Последняя большая работа

После второго суда и отречения Галилей пишет "Беседы и мате­матические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки,. относящихся к механике и местному движению". Проблема движения постоянно присутствовала в творчестве Галилея, начиная с его юношеской работы "О движении" (1590). Причиной такого посто­янства было то, что "основы динамики и оправдание системы Коперника неразрывно связаны в системе Галилея, и попытки критиков опровергнуть эту связь заканчиваются неудачей" (F. Еп-riges). В "Беседах..." коперниканский дух тот же, что и в "Диалоге о двух главнейших системах" (С Тимпанаро). Кщц^л^бшпотсязако-ны механики, используемые Галилеем для того, чтобы опровергнуть возражения именно механического типа (например, вертикальное падение тяжестей), выдвигаемые против Коперника.

"Беседы " также написаны в форме диалога, и мы вновь встреча­емся с^геми же персонажами^ что и в "Диалоге о двух главнейших системах": Сальвиати, Сагредо.- и_Химплицием. " Беседы^ также проходят в течение четырех дней. В первые два дня речь идет о .сопротивлении материалов. Проблема следующая: когда констру­ируются механизмы разных пропорций, "механизм более крупных размеров, созданный из того же материала и в тех же пропорциях, что и меньший, полностью симметричен ему, но отличается большей сопротивляемостью, но чем он больше по размерам, тем более, в той же пропорции, уязвим". Иными словами, во всех твердых телах обнаруживается "сопротивляемость к разбиению на куски". Галилей стремится выявить математические соотношения между сопротив_-ляемостькГи '^гдлинрй и объемом¹' тел. Уже в первый день опреде­ляется вопрос первостепенной важности — выяснение структуры материала: речь идет о "континуальности", "пустоте", "атоме",; математическом и физическом делении. Галилей выступает против идеи Аристотеля, согласно которой в пустоте движение невозможно, подвергает критике его идею о падении тяжестей, согласно которой существует пропорциональная зависимость между весом различных предметов и скоростью их падения. Галилей отстаивает мнение, что "если бы устранить сопротивляемость, все материалы падали бы с одинаковой скоростью."., Затем он переходит к исследованию коле­баний маятника и законов этих колебаний: изохронности и пропорционалъности между периодом колебания и квадратным корнем из длины маятника. В акустике он предлагает применить полученные результаты о колебаниях маятника.

Во второй день охсрпротивления твердых тедлзн переходит к системам и комбинациям рычагов. Так, новая наука (которой обя­заны "сверхчеловеку Архимеду, о ком я не могу не упомянуть без восхищения"), а именно статика, позволяет Галилею показать "достоинства" и эффективность геометрии при изучении физичес­кой природы (а также биологической: природа полых костей, про­порции частей тела гигантов и т. д.). "Ну что, господин Симпли-ций? — говорит Сагредо. — Не стоит ли признать достоинства геометрии как мощного инструмента для заточки ума в его размыш­лениях и наблюдениях, и не прав ли был Платон, который хотел, чтобы его ученики прежде всего имели хорошую подготовку в математике? Я очень хорошо понял возможности рычага и как можно, увеличивая и уменьшая его длину, увеличивать или умень­шать силу и сопротивляемость". "Я действительно начинаю пони­мать, что логика, будучи мощным инструментом нашего рассужде­ния, в том, что касается догадок и открытий ума, во многом уступает отличающейся своей остротой геометрии", — добавляет Симпли-ций.

Третий и. четвертый дни посвящены второй науке, динамике. Сальвиати читает трактат о движении, написанный на латинском языке, принадлежащий перу его друга Академа (читай: Галилея). .Третий день посвящен классическим законам равномерного прямо­линейного движения, движения с естественным ускорением и дви­жения с ускорением и замедлением. Галилей начинает с "абстракт­ных" определений движений, а затем выводит их характеристики.

В ответ на возражения Сагредо и Симплиция о, необходимости \ экспериментов Галилей (устами Сальвиати) расстазываЪТб^знаменй-том опыте с наклонными плоскостями. "На планке из дерева длиной около 12 локтей, шириной около половины локтя и толщиной в 3 пади была выдолблена ложбинка, чуть шире одной пяди, очень прямая и для гладкости изнутри оклеенная отполированным перга­ментом. В нее опущен гладкий бронзовый шарик; планка была установлена на наклонной, для чего один ее конец приподнят на один или два локтя; по мере того как скатывался шарик, засекалось время, необходимое для его прохождения по всей ложбинке, и так много раз, с целью получить абсолютно идентичные результаты, которые не отличались бы один от другого даже на десятую часть удара пульса. После окончания этой операции шарик спускался с четвертой части всей длины ложбинки: тщательно замеряемое время всегда оказывалось при этом вполовину меньше результата в предыдущем опыте. Опыты с другими частями ложбинки и соотношсние времени прохождения всего пути с временем, необходимым для половины, двух третей, трех четвертей и любой другой части показали, что отношение проходимых расстояний равно соотноще_: нию квадратов времени, и_это_— при любых наклонах поверхности, тТ е. ложбинки,, по которой скатывался шарик; мы также заметили, что время спуска при разных наклонах сохраняет эту пропорцию, указанную Автором. Что же касается времени, то было подвешено на высоте большое ведро с водой, стекавшей по узенькой трубочке, приваренной к днищу,в маленький стакан в течение того времени, пока шарик спускался по ложбинке или по какой-то ее части; затем вода, собранная таким образом, каждый раз взвешивалась на точных весах, что давало нам возможность установить различия и пропорции между данными веса и данными времени; и все это достигалось многократным повторением операций, до абсолютного совпадения" данных".

Как хорошо видно, это не голое наблюдение, оторванное от теории: опыт дан не извне, он конструируется. Он создается так, как того .требует, .теория». "Опыт~н"(Гесть данность, простое наблюдение;

Так каков же в точности образ науки в препставлении Галилея? Какие ее характеристики можно извлечь из опытов и философское методологических размышлений Галилея?

1). Прежде всего наука, по Галилею, уже не знание на службе у мрщ у них различные задачи и основы. Священное Писание несет послание о спасении души, и в его функции не входит определять "устройство небес и звезд". "Как попасть на небо" — знает верую­щий. "Чувствующий опыт и необходимые доказательства" выявляет,

это — эксперимент. " Факт" эксперимента становится данностью только после того, как он проделан. Эксперимент насквозь пронизан теорией. Понятия бесконечного и бесконечно малого заметны в дискуссиях третьего дня, понятие предела существенно для идей начальной скорости и ускорения. Сегодня подобные вещи нам кажутся простыми, но Галилею был незнаком расчет бесконечно малых величин, который сделан позже Ньютоном и Лейбницем. Во всяком случае, Галилей говорит о "бесконечных степенях торможе­ния". В четвертый день обсуждаются траектории снарядов павайо^ лической формы. Анализ основывается на законе сложения момен­тов движения.

"Беседы"изданы в Голландии, куда были доставлены тайно. Они являют собой наиболее зрелый и оригинальный вклад Галилея в историю научных идей.