Шипы и розы победы

Первой ласточкой из Польши был военный корабль «Вихрь», предназначенный специально для торжественной встречи. За ним следом прибыл буксир, который должен был ввести нас в порт.

Чем ближе мы подходили к порту, тем больше волнение овладевало нами. Я никак не мог совладать с волнением, на лице были слезы радости. Мне стало стыдно, я спрятался в свою любимую радиорубку и вышел из своего укрытия только тогда, когда был брошен якорь. С берега скандировали:

— Ку-сый! Ку-сый!

Наступил торжественный момент. Из Варшавы прибыли для нашей встречи представители спортивного союза, журналисты. Вся команда, построившись по четыре в ряд, в сопровождении оркестра промаршировала через город к вокзалу. Я не участвовал в этом импровизированном параде, потому что не мог справиться со своим волнением и не хотел показываться горожанам в таком виде. Я просто сбежал и отправился на вокзал в одиночестве. Когда подали поезд, я забился в самый укромный уголок вагона.

Почти двенадцатичасовая дорога в Варшаву стала триумфальной. Казалось, вся Польша стремится выразить нам свои симпатии. На каждой станции нас встречали толпы любителей спорта, вокзалы были украшены цветами и зеленью, всюду улыбающиеся лица.

Я был горд, что внос свой скромный вклад в пропаганду спорта, в дело воспитания будущего поколения. Я смотрел на молодые лица встречавших и думал, что, может быть, среди них мои преемники, будущие знаменитые спортсмены, которые принесут мировую славу польскому спорту!

Когда проезжали мимо моего родного Ожарува, я выкинул из окна маленький флажок, на котором написал родителям несколько теплых слов. На следующий день я узнал, что уже через десять минут флажок был доставлен старикам.

Но вот наконец и Варшава. Еще минута, и поезд остановился у перрона. Мне трудно восстановить все события. Меня подхватили на руки, на некоторое время я стал пленником толпы, которая выделывала со мной что хотела. Кто-то крикнул, что на вокзале моя мать, я стал умолять отпустить меня. С трудом протиснувшись сквозь ряды встречающих, мне все-таки удалось увидеть и поцеловать ее.

С большим трудом мы пробрались к автобусам, потому что вся привокзальная площадь тоже была заполнена встречающими, прорвавшими все кордоны. Уличное движение было остановлено. Под звуки сирен и приветственных возгласов автобус двинулся вперед, но вынужден был плестись еле-еле. Так мы проехали через Маршалковскую улицу, по Крулевской, а потом через Краковский и Новый Свет подъехали к варшавскому Гребному клубу, где приготовились к торжественному приему олимпийцев. И здесь тоже пришлось спасаться от болельщиков, непременно желавших качать участников Олимпиады.

Не буду описывать, что происходило дальше. Мне удалось незаметно улизнуть, я помчался в Лазенки, где была моя квартира. Я не узнал своего скромного жилища. Вход былукрашен цветами и зеленью, над дверью висел плакат «Добро пожаловать!».

Хотелось как можно скорее заснуть, и в то же время это было нелегко: слишком много впечатлений. Я с удовольствием погрузился в чтение журналов и газет, истосковавшись по родному языку. В окно заглядывало восходящее солнце, а я ни на минуту не сомкнул глаз.

Лишь под утро удалось задремать. Но в 10 часов утра я уже был на тренировке.

Через три днясостоялся еще один банкет, и, к счастью, последний. Меня наградили орденом за заслуги перед Родиной.

Постепенно я возвращался к обычному образу жизни. Надеялся хоть несколько дней отдохнуть, но руководство решило иначе. Меня непременно хотели показать варшавской публике и через нисколько дней наметили провести соревнования. Мне предстояло встретиться с финном Пильполи на дистанции 3000 м, но варшавян ждало разочарование: финна задержали на границе за нарушение каких-то таможенных формальностей. Он приехал в Варшаву с опозданием, и я без особой конкуренции пробежал 3000 м за 8.40,8.

Потом я стал готовиться к отъезду в Прагу на международную встречу Польша — Чехословакия. Перед соревнованиями журналисты развернули дискуссию, касающуюся моей скромной особы. Они считали, что я должен принять участие в беге на 1500 и 5000 м. Им хотелось, чтобы я как можно больше принес очков команде. И мне пришлось изо всех сил защищаться. Инстинктивно я чувствовал, что слишком большое напряжение последних месяцев может плохо повлиять на мою форму. Я настаивал на том, чтобы бежать только на 5000 м. Дискуссия приобрела довольно острый характер и сильно нервировала меня, поэтому отъезд в Прагу был невеселым.

В Праге отнеслись с большим интересом к предстоящим соревнованиям. Стадион не вместил всех желающих. В первый же день встречи был побит мировой рекорд. Это сделал великолепный чехословацкий спортсмен Доуда. Он толкнул ядро на 16 м 20 см и победил Хелиаша.

К сожалению, беговая дорожка размокла, и бежать по ней было тяжело. Я пришел в беге на 5000 м первым, обогнав Харлика и Кошчака, но время оставляло желать лучшего — 15.12,0.

Во второй день развернулась острая борьба за каждое очко. С утра меня уговаривали бежать на 1500 м, но я категорически отказался. Забег выиграл мой соотечественник Кузмицкий. Мы победили чехословацкую команду с общим счетом 76,3 : 75,6, то есть еле-еле.

Из Праги мы отправились в Вену, но уже в несколько ослабленном составе: наш метатель копья Турчик повредил руку, прыгун Новак подвернул ногу, а Кузмицкий очень устал после бега на 1500 м. Вдобавок ко всему Биняковский — наш лучший бегун на 400 м — вывихнул палец ноги. Австрийцы выставили против нас лучшие силы. На соревнованиях хозяева побили несколько рекордов своей страны.

Уже первые состязания принесли нам поражения. Правда, Плавчик победил в прыжках в высоту, но по очкам впереди австрийцы. Удачное выступление Хелиаша слегка поправило ситуацию, но ненадолго. Наконец пришла очередь последнего состязания — бега на 3000 м. Ситуация сложилась так, что если бы наш второй бегун Хартлик занял второе место, то встречу с австрийцами мы бы свели к ничьей. Я же хотел предпринять попытку побить рекорд Нурми на 2 мили (8.50,6). Но потом увидел, что беговая дорожка слишком тяжела и мне не удастся побить рекорд. Я показал слабое время—9.20,2, Хартлик занял последнее место. Встречу с Австрией мы проиграли — 58 : 62.

В Будапеште мы понесли серьезное поражение — 32 : 50. Я стартовал на 5000 м и занял первое место. Из тринадцати состязаний мы победили только в трех.

Когда вернулись на родину, разразилась буря. Все обвиняли меня в поражении нашей команды. Разговоры шли вокруг этих несчастных 1500 м. Еще так недавно носили на руках, а сегодня все меня осуждали! Что я мог сказать в свое оправдание? Только то, что после Олимпиады трудно было выдержать сразу несколько международных соревнований. Я согласился принять участие в беге на длинные дистанции потому, что они не требуют такого нервного напряжения, как бег на дистанцию 1500 м.