Николай Коперник: формирование ученого

Николай Коперник родился в Торуни (польский городок на берегу реки Вислы, немецкое название — Торн, в Померании) 19 февраля 1473 г. Родителями были купец и народный судья Нико­лай и Барбара Ваценроде. Николай имел брата Андрея, каноника в Вармии (умер до 1518 г.), и двух сестер — Барбару (ставшую мона­хиней в бенедиктинском монастыре в Хелме) и Катерину (вышед­шую замуж за купца из Торуни, у нес было пятеро детей, о которых Николай заботился до конца своей жизни). Осенью 1491 г., за год до открытия Америки, Николай был зачислен вЯгеллонский уни­верситет вКракове, на факультет искусств, о чем свидетельствует запись в регистрационной книге: "Николай, сын Николая из То­руни".

В Кракове он остается до середины 1495 г. и занимается "под руководством Войцеха из Брудзева, Войцеха из Шамотуля, Яна из Глогува и других знаменитых представителей польской астрономи­ческой школы" (С. Вардеска). В Кракове он изучает геометрию, тригонометрию, астрономические вычисления и теоретические ос­новы астрономии. Об этом свидетельствуют и книги, которые он приобрел в этот период и которые сохранились до наших дней: "Начала" Евклида в венецианском издании 1482 г.; "Астрология" Абенрагеля, опубликованная в 1485 г.; "Альфонсинские таблицы" (таблицы движения планет, разработанные по распоряжению Аль­фонса X — короля Леона и Кастилии в XIII в.), изданные в1492 г.; "Таблицы направлений и проекций" И. Мюллера Региононтана в издании 1490 г. Теоретические основы астрономии в Кракове, как и в других университетах Европы, преподавались двумя способа­ми — в зависимости от того, велось ли преподавание естествен­никами, физиками-космологами или математиками, астрономами, занятыми расчетами положения небесных тел и прогнозами погоды посредством наблюдений. Различие между преподаванием естественников и математиков заключалось в том немаловажном факте, что естественники преданно следовали учению Аристотеля и, следовательно, системе, хотя и пересмотренной арабами, "гомо­центрических сфер", в то время как математики были преданы "Альмагесту" Птолемея, системе расчетов, также переработанной последующими астрономами, которая известна под названием "системы эксцентриков и эпициклов".

В системе гомоцентрических сфер восьмая сфера с неподвижны­ми звездами повседневно вращается с востока на запад вокруг собственной оси с одинаковой скоростью, и это ее движение объяс­няет кажущиеся движения звезд, их подъем, их отклонения и т. д. Видимые движения Солнца и других планет, более сложные и нерегулярные, "объясняются тем, что каждое из этих небесных тел входит в систему концентрических сфер вместе со сферой неподвиж­ных звезд, но каждое из них имеет свою ось с собственным углом наклона, собственное направление вращения и соответствующую (угловую) скорость" (Ф. Бароне).

В системе же эксцентриков и эпициклов Птолемея движения планет объясняются "с большей точностью и верностью наблюде­ний, когда устанавливается, что небесное тело вращается по орбите окружности (эпицикл), центр которой, в свою очередь, находится на орбите другого круга (эксцентрик), центр которого не совпадает с центром Земли" (Ф. Бароне). Конечно, между двумя системами были не только различия, но и общие точки, столь существенные, что они позволили говорить о системе Аристотеля—Птолемея. Эти точки соприкосновения следующие: а) идея, что Земля расположена в центре вселенной, ограниченной сферой неподвижных звезд; б) идея, что естественное движение небесных тел (сфер, & стало быть, планет, включая Луну) единообразно круговое, в отличие от движения тел подлунного мира, которое является не единообразно круговым, но прямолинейным, с ускоренным падением, для тяже­лых тел — к центру Земли. Каждая из двух систем имела и объясни­тельную силу и изъяны. Так, например, система гомоцентрических сфер, хотя и вырисовывалась в своей совокупности как физическая теория (не будем забывать, что сферы состоят из эфира), предложен­ная для объяснения небесных движений, однако в ней нет места тому обстоятельству, что планеты, с точки зрения видимости, то ближе к Земле, то дальше от нее. Это явление обескураживает, ведь система гомоцентрических сфер предполагает сохранение постоян­ного расстояния между планетами и Землей. В свою очередь, система эксцентриков и эпициклов стремится точно следовать наблюдениям, но эта скрупулезность, помимо прочих дефектов, оплачивается слишком высокой ценой постоянного допущения гипотез ad hoc, изобретаемых с целью "спасти феномены", т. е. включена в систему

всех отклонений и прогнозов, которые плохо согласовывались с системой. Вот, в немногих словах, ситуация, перед лицом которой оказался Коперник. Его современники по привычке воспринимали систему Аристотеля как достоверное описание мировой схематики, а систему Птолемея как расчетный инструмент объяснения и пред­видения движений небесных тел, при этом оставались неизменными общие предпосылки обеих систем — неподвижность и центральное положение Земли, совершенство кругового движения, завершен­ность вселенной, все идеи — в рамках допущения, что Бог создал вселенную, приспособленную для человека, который находится в ее центре. Но величие и "исключительность Коперника, может быть, уже со времен его деятельности в Кракове, состоят... именно в том, что он не шел на компромиссы" (Ф. Бароне).