор решительно выхватила листок из рук Верзилы.

– Дайте сюда! – рявкнула она и прижала листок к груди, как Орфей – книгу.

Лицо Верзилы помрачнело. В нем явно боролись два противоположных чувства: злоба из-за наглости Элинор и страх перед буквами, которые она так страстно прижимала к груди. Мгновение Элинор была не уверена, какое из этих чувств победит. Дариус встал рядом с ней, словно всерьез собирался защищать ее в случае необходимости, но, к счастью, лицо Сахарка просветлело, и он рассмеялся.

– Нет, ты только погляди на нее! – сказал он насмешливо. – Зачем тебе этот клочок, Книгожорка? Ты что, тоже хочешь растаять в воздухе, как Орфей, Сорока и эти твои друзья? Пожалуйста, никто тебе не мешает, только сперва я хочу получить сполна все, чего мне не доплатили Орфей и старуха!

И он стал оглядывать библиотеку Элинор в надежде все-таки найти хоть что-нибудь, пригодное для поживы.

– Не доплатили! Да, конечно, я понимаю, – поспешно сказала Элинор и повела его к дверям. – У меня в комнате припрятаны кое-какие деньги. Дариус, ты знаешь где. Отдай ему все, что там осталось, и пусть он немедленно убирается.

Дариус явно был не в восторге от этого предложения, зато Сахарок широко улыбнулся, выставив напоказ все свои плохие зубы.

– Ну вот! Наконец разумный разговор! – буркнул он.

Дариус с обреченным видом повел его в комнату Элинор.

А Элинор осталась одна в библиотеке.

Какая здесь вдруг наступила тишина! Орфей и впрямь отослал назад всех тварей, которых вычитал из ее книг. Только собака его все еще была здесь и, опустив хвост, обнюхивала место, где только что стоял хозяин.

– Как пусто! – пробормотала Элинор. И почувствовала себя страшно одинокой. Даже хуже, чем в тот день, когда Сорока забрала с собой Мортимера и Резу. У нее больше не было книги, в которой все они исчезли. Книга пропала. Что происходит с книгой, которая пропадает в собственной истории?

«Ах, забудь о книге, Элинор, – думала она, утирая слезу. – Как ты теперь найдешь их всех?»

Слова Орфея. Они поплыли у нее перед глазами, когда она уставилась на листок. Да, это, конечно, они отправили его туда, больше нечему. Она осторожно открыла стеклянную витрину, на которой лежал листок до исчезновения Орфея, вынула лежавшую там книгу – замечательно иллюстрированное издание сказок Андерсена с собственноручной надписью автора! – и положила листок на ее место.