КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава третья. ИЗРАИЛЬ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
В то время как в Вашингтоне и в Организации Объединенных Наций событияразвивались медленно, если вообще происходило какое-то движение, на БлижнемВостоке ситуация менялась с большой быстротой. События застиглидоговаривающиеся стороны врасплох. Пока президент Джонсон и премьер-министрВильсон рассылали документ, пытаясь заручиться подписями и поддержкой состороны морских держав для согласованных, возможно, насильственных действийс целью прекращения блокады, проблема проливов, по мере обострения общегокризиса, отступала на второй план. Воспользовавшись тем, что Ближний Востокне был единственным районом, приковавшим к себе внимание мира, арабыосуществили следующие четыре мероприятия, каждое из которых раньшерасценивалось Израилем как достаточное основание для начала военныхдействий: египтяне закрыли проливы, они сконцентрировали свои войска наСинайском полуострове, Хусейн заключил союз с Насером, Ирак ввел свои войскав Иорданию. Мало кто мог представить себе, что возглавляемая ХусейномИордания окажется под контролем Насера, но это произошло, по крайней мере, вотношении иорданских вооруженных сил. Одно дело - угроза израильскомусудоходству и закрытие доступа в Эйлат, другое - прямая и смертельнаяугроза, нависшая над страной в результате наращивания арабских сил вдоль ееграниц. Израиль, армия которого на 4/5 состояла из резервистов, не мог добесконечности держать свои войска под ружьем. Уже в конце мая многиемагазины и торговые предприятия были закрыты, заводы и фабрики работали сперебоями, некому было убирать урожай. Израиль не мог мириться с подобнойситуацией. Но, с другой стороны, страна не могла понизить степень своейотмобилизованности, пока существовала угроза внезапного нападения соседнихгосударств. Во всей стране, в особенности в армии, нарастали чувствабеспокойства и недовольства. Это был один из тех редких в демократическомобществе случаев, когда общественное мнение смогло эффективно повлиять направительство, помимо выборов в парламент. Страна требовала принятия решенияи желала видеть у кормила власти человека, которого она знала и которомудоверяла. В течение многих лет Бен-Гурион, занимавший пост премьер-министраи министра обороны, освобождал израильтян от каких-либо опасений за ихбезопасность. Теперь же, после 10 лет мира, Израиль столкнулся с кризисомстоль же серьезным, как Война за независимость 1948 года, когда каждый сотыйизраильтянин погиб, защищая свое молодое государство, с провозглашениемкоторого завершилась эпоха еврейских скитаний. Перед лицом арабской угрозы израильский народ обратил свои взоры наодного человека - генерала Моше Даяна, победителя в Синайской кампании 1956года. Это был деятель, обладавший знаниями и способностью правильно оценитьположение и принять решение. Израильтяне были готовы подчиниться решениюДаяна - сражаться или ждать - в полной уверенности, что каким бы оно нибыло, в основе его будут веские мотивы. Даян - израильский герой, карьера которого является предметомнациональной гордости. Он родился в Палестине в 1915 году, вступил в Хагану(еврейскую подпольную военную организацию) в возрасте 14 лет и был заключенв тюрьму англичанами за подпольную деятельность в 1939 году. Отсидев втюрьме вместо десяти лет только один год, он был освобожден и вступил вбританскую армию. Он участвовал во Второй мировой войне и в набеге нарасположения французских войск Виши в Сирии лишился левого глаза. С тех порон носит черную повязку, ставшую его опознавательным знаком. В войне Израиляза независимость он был командиром мобильного ударного батальона, новсемирно известной личностью и символом израильского патриотизма он стал врезультате победоносной Синайской кампании, которая застала его на постуначальника генерального штаба. В 1960 году Даян был избран в Кнесет и назначен министром сельскогохозяйства в правительстве Бен-Гуриона. В июне 1965 года, когда Бен-Гурионвышел из правящей партии Мапай,* возглавляемой Эшколом, и организовал своюмалочисленную, но влиятельную группу Рафи, Даян последовал за ним. ШимонПерес, один из ведущих деятелей новой партии, так рисует трудности, скоторыми столкнулся Израиль накануне войны: "Необходимо было решить двавопроса: воевать или нет и кто должен нести ответственность за принятиетакого решения. В стране и армии нарастало недовольство не потому, чтоправительство не решалось начать войну, но потому, что оно вообще ни на чтоне решалось". Рафи была, в основном, партией "ястребов", тогда как "голуби"группировались вокруг Эшкола и Эвена. * Рабочая партия. Дифференциация внутри страны проходила не только попартийно-политической линии. Существуют значительные расхождения во взглядахмежду уроженцами страны - сабрами - и теми, кого сабры с оттенкомпренебрежения называют "евреями гетто", т. е. беженцами из Европы иуцелевшими узниками нацистских лагерей смерти. Уроженцы Израиля считают, чтопосле двух тысяч лет скитаний среди чужих народов европейские евреи,полагаясь на защиту других, утратили способность сами постоять за себя.Достопримечательными исключениями из этого правила было, разумеется, славноевосстание, поднятое польскими евреями в Варшавском гетто, когда они оказалисопротивление превосходящим силам своих нацистских угнетателей. Сабрыутверждают, что, когда над Израилем нависает угроза, естественная реакцияевропейских евреев - обращение за защитой к другим, к западным странам, а неопора на собственные силы. По их мнению, это послужило причиной того, чтоИзраиль в 1956 году полагался на англичан и французов. По этой же причинеправительство Эшкола предпочло прибегнуть к помощи Соединенных Штатов иморских держав, чтобы открыть Тиранские проливы, но не решалось с самогоначала предпринять решительные действия. 24 мая Шимон Перес стал во главе политической группировки, цельюкоторой было сместить Эшкола. Он заручился поддержкой 50 из 120 депутатовКнесета. Эшкол - "копия Эттли", по определению "Обсервера", и лидер партииМапай - считался слишком слабым и склонным к миротворчеству деятелем. Пересобъединился с Бегиным, лидером блока Гахал,* второй по численности партии встране, и вступил в союз с религиозными партиями, в том числе сНационально-религиозной партией во главе с Моше-Хаимом Шапирой, который,хотя и входил в правительственную коалицию, предпочел бы видеть во главекабинета Бен-Гуриона или Даяна. * Блок двух правых партий - партии Херут и Либеральной партии. Бегин посетил Эшкола и предложил ему уступить свое место Бен-Гуриону.Эшкол не обрадовался такой перспективе. Шапира потребовал предоставленияБен-Гуриону, правда, без согласования с ним, поста министра обороны. Между тем выяснилось, что хотя многие члены партии Мапай стремятся красширению кабинета, они не потерпят полного устранения Эшкола. ПоэтомуБен-Гурион дал понять, что Эшкол будет желательным членом кабинета в любомкачестве, кроме премьер-министра или министра обороны. Эшкол продолжал колебаться. 30 мая Перес сообщил, что Рафисамораспустится и вольется обратно в Мапай, если будет достигнуто общеесоглашение. Это предложение значительно улучшило шансы Рафи какдоговаривающейся стороны, ибо многие приверженцы Мапай приветствовали идеювозвращения Рафи в партийное лоно. Это также усилило позиции Рафи на встрече31 мая с участием Голды Меир, которая решительно возражала противпредоставления кому-либо из этой группы сколько-нибудь ответственного,влиятельного поста в правительстве. Тем временем выяснилось, что Эшкол не откажется в пользу своегопредшественника ни от поста премьер-министра, ни от министерства обороны.Поэтому Рафи предложила кандидатуру Моше Даяна от партии Рафи и блока Гахална этот пост. Такая перестановка вызвала недовольство Бен-Гуриона. Введение Даяна в правительство стало срочно необходимым после 30 мая,когда король Хусейн вылетел в Каир и подписал военный союз с Насером.Некоторые члены израильского кабинета пытались преуменьшить значениекаирской встречи, ссылаясь на то, что аналогичные попытки принималисьарабами уже в 1956 и 1964 гг. Но начальник израильской разведки генерал Яривразъяснил кабинету в ясных выражениях истинный смысл этого пакта. Егоопасения подтвердились два дня спустя, когда египетский генерал Риад принялкомандование над иорданской армией, и ОАР установила свой передовойкомандный пункт в Аммане. Переговоры с членами правительства о предоставлении Даяну одного издвух ключевых постов - премьера или министра обороны - продолжались безкакого-либо результата в течение всей среды 31 мая. Сам Даян былпессимистически настроен и подавлен. Эшкол был готов ввести его в кабинет,но только в качестве советника, предлагая ему пост заместителя премьера иличленство во внутриправительственном комитете по делам обороны, состоявшем из13 человек. Оба поста были сопряжены с ответственностью без власти. Это былоне то, что Даян и руководство Рафи согласны были принять. В ту же ночь Даян встретился с Эшколом и заявил ему, что если тот неможет предложить ему ответственный пост в кабинете, например, портфельминистра обороны, то он готов служить в любом качестве в армии, подчиняясьначальнику генерального штаба генералу Рабину, предпочитая, однако,должность командующего Южным фронтом. В среду Эшкол дал свое согласие на назначение Даяна командующим Южнымфронтом. В четверг утром деятели Мапай, считая, что с Рафи достигнутадоговоренность, навестили Шимона Переса и других руководителей Рафи, чтобыпоздравить их с возвращением в правительство в результате соглашения, основукоторому заложили своими переговорами ночью 31 мая Эшкол и Даян. Между тем руководство блока Маарах* настаивало на назначении министромобороны Игала Алона. Но это предложение было неприемлемо для многих членовМапай, поддерживавших кандидатуру Даяна. В полдень 1 июня в доме Бегинасостоялась встреча с участием представителей религиозных кругов, и былопринято решение потребовать предоставления Даяну поста министра обороны. * Правительственная коалиция левых партий без коммунистов. В 2 часа дня, в ходе своих консультаций с руководителями блока Гахал,Эшкол предложил кандидатуру Игала Ядина (бывшего начальника генеральногоштаба, впоследствии профессора археологии Иерусалимского университета) напост министра обороны. Как Ядин, так и Рафи отклонили это предложение. Ядинпонимал, что народ и армию могло удовлетворить только назначение Даяна. В 3 часа дня в четверг в секретариате Мапай состоялась встреча, накоторой выступили 24 человека. Из них 19 поддержали кандидатуру Даяна итолько 5 - Алона. В результате переговоров Эшкола с представителями Рафи в 7часов вечера было принято решение о предоставлении Даяну портфеля министраобороны. Эта встреча продолжалась не более десяти минут. Час спустяруководители Рафи собрались у Бен-Гуриона. После двухчасовой дискуссииБен-Гурион переменил свое мнение и одобрил назначение Даяна. В 11 часов ночисостоялось заседание кабинета. На нем было вынесено решение о включении вправительство трех новых министров: Даян (министр обороны) и Менахем Бегин(министр без портфеля) были назначены тут же; третий - Иосеф Сапир (такжеминистр без портфеля) был назначен три дня спустя. Вопрос о том, кто принял решение об открытии военных действий и комуприписать ее успешное ведение, вызвал впоследствии споры в израильскихполитических кругах. Поклонники Даяна утверждают, что до вхождения Даяна вкабинет не только не было принято решения, но даже не существовалодетального плана наступления. Верноподданные Эшкола стремятся создать другоепредставление. По словам бригадного генерала Эзера Вейцмана, Даян, став министромобороны, допускал возможность, что решение о выступлении не будет принятовообще. Другие утверждают, что правительство Эшкола было слишком напугано,чтобы принять решение без Даяна. Министр иностранных дел Аба Эвен и министр труда Аллон освещают событияиначе. Эвен говорит, что решение об открытии военных действий было принято 1июля. Оно было продиктовано пактом, заключенным между Насером и Хусейном.Алон согласен с этим утверждением. Он указывает, что до подписания этогопакта в правительстве существовал раскол и что большинство надеялось науспех дипломатии. Но после 30 мая стало ясно, что война неизбежна. Действительность же была более простой, чем ее изображали политическиесоперники. Даже Перес, верный приверженец Даяна, не сомневался в том, чтосоставило суть дела: "Насер и Хусейн в каирском аэропорту. Это былисторический и решающий поцелуй... Теперь мы были стянуты своего родакольцом, начиненным русским оружием". Даян был введен в кабинет, потому что правительство Эшкола не смоглоуклониться от двух неотвратимых выводов: у Израиля нет иной альтернативы,как сражаться, и израильскому правительству необходим Даян, потому что этоготребует народ и потому что оно нуждается в его знаниях, отваге и оптимизме.Подобно тому, как понадобился Гитлер, чтобы Черчилль стал в 1940 годупремьер-министром, так, по словам Даяна, сказанным им незадолго до началавойны, "потребовалось 80 тысяч египетских солдат, чтобы ввести меня визраильский кабинет". Назначение Даяна вызвало слабые отклики в английских газетах, вышедшихна другой день. Предметом местной гордости явились англо-американскиедипломатические шаги, предпринятые для обеспечения свободы навигации взаливе. Но 2 июня, когда в Вашингтоне состоялась встреча Гарольда Вильсона сЛиндоном Джонсоном, дипломатия уже упустила все свои возможности. Война быларешенным делом. Оставался открытым только вопрос о дне ее начала.
X x x
Вооруженные силы, которые оказались под командованием Даяна за неполные80 часов до начала войны были замечательной и единственной в своем родевоенной машиной. Они формировались из сельскохозяйственных рабочих,зеленщиков, водителей такси и состоятельных деловых людей на четыре пятых изрезервистов. Тем не менее в деле защиты своей родины это была одна из лучшихармий, какие когда-либо видел мир. В мае 1967 года Израиль располагал 50-60 тысячами солдат, из которыхтолько 10-12 тысяч были кадровыми военными. После всеобщей мобилизацииИзраиль мог выставить армию в 264 тысячи человек. В Израиле послепрохождения действительной военной службы сроком 30 месяцев (до ноября 1966года - 26 месяцев) военнообязанные переводятся в запас. Они числятся взапасе до 45 лет, после чего подлежат призыву только в гражданскую оборону.Бригадный генерал Шарон, который командовал центральной группой войск вСинае и был командиром бригады парашютистов, захватившей Митле в 1956 году,стал во главе Управления боевой подготовки армии. Офицеры-резервисты должныбыли ежегодно проходить переподготовку 42-58 дней, сержантский состав - 36дней и рядовые - 30 дней. Эти сроки могли меняться в зависимости от воинскойспециальности резервиста. Израиль - единственная демократическая страна, гдеженщины подлежат обязательному призыву в армию. Их действительная службапродолжается 18 месяцев. Будучи в резерве, они ежегодно служат: капралы иниже - 30 дней, сержанты и выше - 42-47 дней. В отличие от войны 1948 года,когда женщины сражались наравне с мужчинами, в 1967 году они служили тольково вспомогательных частях. Тем не менее многие из них оказались на передовыхлиниях и в жесточайших боях были радистками, машинистками в штабах имедицинскими сестрами. Генерал Иоффе, командовавший дивизией в Синае, воздалдолжное женщинам, служившим в израильских вооруженных силах: "Когда мужчинывидят, что женщины наравне с ними страдают от зноя, мошкары, неудобств иусталости, это побуждает их сражаться и выносить тяготы и лишения войны сеще большей стойкостью". Далее он сказал: "Я хотел бы подчеркнуть здесь, что бойцы моей дивизии- от ее командира до рядовых - штатские люди, которые надели мундиры толькотри недели назад. Я сам был штатским в течение двух лет после демобилизации,но должен был уйти из Общества охраны природы, чтобы охранять не природу, астрану. Это обычное явление в Израиле, где сегодня ты солдат, а завтрасовсем другое". Довольно значительная часть израильской армии может быть призвана подружье в течение одних суток, а для проведения всеобщей мобилизации требуетсятрое суток. Офицеры и ротные сержанты звонят по телефону или посещают надому каждого своего бойца, чтобы сообщить ему о призыве на военную службу.Те, кого они не застают дома, должны сами найти дорогу в свои части, инередко даже люди, находящиеся за границей, делают все возможное, чтобывернуться на родину. При чрезвычайных обстоятельствах резервистов мобилизуютпутем передачи кодовых сигналов по радиостанции "Кол Исраэль". Солдаты каждой части прибывают на свой сборный пункт, оттуда ихнаправляют в базовый лагерь, где им выдают все снаряжение, кроме армейскихботинок, которые они привозят с собой. Каждого танкиста-резервиста -поскольку он принадлежит к роду войск, который первым должен выступить вслучае войны, - ожидает его униформа и снаряжение, висящие на крюке собозначением имени владельца, а также заправленный горючим и находящийся висправности танк или бронетранспортер. Во время Синайской кампании внекоторых случаях оказалось невозможным обеспечить всех солдат оружием, таккак некоторые части были укомплектованы более, чем на 100 процентов. Дело втом, что многие граждане, не мобилизованные в армию из-за своего возрастаили в связи с тяжелыми ранениями, полученными ими в предыдущих войнах,явились в свои части с просьбой разрешить им участвовать в военныхдействиях: по крайней мере, в одной части набралось 100 лишних солдат.Шестидесятилетний мужчина, служивший шофером под началом будущего генералаИоффе во время Второй мировой войны, когда они оба сражались на сторонеангличан в Северной Африке, прибыл в часть и просил не отсылать его назад.Иоффе сказал ему, что если он найдет джип, у него будет работа. Через 24часа человек вернулся с джипом и вещами, и вопрос был исчерпан. Израильский генеральный штаб считал Египет своим главным противником,полагая, что будущим театром военных действий явится Южный фронт Израиля иСинайский полуостров. Поэтому планировалось, что в случае кризиса основныесилы израильской армии должны развернуться в Негеве вдольегипетско-израильской границы. Израильтяне, страна которых отличаетсянебольшими размерами и высокой концентрацией населения, понимали, что ониникогда не смогут допустить, чтобы их территория превратилась в поле боя.Они должны были пересечь границу и перенести войну в Синай. Считая, что Иордания и Сирия, как всегда, представляют гораздо меньшуюугрозу, чем Египет, мало кто в Израиле даже за неделю до начала военныхдействий предвидел возможность вступления Иордании в войну против Израиля,до того как определится ее исход. Согласно плану, израильские войска насирийском и иорданском фронтах ограничиваются оборонительными действиями,что дает возможность перебросить главные силы на театр военных действий, гдеразворачиваются решающие бои. Чтобы высвободить всю армию, включаярезервистов, для военных действий за пределами самого Израиля, защитатерритории страны была возложена на гражданскую оборону. Что касаетсяпограничных поселений, то жители кибуцов обязаны были сами заботиться о себеи своих семьях. Каждый кибуц располагал своим собственным арсеналом легкогооружия, но в случае необходимости армия выделяла им минометы и пулеметы инаправляла офицера, который выполнял роль советника и командира местногоподразделения. Поселения вдоль сирийской границы были особенно уязвимы, ибоони лежали в долине, над которой господствовала горная цепь, крутизна ивысота которой увеличивались в восточном направлении. Это давало сирийцамвозможность беспрепятственно обстреливать поселения внизу, тогда какизраильтяне не могли отвечать им тем же. В течение длительного времени награнице царила напряженность. Женщина, прощаясь со своим мужем утром, когда он выезжал на трактореобрабатывать поля, лежащие неподалеку от границы или в демилитаризованнойзоне, никогда не знала, увидит ли она его снова. Это постоянное чувствостраха усиливалось благодаря увеличению числа террористических идиверсионных актов с сирийских баз против Израиля. В случае войны междуИзраилем и Сирией эти поселения становились беззащитной мишенью длясирийской артиллерии, установленной в бункерах и укреплениях в 10 милях отграницы. Эти укрепления сооружались сирийцами свыше 19 лет и были насыщеныневероятным количеством наиболее современных орудий, средств противотанковойи защитной обороны, какие только мог поставить Советский Союз. 250 или болеестволов могли обрушить на еврейские поселения вдоль границы до 10 тоннснарядов в минуту. Некоторые орудия могли поразить цели, удаленные отграницы на 15 миль. В ходе войны строения этих кибуцов были сметеныартиллерийским огнем. Вспыхнувшие пожары перекинулись на поля с неубраннымурожаем. Несмотря на массированный обстрел, число жертв среди женщин и детейбыло невелико: сделав выводы из своего прошлого опыта, кибуцники воздвиглибетонные стены, защищавшие спальные помещения детей, и обкладывали мешками спеском убежища, которые местное население почти не покидало на протяжениивсей недели войны. Никогда не возникал вопрос об эвакуации женщин и детей изэтих прифронтовых районов, и одним из самых больших достоинств системыизраильской территориальной обороны было сознание каждого мужчины в кибуце,что он защищает не только свой очаг и свою землю, но и свою жену и своихдетей. Вывод войск Объединенных Наций создал напряженную обстановку наизраильско-египетской границе, в особенности в районе Газы. В результатепоездки в кибуц Кфар-Аза, предпринятой после вывода этих сил, выяснилось,что рабочие на полях и солдаты израильской армии, патрулировавшие границу,как правило, каждый день подвергались ружейному и артиллерийскому обстрелу,а за несколько дней до начала войны зажигательные снаряды сожгли на корню500 акров пшеницы в соседнем кибуце Нахал-Оз. Одной из самых сильных сторон израильской армии является ее высокаяманевренность и отказ от шаблонных приемов, описанных в учебниках тактики.Израильские методы ведения боя предоставляют свободу действия вне рамокобщего детального плана. Эти методы были усовершенствованы в ходе войны 1948года, и их эффективность подтверждена во время Синайской кампании 1956 года.Моше Даян, который был душой израильской победы в 1956 году, и Арик Шарон,командовавший парашютистами, сброшенными на перевал Митле в начале той жеСинайской кампании, развили и усовершенствовали современную технику ведениябоя. После 1956 года израильтяне еще больше повысили свою боеспособность,техническую оснащенность и боевую подготовку своих войск. Основной принципизраильской тактики, которому они главным образом обязаны своими быстрымипобедами в 1956 и 1967 гг., был сформулирован начальником израильскогогенерального штаба генералом Рабином в одной из бесед после войны 1967 года.Этот принцип "бронированного кулака" заключается в прорыве бронетанковых силвглубь вражеской территории и в выведении противника из состояния равновесиябез установления твердых коммуникационных линий или линий продвижения, что втечение столетий считалось обязательным во всех учебниках. При Рабинеподготовка и эффективность бронетанковых сил были подняты на еще болеевысокую ступень. Он нес главную ответственность за подготовку бесчисленныхотдельных планов, которыми Израиль руководствовался в кампании 1967 года. Ниобщего плана, ни кодового обозначения для него не существовало. Этообозначение генштабисты пытались проставить задним числом по окончаниикампании. После войны они ломали голову, чтобы придумать какое-либонаименование. Начальник оперативного управления генерального штаба генералЭзер Вейцман заявил: "У нас был план на каждый случай... даже для захватаСеверного полюса. Планы словно кирпичи. Их можно использовать один задругим, чтобы построить здание в зависимости от развития событий. Мы нежелали связывать себя предварительным и, следовательно, негибким планом". Одним из крупнейших достижений Израиля является его способность создатьмощную военную машину при очень ограниченных ресурсах, строго руководствуясьприоритетностью каждой задачи. Реформа наземных сил предусматривала созданиеударных танковых бригад и моторизацию всей пехоты. "Никто не ходит большепешком в израильской армии, мы отказались от этого годы назад", - заметилгенерал Арик Шарон. В авиации точное установление приоритета в очередностизадач сыграло, пожалуй, еще более важную роль, хотя заслуга в поддержанииавиации в постоянной боевой готовности и завоевании ею победы в воздухеприписывается командующему ВВС генералу Мордехаю Ходу. Фактическиархитектором израильской авиации был в течение довоенного десятилетияежегодный генерал Эзер Вейцман. Это он использовал все предоставленные емусредства для создания мощной истребительно-бомбардировочной авиации,отказавшись от приобретения значительного количествасамолетов-бомбардировщиков. Он считал, что бомбардировщик - это излишняяроскошь для его страны, так как они предназначены для нанесения ударов погражданским объектам, что не соответствовало интересам Израиля. Он стремилсясоздать авиацию, которая могла бы уничтожить любые силы противника,брошенные против Израиля, и оказать поддержку израильским наземным войскам.Поэтому он сосредоточил свои усилия на создании мощнойистребительно-бомбардировочной авиации, добавив к израильскому арсеналуфранцузские "Мистеры", а впоследствии и "Миражи", скорость которых доходиладо 1400 миль в час. "Мы всегда исходили из предпосылки, что будем сражатьсяс лучшей авиацией мира... затем мы убедились, что это было не так", -заметил бригадный генерал Вейцман. В начале 1967 года израильские ВВС устроили показ для авиационныхатташе иностранных посольств в Тель-Авиве. Самолеты типа "Вотур", -израильские истребители-бомбардировщики с самым большим радиусом действия -приземлились и вырулили парами к самой погрузочной площадке. Секундомер былвключен в момент, когда самолеты приземлились. Понадобилось семь с половинойминут, чтобы заправить их горючим и кислородом, перезарядить бортовые пушки,подвесить 10 бомб под крыльями и подготовить машины к новому полету. Послевойны один атташе спросил генерала Хода, сколько времени требуется, чтобыизраильский самолет был снова готов к бою. Ход сказал, что атташе сам могответить на этот вопрос в начале года. "Но ведь это был только показ", -усомнился атташе. Бесспорно, однако, что это был не только показ. Такаяневероятная уплотненность графика полетов, которой мало какая авиация в миремогла похвалиться, явилась важным фактором в израильской победе. Как среди пилотов, так и среди солдат, изнывавших в Южном Негеве отжары, достигающей 100ь по Фаренгейту,* преобладало настроение холоднойуверенности в своих силах. Они знали, что численно они уступают противнику;они знали, что их вооружение количественно и качественно уступает вооружениюпротивника. Тем не менее исход войны никогда не вызывал у них сомнения. Вотличие от арабских стран в Израиле за несколько недель до начала военныхдействий трудно было сыскать человека, открыто призывающего к войне, но былаполная уверенность, что Израиль сумеет дать отпор арабам. * 38ь Ц Один за другим, без суеты и шума, мужчины и женщины покидали своирабочие места в городах и деревнях и отправлялись на защиту родины. Ихвеличайшей силой было сознание того, за что они воюют. Каждый человекпонимал, что если для арабов поражение означало разгром армии, то дляИзраиля оно означало прекращение его существования как государства иистребление народа. Один израильский офицер, служивший в британской армии вовремя Второй мировой войны и участвовавший в Аламейнской битве, такпредставлял себе последствия израильского поражения: "Это была бы втораяМасада. Если бы египтяне добрались сюда, они бы не застали никого в живых. Япредпочел бы убить свою жену и дочь, чем допустить, чтобы они попали в ихруки. И я не знаю никого, кто поступил бы иначе".X x x
Совершенно случайно во время ближневосточного кризиса Гарольд Вильсоннаходился в Вашингтоне. Задолго до этого было запланировано посещение имЭкспо-67 в Монреале и переговоры с канадским премьер-министром ЛестеромПирсоном. Визиты британских премьер-министров в США, предпринимаемые дваждыв год для обсуждения текущих дел, стали традицией, и поэтому Вильсонотправился на совершенно обычную встречу, которая не привлекла к себебольшого внимания. 15 мая, за две недели до этой поездки, де Голль наконференции в Париже вновь подтвердил, что Франция наложит вето наприсоединение Великобритании к Общему рынку в ближайшем будущем. Занесколько дней до начала ближневосточного кризиса среди проанглийскихэлементов в администрации Джонсона преобладало мнение, что было бы лучше,если бы Вильсон вообще не приезжал в Вашингтон. Предполагали, что Вильсонлибо сделает оскорбительные замечания о войне во Вьетнаме из желаниядоказать де Голлю, что он, Вильсон, стал, наконец, хорошим европейцем, либообойдет этот вопрос молчанием, укрепив этим устоявшееся недоверие французовк англо-американской коалиции. Не следует забывать, что в то время, особенно после поездки генералаУэстморленда в Вашингтон и его выступления перед специальной объединеннойсессией конгресса о Вьетнаме, Белый дом противился любой попытке ограничитьамериканское участие во вьетнамской войне. Английские парламентарии, в томчисле правые лейбористы и некоторые консерваторы (например, Дэвид Хауэл),которые посетили США во время весенних каникул, были удручены непреклоннойпозицией Белого дома. Хауэл так высказался о Джонсоне после своего свиданияс ним: "Он, по-видимому, заменил политику молитвой". В Вашингтон поступило сообщение из Лондона, что против Вильсонавыступили в его партии не только левые, но и деятели с репутацией правых.Они обвиняли его в том, что он продолжает поддерживать США во вьетнамскомвопросе. В августе 1966 года, когда Вильсон приехал в США с очереднымвизитом, президент обратил его внимание на то, что в своем частном заявлениив палате общин по поводу первой бомбардировки Ханоя он, Вильсон,"отмежевался" от того, с чем никогда не был связан. Судя по всему, Вильсон наскучил президенту. По-видимому, Джонсонполагал, что Вильсон пытается нажить политический капитал дома, делая вид,что между ними существует политическая близость, тогда как вдействительности президент даже не позаботился уведомить Вильсона о том, чтосостоит в тайной переписке с Хо Ши Мином. Джонсон не возлагал больших надеждна попытки Англии играть роль посредника. Президент был бы рад, если бы этиусилия увенчались успехом, но ему и его администрации такая перспективапредставлялась маловероятной. Англо-американские переговоры не привели к выработке конструктивногоплана действий на Ближнем Востоке. После объявления Насером о блокадеАкабского залива Лондон и Вашингтон пытались подготовить декларацию освободе навигации, подлежащую последующему одобрению морскими державами.Сообщение об этом, сделанное в палате общин 31 мая Джорджем Брауном, быловстречено на передних скамьях правительственного большинства аплодисментами.Подводя итог прениям, премьер-министр предостерег палату общин, что длямиротворчества остается мало времени. Он добавил: "Одной из предпосылокустановления длительного мира является признание за Израилем права насуществование". Он заявил, что Англия оставляет за собой право действовать совместно сдругими странами, если Совет Безопасности окажется не в состоянии принятьрешение. Из этой речи следовало, что, несмотря на ограниченность времени, непредвиделось никаких практических шагов. Была идея предпринять акцию морскихдержав с целью ослабления блокады в случае отказа Насера от какого-либокомпромисса. Но во время встречи Вильсона с Джонсоном этот проект ещенаходился в начальной стадии. В пятницу 1 июня, когда Вильсон прибыл из Канады в Вашингтон, ему былоказан торжественный прием. На южной лужайке Белого дома его приветствовалилитаврами и залпами, и был выстроен в полном составе почетный караул.Комментатор Эн-би-си Джо Гарш спросил: "Произошла какая-нибудь перемена внаших особых отношениях с Англией? Зачем эти флаги и двадцать один залп?..Такое впечатление, что мы встречаем короля Патагонии". Он имел в виду, чтоБелый дом считал более почетным прием без шумихи. Вильсон провел наедине с Джонсоном два часа перед ужином и имелдвухчасовую беседу с президентом и членами его кабинета после ужина. В 4.30он появился на пресс-конференции в британском посольстве. В течение получасаон не дал ни одного определенного ответа ни на один вопрос, а вечером,отвечая на тост, поднятый Джонсоном в честь королевы, заметил, что ужедважды в продолжение текущей недели говорил о ближневосточном кризисе: впалате общин и на пресс-конференции. "Было важно, - пояснил он, - чтобы яничего не сказал по этому поводу, и поэтому я ничего не сказал!".X x x
Дипломатические переговоры тянулись в Вашингтоне, Нью-Йорке и Лондоне,и у израильтян надежда на создание при поддержке США международной флотилиидля открытия Тиранских проливов быстро испарилась. Хотя на начальных стадиях кризиса британское и американскоеправительства гарантировали свою помощь Израилю в открытии проливов, в июнеизраильскому руководству стало совершенно ясно, что эти обещания останутсясловами. Не только этот факт, принесший разочарование тем израильскимминистрам, которые продолжали полагаться на переговоры и международнуюакцию, но и другие события усилили позицию сторонников действия. Переговоры израильского министра иностранных дел Абы Эвена, сделавшиеего мишенью для насмешек и сарказма со стороны многих его соотечественникови даже некоторых коллег по кабинету, способствовали созданию - в результатеего 14-дневного непрерывного паломничества в Вашингтон, Лондон, Париж иобратно - такого общественного мнения, при котором Израиль мог нанестирешительный удар. Общественное мнение большинства западных столиц склонилосьокончательно на сторону израильтян, когда нежелание Израиля приступить крешительным действиям без уверенности в безрезультатности усилий дипломатиибыло еще сильнее оттенено безрассудным и провокационным поведением Насера. Скаждым днем становилось все более очевидным, что дипломатия ничего недобьется и что маловероятно, чтобы правительства Соединенных Штатов и Англиивыполнили свои половинчатые обещания. Это способствовало тому, что вСоединенных Штатах и Англии, а также в таких малых странах Европы, какГолландия, сложилось мнение, что они или их правительства не имеют праваосуждать Израиль, если он решит сам заняться своими делами. В конце первой недели июня израильтяне поняли две вещи. Во-первых, чтоони не навлекут на себя недовольства президента Соединенных Штатов, как в1956 году. Во-вторых, что Советский Союз не вмешается. Трудно сказать,явились ли эти выводы результатом верной оценки положения израильскойразведкой или был получен по неофициальным каналам намек Джонсона.Разумеется, государственный департамент в лице своего посла в Тель-АвивеУолворта Барбура дал "красный свет" войне. Тем не менее израильтянечувствовали, что они могут безбоязненно действовать, если того потребуетситуация. Начальник израильской разведки генерал Ярив рисовал обстановку вочень мрачных красках. Дело было не только в том историческом поцелуе,которым обменялись Насер и король Хусейн в каирском аэропорту: израильтянамстало также известно, что египетский генерал Риад прибыл в Амман, чтобысоздать там передовой командный пункт, и что иорданские войска переданы подего командование. Помимо этого, в субботу вечером 4 июня авангард иракскойпехотной дивизии и подразделение из более 150 танков начали переправу черезреку Иордан, продвигаясь на запад. Это накопление иракских войск, котороедолжно было завершиться в конце недели, создало новую и очень серьезнуюугрозу Израилю. Полагая, что израильские силы могут эффективно бороться с800 египетскими танками в Синае, израильское командование воспринялопоявление 300-400 дополнительных танков противника в непосредственнойблизости к основным воздушным базам и населенным центрам своей страны какнетерпимую опасность. Кроме того, египетские летчики стали вести себяслишком нагло. В течение десяти лет, с 1956 года, не наблюдалось ни одногонарушения израильского воздушного пространства египтянами, тогда как толькоза две недели конфликта произошло не меньше трех инцидентов с египетскимисамолетами МИГ-21. Описав полукруг над территорией между Мертвым морем иЭль-Аришем, египтяне пролетели над некоторыми важнейшими авиабазами Израиляи районами сосредоточения основной части израильских бронетанковых сил. Этиполеты производились на высоте 50-60 тысяч футов со скоростью 1,7 мах.*Египтяне находились над территорией Израиля не больше 4 минут, и поэтому ихне могли перехватить. Хотя израильтяне знали, что фотоаппаратура на бортуМИГов может сделать снимок масштаба 1:150000, их беспокоила растущаясамонадеянность египетских пилотов. Они опасались, что египтяне могутосуществить новую, более детальную аэросъемку воздушных баз и военныхобъектов. * Мах - единица измерения скорости самолетов, равная скоростираспространения звука в данной среде. Другой фактор, побуждавший израильтян действовать, заключался в том,что Израиль вновь обрел - это поняли немногие как в Израиле, так и за егопределами - фактор внезапности. Почти все наблюдатели, следившие заразвитием кризиса - журналисты, дипломаты и военные эксперты, - считали, чтостратегическое положение Израиля сильно ухудшилось с тех пор, как египтянеприступили к концентрации 90-100тысячной армии и 800 танков на Синайскомполуострове. За неделю до начала войны израильтяне сетовали в один голос:"Мы упустили свой поезд". Несомненно, что официальный Каир, переживнесколько напряженных и тревожных дней, почувствовал облегчение и решил, чтоон одержал победу без войны. При таком положении вещей израильтяне приняли решение нанести удар. Натайном заседании, начавшемся ночью 3 июня и закончившемся утром 4 июня,последние сомнения и колебания были отброшены или преодолены. В воскресеньевечером солдаты и летчики узнали, что на следующее утро начнется война. Для кабинета, большинство членов которого были штатскими людьми сослабым представлением о военном деле, принять такое решение было мучительнои болезненно. Когда командующий ВВС генерал Ход заявил им, что израильскаяавиация не допустит бомбардировки противником Тель-Авива и может уничтожитьавиацию Египта и любого другого арабского государства, которое вмешается вконфликт, они встретили его слова с недоверием. Так много ходило слухов оновой египетской авиации, личный состав которой был обучен русскими икоторая располагала 400 современными реактивными истребителями ибомбардировщиками... Как можно было уничтожить одним ударом такую силу идать к тому же гарантию, что Тель-Авив не подвергнется бомбардировке? Многимиз них мерещились десятки тысяч жертв среди мирного населения. Именно этоделало столь трудным принятие решения нанести удар. Но Даян был оптимистом,и введение его в правительство означало, что, наконец, появился министр,глубоко понимавший военное и политическое положение Израиля. Наряду сВейцманом и Ходом он был одним из немногих, кто знал, что обещания ВВСвполне реальны. Это было, пожалуй, самым решающим вкладом Даяна в победу.Как заметил один старший офицер, "Рабин был начальником штаба Даяна, Даянбыл главнокомандующим". Когда в ночь на четверг 1 июня Даян приступил к обязанностям министраобороны, он был уже вполне в курсе всех дел. В течение двух предыдущихнедель он, с разрешения премьер-министра и начальника генерального штабагенерала Рабина, был занят инспектированием полевых частей и, в особенности,просмотром с командирами их планов. С четверга до субботней ночи он внес рядизменений в планы, не отступая от первоначальной концепции кампании. Этаконцепция предусматривала сдерживание сил противника на иорданском исирийском фронтах и одновременно уничтожение египетской армии на Синайскомполуострове. Еще до своего назначения министром Даян не скупился на советы отдельнымкомандирам, и, хотя он считался гражданским лицом, его вмешательство невызывало особых возражений. Например, в среду 31 мая, за день до своегоназначения, он посетил командующего Центральным фронтом генерала Наркиса,перед которым была поставлена задача отразить возможное наступлениепротивника, предположительно иорданцев, на район Тель-Авива, густонаселеннуюприбрежную полосу и израильскую часть Иерусалима. Встретившись в Иерусалимеи изучив планы, они отправились в Кастель, на командную высоту за пределамигорода, откуда просматривалась вся местность. Даян предложил свести кминимуму все передвижения израильских войск, чтобы не спровоцироватьиорданцев. Израильтяне не намеревались наносить удар по Иордании, если онане откроет военных действий. По этой причине генералу Наркису были выделеныограниченные силы для защиты Тель-Авива, Иерусалима и прибрежной полосы отБеэр-Шевы на юге до Нетании на севере. Даян предупредил Наркиса, что в случае атаки иорданцев, которая,предположительно, должна была носить локальный характер и явитьсядемонстрацией солидарности короля Хусейна с его арабскими собратьями, он недолжен докучать генеральному штабу просьбами о подкреплении: "Стисните зубыи ничего не просите". Даян был известен как человек дела, и весть о егоназначении была воспринята многими как предзнаменование решительных перемен.Приступив к своим обязанностям и стремясь снова заполучить - с точки зренияодержания быстрой победы и предотвращения массовых жертв среди гражданскогонаселения - такой жизненно важный для Израиля козырь, как моментвнезапности, Даян счел своей первоочередной задачей разубедить мир в том,что война неотвратима. Вместе с тем учитывалось, что армия, которая былаотмобилизована и после двухнедельного ожидания в пустыне требовала принятиярешения, с большей готовностью согласится с решением не начинать войну, еслионо исходит от правительства, членом которого был Даян. Он был тем "штатскимчеловеком", который казался им достойным доверия. Они также знали, что онмог принять такое решение, основываясь на здравых военных соображениях. Первое публичное появление Даяна после его вступления в должностьминистра обороны произошло на пресс-конференции в Тель-Авиве в субботу 3июня. В отчете, опубликованном на другое утро в газете "Джерузалем пост",сообщалось: Министр обороны Даян, выступая вчера на пресс-конференции, заявил, чтослишком поздно ожидать спонтанной военной реакции на египетскую блокадуТиранских проливов и слишком рано делать какие-либо выводы о возможномисходе дипломатической кампании: "Правительство до моего вступления внего... обратилось к дипломатии; мы должны предоставить ей шанс". На другой день - за день до начала войны - в редакции газет в Израиле иво всем мире поступили фотографии отдыхающих израильских солдат, которыезагорали на пляжах. В качестве одного из элементов израильского планадезинформации нескольким тысячам израильских солдат был предоставлен отпускна субботу. Египетский шпион в Тель-Авиве мог с полным основанием послатьдонесение о том, что страна охвачена каникулярным настроением. Другие аспекты израильского плана дезинформации обнаружилисьвпоследствии. Израильское правительство также внесло свою лепту в понижениетемпературы. После заседания кабинета, на котором приняли решение выступить,было выпущено следующее коммюнике, предназначенное для газет в понедельник 5июня: Вчера на своем еженедельном заседании кабинет заслушал отчетыпремьер-министра и нового министра обороны по вопросам безопасности и обзорминистра иностранных дел о развитии политических событий. Решено ввести вкабинет члена парламента г-на Иосефа Сапира. Одобрены следующие законопроекты: а) о выпуске израильских облигаций (Второй заем развития 1967 года), б) о налоге на нужды обороны в 1967 году, в) о займе на нужды обороны 1967 года. Одобрена поправка к Правилам по трудоустройству о продлении срока, втечение которого иммигранты и уволенные в запас военнослужащие пользуютсяпервоочередным правом на получение работы. Ратифицированы следующие договоры: а) Соглашение о техническом и научном сотрудничестве между Комиссией поатомной энергии Израиля и Комитетом по контролю за производством атомнойэнергии Перу; б) Соглашение о культурном обмене между Израилем и Бельгией; в) Конвенция между Израилем и Англией о юридической процедуре прирассмотрении гражданских и торговых дел. Не подлежит сомнению, что, в общем, израильский маневр достиг своейцели. Египетских генералов видели на теннисных кортах Каира; все говорило отом, что почти никто не думал о возможном скором ударе. Считалось, что Израиль "упустил свой поезд" по той причине, что онутратил инициативу, а с появлением 80-тысячной армии и 800 танков на егоюжной границе стратегическое соотношение сил резко изменилось в пользуарабов. При этом забывали о соотношении сил в воздухе, где решалась судьбавойны. Сторона, достигшая здесь превосходства, приобретала власть над армиейи гражданским населением противника. Но в воздухе соотношение сил непретерпело сколько-нибудь значительных изменений. В дебет Израиля следоваловнести большую вероятность иорданского и иракского вмешательства. В кредит -то, что большая часть египетской авиации была сосредоточена на передовыхсинайских базах вблизи границ, где их самолеты были гораздо более уязвимы. Вечером в пятницу 2 июня корреспондент, представлявший "Ньюс оф уорлд",посетил Даяна в его доме в Цахале, в предместье Тель-Авива. Журналистусомнился в том, что Израиль "упустил свой поезд" и утратил инициативу, ибоисход войны решался в воздухе, где стратегический баланс оставался прежним,недавно назначенный министр обороны ответил: "Вещи редко бывают толькотемными или только светлыми: гораздо чаще они бывают серыми. Маловероятно,чтобы какая-нибудь сторона могла добиться полного превосходства в воздухе".Поверив этому заявлению, корреспондент вылетел в Лондон в воскресенье утром,за день до начала войны. За ним в 8 часов утра на другой день последовалагруппа журналистов газеты "Санди таймс". Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою ДикогоЗапада, не стал дожидаться, когда противник нажмет курок.X x x
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |