Глава тридцать шестая. – Обожаю открытие выставок, – призналась Джулия, когда они вернулись к гостям

– Обожаю открытие выставок, – призналась Джулия, когда они вернулись к гостям. – Это самые лучшие моменты в их работе.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

Рука Габриеля, лежавшая на спине Джулии, была готова спуститься ниже.

– Я могла бы сказать то же самое. Совсем недавно ты мне признавался, что на стекле остались очертания моего тела и ты их видел.

Габриель усмехнулся и все-таки похлопал ее по ягодицам.

Рядом послышалось вежливое покашливание. Обернувшись, супруги Эмерсон увидели dottore Витали.

– Простите меня за вторжение, но не согласились бы вы переговорить с потенциальным дарителем? – Он с надеждой смотрел на профессора Эмерсона.

Габриель повернулся к Джулии:

– Сегодня я уже встречался с доктором Витали. Днем. Он просил меня переговорить с владельцами частных коллекций и убедить их пожертвовать несколько работ Галерее Уффици. Но я могу отложить этот разговор.

– Ни в коем случае, – возразила Джулия.

– Ты уверена?

– Конечно. Тебе обязательно надо поговорить с этим человеком. Я похожу по залу, еще раз посмотрю экспозицию.

Габриель поцеловал ее в щеку, после чего вместе со своим старым другом направился к группе богато одетых мужчин и женщин, стоявших у входа в зал.

Джулия побрела по залу, неторопливо любуясь выставкой. Она стояла возле одной из своих любимых иллюстраций, изображавших Данте и Вергилия в Аду, когда услышала вкрадчивый мужской голос, произнесший по-английски:

– Добрый вечер.

Обернувшись, она увидела профессора Паччиани. К счастью, в зале они были не одни. Поблизости находилось несколько пар, любовавшихся рисунками.

– Я ни в коем случае не хочу портить вам вечер, – сказал итальянец, поднимая руки. – Я всего лишь прошу уделить мне минутку времени.

– Только минутку, – с явным неудовольствием глядя на него, ответила Джулия. – Сейчас сюда вернется мой муж.

– Не только он. Скоро сюда вернется моя жена. Так что не буду терять время. – Он улыбнулся, показывая ровные зубы. – Я сожалею о случившемся в Оксфорде. Если помните, я вел себя в рамках приличий. – Он сделал шаг вперед.

Джулия попятилась назад:

– Я это помню. Но мне надо идти.

Джулия попыталась его обойти, однако Паччиани загородил ей дорогу:

– Подождите еще немного. Профессору Пиктон очень не понравилось поведение моей приятельницы. Мне – тоже. – (Джулия недоверчиво посмотрела на него.) – Я говорил Кристе, чтобы она держалась подальше от вас. Но, как вы помните, она не пожелала слушать.

– Благодарю вас, профессор. А теперь, с вашего позволения, я пойду.

Он вновь оказался перед ней, подойдя излишне близко. Джулии не оставалось иного, как отступить еще на шаг.

– Вы могли бы сказать об этом профессору Пиктон? Я рассчитываю получить должность преподавателя в Колумбийском университете. Кафедрой заведует бывшая студентка Кэтрин. Я бы не хотел, чтобы тот досадный инцидент осложнил мне перспективы устройства на работу.

– Сомневаюсь, что Кэтрин станет вмешиваться в дела чужой кафедры.

– Я был бы признателен за вашу услугу. Ведь я уже оказал вам свою.

– Что вы называете своей услугой? – насторожилась Джулия.

– Я помешал моей приятельнице переспать с вашим мужем.

Джулии показалось, что скрипнули тормоза и мир остановился.

– Что? – переспросила она.

Вопрос прозвучал излишне громко. Несколько посетителей повернулись и посмотрели на них.

Щеки Джулии вспыхнули.

– Уверен, что вы пожелаете выразить свою благодарность, – тихо сказал Паччиани, снова подходя к ней ближе.

– Вы шутите?

– Ничуть. Ваш муж должен был встретиться с Кристой в ее гостиничном номере. Я убедил ее переключиться на кого-нибудь другого. Тем самым я оказал вам услугу.

– Да как вы смеете? – прошипела Джулия. Теперь уже она стала наступать на итальянца, и тот, удивленный, попятился назад. – Как у вас хватило наглости прийти в это прекрасное место и говорить мне подобные гадости?

На лице Паччиани отразилось замешательство, будто он увидел, как робкий котенок мгновенно превратился в грозного льва. Он снова поднял руки:

– У меня и в мыслях не было причинить вам вред.

– Вы уже причинили. – Голос Джулии зазвучал громче. – Вы и ваша приятельница… кем бы она на самом деле вам ни была… вы способны лишь на пакости. Меня совершенно не волнует, о чем она вам говорила и какие планы у нее были. Не стройте из себя спасителя моего мужа. Вы меня слышите?

Паччиани нахмурился. Теперь все смотрели на него. Наверное, кто-то слышал и слова Джулии.

И вдруг злость на его лице сменилась снисходительной улыбкой.

– Вы не знаете мужской природы. Все мужчины нуждаются в небольшом… разнообразии. Наивно думать, что мужчине хватает одной женщины. – Он пожал плечами, словно сообщал общеизвестный факт.

– Женщины не закуски на фуршетном столе. Мой муж не разделяет вашего потребительского отношения к женщинам. – Джулия сердито вздернула подбородок. – Я не скажу профессору Пиктон ничего, кроме того, что вы пытались угостить меня лживыми речами. А теперь уходите и оставьте меня в покое.

Когда Паччиани не двинулся с места, Джулия демонстративно указала ему на дверь.

– Убирайтесь, – с металлом в голосе потребовала она.

Возможно, это был не самый вежливый способ удаления гостя с открытия знаменательной выставки.

Джулия ловила на себе недоуменные и даже осуждающие взгляды, но не обращала на них внимания. Она зло и решительно смотрела на Паччиани, чье лицо превратилось в маску ярости.

Он метнулся к Джулии, но в последний момент его схватила за руку другая женщина. Хватка у нее была железная.

– А я тебя везде ищу, – с упреком проговорила синьора Паччиани, наградив Джулию враждебным взглядом.

Паччиани выругался по-итальянски, пытаясь вывернуться из хватки жены.

– Идем, – сказала синьора Паччиани, не выпуская его руки. – Здесь как раз собрались люди, с которыми ты давно хотел поговорить. Не будем упускать такой возможности.

Угрожающе поглядев на Джулию, Паччиани повернулся и последовал за женой.

Джулия с немалым облегчением смотрела им вслед. В ней продолжала бурлить злость.

Злость способна свести на ноль ощущения от музейного секса, что и случилось.

– Дорогая, вот и я.

В зал вошел улыбающийся Габриель. Уверенный, в элегантном смокинге, он сразу притянул к себе взгляды присутствующих. Люди смотрели, как он легкой, уверенной походкой идет по залу. Естественно, они снова перешептывались.

Увидев лицо Джулии, Габриель перестал улыбаться:

– Что случилось?

Джулия поджала губы, пытаясь сдержать гнев:

– Столкнулась с профессором Паччиани.

– Этот наглец и здесь не удержался? Он что, наговорил тебе гадостей? – спросил Габриель, обнимая жену за плечи.

– Извинялся за поведение Кристы в Оксфорде. Я не выдержала и поскандалила с ним.

– Серьезно? – Пряча улыбку, Габриель еще крепче обнял ее плечи. – Давай рассказывай.

Джулию затрясло. Так часто бывает после выброса адреналина.

– Я обвинила его в потребительском отношении к женщинам и потребовала оставить меня в покое. Потом он вынудил меня указать ему на дверь.

Джулия удивленно разглядывала свой указательный палец. Ей не верилось, что всего несколько минут назад она прогоняла Паччиани с выставки.

– Прекрасно. – Габриель поднес ее палец к губам и поцеловал.

Она покачала головой:

– Наоборот, ужасно. Я шокировала собравшихся. Меня все слышали.

– Я очень сомневаюсь, что кто-то решится тебя осуждать. Женщины, пришедшие сюда, хорошо знают похотливый нрав Паччиани. А мужчины, вероятно, ненавидят его за то, что он спал с их женами.

– Он хотел, чтобы я выгородила его перед Кэтрин. Дескать, он всеми силами пытался держать Кристу в узде. Он сказал, что метит на должность преподавателя в Колумбийском университете, а заведующая кафедрой – бывшая студентка Кэтрин.

– Не видать ему этой должности, – презрительно усмехнулся Габриель. – Кэтрин была научной руководительницей Лючии Барини. Я с Лючией в прекрасных отношениях. Она женщина проницательная и этого Паччиани видит насквозь.

– Наверное, он стремится в Колумбийский университет, чтобы быть вместе с Кристой. – Джулия не могла сдержать своего отвращения. – Интересно, как жена относится к его похождениям? Я бы, может, и сдержалась. Но потом он объявил, что спас тебя от свидания с ней.

– С кем? – резко спросил Габриель.

– С Кристой. По его словам, ты должен был встретиться с ней в ее гостиничном номере, но он это предотвратил. Вот тогда меня и прорвало. Боюсь, собравшиеся все слышали.

Она с волнением оглядела зал. Габриель выругался сквозь зубы и посмотрел в сторону дверей. Паччиани и его жена ушли.

– Я хочу кое-что сказать тебе. – Взяв Джулию за руку, Габриель повел ее в тихий уголок и убедился, что их никто не подслушивает. Встав к ней почти вплотную, он шепотом заговорил: – Криста пыталась завлечь меня утром, когда я пошел за кофе и водой. Надо было бы сказать тебе сразу, но я не хотел расстраивать тебя накануне лекции.

– А потом? – с упреком спросила Джулия.

– Не хотел портить день твоего триумфа.

– И по той же причине ты ничего не рассказал мне о своем разговоре с Полом?

У Габриеля дрогнула жилка на подбородке, и он кивнул.

Джулия разжала пальцы, выпуская его руку:

– Ты должен был бы все рассказать мне в тот же день.

– Прости меня.

– Я не фарфоровая статуэтка. Я умею справляться с неприятными новостями.

– Не надо с ними справляться.

Джулия закатила глаза к потолку, разглядывая лепнину:

– Габриель, пока мы не вступим в следующую жизнь, в этой у нас будут случаться неприятности. Они случаются у всех, и мы не исключение. Когда ты что-то от меня скрываешь, это вбивает клин в наши отношения. – Джулия выразительно посмотрела на мужа, ожидая его ответных слов. Не услышав их, она добавила: – А другие могут этим клином воспользоваться. – Она кивнула в сторону гостей.

Габриель тоже кивнул. Вид у него был мрачный.

– Думаю, я заслуживаю знать, кто пытается поймать моего мужа в свои сети. И когда. – Она снова посмотрела на него, ожидая ответа.

– Согласен.

Джулии вдруг стало не по себе. Ей показалось, что прекрасный вечер безвозвратно испорчен. Вместо улыбающегося Габриеля рядом с ней стоял напряженный несчастный Габриель. Правда, он и в таком состоянии был готов защищать ее. Он помнил главное свое обещание.

– Ты ведь мне все расскажешь, правда? – уже мягче спросила она.

– Да.

Габриель говорил правду, но оба знали: момент откровения наступит не сегодня. И не завтра.

– Хорошо, – почти веселым тоном продолжала Джулия. – Я тебя прощаю. Но поскольку мои ощущения от музейного секса в силу известных причин сильно потускнели, тебе придется исправить положение.

Не сводя с нее глаз, Габриель поклонился:

– Готов выполнить любое твое повеление.

– Прекрасно. – Пальцы Джулии вцепились в его шелковый галстук-бабочку. – Я хочу получить удовольствие. Причем не откладывая на потом.

Габриель откинул ей волосы и, наклонившись к уху, прошептал:

– Тогда пошли.