ЭКСПЕРТНЫЕ ОШИБКИ СУДЕБНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ДОКУМЕНТОВ 1 страница

Е.Н. ДМИТРИЕВ, И.Н. ПОДВОЛОЦКИЙ

Судебные экспертизы документов, которые включают судебно-почерковедческую экспертизу и судебно-техническую экспертизу документов, являются одними из наиболее детально разработанных и распространенных, что, однако, не исключает допускаемых экспертами процессуальных, гносеологических и деятельностных ошибок.

Обзоры экспертной практики производства судебных почерковедческих экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях, включающие перечни типичных ошибок, с определенной периодичностью публикуются в ведомственных изданиях. Однако, поскольку в настоящее время большое количество почерковедческих экспертиз, особенно по гражданским делам, выполняется в негосударственных экспертных учреждениях и частными экспертами, представляется интересным и целесообразным остановиться на анализе именно таких заключений экспертов.

Предлагаемый ниже анализ экспертной практики представляет собой обобщение материалов научного рецензирования заключений экспертов, проведенного по инициативе сторон в гражданском, арбитражном и уголовном процессе специалистами Автономной некоммерческой организации "Содружество экспертов Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина" (АНО СОДЭКС МГЮА им. О.Е. Кутафина) в период с 2007 по 2011 г. Нужно также учесть, что, как правило, для анализа предоставлялись копии заключений экспертов. В этих случаях оценка правильности выводов экспертов по существу, без предоставления оригиналов документов и проведения исследований в полном объеме, не проводилась. Но в полном объеме была использована возможность оценить отдельные стороны методики исследования объектов, высказать суждения о содержательной и логической структуре выводов эксперта. В тех же случаях, когда в АНО СОДЭКС МГЮА им. О.Е. Кутафина назначались повторные или дополнительные экспертизы с предоставлением оригиналов документов, рецензировались заключения в полном объеме.

При анализе экспертных ошибок авторы придерживались указанной в разделе 1 общепринятой их классификации. Однако, давая оценку такому специфическому процессуальному документу, как заключение эксперта, представляется целесообразным указывать те или иные упущения экспертов в соответствии с общепринятой структурой данного документа: вводная, исследовательская, синтезирующая части заключения, раздел "Выводы". В ходе изучения копий заключений экспертов было обнаружено, что ошибки процессуального характера чаще всего встречались во вводных частях заключений, операционные упущения в основном концентрировались в исследовательских частях. Оценивать гносеологические ошибки приходилось с некоторой осторожностью, когда анализ проводился лишь по копиям подготовленных заключений, а не по всем исследованным экспертами материалам.

2.1. Ошибки во вводной части заключения эксперта

Замечено, что вводные части анализируемых копий заключений экспертов содержат целый ряд ошибок формального характера, которые существенно снижают процессуальное значение этих документов.

Раздел "Подписка эксперта" чаще всего включается в состав заключения эксперта и имеет типовую структуру, но, несмотря на это, в изученных материалах содержался целый ряд упущений. К примеру, фрагменты текста о разъяснении эксперту прав и обязанностей могут не соответствовать установленному процессуальному порядку. Указанный в "Подписке" процессуальный статус эксперта, предусмотренный ст. 55 АПК, может сопровождать заключение эксперта, подготовленное по делу в гражданском процессе, что подразумевает ссылку на ст. 85 ГПК. Причина этого - в использовании готовых шаблонов и невнимательности экспертов.

Зачастую неясно, кем из уполномоченных на то лиц проведено разъяснение эксперту его статуса и кем он предупрежден об уголовной ответственности. Обезличенность и формальный подход приводят к нелепым ошибкам. Достаточно типичным является случай, когда, судя по датам, экспертиза была окончена 22 октября 2010 г., а эксперт предупрежден об ответственности 28 октября 2010 г., т.е. через неделю после передачи материалов в суд.

В другой ситуации при назначении экспертизы по постановлению должностного лица налогового органа, разъяснение эксперту прав и обязанностей осуществил руководитель негосударственного экспертного учреждения в соответствии со ст. 14 ФЗ ГСЭД. Действие этой статьи на данных руководителей не распространяется. Кроме этого, судя по указанию на ст. 16 ФЗ ГСЭД, эксперту были разъяснены только его обязанности. Права эксперта, изложенные в ст. 17 указанного Закона, до эксперта не доведены. Не имелось также никаких ссылок на ст. 95 Налогового кодекса РФ, в которой разъясняются основные положения производства экспертиз и статус эксперта в налоговом законодательстве. Между тем подобного рода разъяснения именно этому эксперту представлялись особенно важными, поскольку он имел непрофильную базовую специальность "Технология и предпринимательство". Приведенная им ссылка лишь на "сертификат соответствия" не дает никакой возможности убедиться в компетенции этого эксперта в области судебного почерковедения.

Нередко в качестве оснований проведений экспертизы указываются помимо определения суда (постановления следователя) и иные документы, например "заявка... истца по делу" <1>, что является абсолютно излишним и при определенных условиях может вызывать сомнения в объективности и беспристрастности эксперта.

--------------------------------

<1> Здесь и далее в кавычках приводятся выдержки из текстов проанализированных копий заключений экспертов.

В ст. 25 ФЗ ГСЭД приведен исчерпывающий перечень содержательных элементов заключения эксперта, однако вводные части заключений негосударственных экспертов зачастую перегружены описанием абсолютно необязательных деталей их деятельности, носящих индивидуально-предпринимательский характер и не требующих включения в перечень сведений об эксперте. Можно встретить в заключениях такие разделы, как "Юридический статус настоящего заключения", "Сертификат качества", что представляется излишним, лишь отвлекающим от описания хода и результатов исследования.

Иногда внешние признаки (бланк, оттиски печати) заключения эксперта свидетельствуют о его подготовке в государственном судебно-экспертном учреждении (ГСЭУ), но фактически исследование проводится по поручению частных лиц. Оформление данного документа, не имеющего процессуального характера, следует отнести к нарушению требований ст. 16 ФЗ ГСЭД и ведомственных инструкций, прямо запрещающих экспертам ГСЭУ принимать поручение о производстве экспертизы непосредственно от каких-либо лиц, кроме руководителя ГСЭУ, а также осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта <1>.

--------------------------------

<1> Пункт 13 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утв. Приказом Минюста России от 20 декабря 2002 г. N 347.

Типичным недостатком является отсутствие во вводной заключения необходимых сведений о специализации эксперта. Нередко указываются лишь самые общие сведения о его образовании (высшее), что вызывает обоснованные сомнения в компетентности эксперта. Может указываться "...специальность эксперта-почерковеда", что также является неточным. Например, в системе экспертных учреждений Минюста России по указанному роду экспертиз выдаются ведомственные свидетельства. В данном случае специальность имеет шифр "1.1" и именуется: "Исследование почерка и подписей" <1>. В системе экспертных подразделений МВД России данная специальность имеет шифр "18.1" и именуется "Почерковедческая экспертиза (исследование почерка и подписей)" <2>.

--------------------------------

<1> Приказ Минюста России от 12 июля 2007 г. N 142 "Об утверждении Положения об аттестации государственных экспертов государственных судебно-экспертных учреждений Министерства юстиции Российской Федерации".

<2> Приказ МВД РФ от 14 января 2005 г. N 21 "Об аттестации экспертов на право самостоятельного производства судебных экспертиз и о порядке пересмотра уровня их профессиональной подготовки" (с изменениями от 28 декабря 2006 г.).

Неправильным также является заявление эксперта об имеющемся у него стаже "экспертной работы по всем видам криминалистических исследований". В современных условиях такая позиция не выдерживает критики; по авторитетному мнению ученых, выпускники со специализацией "криминалистические экспертизы", имеющие до семи "допусков" на право производства экспертиз, реально могут производить не более 3 - 4 родов экспертиз <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Норма, 2008. С. 143.

Самостоятельное производство судебных экспертиз в системе ГСЭУ осуществляется экспертами, аттестованными по указанным специальностям и подтверждающими свою квалификацию с определенной периодичностью (5 лет). В связи с этим следует признать неправомерным использование различного рода ссылок экспертов негосударственных экспертных учреждений на полученные ими ранее ведомственные свидетельства на право производства экспертиз (зачастую с просроченным сроком их действия).

Во вводной части заключения эксперта представленные для исследования документы не всегда должным образом индивидуализированы, описание их реквизитов может содержать противоречия. К примеру, в одном из заключений представленный договор купли-продажи и дополнительное соглашение к нему согласно вводной части заключения имели дату 13 ноября 2007 г., а в разделе "Выводы" документы датированы уже 30 ноября 2007 г., что вызывает обоснованные сомнения в исследовании экспертом одних и тех же объектов.

Замечено, что некоторые заключения экспертов-почерковедов имеют неоправданно большие сроки их производства. Так, производство одной из почерковедческих экспертиз было приостановлено "из-за большой загрузки экспертов" почти на месяц. Во-первых, указанную причину нельзя признать уважительной, если эксперт принял к производству порученную ему руководителем судебную экспертизу и дал соответствующую подписку. Во-вторых, непонятно, почему эксперт не использовал это время для реализации своего права заявить ходатайство о предоставлении ему дополнительных сравнительных материалов, необходимых для дачи заключения. Ведь именно "недостаточное количество образцов" явилось в последующем одной из причин отказа эксперта от решения вопроса. В другом случае производство экспертизы было продлено по "рапорту" эксперта, но он также не использовал это время для официального пополнения объема сравнительного материала.

Довольно большой объем материалов почерковедческих исследований составляют не оригиналы, а копии документов. Изучение таких объектов требует особого методического подхода, однако на практике экспертами не приводится даже формального описания документов. Чаще всего дается лишь краткая характеристика вида объекта: "ксерокопия", "светокопия", "факсокопия" и т.д.

Между тем механизм получения копии неизбежно связан с внесением определенного рода искажений в отображение рукописи. На внешний вид копии могут влиять: износ копировально-множительной техники, качество расходуемых материалов, условия копирования, количество копий и другие факторы. Поэтому эксперт <1> на начальной стадии исследования должен оценить фактическое состояние объекта исследования и дать ему качественную оценку. Низкое качество ксерокопий существенно затрудняет, а иногда исключает решение поставленных вопросов. Специалисты обоснованно относят ксерокопии почерковых объектов к ограниченно пригодным объектам для почерковедческого исследования <2>.

--------------------------------

<1> Здесь и ниже термин "эксперт" обозначает лицо, обладающее специальными знаниями, а не характеризует его как процессуальную фигуру.

<2> Ефремова М.В., Орлова В.Ф., Старосельская А.Д. Производство судебно-почерковедческой экспертизы по электрофотографическим копиям (информационное письмо) // Теория и практика судебной экспертизы. Научно-практический журнал. 2006. N 1. С. 159.

Ограничение пригодности исследуемых почерковых объектов для проведения идентификации влечет за собой повышенные требования к сравнительным материалам в части их полноты и сопоставимости. Но зачастую объем сравнительного материала, представляемый экспертам, не отвечает элементарным методическим требованиям - в его составе отсутствует один из видов образцов (чаще всего свободных образцов почерка, подписей). Учитывая, что для почерковедческих исследований типичным является существенный разрыв во времени (иногда до нескольких лет) между выполнением исследуемых документов и экспериментальных образцов, то налицо нарушение требований не только полноты, но и сопоставимости образцов сравнения. В ведомственных методических источниках давно и неоднократно подчеркивалось, что "свободные образцы почерка и подписи являются необходимым сравнительным материалом, поэтому их отсутствие, как правило, делает невозможным проведение экспертизы" <1>.

--------------------------------

<1> См.: О недостатках оформления и подготовки материалов при назначении судебно-почерковедческой экспертизы. Обзор экспертной практики. М.: ВНИИСЭ, 1979. С. 21.

Нужно отметить, что причины невозможности получения свободных образцов должны указываться в определении (постановлении) о назначении экспертизы <1>, в противном случае эксперт должен оформить запрос об их предоставлении. Это обстоятельство должно отражаться в заключении эксперта. В изученных заключениях экспертов подобные сведения отсутствовали.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. 2-е изд. М.: Наука, 2006. С. 522.

Можно также отметить, что инициаторы задания и эксперты часто игнорируют правила методики, формулируемые следующим образом: "Чем меньше объем исследуемой рукописи, тем больше должно быть сравнительных материалов" <1>.

--------------------------------

<1> Почерковедение и почерковедческая экспертиза: Учебник. ВА МВД России, 2007. С. 116.

Обращает на себя внимание также недостаточный уровень индивидуализации предоставляемых образцов почерка и подписей. Установлены факты, когда образцы вообще не описаны - указан лишь их объем (количество листов), причем их описание отсутствует как во вводной, так и в исследовательской частях заключений. Данное обстоятельство вызывает обоснованное сомнение в достоверности изучения конкретных объектов экспертизы. Между тем имеются несложные рекомендации по повышению степени индивидуальности объектов. Во-первых, описание должно быть более подробным, с обязательным перечислением реквизитов документов и, при множественности документов, размещаться в табличной форме. Во-вторых, рекомендуется "после ознакомления с материалами, поступившими на экспертизу, исследуемые документы и образцы отмечать соответствующими штампами экспертного учреждения" <1>. Экспертами зачастую не делается ни того, ни другого.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. М.: Наука, 2006. С. 339.

Имеются случаи достаточно вольного обращения экспертов с поставленными перед ними вопросами. Так, в одной из ситуаций эксперт вместо поставленных перед ним вопросов привел лишь ссылку на них в определении суда о назначении экспертизы, что недопустимо. В данном случае вопросы решались относительно лишь одного лица и, кроме этого, необходимо было решать конкретную идентификационную задачу, что, несомненно, требует изложения вопросов, поставленных перед экспертом, во вводной части заключения. В другом случае экспертом не была приведена оригинальная формулировка вопросов инициатора задания, а предложенная им собственная редакция вопросов содержала элементы правовой оценки (контрафактность), являющейся прерогативой правоприменителя. В практике производства подобного рода экспертиз уже несколько лет предлагается решать лишь вопросы о соответствии (несоответствии) продукции легитимным образцам <1>.

--------------------------------

<1> Методология проведения исследований и экспертиз охраняемых произведений. Европейский опыт. Материалы семинара для сотрудников ЭКП МВД России. М., 2001. С. 15. Тихомиров А.М. К вопросу об исследовании контрафактной продукции. Проблемы судебной экспертизы на современном этапе. Тезисы докладов межвузовской научно-практической конференции: Волгоград, 2003. С. 208.

Близко с отмеченной выше соприкасается ситуация, когда объекты, представленные на экспертизу, были описаны не только бессистемно, но и по существу неправильно - большинство документов были определены как "подлинные" (например, "подлинный договор", "подлинный кредитный договор" и т.п.); в методической и научной литературе по судебной экспертизе неоднократно упоминалось о том, что понятие подлинности является категорией юридической и необходимо избегать в заключениях данной терминологии.

Были обнаружены случаи прямого игнорирования экспертами всего объема поставленного перед ними задания. Например, при исследовании подписей на документах эксперты решили проводить исследование не полностью, "произвольно" ограничив круг исследуемых почерковых объектов. Кроме того, судя по тексту заключения, они вступили в личный контакт с одним из участников процесса (по вопросам оплаты исследования), что является прямым нарушением норм федерального законодательства <1>. Но даже выбрав всего один документ из трех представленных на исследование, эксперты решили изучать в нем не две подписи, а лишь одну. При таком ограничительном подходе к проведению исследования беспристрастность и объективность судебных экспертов может быть поставлена под сомнение.

--------------------------------

<1> Статья 16 Федерального закона от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Действие статьи распространяется и на экспертов, не являющихся сотрудниками государственных судебно-экспертных учреждений (ст. 41 указ. Закона).

Иногда эксперты допускают путаницу в отнесении исследования к определенной классификационной группе. Например, род выполненной экспертизы был обозначен как "судебно-техническая экспертиза документов", хотя в заключении также нашли отражение результаты иного рода экспертиз - "судебно-почерковедческой". В другом заключении эксперт в порядке инициативы разбил заключение на две самостоятельные части, решив тем самым подчеркнуть комплексный характер проведенного исследования; однако в данной ситуации он вступает в противоречие с положением процессуального законодательства о том, что комплексная экспертиза проводится не менее чем двумя экспертами разных специальностей (ст. 85 АПК).

Методические источники, использованные экспертами при проведении исследований, помещаются, как правило, во вводную часть заключения. Типичным недостатком является или полное игнорирование ссылок на использованные методики, или указание на методические материалы, которые опубликованы в литературных источниках 20 - 30-летней давности. Именно морально устаревший список публикаций является наиболее красноречивым фактом того, что значительное число негосударственных судебных экспертов не осведомлено о современном методическом обеспечении судебной экспертизы документов.

Но и среди экспертов ГСЭУ имеются те же упущения. Так, один из экспертов в заключении ссылается на источники, относящиеся к 70-м годам прошлого века, в то время как в ведомстве, в котором служит этот эксперт, издана книга, рекомендованная УМО по судебной экспертизе в качестве базового учебника по почерковедению для вузов и сотрудников экспертных учреждений МВД России <1>. Эксперт к данному методическому материалу не обращался. По всей видимости, игнорирование соответствующих методических положений и повлекло за собой последующие существенные отступления от методики в подготовленном им заключении. В другом заключении эксперта в перечне использованных методических материалов отсутствует источник, в соответствии с которым должны проводиться исследования множественных объектов (например, Методика исследования множественных малообъемных почерковых объектов // Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. М., 1997. Вып. 4). Между тем указание на использование такой методики является обязательным <2>.

--------------------------------

<1> Почерковедение и почерковедческая экспертиза: Учебник. Волгоград: ВА МВД России, 2007.

<2> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть; ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. М.: Наука, 2006. С. 488.

2.2. Ошибки в исследовательской части заключения эксперта

Исследовательская часть заключения должна достаточно подробно отражать процесс решения задачи. Что касается почерковедческих исследований, то рекомендуется открывать исследовательскую часть индивидуализацией исследуемых документов с указанием их наименований, реквизитов и, при необходимости, состояния внешнего вида. Затем указываются конкретные рукописные объекты с указанием их местоположения <1>. В целом ряде анализируемых заключений экспертов данные рекомендации практически полностью проигнорированы: какого-либо описания документов не приведено, объекты исследования описаны очень кратко и схематично, не индивидуализированы.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. С. 432.

В соответствии с традиционной методикой обязательным этапом, предваряющим собственно почерковедческое исследование, является визуальное микроскопическое изучение почеркового объекта (особенно это касается кратких записей, подписей) на предмет возможного использования при выполнении записи (подписи) технических средств и приемов, а также "установление того, выполнена ли рукопись (текст или подпись) в процессе свободного письма либо имеются признаки, свидетельствующие о необычных условиях их выполнения" <53>. В большинстве изученных экспертных материалов, объектами которых являлись преимущественно подписи, описания этого этапа исследования не приводится, что является серьезной операционной ошибкой.

--------------------------------

<1> Там же. С. 341 - 342, 433.

Другой типичной ошибкой в описании исследовательской части заключения является очень скудное или полностью отсутствующее описание конкретных проявлений частных признаков почерка (подписей). Это является существенным упущением, поскольку даже при многообъектных экспертизах в описаниях можно сокращать лишь характеристики проявления признака. "Место же его проявления должно фиксироваться точно (буква, элемент, росчерк)" <1>. Неоправданное упрощение в описании является причиной отсутствия разметки на фотоиллюстрациях, которые в таком виде не несут какой-либо смысловой нагрузки.

--------------------------------

<1> Там же. С. 496.

Однако даже те заключения, которые содержат детальные описания сравниваемых частных признаков почерка, имеют значительные отступления от общепринятой характеристики классификационных групп этих признаков. К примеру, экспертами используются такие характеристики, как "окружная часть цифры", "вертикальный письменный знак", "отсутствие связности точек начала и окончания" "правоокружная выпрямленная дуга", "ломанная форма движений" и др., которые не используются традиционной методикой почерковедческих экспертиз. Эксперты неверно определяют соответствующие классификационные группы. Например, характеризуя традиционную группу частных признаков "форма движений", используют термины: "влево вверх" (по методике это - направление движений); "интервальная" (это - вид соединения движений); "рефлекторный крючок" (это, по всей видимости, - количество движений). Следует добавить, что традиционной методикой не используются термины "крючок", "упразднена буква", "угловая форма", "беспорядочное расположение букв", "связанность" и др. Положение с ясностью восприятия признаков нередко усугубляется отсутствием фототаблицы в качестве рекомендуемого приложения к заключению эксперта-почерковеда.

Эксперты практически не анализируют при проведении сравнения динамические (нажимные) характеристики почерковых объектов. Если такие признаки используются, то описание их в заключениях экспертов достаточно противоречиво. Например, эксперт в одном и том же абзаце заключения определяет нажим как "дифференцированный", а следом - что "определить степень нажима по копиям не удалось". Данные высказывания свидетельствуют о непонимании экспертом сути изучения динамических характеристик подписи.

В заключениях экспертов выявлены факты, когда исследование построено на сравнении частных признаков почерка несопоставимых элементов письменных знаков: цифра "8" сравнивается с буквой "в"; цифра "6" - с буквой "ь"; цифра "0" с буквой "о". Несомненно, подобного рода сравнение может привести к ошибочному выводу.

Еще одной грубой методической ошибкой является проведение сравнения между собой подписей, полностью несопоставимых по транскрипции, и формулирование при этом отрицательного вывода относительно их исполнителя. Например, в одном из заключений приведено описание сравнения, при котором условно-читаемые буквы "Г" одних из подписей сравниваются с условно-читаемыми буквами "А" в других подписях. Такой подход является методически неверным, а вывод эксперта о выполнении подписей разными лицами может быть ошибочным. Различие в транскрипциях сравниваемых подписей еще не означает выполнения их разными лицами. Именно в таких ситуациях настоятельно рекомендуется проводить сравнение не только с образцами подписи, но и с образцами почерка предполагаемых исполнителей (для выявления сопоставимых элементов).

Иногда эксперты при проведении сравнения без достаточных оснований ограничивают объем предоставленного сравнительного материала. В одном из исследований эксперт, судя по тексту заключения и разделу "Выводы", для проведения сравнения использовал лишь свободные и условно-свободные образцы подписи проверяемого лица. Между тем наибольшую методическую ценность с точки зрения достоверности происхождения образцов почерка от конкретного лица имели именно предоставленные экспериментальные образцы и невключение их в объем сравнительного материала является в данном случае методической ошибкой.

Современное состояние методики диагностических исследований в почерковедении предполагает довольно широкий круг решения задач, связанных с установлением свойств личности, условий и времени выполнения рукописей <1>. При этом решение экспертом-почерковедом диагностических задач может быть как самостоятельным исследованием, так и являться этапом идентификационного исследования. К примеру, перед одним из экспертов наряду с идентификационной была поставлена задача определения условий выполнения рукописи в состоянии, связанном с "алкогольным опьянением, наркотическим или токсическим одурманиванием".

--------------------------------

<1> Орлова В.Ф. Судебно-почерковедческая диагностика. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.

Такая формулировка вопроса предполагает проведение исследований документов, исполненных лицом при воздействии на него факторов, вызывающих нарушение привычного процесса письма (необычных условий выполнения рукописи). Степень категоричности суждения эксперта по распознаванию конкретного "сбивающего" фактора зависит от симптокомплекса диагностических признаков, но, как правило, удается определить лишь достаточно широкую группу этих факторов или решить вопрос только в предположительной форме. Отметим, что экспертом изучались подписи и рукописи, относящиеся по общепринятой классификации к кратким записям (1 - 3 слова) <1>. Относительно таких объектов разработан особый методический подход, поскольку необычные условия их выполнения проявляются в ограниченном объеме и нередко "оказываются сходными для внешних и внутренних причин" <2>.

--------------------------------

<1> Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. Вып. 1. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 1996. С. 9.

<2> Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. Вып. 2. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 1996. С. 49 - 50.

Вместе с тем эксперт сформулировал категорическое суждение о выполнении записей в состоянии алкогольного опьянения. Что касается диагностических признаков, подкрепляющих вывод эксперта, то их перечень как раз свидетельствовал о возможном воздействии на рукопись самого широкого круга факторов. Указанный экспертом набор признаков являлся настолько общим, что был недостаточен даже для дифференциации характера необычности выполнения рукописи, т.е. не позволял достоверно определить - воздействовали ли на процесс письма постоянный или временный факторы (к постоянно действующим, как известно, относится также возрастной фактор - пожилой или старческий возраст). Таким образом, налицо суждение эксперта, не подкрепленное результатами проведенного исследования.