НОВЫЙ ПОЭТ

Страсть к писательству,

Возможность уцелеть,

Месть смертной руки.

Вислава Шимборска. Страсть к писательству

Орфей был почти неразличим в полумраке штольни. Он неуверенно шагнул в луч масляной лампы, при свете которой читала Мегги. Ей показалось, будто он сунул что-то под куртку, но что, она разобрать не могла. Скорее всего, какую-то книгу.

– Орфей! – Фарид бросился к нему, не выпуская из рук рюкзак Сажерука.

Значит, это действительно он. Орфей. Мегги представляла его себе иначе, намного… внушительнее. Перед ней стоял всего лишь коренастый, совсем еще молодой человек в плохо сидящем костюме. Он смущенно молчал, словно язык проглотил, и смотрел на Мегги, на штольню, по которой пришел, и на Фарида, приветствовавшего его такой сияющей улыбкой, словно совсем забыл, что этот человек при последней их встрече обокрал его и предал Басте. Орфей, видимо, не сразу узнал Фарида, зато когда до него наконец дошло, кто перед ним, это даже вернуло ему дар речи.

– Мальчик Сажерука? Как ты тут оказался? – удивился он.

Да, Мегги не могла не признать: голос у него был намного более впечатляющий, чем лицо.

– Впрочем, не важно. Все равно я в Чернильном мире! Я знал, что сумею это! Я знал!

По его лицу расплылась самовлюбленная улыбка. Он чуть не наступил на хвост Гвину, и куница с фырканьем вскочила, но Орфей ее даже не заметил.

– Потрясающе! – Он провел ладонью по стене штольни. – Это, вероятно, один из коридоров, ведущих под замком Омбры к герцогским склепам.

– Нет, вы ошибаетесь, – холодно сказала Мегги.

Орфей – помощник Мортолы, сладкоязыкий предатель. Каким пустым казалось его круглое лицо. «Неудивительно, – с отвращением подумала она, поднимаясь с одеяла Сажерука. – У него нет совести, нет жалости, нет сердца». Зачем только она привела его сюда? Как будто тут без него мало таких! «Ради Фарида, – ответило ее сердце, – ради Фарида…»

– Как там Элинор и Дариус? Если ты сделал им что-нибудь плохое… – Она не закончила фразу. Да, что тогда?

Орфей обернулся с таким изумленным видом, словно только сейчас ее заметил.

– Элинор и Дариус? А, так ты та девочка, которая якобы сама вчитала себя в книгу?

Взгляд у него стал настороженным. Он, очевидно, вспомнил, как поступил с ее родителями.

– Мой отец едва не погиб из-за тебя! – Голос Мегги дрожал от ярости.

Орфей покраснел, как девушка, – от стыда или от злобы, Мегги не знала, но как бы то ни было, он быстро взял себя в руки.

– Разве я виноват в том, что у Мортолы были с ним счеты? – возразил он. – И потом, судя по твоим словам, он все-таки не погиб. Так что я не вижу причин волноваться.

Он пожал плечами и повернулся к Мегги спиной.

– Странно! – проговорил он, глядя на осыпь в конце штольни, на узкие лестницы, на перекрытия. – Объясните мне, пожалуйста, куда я попал. Похоже на шахту, но о шахте я не читал…

– Не важно, что ты читал. Это я вызвала тебя сюда.

Мегги говорила так резко, что Фарид с тревогой посмотрел на нее.

– Ты? – Орфей обернулся и смерил ее таким презрительным взглядом, что кровь бросилась Мегги в лицо. – Ты, видно, не понимаешь, с кем имеешь дело. Но что с вами вообще разговаривать? Мне надоело смотреть на эту унылую штольню. Где феи? Где латники? Комедианты…

Он грубо оттолкнул Мегги и шагнул к лестнице, ведущей наверх, но Фарид одним прыжком загородил ему дорогу.

– А ну не рыпаться, Сырная Голова! – крикнул он. – Хочешь знать, почему ты здесь оказался? Из-за Сажерука.

– Ах так? – Орфей насмешливо фыркнул. – Ты что, так его и не нашел? Ну, он, может быть, нарочно прячется – особенно от такого назойливого мальчишки, как ты.

– Он умер, – резко перебил его Фарид. – Сажерук умер, и Мегги вычитала тебя сюда, чтобы ты написал слова, которые вернут его!

– Она меня не вычитывала! – с расстановкой произнес Орфей. – Сколько раз тебе повторять?

Он снова устремился было к лестнице, но Фарид молча схватил его за руку и потащил за собой. Туда, где лежал Сажерук.

Роксана завесила его плащом вход в штольню, где он лежал. Они с Резой поставили вокруг горящие свечи, танцующие язычки пламени вместо цветов, которые обычно кладут рядом с покойником.

– Боже мой! – ахнул Орфей. – Умер! Он действительно умер! Но это же ужасно!

Мегги с изумлением увидела слезы у него на глазах. Дрожащими пальцами он стянул с носа запотевшие очки и протер их краем куртки. А потом робко подошел к Сажеруку, нагнулся и коснулся его руки.

– Холодная! – Орфей отпрянул и поднял на Фарида полные слез глаза. – Это Баста? Да говори же! Нет, подожди, как там было? «Банда молодчиков Каприкорна…» Да, вспомнил, они хотели убить куницу, и Сажерук попытался ее спасти! Я плакал в три ручья, когда читал эту главу, а потом швырнул книгу об стену! А теперь я наконец попал сюда, наконец-то попал и… – Он судорожно глотал воздух. – Ведь я отправил его сюда, потому что был уверен – теперь с ним тут ничего не случится! О господи! Господи, господи! Умер! – Орфей всхлипнул и вдруг замолчал. И снова склонился над телом Сажерука. – Минуту! «Заколот ножом». Так там было сказано. «Заколот из-за куницы». Да, так написано в книге.

Орфей резко повернулся и уставился на Гвина, шипевшего на него с плеча Фарида.

– Он ведь не взял с собой куницу. Ни куницу, ни тебя. Как же вышло…

Фарид молчал. Мегги было его так жалко, что она попыталась коснуться его руки, но юноша отдернул ее.

– Как здесь оказалась эта куница? Да говори же! Ты что, язык проглотил? – В красивом голосе Орфея послышались металлические нотки.

– Он погиб не из-за Гвина, – прошептал Фарид.

– Не из-за Гвина? А из-за кого же?

На этот раз Фарид не отнял руки у Мегги. Но не успел он ответить Орфею, как за их спинами раздался другой голос.

– Кто это? Что здесь делает посторонний?

Орфей вздрогнул, словно его застали на месте преступления. У входа стояла Роксана, а рядом с ней Реза.

– Роксана! – прошептал Орфей. – Красавица-комедиантка…

Он смущенно поправил очки и поклонился:

– Разрешите представиться? Меня зовут Орфей. Я был… другом Сажерука. Да, мне кажется, я имею право называть себя так.

– Мегги! – запинаясь, спросила Реза. – Как он сюда попал?

Мегги невольно спрятала за спину блокнот со словами Фенолио.

– Где Элинор? – набросилась Реза на Орфея. – И Дариус? Что ты с ними сделал?

– Ничего! – ответил Орфей, от изумления даже не заметив, что женщина, объяснявшаяся жестами, обрела голос. – Я, наоборот, старался привить им более нормальное отношение к книгам. Они их держат, как жуков на булавках, как заключенных в камере – не дай бог стронуться с места! А ведь книгам нужно чувствовать на своих страницах воздух и пальцы читателя, который нежно проводит…

Роксана сняла с балки над входом плащ Сажерука.

– Не похож ты на друга Сажерука, – перебила она Орфея. – Но если хочешь с ним проститься, делай это сейчас, потому что я уношу его с собой.

– Уносишь с собой? О чем ты говоришь? – Фарид загородил ей дорогу. – Орфей пришел, чтобы вернуть его!

– Убирайся с моих глаз! – огрызнулась Роксана. – Еще когда ты впервые появился на моем дворе, я поняла, что ты принесешь нам несчастье. Ты должен был погибнуть, а не он. Это правда и останется правдой.

Фарид отпрянул, словно Роксана ударила его. Он покорно уступил ей дорогу и встал в стороне, понурив голову. Роксана склонилась над Сажеруком.

Мегги не знала, чем его утешить, зато ее мать опустилась на колени рядом с Роксаной.

– Послушай! – тихо сказала она. – Сажерук вернул Фарида из страны мертвых, сделав правдой слова сказки. Слова, Роксана! Они способны в этом мире на удивительные вещи, а Орфей – мастер с ними обращаться!

– Да, это так! – Орфей поспешно шагнул к Роксане. – Это я сделал для него дверь из слов, чтобы он мог вернуться к тебе. Он тебе не рассказывал?

Роксана взглянула на него недоверчиво, но уже поддаваясь чарам его голоса.

– Да, поверь, это был я! – продолжал Орфей. – И я напишу для него еще слова, которые вернут его из царства мертвых. Я найду слова, пьяняще-сладкие, как аромат лилии, слова, которые одурманят смерть и заставят ее разжать холодные пальцы, которыми она держит горячее сердце Сажерука!

Его лицо озарила улыбка восторга перед собственным грядущим величием.

Но Роксана покачала головой, словно желая стряхнуть чары его голоса, и задула свечи, окружавшие смертное ложе Сажерука.

– Теперь я понимаю, – сказала она, укрывая Сажерука плащом. – Ты чародей. Я только однажды пошла к чародею, когда умерла наша младшая дочь. К чародеям ходят те, кто совсем отчаялся, и они пользуются этим. Они кормятся несбыточными надеждами, как вороны – плотью мертвецов. Его обещания звучали так же чудесно, как твои. Он обещал мне то, чего мне так отчаянно хотелось. Все чародеи так делают. Они обещают вернуть то, что мы навсегда потеряли: ребенка, друга или мужа. – Она закрыла плащом неподвижное лицо Сажерука. – Я никогда больше не стану верить этим обещаниям. От них боль становится только хуже. Я возьму его с собой в Омбру и найду место, где никто его не побеспокоит – ни Змееглав, ни волки, ни даже феи. И он будет выглядеть, словно только что заснул, когда мои волосы давно уже поседеют, потому что Крапива научила меня сохранять тело нетронутым, даже когда душа давно уже отлетела.

– Но мне ты скажешь? – голос Фарида дрожал, словно он заранее знал ответ Роксаны. – Ты скажешь мне, где ты его спрятала?

– Нет, – ответила Роксана. – Только не тебе.

КУДА?

Великан откинулся в кресле.

– Парочка сказок у тебя еще есть в запасе, – сказал он. – Ты пахнешь ими, я чую.

Брайан Пэттен. Великан-сказочник

Фарид смотрел, как под покровом ночи укладывают на носилки раненых. Раненых и умерших. Шестеро разбойников стояли на страже между деревьями, прислушиваясь ко всякому подозрительному звуку. Отсюда видны были лишь вершины серебряных башен, мерцающие при свете звезд, и все же каждому казалось, что Змееглав наблюдает за их сборами. Чует оттуда, сверху, как они тихо крадутся под его скалой. Как знать, на что он теперь способен – Змееглав, обретший бессмертие и непобедимый, как сама смерть?

Но ночь оставалась недвижимой – недвижимой, как Сажерук, которого медведь Черного Принца повезет домой, в Омбру. Мегги тоже собиралась вернуться туда, на ту сторону Чащи, вместе с Волшебным Языком и своей матерью. Черный Принц рассказал им об одной деревне, слишком бедной и удаленной от проезжей дороги, чтобы интересовать какого-нибудь правителя. Там, на одном из крестьянских дворов, собирался Принц их поселить.

Пойти с ними?

Фарид видел, что Мегги смотрит на него. Она держалась рядом с матерью и другими женщинами. Волшебный Язык стоял среди разбойников, у пояса – меч, которым он убил Басту и не только его. Почти дюжина врагов пала тогда от его руки, так единодушно рассказывали Фариду разбойники. Невероятно. Когда они прятались вместе на холмах у деревни Каприкорна, Волшебный Язык не в состоянии был убить даже птичку, не то что человека. С другой стороны, что его самого научило убивать? Ответить нетрудно – страх и ярость. Того и другого в этой истории хватало.

Роксана тоже стояла среди разбойников. Заметив взгляд Фарида, она тут же повернулась к нему спиной. Она отказывалась его замечать, словно он и не возвращался к живым, словно он был привидением, злым духом, сожравшим сердце ее мужа.

– Фарид, каково это – быть мертвым? – спросила его Мегги, но он не помнил.

А может быть, просто не хотел помнить.

Орфей стоял в двух шагах от него, зябко поеживаясь в своей тонкой рубашке. Принц приказал ему сменить светлый костюм на темную накидку и шерстяные штаны. Но даже в этой одежде он выглядел здесь, как кукушонок среди воробьев.

Фенолио глядел на него недоверчиво, как старый кот на молодого бродягу, прокравшегося в его владения.

– Он выглядит полным идиотом! – Фенолио сказал это Мегги таким громким шепотом, что слышали все. – Ты только посмотри на него. Молокосос, ничего не знающий о жизни, – что он может написать? Лучше всего было бы сразу отправить его обратно, но что толку? Этой треклятой истории все равно уже ничем не поможешь.

Возможно, он прав. Но почему же он не попытался сам вернуть Сажерука? Неужели ему не было дела до собственных созданий? Или он только двигает их, как фигуры на шахматной доске, и забавляется их страданиями?

Фарид в бессильном гневе сжал кулаки. «Я бы попытался! – думал он. – Я пытался бы сто, тысячу раз, всю оставшуюся жизнь». Но он не умел даже читать эти странные маленькие значки. Нескольким Сажерук его выучил, но их, конечно, не хватит, чтобы вернуть мертвого из страны молчания. Даже если Фарид напишет его имя огненными буквами на стене Дворца Ночи, лицо Сажерука останется таким же пугающе неподвижным.

Нет, только Орфей может попытаться. Но с тех пор, как Мегги вычитала его, он еще не написал ни слова. Он просто стоял, как дурак, или ходил взад-вперед под недоверчивыми взглядами разбойников. Волшебный Язык тоже смотрел на него недружелюбно. Он побледнел, увидев тут Орфея. На мгновение Фарид испугался, что он сейчас схватит Сырную Голову и изобьет до полусмерти, но Мегги поспешно взяла отца за руку и повела за собой. О чем они говорили, она Фариду не сказала. Конечно, ее отец не мог одобрить, что она вычитала Орфея. И все же она это сделала. Ради него, Фарида. А что думал об этом Орфей? О, он ничего не желал знать, он по-прежнему делал вид, что оказался здесь благодаря собственному голосу, а не из-за Мегги. Самовлюбленный сукин сын!

– Фарид? Что ты решил?

Он очнулся от мрачных раздумий. Перед ним стояла Мегги.

– Ты ведь идешь с нами, правда? Реза сказала, что ты можешь жить у нас сколько захочешь, и Мо тоже не возражает.

Волшебный Язык все еще стоял среди разбойников, беседуя с Черным Принцем. Фарид видел, как Орфей наблюдает за ними. Потом Сырная Голова снова заходил взад-вперед, потирая лоб и бормоча что-то, словно разговаривая сам с собой. «Как ненормальный! – подумал Фарид. – Я возложил все надежды на сумасшедшего!»

– Подожди! – Он оставил Мегги и подбежал к Орфею. – Я решил. Я пойду с Мегги, – сказал он ему резко. – А ты оставайся где хочешь.

Сырная Голова поправил очки.

– О чем ты? Я, разумеется, пойду с вами. Я хочу увидеть Омбру, Непроходимую Чащу, замок Жирного Герцога. – Он взглянул на вершину холма. – Дворец Ночи я, конечно, тоже хотел посмотреть, но после всего, что здесь случилось, это, пожалуй, лучше отложить. В конце концов, я тут всего первый день… А ты уже видел Змееглава? Он правда такой страшный? Мне бы хотелось взглянуть на эти колонны в серебряной чешуе…

– Ты здесь не для того, чтобы смотреть! – Фарид задыхался от ярости.

О чем он думает своей сырной головой? Как он может стоять тут и пялиться по сторонам, словно на увеселительной прогулке, когда Сажерука вот-вот отнесут в какой-то мрачный склеп или что там еще задумала Роксана!

– Вот как? – Круглое лицо Орфея помрачнело. – Как ты смеешь говорить со мной таким тоном? Я делаю, что хочу. Ты думаешь, я пришел наконец туда, куда стремился всю жизнь, чтобы мной тут командовал какой-то сопляк? По-твоему, слова берутся просто так, из воздуха? Речь здесь идет о смерти, молокосос! Могут пройти месяцы, пока мне придет в голову то, что нужно. Идею не вызовешь, когда хочется, это тебе не огонь. А нам нужна гениальная, божественная идея. Это означает, – Орфей посмотрел на свои толстые пальцы, ногти на них были обгрызены до мяса, – что мне нужен слуга! Или ты хочешь, чтобы я тратил свое драгоценное время на стирку и стряпню?

Сукин сын. Пес.

– Ладно. Я буду твоим слугой. – Фариду трудно дались эти слова. – Если ты вернешь Сажерука.

– Отлично! – Орфей улыбнулся. – Тогда раздобудь мне для начала что-нибудь поесть. Нам, похоже, предстоит утомительно долгий путь.

Поесть. Фарид стиснул зубы, но послушался, конечно. Что ему оставалось? Он бы ногтями соскреб серебро с башен Дворца Ночи, если бы это могло вернуть Сажерука к жизни.

– Фарид, ну что, ты идешь с нами? – Мегги шагнула ему навстречу, когда он мчался мимо с хлебом и вяленым мясом для Орфея в карманах.

– Да! Да, мы идем с вами! – Он обвил руками ее шею, убедившись сначала, что Волшебный Язык стоит к ним спиной. С отцами никогда не знаешь. – Я спасу его, Мегги! – прошептал он ей на ухо. – Я верну Сажерука. У этой истории будет хороший конец. Клянусь!

^[1] Перевод К. Чуковского.

^[2] Перевод Р. Померанцевой.

^[3] Перевод В. Бабкова.

^[4] Перевод В. Голышева.

^[5] Перевод И. Токмаковой.

^[6] Перевод О. Варшавер и др.

^[7] Перевод В. Голышева.

^[8] Перевод Е. Чистяковой-Вер и А. Репиной.

^[9] Перевод Л. Бочаровой.

^[10] Перевод Ю. Тынянова.

^[11] Перевод И. Анненского.

^[12] Перевод Н. Галь и Р. Облонской.

^[13] Перевод И. Изотовой.

^[14] Перевод С. Маршака.

^[15] Перевод Л. Брауде.

^[16] Перевод М. Донского.

^[17] Перевод П. Карпа.

^[18] Перевод И. Оранского.

^[19] Перевод М. Михайлова.

^[20] Перевод Н. Демуровой.

^[21] Перевод Л. Гинзбурга.

^[22] Перевод И. Эренбурга.

^[23] Перевод М. и Н. Чуковских.

^[24] Перевод Б. Пастернака.

^[25] Перевод И. Оранского.

^[26] Перевод В. Вебера.