Реализм и неоплатонизм Коперника

За несколько лет до опубликования работы "Об обращениях" Коперник распространил среди своих друзей краткий текст содер­жания труда под названием "Малый комментарий" (Commentario-lus). В посвящении Павлу III,предваряющем текст "Обращений...", Коперник признается: "Мое долгое колебание и даже сопротивление были сломлены друзьями, [один из которых] постоянно подталкивал меня и побуждал к опубликованию этой книги, которая оставалась у меня втуне не девять, а более чем трижды девять лет... Они убеждали меня не лишать ученых-математиков права ознакомиться с моим трудом".

Главное, что не оставляет в покое Коперника, — это новизна собственной гелиоцентрической теории, столь новой, что многим она может показаться абсурдной. Все в том же посвящении Павлу III он пишет: "Мне легко предвидеть, Святейший Отче, как некоторые, едва прочтут в моей книге о вращениях сфер Вселенной, что я признаю подвижность Земли, тут же начнут требовать, чтобы меня отправили в ссылку". Коперник хорошо понимал, что он "посмел пойти против общепринятых мнений математиков". Так что, про­должает он, "ожидаемое презрение за новизну и абсурдность моих идей почти убедили меня оставить задуманное дело".

И именно здесь со всей ясностью вырисовывается реалистичес­кая концепция теории Коперника. Он утверждает: "Обязанность [философа] искать истину во всем, что ни дано Богом человечес­кому разуму"; "я считаю... что идеи, абсолютно противоположные истине, должны быть опровергнуты". С другой стороны, Коперник заявляет о своей убежденности в том, что с публикацией коммен­тариев "будет возможно показать абсурдность некоторых очевид­нейших доказательств". Короче: в трудной ситуации, в которой находилась в то время астрономия, Коперник искал "систему, что надежно соответствовала бы явлениям".

За научными поисками Коперника стояла платоновская мета­физика. "В конце XV в. ученому, открытому ценностям Гуманизма, было трудно устоять от искушения оживить платонизм и неопла­тонизм" (Ф. Бароне). Находясь в Болонье, Коперник, как мы уже знаем, обучался у Доменико Мария Новары, связанного с фло­рентийской школой неоплатонизма. Изучая труды неоплатоников, и среди прочих — Прокла, он видел в математике ключ к познанию вселенной. По мнению неоплатоников, математические свойства составляют истинные и неизменные характеристики реальных вещей. Если взглянуть на небесные сферы в неоплатонической перспективе, становится очевидным, что расчеты, уточняющие положение и движение небесных тел, не являются просто полез­ными средствами, но обнаруживают упорядоченные структуры и неизменные симметрии, данные Богом сотворенному миру. Неопла­тоническая тема Солнца — символа божественности и солярный культ — вообще, могли бы натолкнуть на новую астрономическую теорию — но Коперник в пределах этой тематики осуществляет многочисленные расчеты и выполняет бесчисленные наблюдения. Если бы это было не так, замечает Франческо Бароне, "было бы трудно выявить то, что отличает трактат «Об обращениях...» от «Книги о Солнце» Марсилио Фичино". Астрономы, несмотря на имевшиесяв их распоряжении теоретические средства, по Копернику, не смогли понять самого важного, "а именно: форму Вселенной и неизменную симметрию ее частей". Бог Платона и неоплатони­ков — геометр, поэтому Вселенная проста в структурном отноше­нии и геометрически упорядочена. И задача исследователя — выявить порядок, эти простые и рациональные структуры, неиз­менную симметрию. По мнению Ретика, именно так и поступил Коперник: "Все эти явления (прямое, постоянное, видимое обрат­ное движение планет) могут быть объяснены единообразным дви­жением земного шара: достаточно предположить, что Солнце неподвижно и находится в центре Вселенной и что Земля враща­ется вокруг Солнца. Таким образом, истинное понимание того, что происходит в небе, зависит от единообразных и регулярных движений земного шара: в этом, несомненно, присутствует нечто божественное. <...> Мой учитель понимал, что только в этом случае возможны вращательные движения планет вокруг их собственных центров, регулярные и пропорциональные. Математики, как и врачи, должны согласиться с тем, чему учит в своих сочинениях Гален: природа не делает ничего бессмысленного, и наш Создатель столь мудр, что любое из Его творений имеет не одну цель, а две, три, а часто и больше". Итак, Ретик видит правильность теории своего учителя Коперника в простоте и рациональности, свойст­венных творению Бога. Он пишет: "Теперь, когда мы видим, что в опоре на движение Земли находит объяснение бесконечное число феноменов, почему мы должны отказывать Богу, Творцу природы, в способности, которую мы замечаем у простых часовщиков? Те всегда стараются устранить в механизмах ненужные шестеренки или те, функция которых может быть с большим успехом выпол­нена другой шестеренкой после корректировки ее положения. Что же могло помешать моему учителю математику создать под­ходящую теорию движения земного шара?" убеждали меня не лишать ученых-математиков права ознакомиться с моим трудом".

Главное, что не оставляет в покое Коперника, — это новизна собственной гелиоцентрической теории, столь новой, что многим она может показаться абсурдной. Все в том же посвящении Павлу III он пишет: "Мне легко предвидеть, Святейший Отче, как некоторые, едва прочтут в моей книге о вращениях сфер Вселенной, что я признаю подвижность Земли, тут же начнут требовать, чтобы меня отправили в ссылку". Коперник хорошо понимал, что он "посмел пойти против общепринятых мнений математиков". Так что, про­должает он, "ожидаемое презрение за новизну и абсурдность моих идей почти убедили меня оставить задуманное дело".

И именно здесь со всей ясностью вырисовывается реалистичес­кая концепция теории Коперника. Он утверждает: "Обязанность [философа] искать истину во всем, что ни дано Богом человечес­кому разуму"; "я считаю... что идеи, абсолютно противоположные истине, должны быть опровергнуты". С другой стороны, Коперник заявляет о своей убежденности в том, что с публикацией коммен­тариев "будет возможно показать абсурдность некоторых очевид­нейших доказательств". Короче: в трудной ситуации, в которой находилась в то время астрономия, Коперник искал "систему, что надежно соответствовала бы явлениям".

За научными поисками Коперника стояла платоновская мета­физика. "В конце XV в. ученому, открытому ценностям Гуманизма, было трудно устоять от искушения оживить платонизм и неопла­тонизм" (Ф. Бароне). Находясь в Болонье, Коперник, как мы уже знаем, обучался у Доменико Мария Новары, связанного с фло­рентийской школой неоплатонизма. Изучая труды неоплатоников, и среди прочих — Прокла, он видел в математике ключ к познанию вселенной. По мнению неоплатоников, математические свойства составляют истинные и неизменные характеристики реальных вещей. Если взглянуть на небесные сферы в неоплатонической перспективе, становится очевидным, что расчеты, уточняющие положение и движение небесных тел, не являются просто полез­ными средствами, но обнаруживают упорядоченные структуры и неизменные симметрии, данные Богом сотворенному миру. Неопла­тоническая тема Солнца — символа божественности и солярный культ — вообще, могли бы натолкнуть на новую астрономическую теорию — но Коперник в пределах этой тематики осуществляет многочисленные расчеты и выполняет бесчисленные наблюдения. Если бы это было не так, замечает Франческо Бароне, "было бы трудно выявить то, что отличает трактат «Об обращениях...» от «Книги о Солнце» Марсилио Фичино". Астрономы, несмотря на имевшиеся в их распоряжении теоретические средства, по Копернику, не смогли понять самого важного, "а именно: форму Вселенной и неизменную симметрию ее частей". Бог Платона и неоплатони­ков — геометр, поэтому Вселенная проста в структурном отноше­нии и геометрически упорядочена. И задача исследователя — выявить порядок, эти простые и рациональные структуры, неиз­менную симметрию. По мнению Ретика, именно так и поступил Коперник: "Все эти явления (прямое, постоянное, видимое обрат­ное движение планет) могут быть объяснены единообразным дви­жением земного шара: достаточно предположить, что Солнце неподвижно и находится в центре Вселенной и что Земля враща­ется вокруг Солнца. Таким образом, истинное понимание того, что происходит в небе, зависит от единообразных и регулярных движений земного шара: в этом, несомненно, присутствует нечто божественное. <.,.> Мой учитель понимал, что только в этом случае возможны вращательные движения планет вокруг их собственных центров, регулярные и пропорциональные. Математики, как и врачи, должны согласиться с тем, чему учит в своих сочинениях Гален: природа не делает ничего бессмысленного, и наш Создатель столь мудр, что любое из Его творений имеет не одну цель, а две, три, а часто и больше". Итак, Ретик видит правильность теории своего учителя Коперника в простоте и рациональности, свойст­венных творению Бога. Он пишет: "Теперь, когда мы видим, что в опоре на движение Земли находит объяснение бесконечное число феноменов, почему мы должны отказывать Богу, Творцу природы, в способности, которую мы замечаем у простых часовщиков? Те всегда стараются устранить в механизмах ненужные шестеренки или те, функция которых может быть с большим успехом выпол­нена другой шестеренкой после корректировки ее положения. Что же могло помешать моему учителю математику создать под­ходящую теорию движения земного шара?"