Реализм Галилея против инструментализма Беллармино

Математик и теолог, кармелит Антонио Фоскарини (1565—1616) публикует в 1615 г. в Неаполе, где он преподавал философию и теологию, "Письмо о взглядах пифагорейцев и Коперника, в кото­ром согласуются места из Священного Писания и теологические суждения, которые могли бы быть противопоставлены этим взгля­дам". Фоскарини посылает свой трактат Беллармино, прося выра­зить мнение о нем. Беллармино отвечает Фоскарини коротким письмом: "У Вас сейчас мало времени для чтения, а у меня — для письма". Это письмо — классический пример инструментализма. Беллармино напоминает Фоскарини о том, что "церковный собор запрещает излагать Писание иначе, нежели отцы Церкви; и если Вы прочтете не только сочинения отцов Церкви, но и современных комментаторов Книги Бытия, Псалтири, Книги Екклесиаста, Книги Иисуса Навина, то обнаружите, что все они сходятся во мнении о необходимости буквального толкования: Солнце находится в небе и вращается вокруг Земли с большой скоростью; Земля, будучи далеко от неба, расположена в центре мира и неподвижна. Теперь пораз­мыслите, со всем Вашим благоразумием, может ли Церковь допус­тить, чтобы Писанию придавался смысл, отличающийся оттого, что видят в нем отцы Церкви и все толкователи, греческие и латинские". А с другой стороны, нельзя отрицать, "что это — предмет веры, ибо если не предмет веры со стороны слушающего, то это — предмет веры со стороны говорящего; и был бы еретиком тот, кто сказал бы, что Авраам не имел двух сыновей, а Иаков двенадцати, или кто сказал бы, что Христос рожден не от Девы — ибо и то, и другое утверждает Святой Дух устами пророков и апостолов". Но этим дело не кончится, ведь предположив, что Земля вращается вокруг Солнца, "понадобится тщательно обдумать, как объяснить Священное Пи­сание, которое окажется противоречащим этому, и легче признать что мы его не понимаем, чем сознаться, что доказываемое ложно". Но затем: "Что касается Солнца и Земли, ни одному благоразумному человеку не придет в голову исправлять ошибку, ведь очевидно, что Земля неподвижна, и глаз не обманывается, когда видит, что Луна и звезды движутся". Учитывая, что Тридентский собор запрещает интерпретировать Писание иным, нежели отцы церкви, образом, Беллармино наставляет: "Было бы благоразумно, если бы Вы и господин Галилей удовлетворились высказыванием предположений, воздерживаясь от категоричных заявлений, как, по моему мнению, всегда делал Коперник. Ибо в предположении, что Земля движется, а Солнце остается неподвижным, сохраняются приличия более, нежели при разговоре об эксцентриках и эпициклах, — это выска­зывание удачно и не несет никакой опасности; и математику этого достаточно; но утверждать, что Солнце действительно находится в центре мира и только вращается вокруг самого себя и не движется с востока на запад и что Земля находится на третьем небе и с быстротой вращается вокруг Солнца, — весьма опасно, и не только потому, что это раздражает всех философов и схоластических теологов, но и потому, что вредит Святой Вере, представляет ложным Священное Писание".

Галилей, однако, не разделял мнения Беллармино. Для него "чувственный опыт" надежно доказал истинность системы Копер­ника. Монсеньор Пьер Дини, который в то время был апостольским референтом при папском престоле, направляет 7 марта 1615 г. Галилею письмо, в котором сообщает, что он имел долгую беседу с кардиналом Беллармино и замечает: "Относительно Коперника Его Святейшество говорит, что он не думает, что его следует запретить, но самое худшее, как с ним можно поступить, это сделать примеча­ние, что его учение не нарушает приличий, как и те, кто ввели эпициклы, которым уже не верят...". Отвечая Дини из Флоренции 23 марта, Галилей отстаивает истинность системы Коперника. По мнению Галилея, Коперник говорил о строении вселенной, описал действительно существующее в природе вещей (in rerum natura) "и, по моему мнению, попытка убедить в том, что Коперник не верил в подвижность Земли, может иметь успех разве у того, кто не читал его трудов, потому что все шесть книг пронизаны идеей подвижнос­ти Земли. И если в своем посвящении он признается, что утвержде­ние о подвижности Земли выставляет его в глупом свете, с чем трудно что-то поделать, то гораздо глупее он выглядел бы, выступи он с суждением, в которое и сам по-настоящему не верит". Коперник — не "математик", автор гипотез как инструмента для расчетов, но физик, который стремится узнать, какова на самом деле реаль­ность. Следовательно, продолжает Галилей, у Коперника нет компромиссов: подвижность Земли и стабильность Солнца - главнейшие моменты и всеобщий фундамент его учения. Нужно или полностью осудить его, или оставить так, как есть". Галилей, подоб­но Копернику, реалист. Если, вслед за Беллармино, библейскую космологию трактовать в соответствии с традицией, буквально, тогда, — учитывая реалистическую интерпретацию Галилеем учения Коперника, — становится неизбежным лобовое столкновение Гали­лея с церковью. Карл Поппер пишет: "Естественно, для Галилея не было проблемой показать и сделать акцент на превосходстве систе­мы Коперника в качестве инструмента для расчетов. Но в то же время он предполагал и всерьез верил, что это учение дает подлинное описание мира, и для него (как и для церкви) этот момент был наиболее важным". В поединке с церковью Галилею пришлось

уступить. Но прежде посмотрим, как Галилей соотносил науку и веру.