Искусство запоминания (мнемотехника) и магико-герметическое искусство

Первые труды Бруно посвящены мнемотехнике, и среди них особо выделяется трактат "De umbris idearum" ("О тенях идей"), написанный в Париже и посвященный Генриху III.Искусство запоминания очень древнее. Римские ораторы рекомендовали для лучшего запоминания речей ассоциировать структуру и последова­тельность понятий и аргументов с последовательностью возведения частей здания. В середине века Раймунд Луллий, как уже говорилось в предыдущем томе, не только выводил правила мнемотехники, предназначенные облегчить запоминание путем четкого выявления ментальных закономерностей, но и пытался координировать их со структурой реального.

В эпоху Возрождения мнемотехника получает новое развитие, а в работах Бруно достигает своей вершины.

F. Yates суммирует возрожденческую концепцию мнемотехники и вклад в нее Бруно следующим образом: "В эпоху Возрождения (искусство мнемотехники) было модой среди неоплатоников и герметиков. Метод закрепления в памяти основных образов и архетипов предполагал в качестве системы мнемотической локализации сам космический порядок и требовал поэтому глубокого знания универ­сума. Эта концепция очевидна уже в том фрагменте из "De vita coelitus comparanda" ("О жизни, которую следует рассматривать с неба"), где Фичино пишет, что планетарные образы и краски, запечатленные в памяти так, как если бы они были воспроизведены на потолке комнаты (на фресках, по канонам магико-симпатических соответствий), служили для их обладателя организационным прин­ципом всех явлений, с которыми он столкнется, выйдя из дома". Герметический опыт отражения универсума в уме лежит в основе магической памяти, а метод следования за этим опытом фиксировал в памяти образы-архетипы, активизированные магическим образом. Пользуясь магическими образами или талисманами, маг надеялся познать и обрести космическую силу через магическую организацию воображения, стать сверхчеловеком, оставаясь в гармонии с космо­сом. Эта особая трансформация классического искусства запомина­ния Имеет свою историю еще до Бруно, но именно у него она достигает своей кульминационной точки.

Бруно в работе "О тенях идей" явно присоединяется к Гермесу Трисмегисту, убежденный, что "египетская" религия лучше христи­анской, поскольку это религия ума, реализующаяся в преодолении культа солнца, видимого образа солнца идеального, каковым явля­ется интеллект. "Тени идей" не осязаемы, они скорее (в контексте Бруно) "магические образы", блики божественного разума, копиями которых являются осязаемые вещи. Обретая эти "магические обра­зы", можно получить в уме слепок универсума, а значит, не только удивительную память, но и активизацию всех способностей человека.

Далее в работе представлена серия образов, на основе которых Бруно организует систему памяти, вслед за Фичино, на плотиновской основе.

Итак, Бруно парижского периода предстает как реформатор магико-герметической традиции. Но примирение этой доктрины с христианской догматикой, которого добивался Фичино, его больше не заботит, он решил идти до конца.