Упрямый рыцарь.

Чейдинхолл. Врата Обливиона мы увидели еще до того, как доехали хотя бы до конюшен. Мы с Белом переглянулись при виде ведущего в ту сторону ответвления - именно на него мы свернули в тот злополучный раз, когда ехали возвращать Амулет Королей. Там еще был какой-то запущенный особняк. Не до такой степени, как мое анвильское приобретение, но тоже... неухоженный. И надпись была - "Резиденция Колючки". Мы тогда с Белом, помнится, от скуки развлекались, строя предположения, кем может быть эта Колючка, что её выселили из города.

Разговора с графом не получилось. Андел Индарис, как и остальные правители был больше озабочен личными делами, чем обороной города, хотя и пытался показать, что это не так. Но у графа Чейдинхолла, по крайней мере, было оправдание - его сын и наследник, тот самый Фарвил, за которого меня когда-то приняли в Лейавине, за два дня до нашего приезда решил доказать свою смелость и в компании друзей попёрся во врата Обливиона. Вполне в его духе, учитывая, что я о нем слышал.

Поразмыслив и посовещавшись и друзьями, я решил последовать просьбе графа Индариса и поговорить с капитаном Грегори, который, предположительно должен был руководить обороной города в случае атаки.

Аминус Грегори нашел нас сам. Пока мы, приближались к вратам, озираясь в поисках кого-то, кто мог бы указать нам местонахождение капитана, со стороны особняка Колючки раздался возглас:

- Я бы советовал вам держаться подальше от этого проклятого портала!

Обернувшись я увидел невысокого сухощавого имперца, торопливо шагающего в нашу сторону. Лицо его, когда он разглядел экипировку моих друзей, заметно смягчилось, из настороженного сделавшись удивленным.

- Что именно ты имеешь в виду? - полюбопытствовал Белизариус после короткого взаимного представления.

- Разве вам не доводилось слышать о вратах Обливиона, открывающихся по всему Тамриэлю?

- Доводилось, - хмыкнул Ролианд, словно невзначай погладив свой нос, - и не только слышать.

- Тогда вы наверняка знаете, что они способны порождать,- намек северянина капитан то ли не понял, то ли расценил по-своему. - Хотя, надо признать, что с тех пор, как Фарвил вошел в эти врата, оттуда ничего не выползло.

- Об этом, если не затруднит, поподробнее, - подал голос я. - Тем более, что граф Индарис рекомендовал со всеми вопросами касательно этих врат обращаться к вам.

- Граф... - лицо капитан Грегори помрачнело. - Граф вместо того, чтобы позаботиться об обороне вверенного ему города, интересуется только судьбой своего сына-идиота... - сквозь зубы процедил он. - Даже предлагает награду за его спасение... или хотя бы сведения о его гибели.

- Капитан... - осторожно напомнил я о нашем присутствии.

Аминус вздрогнул и неловко переступил с ноги на ногу.

- Прошу простить меня, кажется, я позволил себе... - начал он.

- Вам не за что извиняться, капитан Грегори, - подал голос Бел, - что из себя представляет юный Индарис, знает весь Сиродиил. А граф... его можно понять - Фарвил, каков бы он ни был, все же его сын.

Голос моего приятеля звучал непривычно мягко, да и склонности прикасаться к собеседнику я за ним не замечал... Короткий взгляд на Ролианда подтвердил мои догадки - Белизариус воспользовался способностью имперцев убеждать и вызывать симпатию, чтобы успокоить и разговорить нашего собеседника. Полезное умение... а вот мне бы, скорее всего, понадобилось раскошелиться - в моем исполнении это по-прежнему действует на стражников лучше, чем уговоры. Впрочем, как поговаривали в Балморе стражники Дома Хлаалу - "взятка - это смазка для честной коммерции"(1). И они, увы, были правы.

- Да, действительно, - несколько успокаиваясь, пробормотал капитан. - Так что вы хотели узнать?

- Все, что вы можете рассказать о вратах и всем, что с ними связано. В том числе и о Фарвиле, - произнес Бел.

- Что ж... - Аминус, сдвинув шлем на затылок, потер лоб, - два дня назад Фарвил вошел во врата Обливиона с шестью своими друзьями. С тех пор мы о нем ничего не слышали. Граф опасается худшего, поэтому поставил здесь пост стражи, чтобы не пропустить возвращения хоть кого-то из них... но пока ничего.

- А что вообще заставило его туда войти? - поинтересовался я.

- Собственная глупость, - сплюнул капитан, вернув шлем на место, - Фарвил носился с идеей превзойти "героя Кватча". Тоже, кстати, данмера, - он покосился на меня, но расспрашивать не стал. - А тут стали приходить известия из других городов: в Бруме стражники закрыли появившиеся под стенами города врата... сначала с помощью все того же героя Кватча, потом самостоятельно. В Скинграде... Бравиле... а эти врата открылись как раз возле резиденции рыцарей Ордена Колючки. Вот он и решил, что это его шанс показать всем свою рыцарскую доблесть.

- Что за рыцари Колючки? - снова Бел.

Я невольно заскрипел зубами, поймав косой взгляд лисьего глаза - этот насмешник опять за свое. Если наградой за спасение графского сынка будет моё принятие еще в один дурацкий орден, я... не знаю, что сделаю. Рыцарство Колючки для меня настолько же привлекательно, как женитьба на Мазоге. Может, подстроить придурку несчастный случай? Граф вроде не настолько уж стар. Женится повторно и наделает еще сколько-то Фарвилов... может, следующие получатся умнее нынешнего.

- Рыцари Колючки, - зло произнес Аминус, - это праздношатающийся сброд. Фарвил собрал эту компанию около двух лет назад. Могут только бахвалиться и произносить напыщенные речи...

М-да, представления Мазоги о рыцарстве гораздо... привлекательнее. Хотя тоже, в общем-то, достаточно далеки от истины. Как, следует признать, и мои собственные - даже будучи рыцарем, я слабо представляю себе, что это такое, опираясь, по большей части, на кодекс Дома Редоран.

- ...а настоящая работа ложится на нас, городскую стражу, - подытожил капитан.

- Я не хочу говорить о них плохо, - помолчав, произнес он, - ведь, возможно, с ними уже произошло нечто ужасное... но до этого их довела собственная бравада.

- Но если они так безобразно себя ведут, почему люди терпят их выходки? - поинтересовался Ролианд.

- Все просто, - невесело хмыкнул Грегори, - Фарвил - сын графа. Он может себе позволить все это, потому что у него есть власть и деньги.

Я украдкой переглянулся с приятелями. У капитана Грегори явно накипело...

- Большую часть времени, - продолжал между тем Аминус, явно ничего не заметив, - они ошиваются в таверне, напиваясь и рассказывая об эпических битвах, в которых они якобы одержали великие победы.

- Якобы?.. - осторожно переспросил Белизариус.

- Да, - кивнул капитан, - потому что все это чушь! Они никогда не патрулировали улицы города, никогда не помогали ловить заезжих бандитов... А, ладно, - оглядевшись, вдруг сказал он, - я и так сказал слишком много.

Только сейчас я заметил, что мы окружены десятком стражников.

- Мне нужно знать, как выглядит Фарвил, - произнес я.

- Ты опять собрался лезть туда в одиночку? - ткнул меня в бок Ролианд.

- Еще не знаю, - отмахнулся я и снова уставился на Грегори, - так как?

Аминус моргнул, глядя на нас, потом встряхнулся и произнес:

- Фарвил - данмер.

- Ожидаемо, - едва слышно буркнул отступивший ко мне за спину Бел, - вряд ли сын четы данмеров будет орком...

Вот же... Я потоптался на месте, словно бы невзначай наступив ему на ногу. Вряд ли стражники оценят, если я посреди объяснений капитана вдруг начну хихикать. Так что лучше пусть помолчит. Посмеяться над его шуточками можно будет и попозже.

- Он носит стальную броню. На щите - рыцарский герб...

- Для графского сына все только лучшее, - ядовито вклинился кто-то из стражников.

Да-а, Фарвила здесь любят...

- Ты говорил, что с ним были его друзья, - вспомнил я.

- Да, - кивнул капитан, - всего их семеро, если считать вместе с Фарвилом. И хотя от них вечно одни проблемы, я все же надеюсь, что они не пострадали. Или хотя бы не погибли.

- Что он мог знать о закрытии таких врат?

Грегори пожал плечами:

- Есть только один способ их уничтожить - войти в них, найти сигильский камень этих врат и забрать его. Когда камень будет у тебя, врата закроются.

Занятно. Помнится, примерно то же самое я почти вечность назад говорил легионеру в Имперском городе. И сравнительно недавно объяснял Бурду, подкрепляя слова примером.

- Еще что?

В ответ Аминус только снова пожал плечами.

- Ясно.

Тело первого из рыцарей Колючки обнаружилось в нескольких шагах от врат. Все, как говорил Аминус Грегори - данмер, в тяжелой стальной броне... вот только этот данмер миновал пору юношества задолго до рождения Уриэля Септима.

- Вот и первый, - проронил Бел. - Но, к счастью, это не графский сынок.

- Что-то мне подсказывает, что, скорее всего, никого мы здесь не найдем, - задумчиво промолвил Ролианд, рассматривая засохшие кровяные пятна на спекшейся земле и перекошенное лицо мертвеца. - Живыми, по крайней мере. Если уж первого они потеряли возле самых врат и все равно пошли дальше. Сколько дружков этого Фарвила должно погибнуть, прежде чем до него что-то дойдет? - повернулся он ко мне.

Я помолчал, вспоминая самого себя, каким я был до... до отъезда из Морровинда. Слишком уж то, что говорил капитан о младшем Индарисе, было похоже на то, что я мог сказать о себе прежнем. И не только я, наверное. Хотя различия все же имелись... Или мне только так кажется?

Потом все же решился:

- Все, друг. Все до единого. Он должен остаться один на один с Обливионом, чтобы начать думать. Во всяком случае, мне так кажется.

- В таком случае, маловероятно, что он поумнеет, - подытожил Белизариус, бродивший по площадке в поисках мало-мальски удобного спуска.

Полчаса спустя мы стояли перед темным зевом туннеля, любуясь на труп бретона в стальных поножах, распятый на каменной стене рядом. Ролианд сидел на камне чуть поодаль и тихо ругался, злобно косясь на обезглавленного дэйдра-паука и осторожно разминая сведенные судорогой руки и ноги - северянину не повезло пропустить укус мелкого паучка, пока мы с Белом танцевали вокруг большей твари.

- Даже двадцати нет, - покачал головой имперец.

- Фарвил подбирал сверстников. Если сравнивать его возраст с этим бретоном, то он в их компании должен быть самым младшим.

- Телесно или умственно? - мрачно уточнил Ролианд.

Действие паучьего укуса почти сошло на нет и теперь северянин бродил по краю площадки, осторожно заглядывая вниз.

- И так и так. Причем умственно, пожалуй, даже в большей степени, - неохотно признал я.

Северянин смерил меня долгим изучающим взглядом, но говорить ничего не стал.

- То есть изображать рыцаря и по пьяной лавочке портить девок он уже взрослый, а отвечать за свои проказы - еще ребенок, - хмыкнул Белизариус.

Я усмехнулся:

- Спешу тебя разочаровать, друг, но портить девок ему еще лет пять не светит. А то и больше. По причине отсутствия интереса к процессу.

Друзья с любопытством уставились на меня.

- Это как?

- А так. Несмотря на удивительно активного в этом плане папу, готов поспорить, что наш герой до сих пор не знает, что с ними надо делать... кроме того, что написано в рыцарских романах. И выражение "полировать копье" понимает исключительно буквально.

Глядя на изумленно вытянувшиеся физиономии приятелей, я с трудом удерживался, чтобы не рассмеяться.

- Ты это серьёзно? - ожил, наконец, Белизариус.

- Абсолютно. У нас медленно взрослеют не только мозги, но и кое-что еще.

- Что, если вдуматься, не так уж плохо, - задумчиво произнес Ролианд. - Хотя в случае с Фарвилом Индарисом я бы предпочел, чтобы его "кое-что" повзрослел пораньше... этак с полгодика назад. Тогда нам не пришлось бы ловить его тут, - вздохнул он.

- А лет через двадцать Сиродиил заполонили бы данмеры-полукровки, обладающие набором фамильных черт Индарисов, - иронично хмыкнул Бел, направляясь к входу в тоннель. - Идем.

Тоннель оказался коротким - всего несколько шагов - и вывел нас в небольшую каверну с оплавленной дырой в полу. Почти в самом центре.

- Ну и куда дальше? - поинтересовался Ролианд. - Может, поищем другой путь?

- Нам вниз, - я, наклонившись над дырой, узрел точно такую же каверну, как и та, в которой мы находились, даже с точно такой же промоиной, только чуть сбоку.

И я был готов поклясться, что заметил в промоине тусклый блеск стального доспеха. Но, к сожалению, не только его - рядом мерцала розоватая аура чьей-то сущности. Тихий рокот, похожий на далекий гром, подтвердил мою догадку - над телом очередного неудачника Колючки стоял грозовой атронах. Подняв голову, я сделал друзьям знак, чтоб не шумели, благо, снаружи в каверну проникало достаточно света.

- Значит, так, - отойдя от дыры на пару шагов, негромко произнес я, - если верить тому, что я увидел, они пошли вниз. По крайней мере, один там так и остался.

- И как они думали возвращаться, герои?

- Никак. Они шли за Сигилом, а это предполагает, что возвращение произойдет после изъятия ключа от врат. Вспомни, Аминус практически дословно воспроизвел те краткие инструкции, что я давал Бурду.

- А с чего они взяли, что этот путь приведет их к Сигилу?

- С того, что другого все равно нет, - произнес Ролианд. - Пока вы с Ксаром пялились на труп, я немного осмотрелся - там нигде нет более-менее безопасного спуска. Так что хотим мы того или нет, придется лезть в эту дырку.

- Еще одно - там атронах.

- Какой?

- Грозовой.

- Сильная тварь, - покачал головой Бел. - Что предлагаешь?

- Вы спускаете меня вниз, сколько получится - мне главное, чтобы расстояние до пола было меньше. Чем ниже вы меня опустите, тем меньше шума я наделаю при приземлении. А там попробую обезвредить атронаха, прежде чем он меня заметит.

- Рискованно, - покачал головой Ролианд. - Но это шанс.

Приземление получилось почти бесшумным. Почти. Атронах уровнем ниже глухо рокотнул, услышав тихий удар подошв о камень, и замер. Я тоже застыл, молясь, чтобы он не повернулся. По человекоподобному "телу" элементаля прошла сетка мелких разрядов, и он вновь зашевелился, гулко шагая куда-то прочь. Вот интересно, состоит он из тонкой пыли и молний, как тогда ему удается так тяжело топать? Впрочем, посторонние мысли потом, сейчас главное не это.

Я, как мог, быстро снял со спины лук и наложил стрелу, целясь в яркий сгусток молний в теле атронаха, располагавшийся там, где у человека находилось бы сердце. Обычно он гораздо ярче, но валяющийся рядом труп все отлично объясняет. Магическое воздействие твари не страшно, однако если я не промахнусь, энергетическая структура атронаха будет нарушена и он просто осыплется на пол кучкой пыли. Которую, кстати, нелишне будет собрать: подвергшаяся воздействию дэйдрической элементальной магии пыль - ценный алхимический ингредиент, именуемый "солью". После грозового атронаха, например, остается так называемая "соль пустоты". Инеевые атронахи рассыпаются похожей на ледяную крошку прозрачно-голубоватой "морозной солью", зелья на основе которой не раз выручали меня и братьев-Клинков во время походов в Обливион... А женственно-изящные, но не менее смертоносные огненные элементали оставляют "огненную соль" - мерцающую россыпь оранжево-алых искр. Очень красивую, кстати.

Выстрел - и атронах, не ждавший нападения, запоздало окутывается защитной сетью молний... а через мгновение осыпается на пол небольшой горкой жемчужно-серой пыли. Так... вроде больше никого поблизости. Замечательно. Перед тем как спрыгнуть вниз, чтобы собрать драгоценную "соль пустоты", пока тяжелые, окованные сталью сапоги моих друзей не разметали её по всему Обливиону, я повернулся к торчащим из дыры в потолке головам:

- Все, можно двигаться дальше.

Найденный нами мертвец оказался еще одним бретоном. Судя по всему, он прикрывал отступление своих товарищей, бросивших его в одиночку сражаться с атронахом. Мои друзья это тоже поняли.

- Очень по-рыцарски, - проронил Бел, явно имея в виду не мертвеца.

Ролианд сжал челюсти, но промолчал.

- У него не было шансов. Убить атронаха можно и мечом, но стихия дает ему защиту. В данном случае, шоковую. Парень, скорее всего, остервенело лупил мечом до тех пор, пока мог держать его в руках. А потом атронах его просто добил, - я показал на густой ветвистый "узор" на лице и шее бретона - следы попадания заклятий атронаха.

- А почему он не погнался за остальными, разделавшись с этим?

- Понятия не имею. Даже те маги, кто довольно тесно общался с дэйдра, не смогли до конца определиться, насколько разумны элементальные атронахи. Отмечают только, что не все из элементалей способны говорить. Фарвил с оставшимися приятелями к тому времени мог убежать достаточно далеко, атронах был ранен - кто знает, как они ощущают полученные ранения... К тому же у него могла быть конкретная задача - охранять вот этот самый выход на поверхность. Мы можем только гадать.

Бел поднял голову, посмотрев на дыру в потолке:

- По крайней мере, теперь мы точно знаем, что за нашей спиной через врата ничто не вылезет. Обратного пути нет.

Я в этом сомневался, но промолчал. Ни к чему накликать беду. Ролианд, судя по тому, каким взглядом он смерил имперца, думал примерно так же.

Во втором подземном проходе нас почти сразу поджидал неприятный сюрприз. Уничтожив еще одного атронаха, я привычно направился к нему... когда из пола вокруг меня внезапно выстрелило кольцо изогнутых металлических когтей. Точь-в-точь ловушка с шипами, о которой я говорил Бурду и его людям... С коротким лязгом когти сомкнулись у меня над головой, срезав тонкую прядь волос на темени. Я тихо выдохнул и осторожно присел на пол. Не сделай я этого, я бы просто упал - враз ослабевшие ноги отказывались меня держать.

- Ксар? - неуверенно позвал Белизариус.

- Я в порядке, - выдавил я, косясь на свод клетки, в которой оказался. - Преимущества маленького роста, знаешь ли... И недостатки отсутствия шлема, - тихонько, так, чтобы они не услышали, пробормотал я, ощупывая голову.

Ролианд осторожно подошел ближе. Коснулся ближайшего когтя.

- Знаешь, лисоглазый, - медленно произнес он, - а ведь малыш прав. Насчет преимуществ, я имею в виду. Попади в эту дрянь кто-то из нас, под потолком Зала Славы в Храме Повелителя Туч прибавился бы еще один клинок.

- Это, конечно, замечательно, - мрачно отозвался Бел, также подойдя ближе. - Но меня больше интересует, как мы этого героя будем вытаскивать? Не дожидаться же хозяев...

С тихим лязгом когти ловушки разомкнулись и исчезли в полу так же молниеносно, как и появились. Бел умолк на полуслове и застыл, зато Ролианд резким движением подался вперед, сцапал меня за шиворот и дернул на себя.

- Напомни мне, чтобы я оттаскал тебя за уши, когда выберемся, - пропыхтел он минуту спустя, тяжело поднимаясь на ноги. - Чтоб впредь неповадно было.

- Запросто, - слабо улыбнулся я, прислушиваясь к себе - торопясь вытащить меня из ловушки, северянин потерял равновесие и, падая, выпустил мой ворот, отчего я после короткого и стремительного полета крепко приложился спиной и затылком о стену. - Только это мало что изменит. Такие ловушки заранее не определишь, как ни старайся. К тому же, если ты заметил, она была смещена к стене каверны. Если бы я двигался по середине прохода, ты бы сейчас со мной не разговаривал.

- Ты хочешь сказать, что твое стремление к собиранию разной алхимической дряни спасло тебе жизнь?

- Вроде того, - кивнул я, накладывая на себя малое целительное заклинание - ушибленная спина ощутимо ныла.

Про затылок вообще говорить не приходилось.

- Кстати, как ты? - встревожился Бел, заметив белое свечение вокруг меня.

- В порядке, - я встал. - Просто стена оказалась твердая. Идем дальше? Впереди трое встречающих. Не будем заставлять их ждать.

- Наконец-то хоть кто-то появился, - раздался недовольный голос, едва я показался из пещеры. - Почему ты так долго?

Услышав эти слова, я от неожиданности остолбенел. Потом разозлился.

- Что-о?

Шагнувший было ко мне мальчишка-данмер в помятых стальных доспехах от неожиданности попятился, но тут же снова вскинул подбородок, прожигая меня негодующим взглядом сверху вниз:

- Да как ты смеешь? Ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?

Я открыл было рот, чтобы в подробностях рассказать ему, с кем мне, по моему глубокому убеждению, приходится разговаривать, но тут откуда-то сбоку раздался слабый возглас:

- Слава Девяти... Неужели помощь?

Повернувшись в ту сторону, я увидел еще одного мальчишку, бессильно привалившегося к каменной стене. Еще один бретон. Увидев выходящих из зева пещеры Клинков, он изумленно уставился на них во все глаза и попытался подняться. Безуспешно, впрочем - судя по обилию кое-как наложенных повязок, он уже отвоевался. По крайней мере, в обозримом будущем его ждет общество целителей, а не весёлых девиц, соревнующихся за право посидеть у героя на коленях - при условии, что нам удастся вытащить и его, и его придурочного сюзерена в том состоянии, в котором нашли.

- Лежи, малый, - махнул на него рукой северянин.

- Вы не представляете... я так рад видеть лица друзей, - раненый извивался, как раздавленный червяк, пытаясь приподняться, пока Ролианд не присел рядом. - Я боялся, что мы никогда не увидим никого из Сиродиила...

Я украдкой посмотрел на Фарвила. Сейчас, пока данмер был уверен, что на него никто не смотрит, он с мальчишеской завистью и тоской смотрел на приятеля, который после пережитого наплевал на все условности и просто взахлеб рассказывал, как страшно было идти по Мертвым Землям и как стыдно было от того, что хотелось повернуть назад и вернуться домой. Но я был уверен - если тот же Бел обратит на него внимание, натерпевшийся страху мальчишка мгновенно исчезнет, а на его месте появится спесивый графский сынок... с которым нам так или иначе все равно придется общаться.

Смешно, но я понимал обоих. И Фарвила с его гордостью - сам, по большому счету, такой же. И бретона по имени Бремман... Понимал, сочувствовал - и в то же время ощущал себя бесконечно далёким от их переживаний. А ещё я чувствовал себя старым... Примерно так же, как в Лейавине, когда смотрел на сияющее от счастья лицо Мазоги, узнавшей, что графом Каро нам даровано звание странствующих рыцарей, и пытался понять, почему я тоже не радуюсь вместе с ней. Тряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных сейчас мыслей, я направился к Бремману, думая расспросить его. В том числе и о том, кем приходился Фарвилу данмер, погибший первым. Слишком уж немолод он был для игры "в рыцарей". Бретоны понятно - сыновья переселенцев из Хай Рока, которые, вполне вероятно, и подали идею создания рыцарского ордена. А ещё мне интересно, как это Фарвил ухитрился, потеряв почти всех спутников, отделаться только несколькими царапинами на смазливой физиономии и парой вмятин на доспехах...

Однако надежды оказались напрасны. Немного взбодрившийся при нашем появлении бретон нервно покосился на Фарвила и покачал головой:

- Простите... У вас наверняка много вопросов, но... лучше пусть вам на них ответит Фарвил. Поговорите с ним.

Мы переглянулись. Судя по физиономиям, мои братья по Ордену ожидали, что общаться с младшим Индарисом буду я. Да уж, всю жизнь мечтал - нянчиться с самомнением преисполненного чувства собственной важности недоросля... Вздохнув, я повернулся к Фарвилу.

- Рассказывай...

- Я выступил с моими рыцарями, чтобы стереть эту мерзость с лица нашего прекрасного мира, - задрав подбородок, начал пафосно вещать тот. - Но когда мы прибыли сюда, мы поняли, что силы неравны. Я лично убил, наверное, пару десятков этих тварей...

Бремман, тихо ойкающий у меня за спиной под треск ткани и едва слышное ворчание северянина, решившего наложить повязки как следует, явственно поперхнулся.

-... но они все прибывали и прибывали...

А ведь ни одного трупа дэйдра, с которыми якобы сражались "доблестные рыцари Колючки" мы не увидели. Кроме полуживого атронаха, стерегшего нижний выход из первого тоннеля. Нет, кого-то они наверняка встретили, достаточно вспомнить распятое тело одного из его друзей. Готов поспорить, это был дреморский патруль - только им могло прийти на ум так поиздеваться над трупом. Во всяком случае, за другими дэйдра я подобных развлечений не замечал. Патруль - это трое, в крайнем случае пятеро, рогоносцев. Против шестерых - первый из этих недорыцарей погиб почти сразу. М-да...

Атронах. Может, кто-то ещё, вроде тех же пауков... Но чтобы их было "пару десятков" на одного только Фарвила? Явное враньё - мы за весь путь встретили от силы дюжину. И среди этой дюжины не было ни одного, с кем при должной сноровке нельзя было бы справиться, даже действуя в одиночку...

Вот именно - при должной сноровке... За прошедшие два месяца мы втроем насмотрелись на дэйдра, что называется, во всех видах, изучили их сильные и слабые стороны. Но даже это не спасает нас от ранений - Мертвые Земли опасны, у них всегда наготове один-два новых смертельных сюрприза для незваных гостей. Сегодня, к примеру, я получил очередное напоминание.

Какая сноровка может быть у мальчишек, которые до того ни разу в жизни не сражались всерьез? Да такая же, как у меня почти год назад, когда я вошел во врата под Кватчем. Не слишком ли многого я жду от них? Но, в отличие от Фарвила, я шел туда не за славой. Которая потом сама меня нашла и которая на поверку оказалась настоящей обузой. Нет, меня вели принятые обязательства, от которых я не мог отказаться.

А графский сынок поперся в Обливион и положил тут почти всех своих товарищей только потому, что позавидовал славе "героя Кватча". И это бесит меня больше всего! У мелкого поганца, в отличие от меня когда-то, был выбор. Он мог дождаться, когда эту работу сделает Гильдия Бойцов. Или Легион. Или я... потому что мне особо деваться некуда - ненавистная слава обязывает. И не только она, но это не так важно, хотя... на самом деле гораздо важнее всего прочего.

- Каких именно тварей? - перебил я его, желая хоть ненадолго заткнуть этот поток пафосного бреда.

- А-э... разных, - после небольшой паузы неприязненно процедил данмер.

- Как они хоть выглядели?

- Я же сказал - по-разному! - взвился он. - Откуда мне знать, как они называются?

- Действительно, откуда? Впрочем, судя по тому, что я вижу во-он там, - подошедший ко мне Белизариус указал куда-то вправо, - наших героев атаковали полчища ужасных скампов.

Проследив взглядом за его рукой, я увидел упомянутую тварь. А за ней мост и двойные ворота, сейчас закрытые. И еще два трупа на мосту - еще один из "рыцарей Колючки" в обнимку со скампом. Нет, три - еще один мальчишка обнаружился чуть ближе, почти скрытый за камнями. Потом снова уставился на Фарвила, размышляя, понял ли тот, что имперец его только что высмеял?

Кстати, о воротах... Сейчас там тихо, да и в округе, кроме нас, никого, но поглядывать по сторонам все же стоит...

- Да-да, именно. Полчища отвратительных дэйдра, - с готовностью согласился данмер, - как я уже говорил, я сам убил несколько десятков...

Бремман снова поперхнулся, испуганно косясь на внешне невозмутимого Ролианда. В отличие от своего приятеля и сюзерена он все прекрасно понял. И теперь опасливо ожидал, как мы отреагируем.

Я невеликий чтец по следам, но кое-что разобрать способен. Не знаю, кого и сколько там убил Фарвил, но если верить своим глазам и разуму, а так же Ролианду, который, по его собственному признанию, "ещё не всё позабыл", то, если кого-то и убивали, так только фарвиловых приятелей. Причём не бездумно, а явно отгоняя их подальше от выхода. И гнали почти до самой башни. Учитывая, что обратной дороги наверх, скорее всего, не существует, шансов выбраться у них не было. Бремман, судя по всему, это уже понял. А Фарвил?

Впрочем, пожалуй, стоит послушать, что он ещё наплетёт. Возможно, все-таки удастся в потоке этого пафосного вранья выловить крупицы правды.

Однако, по-видимому, Бремман сумел что-то просигналить своему приятелю, потому что Фарвил, покосившись мне за спину, дёрнулся и закруглился:

- В конце, достигнув этого места, в живых остались только я и Бремман. Но теперь, когда вы здесь, мы можем изъять сигильский камень из вражеской цитадели и завершить наш священный поход против дэйдра во славу Чейдинхолла. Ур-ра-а!

Бел, услышав это глупое "ура", гоготнул, впрочем, быстро взяв себя в руки, а северянин мрачно осведомился:

- Ты дурак? Чего орёшь?

Фарвил сделался пыльно-бурым от злости, но - я, повернувшись, увидел, как Бремман делает ему страшные глаза - не ответил. Вместо этого он снова повернулся ко мне и безапелляционно заявил:

- Я предлагаю использовать ремановское разведывательное построение. Ты, - он посмотрел на Ролианда и все ещё ухмыляющегося Белизариуса и поправился, - вы пойдёте впереди, а мы будем прокрывать вас с тыла. Вперёд и вверх. Ур-ра-а! - на этот раз дурацкий возглас прозвучал значительно тише.

Ремановское построение, значит. Разведывательное. Ну-ну...

В ведении открытых боевых действий я полный профан - глупо отрицать очевидное, тем более, что меня действительно учили совсем другому - но что-то мне подсказывает, что Фарвил... мягко говоря, лукавит. Если громкие слова "ремановское разведывательное построение" мне ни о чем не говорят, это не значит, что я совсем идиот. Учитывая, что нашими стараниями позади атакующих не осталось, его слова "мы будем прикрывать вас с тыла" звучат... несколько неубедительно.

С другой стороны, а кого будем атаковать мы? Ворота-то закрыты. Кстати, кто мешает дремора открыть только первые и снова их закрыть, когда мы через них пройдем? А потом просто подождать, пока мы не ослабеем от голода. И все, как говорится - кушать подано. Нет, вряд ли. У рогоносцев терпения не хватит - ждать так долго. Да, к слову, кого это Фарвил назвал "мы"? Бремман однозначно отвоевался, его только на носилках тащить...

И, дремора меня поцелуй, какого дэйдра я должен рисковать задницей "во славу Чейдинхолла"?!

Бел и Ролианд, судя по всему, пришли к тем же выводам, что и я: северянин был хмур, а имперец насмешливо пялился на чуть не подпрыгивающего на месте данмера.

- Вперёд и вверх, говоришь... И как ты себе это представляешь? - поинтересовался я. - Твой друг не сможет сражаться.

- Я смогу... - побледнел Бремман, видимо, решив, что мы бросим его здесь.

- У тебя серьёзное ранение, - я посмотрел на него в упор. - И не одно, надо полагать.

Северянин кивнул, подтверждая.

- Я все ещё в приличной форме, правда? - бретон с надеждой уставился на приятеля. - Не стоит волноваться...

Ролианд покачал головой, осматривая очередную повязку.

- Не переживай, парень, мы тебя тут не оставим, - произнёс он.

- Нет времени на разговоры, - вмешался Фарвил, - я чувствую, что кто-то за мной наблюдает.

Бел фыркнул.

- Разумеется, наблюдают. Вон те башни при вратах видишь? - он махнул рукой. - А дремора на башнях?

Фарвил, почти незаметно поёжившись, посмотрел в указанную сторону и неохотно кивнул. Причем лично у меня сложилось впечатление, что он никого не увидел, просто мазнул взглядом по башням и отвернулся.

- Вот они и наблюдают, - Бел прищурился, - тот, что поближе, на парапет облокотился и любуется представлением. Можешь осчастливить его ещё одним воплем.

Имперец не шутил - со своего места я видел крошечную фигурку с ярко-рыжей, почти красной шевелюрой, стоящую на опоясывающей башню площадке. Позу и тем более выражение физиономии я рассмотреть не мог, но, даже если более глазастый Бел приврал про любование, нет сомнений, что наблюдатель на башне пялится именно на нас. Больше не на что. Уйти мы не сможем, а двое ворот надёжно закрывают путь в Сигильскую башню. Чем не развлечение для заскучавшего часового? Полагаю, созерцать окрестные пейзажи не так интересно. Кстати, о пейзажах - отсутствие пути наверх, к вратам на Нирн, подтверждают предположение Мартина о том, что это просто "якорь". Штурмовые отряды находятся в другом месте, более пригодном для наступления.

- Так что же мы стоим? - взвился Фарвил. - Вперёд! Во славу Чейдинхолла! Ура-а!

- Поори ещё громче, - посоветовал я, не скрывая раздражения. - Зрителям плохо слышно.

Ролианд одобрительно хмыкнул. А Белизариус смерил нас обоих задумчивым взглядом и неожиданно поинтересовался:

- Ксарес, признайся - до нашего знакомства ты тоже был таким вот избалованным засранцем? Нет, что ты вообще был еще тем... - он запнулся, подбирая приличную замену характеристике меня тогдашнего, - поганцем, я и сам помню, но... - он замолчал и вопросительно поднял брови.

- Открою тебе тайну, - ухмыльнулся я. - Я до сих порзасранец. Это отличительная данмерская черта.

Ролианд негромко рассмеялся:

- Точно. Если данмер не засранец, то это не данмер.

Что? А, ну да, он же скайримец... не удивлюсь, если он процитировал какую-то нордскую поговорку насчёт моего народа. Надо будет при случае вспомнить что-нибудь похожее про нордов.

- Но! - продолжил я, обращаясь к ухмыляющемуся имперцу. - В отличие от... нашего нового знакомого, я - умный засранец.

- В смысле - не гадишь против ветра, - не преминул поддеть тот. - Буду знать.

Смеялись все, кроме Фарвила, который недоуменно хмурился, переводя взгляд с меня на Белизариуса. Наверное, по его мнению, я должен был оскорбиться и полезть бить имперцу морду. Или вызвать его на поединок. Впрочем, если бы это сказал не Бел, возможно, я бы так и сделал.

Фарвил может бить копытом сколько влезет, подумал я, наблюдая повторное побурение младшего Индариса, сообразившего, что все плевать хотели на его приказы и, по большому счету, на него самого. В смысле, на его родство с графом Чейдинхолла. Сам мальчишка, к сожалению, нужнее нам живым. Впрочем, это не обязывает нас терпеть его выкрутасы и выполнять дурацкие прихоти. Пока Ролианд не закончит с бретоном, мы никуда не двинемся. Да и после того, пожалуй, тоже. А сам данмер не побежит. Он, конечно, гордый донельзя, но, надо полагать, некоторую часть врожденной дури Обливион из него все же вытряхнул... Так что он может топать ногами, орать, менять цвет лица, но никуда от нас не денется. Не столько от нас, конечно, сколько от последнего оставшегося в живых друга, но, принимая во внимание состояние бретона, от нас тоже. Бросить приятеля Фарвилу не позволят те крохи совести, что у него имеются. А мы не можем себе позволить бросить их обоих.

Нет, я конечно, могу подлечить Бреммана... Но не буду. Если не попросят. Кстати, сам бретон и не рвётся продолжать "священный поход против дэйдра". И я более, чем уверен, он давно, если не сразу, сообразил, кто такие Бел с Ролиандом. Их, в отличие от меня, можно узнать не только по оружию, подумал я, невольно погладив "Северный Ветер" - своенравный Умбра остался в Храме, под присмотром Мартина и Джоффри, упрятавшего его куда-то в тайное подгорное хранилище, вместе с короной Неналаты, откуда одушевлённый меч не дозовётся ни до кого из братьев.

Кстати, только отдав клинок Мартину, шокированно уставившемуся на меня, едва он понял, что я оставляю ему на хранение, я ощутил, насколько он все-таки на меня давил. То, что мой разум в силу неких обстоятельств стал для него недоступен, не означало, что Умбра, осознав этот факт, перестал пытаться меня подчинить.

Бремман, заметивший моё движение, присмотрелся к "Северному ветру"... и изумлённо уставился на меня. Я кивнул и, сделав знак помалкивать, дождался ответного кивка. Фарвил ничего не заметил, зато северянин одобрительно хмыкнул. Да, акавирское вооружение в Сиродииле - прерогатива Клинков. И жрецов Мотылька-Предка, но о тех никто не знает. Я и то с ними столкнулся случайно. Большинству вообще известно лишь то, что они существуют. Если бы не Джоффри, которого я все же сподобился расспросить, я бы знал немногим больше.

- Ну, что? - закончив возиться с перевязкой, произнёс Ролианд. - Давайте думать, как будем выбираться отсюда...

- Ты в своём уме? - завопил Фарвил. - Рыцарь Колючки никогда не вернётся домой, не выполнив свою задачу! По-другому мы не можем! От имени моего отца, графа Индариса Чейдинхолльского, я приказываю вам провести меня к этому сигильскому камню!

- Фарвил, не смей! - воскликнул бретон, приподнявшись. - Это Клинки! Они все трое - Клинки! Что им твой отец?

- Мой отец - один из Совета Старейшин, - не сдавался Фарвил.

- Клинки не подчиняются Совету. Им только Император может приказывать...

- Императора больше нет!

- Это ничего не меняет, - хмыкнул я. - Есть глава Ордена Клинков. В отсутствие коронованного Императора мы подчиняемся только его приказам.

Фарвил побледнел, став пепельно-серым. Потом снова побурел. В который уже раз.

- В-вы... - заикаясь от гнева, выдохнул он. - Вы... вы не рыцари... К-какие-то простолюдины... насмехаться над благородным рыцарем Колючки... Вы - позор Империи!

Бремман испуганно охнул, торопливо переводя взгляд с Ролианда на Бела. Я напрягся. Графский сыночек и без этого успел достать своим идиотизмом и спесью всех, но настолько не думать головой... Ляпнуть такое Клинкам, когда каждый встречный легионер считает своим долгом высказаться насчёт гибели Императора Уриэля, великолепного планирования Рассветом убийств императорской семьи и беспомощности телохранителей...

Белизариус переглянулся с северянином и, выпрямившись, навис над ним во весь свой немалый рост. По себе помню - впечатляет. А уж когда они проделывают это вдвоём... да ещё с такими лицами... Фарвил, конечно, повыше меня, но ненамного, так что незабываемые мгновения ему обеспечены. Как бы не припозорился со страху...

- Повтори-ка это ещё раз, мальчик, - ласково произнёс имперец.

А братья, похоже, настроены серьезно...

- Фарвил, ты идиот... - безнадежно простонал Бремман. - Ну, посмотри же - акавирские доспехи... Их только Клинки носят.

- М-да, - я в раздумье почесал бровь. - Это неизлечимо. Остаётся надеяться, что граф Андел проживёт достаточно долго.

- Для чего, - озадаченно спросил Фарвил.

- Для того чтобы зачать и вырастить ещё одного сына. С тобой ему явно не повезло, - любезно пояснил Белизариус, неожиданно успокоившись.

Повернулся и отошел.

- И что теперь делать? - растерянно спросил младший Индарис.

Кажется, он не понял, что только что избежал серьезной взбучки. А может, учитывая, что на шпильку имперца он не отреагировал, все-таки понял...

- То, зачем пришли - и вы, и мы, - ответил я.

- А как?

- А вот это мы сейчас будем решать, - как ни в чем не бывало, ответил северянин.

Полчаса спустя я неторопливо шагал к воротам. Которые, к слову, при моем приближении даже не шелохнулись. Впрочем, глупо было бы ожидать, что дремора почешутся их открыть ради одного меня. Точнее, ради удовольствия со вкусом надрать мне задницу. По меньшей мере. Что эти ублюдки могут придумать еще, я даже представлять не хочу. Слишком уж богатое у меня воображение, особенно с учетом того, что я уже повидал.

Я подошел вплотную, уже привычно отслеживая ауры бродящих по мосту дремора - на случай, если кому-то на привратной башне вдруг захочется открыть створы - и, задумчиво обозревая окрестности, начал постукивать латной перчаткой по изъеденному металлу. Просто так. Тихий, но гулкий и низкий звон думать не мешал, скорее, даже наоборот, зато, как мне хотелось надеяться, раздражал рогоносцев. А что там они подумают, мне было безразлично. Хорошо было бы, если бы у кого-то из них сдали нервы... но открытие обоих врат это все равно не гарантирует. Так что надо, как изначально намеревались, продолжать искать обходной путь.

Вот только где он?

План, который нам удалось составить после долгих споров и воплей - вопил, естественно, Фарвил - предполагал, что в башню я пойду сам. Бросать Бреммана было нельзя, за графским сынком тоже нужен был присмотр... поэтому братья поворчали и согласились. Младший Индарис попытался было закатить истерику, но почти сразу получил от Белизариуса затрещину и заткнулся. Нет, когда шок прошел, поганец, конечно, попытался качать права, но имперец что-то нашептал ему на ухо и он мгновенно присмирел и оставшееся время тихо сидел в сторонке со скорбной рожей, стеклянными глазами уставясь на меня. Кажется, он даже порывался что-то спросить, но так и не решился.

На мост я попёрся по двум причинам - во-первых, обозревать возможные подступы к Сигильской башне удобнее именно оттуда, несмотря на риск быть обстрелянным часовыми. А во-вторых, существовал исчезающе малый шанс, что дремора не утерпят и все-таки откроют ворота. Особенно если их подзадорить. А уж что-что, а хамить я умею.

- Эй, данмер! - раздался откуда-то сверху гортанный возглас.

Подняв голову, я увидел давешнего красноволосого, который, по словам Бела, любовался представлением, устроенным - при нашей посильной помощи - Фарвилом за мостом, свесившегося через ограждавшие площадку перила.

- Чего тебе, рожа?

Дремора, пропустив мой эпитет мимо ушей, довольно осклабился.

- Головой постучи, - посоветовал он. - Вдруг получится открыть? И посильнее колоти.

- Непременно, - невозмутимо кивнул я. - Если ты хорошо попросишь. А еще лучше встретишь и проводишь.

Он загоготал:

- Обязательно, - и жестами изобразил мне, чем именно намерен заняться при встрече. Если она состоится. Обстоятельно так показал, с чувством. А главное, доходчиво. Даром что вниз башкой висел, высунувшись за перила аккурат по вот то самое, что мне жестами изображал. И как только не свалился, пока руками на манер двемерского паука-центуриона размахивал? Осталось только поднатужиться и облако ядовитого газа выпустить для полного сходства...

В общем, на просьбу это было мало похоже. Зато ясно показало, что у рогатого слишком давно нет подружки, если даже я вызываю у него вполне определенный интерес. И еще - что он нашел бы достойного собеседника в лице Фалану Хлаалу.

Ну, тут он от меня сочувствия не дождется...

Я подумал, изучая довольную рожу рогоносца. А потом так же обстоятельно и наглядно изобразил, какие мысли меня посетили от его кривляний, и куда он свои пожелания может засунуть. С комментариями. Конечно, чтобы кого-то разозлить, рот открывать не обязательно, но так будет доходчивее. Раз уж у меня нет возможности выпустить красноголовому уроду кишки, стоит попробовать оскорбить его так, чтобы свесившись в следующий раз через парапет, он забыл об осторожности и сверзился со своего насеста. Куда - не имеет значения. Даже если он свалится мне под ноги - что вряд ли - полёт с высоты в сорок локтей(2) на каменную поверхность моста вряд ли его обрадует.

Ответом на мое представление стал гневный вопль и здоровенный огнешар - рогоносец решил не мелочиться и под громкий гогот сородича, с интересом наблюдавшего нашу "беседу" со второй башни, запустил заклятьем с большой площадью действия. Торопливо призвав шлем - врожденная огнеупорность это хорошо, но прическа в военном стиле мне вряд ли будет к лицу, да и возни с отрастающими волосами много, а стричься я никогда не любил - я отошел в сторону. Точнее, отбежал. Впрочем, предосторожность со шлемом оказалась излишней, и я отменил заклинание.

- Отличное представление, смертный, - проорал второй дремора, не обращая внимания на брань и угрозы красноволосого, как в мой, так и в свой адрес. - Сдавайся и я позволю тебе станцевать для меня.

- Угу, - пробормотал я, разворачиваясь спиной к воротам. - Уже бегу сдаваться.

Все, что нужно, я уже увидел. Теперь надо как-то отступить и обдумать, как быть дальше. Прикрывшись щитовым заклинанием - на случай, если они начнут стрелять - я порысил обратно.

- Трус! - завопил второй.

Слева от меня высоко над краем моста возникло красное марево заклятия, а через мгновение очень удивленный дэйдрот, размахивая лапами и истерично квакая, полетел в лаву под раздосадованный вопль заклинателя. Забавно получилось - дремора вряд ли рассчитывал на такое. Хотя я бы предпочел, чтоб туда сиганул сам призыватель. Но увы... приходится довольствоваться тем, что есть.

- Что это было на мосту? - встретил меня посмеивающийся Бел. - Брачные пляски валенвудских имга?

Вот засада... Я и забыл, что ему все будет видно. А глазастый имперец, пока я общался с охраной ворот, наслаждался представлением. Хорошо хоть остальным не рассказывал - во всяком случае, Бремман изнывает от любопытства, а Фарвил, явно толком ничего не рассмотревший, недоуменно хлопает глазами. Спокойнее всех Ролианд, но это только потому, что северянин рассчитывает вытрясти подробности из меня и Бела потом, когда все окончится.

- Они самые, - фыркнул я, присаживаясь на камень.

- Почему ты так себя ведешь? - не выдержал Фарвил. - Ты же данмер! Где твоя гордость?

- И что с того? - я посмотрел на него. - Да, я данмер. И гордость у меня есть. Но это не значит, что я должен носиться с ней, как с протухшим яйцом квама.

Хотя в его словах есть определенная правда. Больше, чем мы, данмеры, со своей гордостью носятся только альтмеры. Но на их закидоны, насколько я успел заметить, никто не обращает внимания. В смысле, не оскорбляется. И вообще, насколько я понял, имперцы относятся к этому, как к чудачеству - с некоторой снисходительностью. Хотя, возможно, мне это только кажется. Но если это так, то очень даже зря. Вспомнить хотя бы Умбакано.

- Почему же ты позволяешь ему насмехаться над тобой?

- Почему? - я задумался. - Причин много... Например, потому что он мой друг. Потому что таким образом он сообщил, что беспокоился. И считает, что я излишне рисковал.

- Тогда почему он смеется?

- А чего ему - плакать, что ли? Я жив, здоров и даже развлекся, - я усмехнулся, вспомнив полет призванного дэйдрота.

- Ну, ладно, - не сдавался Фарвил, - он человек. Но почему ты ведешь себя, как он?

- Потому что мне приходится иметь дело, главным образом, именно с людьми. И друзья у меня - люди, - я кивнул на невозмутимых Клинков, что-то тихо обсуждавших между собой. - У них свои представления о гордости и чести. Очень даже правильные, надо признать, и не такие закостенелые, как у нас, данмеров. И я не хотел на их фоне выглядеть высокомерным придурком с кастрированным чувством юмора, несмотря на то, что мне почти полвека вдалбливали, что серьёзность есть высшая добродетель.

Кстати, сложнее всего было научиться радостно поддакивать в ответ на вот такие шпильки, как та, которой встретил меня Бел. Воспитание-то не то. Мои родичи весьма своеобразно относятся к шуткам. В свой адрес особенно, из-за чего все имперцы - и не только они - свято уверены, что у данмеров нет чувства юмора. Что, разумеется, далеко не так.

Однако благодаря Белизариусу и северянину у меня появилась возможность не только научиться реагировать на шутки адекватно по меркам не-данмеров, но и немного отточить новое умение. Даже получать от этого удовольствие. Хотя с детства привитое серьезное отношение к жизни в целом так и осталось. И мое благодушное отношение к шуткам и подначкам распространяется на очень небольшое число людей. Любого, кто к ним не относится, за те же слова я без раздумий вызову на поединок.

Фарвил задумался, уставившись в пространство и беззвучно шевеля губами. Пусть. Может, что-то полезное надумает.

Воспользовавшись его задумчивостью, я встал с насиженного камня и пересел ближе к друзьям.

- Ну и что ты там высмотрел? - поинтересовался Ролианд.

- Ничего утешительного. Мост - единственный путь к башне, так что мы здесь застряли.

Северянин тихо выругался.

- Но, - продолжил я. - Слева от моста я заметил гряду островков...

- Я тоже их видел, - перебил меня Белизариус. - Это самоубийство.

- Для вас - да, - кивнул я. - А у меня есть шанс. Я ведь, как любезно напомнил наш новый друг, данмер.

- Придурок ты, - сердито буркнул Бел. - Это лава, понимаешь? Лава! Расплавленный камень! Ты не доплывешь даже до первого клочка твердой земли, только превратишься в воющий огарок. А то, что ты данмер, только продлит агонию.

- Спасибо, что напомнил, - угрюмо ответил я. - Только с чего ты взял, что я собираюсь плыть?

Вопреки предсказаниям Белизариуса я не превратился в огарок. Хотя выть от боли хотелось нестерпимо - несмотря на наложенные в несколько "слоёв" заклятия "Щит" и "Ледяная стена" со свитков, специально приберегавшихся для походов в Мёртвые Земли, а так же выпитое зелье сопротивления огню, ноги от ступней и до колен покрылись темно-багровыми волдырями, не меньше ладони каждый. Призванные сапоги - свои я снял, поскольку вряд ли айлейдское "метеоритное железо" выдержало бы такое испытание - подтверждая свою дэйдрическую суть, во время забега по лавовому морю не сгорели и не развалились на ходу. Зато раскалились так, что от ожогов не спасла ни природная огнеупорность, ни принятые зелья. К тому же от жара я едва не задохнулся. А ведь надо было на бегу обновлять заклинания ходьбы по воде и призыва этих самых сапог. Вот когда я искренне пожалел о том, что в Сиродииле заклинания левитации почему-то не продаются. А зелье с нужным эффектом я не сумел создать из-за отсутствия нужных компонентов, которые нигде, кроме как у меня на родине, не встречаются. Насколько все было бы проще...

В общем, теперь я прятался под мостом, стараясь дышать потише и не стонать - не хватало, чтобы сюда спустился какой-нибудь рогоносец, привлеченный моим пыхтением и завываниями - и занимался лечением. И вообще, стоит радоваться тому, что мой, должен признать правоту крайне недовольного этой идеей Белизариуса, безумный замысел оказался выполнимым. Ведь какой-нибудь из прогнозов, которыми тот сыпал, пока мы с ним - Ролианд остался присматривать за чейдинхолльцами до возвращения Бела - искали самый короткий путь от острова, где мы находились, к выступавшей из моря лавы скальной гряде, мог и осуществиться.

Плохо было то, что я не мог никак дать знать своим спутникам, что жив и добрался. С другой стороны, когда я заберу Сигил, они сами меня увидят - из врат нас выкинет одной общей кучей, уже проверено. Но для этого надо его забрать.

Через полчаса и несколько фиалов с целительными зельями я смог надеть сапоги, стараясь не разглядывать лохмотья, которыми теперь слезала сожженная кожа. Заклинания исцеления сделали бы это быстрее и аккуратнее, но их приходилось накладывать осторожно, предварительно убедившись, что расхаживающий по мосту у меня над головой дремора находится достаточно далеко, чтобы не заметить вспышек. Но результат лечения меня вполне устроил - ноги целы, ничего не болит, на месте ожогов наросла новая кожа. Шрамы... ну, благодаря заклинаниям, они должны быть не слишком заметны, к тому же у меня на теле есть и более безобразные метины. Переживу как-нибудь.

Удобный подъем отыскался под самыми стенами Сигильской башни, а выражение, возникшее на физиономии прогуливавшегося перед входом кинмаршера, когда он меня увидел, доставило мне немалое наслаждение. Конечно, ведь я-то по его мнению, должен сейчас быть на противоположной стороне моста...

Сюрприз, рогатый!

Он даже не успел захлопнуть разинутый рот, словив стрелу в глотку. Так и завалился с выпученными глазами и выражением крайнего удивления на роже. И со стрелой в раззявленной пасти.

Грохот падения бронированной туши кинмаршера привлек внимание стражников, до того скучавших на привратных башнях, и в мою сторону полетели боевые заклятья и вопли. Пришлось поспешно прикрываться заклинанием невидимости. Град огнешаров и молний сразу прекратился, поскольку дремора меня больше не видели, а заклятия, бьющие по площадям, отнимают слишком много энергии. К тому же надо уметь их применять. Зато воплей стало больше, на ближний ко мне край моста с возмущенным визгом и бессвязными проклятьями шмякнулся дэйдра-паук, видимо, отправленный в надежде, что я выдам себя неосторожной атакой. Неудачно - часть тонких суставчатых ног изломало при приземлении, а те, что остались целы, не могли удержать вес твари, под собственным весом начавшей заваливаться за край. Не забывая посматривать за скребущим лапами и руками камень пауком, я направился к убитому рогоносцу, гадая, почему командующий гарнизоном торчал перед входом в башню, которую должен был охранять...

Торопливо - заклинание невидимости рассеялось при прикосновении - обшарив газыри пояса убитого кинмаршера, я стал счастливым обладателем медного кольца с пока невыясненным зачарованием и свитка с заклинанием призыва дэйдрота. Последний трофей вызвал краткий приступ веселья и хулиганскую мысль повторить трюк с полетом - исключительно с целью подсказать оставшимся на острове товарищам, что им не почудилось, и переполох на мосту вызвал именно я. Но здравый смысл все же возобладал - во-первых, тот же Белизариус вполне мог проследить мой путь до башни и сообщить остальным. Более того, я уверен, что он так и сделал и продолжает наблюдать. А во-вторых, дэйдрот может пригодиться мне самому, если придется схватиться с каким-нибудь рогоносцем в открытую - до покупки заклинаний призыва дэйдрических тварей я как-то не додумался... И даже припоминаю, почему: когда мне пришло в голову для отвлечения внимания встречающих воспользоваться таким свитком - только призвал я кайтифа - сородичи призванного рогоносца сообща отправили его восвояси, а потом принялись искать призывателя. То есть меня. Найти не нашли, но я все равно решил такими свитками без крайней нужды не пользоваться. Чем отвлекать внимание врага, лучше не привлекать его вовсе. Больше шансов уцелеть.

Паук, до последнего цеплявшийся за край моста, сорвался и с визгом, от которого у меня зазвенело в ушах, полетел вниз. Проводив его взглядом, я подпрыгнул от оглушительного лязга, одновременно разворачиваясь в сторону его источника. Однако створы ближних к башне ворот содрогнулись еще раз, породив новую волну грохота, но так и не открылись. Дождь из заклятий тоже прекратился. Видимо, кто-то из принявших командование гарнизоном в последний момент решил, что со мной одним справятся и защитники башни.

Или, возможно, теперь сюрприз ожидает меня...

Пробуждение было внезапным и не слишком радостным. Голова болела так, словно под черепом поселилось десятка два скампов, увлеченно колотящих в барабаны. Почему именно скампы, я бы не ответил даже под угрозой мучительной смерти, но образ был на удивление ярким(3).

Разум припомнил, что вот так я уже просыпался. Как минимум один раз. Или дважды. Да, точно - дважды. В последний раз мне так же довелось наслаждаться густым ароматом нестиранных портянок. Было это, когда меня от врат Обливиона приволокли на одну из дорожных застав Легиона. И торчал я там ровно до тех пор, пока не смог самостоятельно взобраться на лошадь и сбежать от тамошних коновалов в столицу, где отлеживался у Лютера Брода. Старикан тогда, прознав в чём дело, чуть не сожрал меня с потрохами, но зато ему можно было доверять. В частности, доверить кошелёк, из которого он оплачивал услуги приглашенных целителей. На их мастерство у меня было больше надежды, чем на милость чужих мне богов. Хотя я с некоторых пор вынужден признать, что мои соотечественники неправы, утверждая, будто Девять не достойны почитания, а норды, как бы я не относился к большинству из них, в этом вопросе гораздо мудрее, я по-прежнему считаю, что имперские боги - для имперцев.

Осторожно приоткрыв глаза, я попытался осмотреться, но перед глазами все немедленно поплыло, вызвав острый приступ тошноты, так что единственное, что мне удалось увидеть, прежде чем я торопливо зажмурился, моля предков, чтобы меня не вывернуло - это горящую свечу на столе и кого-то, спящего, уронив голову на сложенные на столешнице руки. Кончик острого уха, торчащий из-под светлых волос, указывал на мера. Учитывая первую попытку, рассмотреть неизвестного было нечего и пытаться, но я не сомневался, что это альтмер. Знать бы, зачем он тут... и где мои братья. Вряд ли меня стали бы тащить далеко, так что, скорее всего, я в Чейдинхолле.

От портяночного амбре, смешанного с доносящимся из распахнутого окна запахом каких-то цветов, снова захотелось блевать. Хуже того, я готов был поклясться, что пара-тройка вонючих тряпок надежно укрылась от посторонних взоров под кроватью, на которой я лежал. Не говоря уже о том, что некоторое их количество наверняка распихано владельцами по углам. Интересно, кто же это такой... чистоплотный? В Храме Повелителя Туч за подобное можно было проснуться с грязной портянкой в зубах. В лучшем случае, на физиономии. И не факт, что со своей - способы поддержания дисциплины у братьев... были, мягко говоря, своеобразными. Зато для перевоспитания обычно хватало одного такого пробуждения. В крайнем случае, двух - способ по-настоящему безотказный. Мне повезло - дома с этим тоже было строго, так что повода поиздеваться над собой я не дал. Хотя тот же Барагон решил бы, что это будет отличная шутка. Но он, по крайней мере, не стал бы подсовывать чужую, как наверняка сделал бы один длинноволосый красавчик.

Попытавшись встать по нужде, я запутался в одеяле и том, что было на меня надето, и, свалившись на пол, глухо взвыл от боли во всем теле. Спящий за столом альтмер вскинулся, наколдовал свет и, моргая, помог мне сесть обратно на постель.

- Ложись, мутсэра, - голос, выговаривающий морровиндское обращение с явственным акцентом, показался знакомым. - Или серджо? Я не слишком разбираюсь, как кого правильно называть, хотя и живу в Чейдинхолле уже не один год, - говоря это, он бережно, но настойчиво пытался уложить меня обратно.

- Можно и просто по имени, Хил, - сообразив, кто дремал на столе, ответил я, столь же упорно пытаясь встать.

Хил Высокий, священник-целитель из собора Аркея.

- Мы знакомы? - священник удивился.

- Да, - выдавил я, не прекращая сопротивляться - необходимость выйти становилась все сильнее, да и рвотные позывы, хотя и стали несколько слабее, никуда не делись. - Да не укладывай ты меня! Мне надо...

- Я понял, - перебил меня священник. - Что, ваза тебя уже не устраивает?

- А она тут имеется? - теперь уже удивился я. - И, кстати, "тут" - это где?

- "Тут" - это резиденция славных рыцарей Колючки, - фыркнул, не скрывая брезгливости, проснувшийся Белизариус. - Очнулся, паршивец... Чем тебе, действительно, ваза не нравится?

- Я в неё не попаду, придурок, - ответил я чистую правду.

Зрение и впрямь проясняться не спешило, так что предложение воспользоваться ночной вазой было похоже на несмешную шутку. А ещё я хотел подышать чистым воздухом. К тому же, если меня все-таки вывернет, пусть это произойдет не здесь.

- Понятно, - кивнул Бел. - Сам дойдешь до двери или тебя ловить?

- Сам, - огрызнулся я - собственная слабость раздражала.

Альтмер начал протестовать. Имперец, который знал меня намного лучше, недоверчиво хмыкнул, но все же вступился:

- Отпусти его, брат Хил. Он у нас самостоятельный. И гордый, как... как данмер. Хотя нет, - Бел отбросил свое одеяло и встал, - по лестнице этот герой без помощи не слезет. Как думаешь, Ксар, твоя героическая гордость выдержит, если я помогу тебе спуститься?

Моя гордость выдержала все. И "героя", и прочие поддразнивания со стороны лисоглазого насмешника. Даже то, что меня не только спустили по лестнице, но и вынесли на улицу. На руках. Как девицу! После чего Белизариус сжалился и ушел, предоставив мне полную свободу действий. За что я был ему безмерно благодарен. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что сам я действительно не смог бы спуститься по лестнице, а если бы и смог, то все равно не избежал бы позора - спускался бы я всяко медленнее, чем необходимо.

Облегчив душу - для устойчивости, правда, пришлось упереться лбом в стену, пока руки были заняты: дэйдровы штаны, впридачу к прочим неудобствам, все время норовили свалиться, но это была ничтожно малая цена за отсутствие наблюдателей и, сохраните предки, помощников - я некоторое время торчал перед входной дверью, вдыхая ночной воздух, после чего по стеночке вернулся обратно, где снова пришлось терпеть унижение, пока имперец тащил меня - снова на руках! - наверх. Там Хил, бросив один-единственный взгляд на мою перекошенную от боли и злости физиономию, торопливо наложил на меня какое-то заклятье. Мне сразу стало спокойнее.

- Успокоение? - поинтересовался я у настороженно замершего священника.

Тот кивнул.

- Спасибо. Бел?

Клинок, усевшийся на стул рядом с моей постелью - он, что, спать не собирается? - вопросительно уставился на меня.

- Где моя сумка?

- Вот, - он указал куда-то мне за спину. - Только там почти ничего нет. Не знаю, с кем ты там в той проклятой башне встретился, но распахали тебе её знатно. Что смогли - собрали, но, учитывая твои хомячьи привычки, наверняка не всё.

Осторожно наклонившись, я медленно подтянул к себе сумку, лежащую рядом со сложенными доспехами. И вздохнул - аккурат посередине красовалась здоровенная прореха. Не на дне, конечно, но все равно - плакали мои зелья... и со Звездой Азуры, наверное, тоже можно распрощаться. Именно этот артефакт мне было действительно жаль потерять. Ну да хозяйка её везде найдет. Хотя... не веря своей удаче, я затаил дыхание, неожиданно нащупав и теперь медленно вытаскивая из разорванной сумки нечто колюче-ребристое... и едва не рассмеялся от счастья, прижав к груди дар матери-прародительницы.

- Что успело произойти, пока я... э-э, отсутствовал? - порывшись в сумке еще, я выудил каким-то чудом уцелевший фиал с целительным зельем.

Собственного изготовления, разумеется. Иначе его содержимое давно в меня влил бы тот же Белизариус.

- Ничего, - хмыкнул Бел, - ты свалился нам под ноги, прохрипел на данмерисе что-то такое, отчего Фарвил - единственный, кто понял все сказанное - потом полдня краснел и глупо хихикал, заблевал мальцу сапоги и потерял сознание. Целителей тоже привел он, так что, когда явится, будь с ним терпимее. Тем более, ты для него теперь герой.

- С чего вдруг? - хмыкнул я, засунув пустой фиал обратно в развороченную сумку. - Его потрясло мое знание данмерских ругательств? Так я уроков изящной словесности давать не намерен.

Кроме неё обнаружился кошель с золотом, при виде которого моя скорбно притихшая жадность издала громкий восторженный квак... и мятая рубашка с прорехой на спине. Да приклеившийся к ней клок паучьего шёлка. Негусто. Но могло быть и хуже. Штаны, по всей видимости, остались в Обливионе. Как и лук. Ножны с "Северным Ветром" есть, а лука нет. Скамп с ними, со штанами, а вот лук жаль. Редкая вещь, вряд ли у Маро найдется еще что-нибудь подобное - он главным образом броней занимается, а оружие, хоть и скупает, сразу же перепродает редгардше Россан. А куда его девает она, я даже представить себе не могу. Но не продает точно, с этим вопросом я к ней уже подходил и не раз. А то, что она продает... такой лук я совершенно бесплатно могу взять в арсенале. А если подлизаться к Ферруму, то и лучше. Но что такое те луки в сравнении с моим эбонитовым... Хорошо еще, что большую часть найденных артефактов, с которыми душа не лежала расстаться, я оставил в Храме Повелителя Туч. Как там сказал Бел - хомячьи привычки? Ну и что - не распродавать же за смешную цену хорошие вещи? Самому пригодятся.

- Так вот, - проигнорировав мой выпад, продолжил имперец, - сначала Фарвил притащил эту бешеную данмерку... чудо, а не женщина, - он мечтательно зажмурился, - придворную магичку графа Андела. Если она такая огненная и в постели...

Священник кашлянул, укоризненно посмотрев на моего приятеля.

- Потом приволок Хила, - несколько торопливо вернулся к рассказу Белизариус, покосившись на альтмера. - Гордись, эти двое едва не передрались, решая, как тебя лечить. Улена Хлерву предлагала подселить к тебе какую-то дэйдрическую дрянь, чтобы та привела тебя в порядок, но достойный служитель Аркея заявил, что это варварство и такое "лечение" изрядно сократит тебе жизнь.

Я кивнул, подтверждая, и благодарно посмотрел на священника. О таком способе