О СМЕРТИ И РАЗЛУЧЕНИИ ФЭА И ХРОА

Должно понимать, что все, сказанное прежде о браке эльдар, относится к его правильному образу и природе в неискаженном мире или к обычаям тех, кто не испорчен Тенью, к дням мира и порядка. Но ничто, как уже говорилось, не может полностью избежать Тени на Арде или остаться неискаженным, так чтобы следовать своей истинной природе без помех. В Древние Дни и в годы до Владычества Людей бывали времена великих бед, и многих печалей, и злых несчастий; и Смерть тревожила эльдар, как и всех других живых существ в Арде, кроме одних лишь Валар: ибо видимый облик Валар появляется согласно их желанию, и если говорить об их истинной природе, то облик этот скорее походит на одежды, избираемые эльфами и людьми, чем на их тела.

Эльдар бессмертны в пределах жизни Арды согласно их истинной природе. Но если фэа (или дух) живет внутри и связан с хроа (или телом) – то не по собственному выбору, а согласно установленному порядку, и так как тело сотворено из плоти или вещества самой Арды, то союз этот уязвим для всех зол, что ранят Арду, хотя ему и назначено от природы быть постоянным. Ибо несмотря на этот союз, который имеет такую природу, что в согласии с неискаженной природой ни одно живое существо не может существовать без фэа или без хроа, все же фэа и хроа – не одно и то же; и в то время как фэа невозможно уничтожить или повредить какой-либо силой извне, хроа можно ранить или разрушить полностью.

И если хроа разрушено или так искалечено, что не может исцелиться, рано или поздно оно «умирает». То есть для фэа становится мучительно обитать в хроа, не помогающем жизни, не желающем подчиняться, и она не находит более удовольствия в использовании тела, и тогда фэа уходит из хроа, существование которого прекращается, связь с духом разрывается, и оно возвращается снова в общий орма Арды. Тогда фэа становится, так сказать, бездомной и невидимой телесному взору (хотя другие фэар ясно воспринимают его).

Это разрушение хроа, от которого происходит смерть или лишение фэа дома, было испытано бессмертными эльдар вскоре после того, как они пробудились в искаженном и покрытом тенью королевстве Арда. И воистину, в начале их дней смерть приходила чаще; ибо их тела меньше отличались от тел людей, и еще не достигли они полной власти духа над телом.

Но власть эта, тем не менее, во все времена была больше, чем когда-либо у людей. С самого начала главная разница между эльфами и людьми лежала в природе и судьбе их душ. Фэар эльфов было предназначено жить в Арде до самого конца Арды, и смерть плоти не отменяла этой судьбы. Поэтому их фэар упорно держались за жизнь «в одеянии Арды» и далеко превосходили души людей во власти над этим «одеянием», с самых первых дней защищая тела от многих несчастий и угроз (таких как болезни) и быстро исцеляя их раны, даже такие, что были бы смертельны для людей.

В течение веков власть их фэар над телами возрастала, «сжигая» их (как уже было отмечено). Концом этого процесса будет их «истаивание» (как назвали его люди); ибо тело станет, в конце концов, лишь памятью фэа; и конец этот уже наступил во многих местах Средиземья, так что эльфы воистину бессмертны, и их нельзя уничтожить или изменить. Таким образом, чем дальше мы углубляемся в историю, тем чаще читаем о смерти эльфов древности; и в дни, когда дух эльдалиэ был юн и еще не пробудился окончательно, смерть их по виду мало отличалась от смерти людей.

Что же случалось тогда с бездомной фэа? Ответ на этот вопрос не был ведом эльфам от природы. Сначала (как они говорят) они полагали или догадывались, что «уходят в Ничто» и заканчивают свое бытие подобно всем известным им живым существам, как дерево, которое рубят и сжигают. Другие догадки были еще более мрачны – согласно им эльфы отправлялись в «Царство Ночи», во власть «Владыки Ночи». Эти догадки явно шли от Тени, в которой они пробудились, и чтобы избавить от этой тени их души даже более, чем чтобы избавить их от опасностей Арды Искаженной, Валар пожелали привести их к свету Амана.

В Амане они узнали от Манвэ, что каждая фэа неуничтожима в пределах жизни Арды, и их судьба состоит в том, чтобы пребывать в Арде до конца. Поэтому фэар, страдающие в Арде Искаженной от неестественной разлуки со своими хроар, оставались в Арде и во Времени. Но в этом состоянии они были открыты прямым наставлениям и повелениям Валар. Как только они лишались тела, их призывали оставить места их жизни и смерти и прийти в «Чертоги Ожидания»: Мандос в королевстве Валар.

Если они подчинялись этому призыву, то перед ними открывались разные возможности. Период времени, что они пребывали в Ожидании, частично зависел от воли Намо Судии, владыки Мандоса, частично от их собственной воли. Самая счастливая участь, как они полагали, состояла в том, чтобы вновь родиться после Ожидания, ибо так можно было исправить зло и печаль, что они испытали от уменьшения назначенного срока жизни.

О ВОЗРОЖДЕНИИ И ДРУГОЙ УЧАСТИ ТЕХ, КТО УХОДИТ В МАНДОС

Эльдар считают, что каждому их ребенку дается новая фэа, не родственная фэар его родителей (разве что она принадлежит к тому же роду и имеет такую же природу); и эта фэа не существовала до рождения ребенка или является фэа одного из возрожденных.

Как они полагают, новая фэа, а, следовательно, в начале и все фэар исходят напрямую от Эру из-за пределов Эа. Поэтому многие из них считают неверным утверждение, что судьба эльфов – вечно пребывать в пределах Арды и они исчезнут в ее конце. Это они вывели из собственных размышлений, ибо Валар, не приняв участия в создании Детей Эру, не знают в точности ни намерений Эру касательно них, ни о том, какой конец он уготовил своим детям.

Но они достигли этих убеждений не сразу и не без разногласий. В юности, когда их знания и опыт были малы, а Валар еще не обучали их (или они не полностью поняли их науку), многие продолжали считать, что в создании существ своего рода Эру передал им свою власть: зачинать детей, во всем похожих на родителей, и телом и внутренним духом; и поэтому фэа ребенка так же исходит от родителей, как и хрондо.

Но всегда находились несогласные, возражая: «Воистину, живой может напоминать родителей, как смешение в разной степени одного и другого; но это сходство по большей части очевидно связано с хрондо. Оно сильнее и яснее проявляется в ранней юности, пока господствует тело, которое тогда более всего похоже на тела родителей». (Это справедливо для всех детей эльфов). «Тогда как во всех детях, хотя в некоторых быстрее и яснее, появляются такие черты характера, которые не объяснить происхождением, ибо они могут быть даже противоположны характерам родителей. Причину этого различия с достаточным основанием можно отнести к фэа, новой и неродственной родителям; ибо различие это становится яснее и сильнее с течением лет, когда фэа усиливает свою власть».

Позднее, когда эльфы узнали о возрождении, они добавили такой довод: «Если бы фэар детей обычно происходили от родителей и были родственны им, тогда возрождение было бы неестественным и несправедливым. Ибо оно лишало бы вторых родителей, без их согласия, половины их родительского участия, дав им детей наполовину чужих».

Тем не менее, и прежняя точка зрения не была совсем уж неверной. Ибо все эльдар, обнаружив это на собственном опыте, говорили о том, сколь много силы тела и духа передают они своим детям при зачатии и вынашивании. Поэтому сочли они, что фэа, хотя и незачинаемая, питается от своих родителей до рождения ребенка: непосредственно от фэа матери, которая носит и кормит хрондо, и опосредованно, но в равной степени - от отца, чья фэа связана союзом брака с материнской и поддерживает ее.

По этой причине все родители стремились жить вместе во время года вынашивания ребенка и полагали разлуку в это время вредом и несчастьем, лишающим ребенка части отцовской силы. «Ибо», - говорили они, - «хотя союз фэар в браке не может быть разрушен расстоянием, все же у существ, чей дух живет в теле, фэа полноценно общается с другой фэа, только лишь когда тела живут рядом».

Бездомная фэа, которая избрала путь возвращения к жизни и получила на это дозволение, вновь воплощалась в мире через рождение. Только так могла она вернуться*. Ибо очевидно, что создание телесного дома для фэа и союза фэа с хрондо Эру дозволил Детям, и оно достигается зачатием.

*[Примечание к тексту]: Кроме редких и необычных случаев: когда тело, покинутое фэа, остается целым, неразрушенным и нетленным. Но это случалось нечасто; ибо нежеланная смерть могла произойти, только когда телу нанесли непоправимый вред; а при добровольной смерти, которая в те времена происходила от крайней усталости или великого горя, фэа не желала возвращаться, пока тело, оставленное духом, не рассыпалось в прах. В Средиземье это происходило быстро. Лишь в Амане не было тлена. Так Мириэль вновь обрела собственное тело, как будет рассказано позже.

Что до возрождения, то это не предположение, а хорошо известное и определенное знание. Ибо возрожденная фэа воистину становилась ребенком, вновь наслаждаясь в полной мере удивлением и новизной детства; и медленно, только лишь после того, как она приобретала знания о мире и власть над собой, пробуждалась ее память; и когда возрожденный эльф вырастал, она вспоминала всю свою прошлую жизнь, и тогда старая жизнь, «ожидание» и новая жизнь становились упорядоченной историей и возрожденный эльф обретал тождественность с собою прежним. Таким образом, эта память содержала двойную радость детства, а опыт и знания фэа превосходили возраст тела. Так возмещались насилие и печаль, от которых пострадал возрожденный, и жизнь его становилась богаче. Ибо Возрожденных вскармливали дважды, и было у них по две семьи* и две памяти о радости пробуждения и открытия мира живущих и великолепия Арды. Поэтому их жизнь походила на год, в котором дважды приходила весна, и, если вслед за первой ударял ранний мороз, вторая весна и лето были прекраснее и блаженнее.

*[Примечание к тексту]: Иногда фэа возрожденного может родиться вновь у тех же родителей. Например, если первое тело погибло в ранней юности. Но это случалось нечасто; не было у фэа необходимости вновь попадать в прежний род, ибо часто проходили долгие годы до того, как она желала или получала дозволение возвратиться.

Эльдар говорят, что редко отмечалось более чем одно возрождение. Но точной причины этому они не знают. Возможно, так происходит по велению Эру; в то время как Возрожденный (как они говорят) сильнее, лучше властвует над своим телом и терпеливее к горестям. Но, без сомнения, многие, дважды умерев, не желают возвращаться.

Но возрождение – это не единственная участь бездомной фэа. Тень над Ардой навлекала несчастья и вред не только на тело. Она могла исказить и душу; и те среди эльдар, чей дух затмился, совершали деяния, противные природе, и были способны на ненависть и злобу. Не все, кто умер, пострадали безвинно. Более того, некоторые фэар в горе или усталости теряли надежду и отказывались от жизни, покидая тела, которые еще могли исцелиться или совсем не пострадали*. Мало кто из последних желал возродиться, разве что проведя долгое время в «ожидании»; иные же не возвращались никогда. Другие же, что творили неправедные деяния, долго содержались в «ожидании», а иным и вовсе не было дозволено вновь обрести жизнь.

*[Примечание к тексту]: Хотя эти горести могут быть велики и ничем не заслуженны, и смерть (или, скорее, отказ от жизни) могла быть вполне объяснимой и не быть виной фэа, считалось, что отказ вернуться к жизни после отдыха в Мандосе был проступком, показывающим слабость или недостаток смелости фэа.

Ибо всем фэар Мертвых, как бы они ни умерли, предстояло провести время в Ожидании, в течение которого фэар исцелялись, наставлялись, обретали силу или покой, согласно их нуждам и заслугам. Если они соглашались на это. Но фэа в своей наготе упряма и долго остается в оковах памяти и прежних устремлений (особенно, если они злы).

Те, кто исцелился, могли быть возрождены, если пожелают: никого не возрождают или не возвращают к жизни против воли. Другие же по велению или собственному желанию оставались фэар бестелесными и могли лишь издали наблюдать за Повестью Арды, не оказывая на нее влияния. Ибо по приговору Мандоса лишь те, кто вновь избрал жизнь, могут действовать в Арде или общаться с фэар Живых, даже если те некогда были дороги им.

Относительно же судьбы других эльфов, особенно тех Темных Эльфов, которые отказались от призыва в Аман, эльдар знают мало. Возрожденные рассказывают, что в Мандосе много эльфов и среди них много аламаньяр, но в Чертогах Ожидания один народ мало смешивается или общается с другим, и даже одна фэа – с другой. Ибо бездомная фэа одинока по природе своей и обращается лишь к тем, с кем, быть может, была связана крепкими узами любви при жизни.

Фэа одинока и стойка до предела. Ее нельзя силой доставить в Мандос. Ее призывают; призыв исходит от истинной власти и повелителен; но все же от него можно отказаться. Среди тех, кто отказался от призыва (или, скорее, приглашения) Валар в Аман в первые годы истории эльфов, отказ от прихода в Мандос и Чертоги Ожидания, как говорят эльдар, нередок. Однако реже случалось такое в древние времена, пока Моргот или позже его слуга Саурон пребывали в Арде; ибо тогда лишенная тела фэа желала бежать в ужасе от Тени в любое убежище – если она не была уже предана Тьме и не переходила под ее власть. Так даже некоторые эльдар, будучи искажены, отказывались от призыва, и затем слишком мало у них оставалось сил, дабы противостоять призыву Моргота.

Но может показаться, что в наши, более поздние, дни все больше и больше эльфов, задержавшихся в Средиземье (будь они из эльдалиэ или других народов), отказываются от призыва Мандоса и бродят бездомные по миру*, не желая покидать его и не в силах вновь воплотиться, населяя деревья, источники или укромные места, которые они знали ранее. Не все из них добры и незапятнанны Тенью. Воистину, отказ от призыва сам по себе есть признак порчи.

*Ибо лишь те, кто добровольно уходит в Мандос, могут возродиться. Возрождение есть милость, и исходит оно от силы, что Эру наделил Валар для управления Ардой и исцеления ее искажения. Это не во власти самой фэа. Возвращаются лишь те, кого после решения Мандоса об освобождении благословляют Манвэ и Варда.

Поэтому глупо и опасно (не говоря уж о нарушении справедливого запрета назначенных Правителей Арды) Живому искать общения с Бестелесным, хотя бездомные могут желать этого, особенно самые недостойные из них. Ибо Бестелесные, бродящие по миру – это те, кто по меньшей мере закрыл за собою дверь жизни и погряз в сожалениях и жалости к себе. Некоторые из них исполнены горечи, тоски и зависти. Некоторые были порабощены Темным Владыкой и все еще исполняют его работу, хотя его самого больше нет. В их речах нет ни истины, ни мудрости. Взывать к ним – безумие. Пытаться обрести над ними власть и сделать своими слугами – злодеяние. Такие попытки – от Моргота; а некроманты – подданные Саурона, его слуги.

Некоторые говорят, что Бездомные хотят обрести тела, хотя не желают добиваться этого законным путем, подчинившись правосудию Мандоса. Самые испорченные из них захватывают тела незаконно, если могут. Поэтому общение с ними опасно не только из-за лживых видений и речей, но и потому, что это может привести к гибели. Ибо один из этих алчущих Бездомных, если Живой подружится с ним, может попробовать вытеснить фэа из тела; и в борьбе за владение им тело может серьезно пострадать, даже если его законного обитателя не удастся изгнать. Или Бездомный может молить об укрытии, а получив его – попытаться подчинить себе разум и тело для своих целей. Говорят, такое делал Саурон и учил этому своих слуг.

Таким образом, те, кто в поздние дни утверждал, что эльфы опасны для людей и безумие или зло – искать с ними встречи, говорили так не без причины. Ибо можно спросить, как смертному различить их? С одной стороны – Бездомные, самое меньшее, мятежники против Правителей, а возможно, и ушедшие глубоко под Тень; с другой стороны – Задержавшиеся, чье тело уже нельзя увидеть смертным взором или видится оно неясно и непостоянно. Но все же на это нетрудно ответить. Нет одного зла для эльфов и другого – для людей. Те, что дают плохие советы или говорят против Правителей (или, если дерзают - против Единого) – злы, и их следует сторониться, есть ли у них тело или нет. Более того, Задержавшиеся – не бездомны, хотя и могут казаться таковыми. Они не желают тел, не стремятся укрыться и не сражаются за власть над телом или разумом. Воистину, совсем не ищут они общения с людьми, разве что изредка, дабы сотворить добро, или если видят в человеке любовь к вещам древним и прекрасным. Тогда могут открыть они ему свой облик (возможно, через его разум, направленный вовне), и он узрит их красу. Их он не должен бояться, хотя и может почувствовать благоговейный трепет. Ибо у Бездомных нет видимого облика, и если они могут (как говорят некоторые люди) подделать эльфийский облик, обманывая разум людей ложными видениями, это обличье будет искажено злом их намерений. Ибо сердца верных людей трепещут от радости, узрев истинный облик Перворожденных, их старших родичей; и такую радость не может подделать ни одно зло. Так говорил Эльфвинэ.