Глава 7ГАЛИНА

А я скажу: она со мною,

Свобода грозная моя!

Совсем моей, совсем иною

Жизнь начинается, друзья!

М. Петровых

Галина рассказывает о себе: «У меня был кусок детства — десять лет до войны. У меня был папа, которого я очень любила. Так судьбой было отмеряно, что с ним я прожила очень мало времени — десять лет, но мне всегда очень обидно, когда говорят, что военное поколение — это безотцовщина. Мой папа и сегодня рядом со мной. И в каких-то случаях я все еще советуюсь с ним, как в юности. Думаю о своих поступках, что бы он сказал. Те отцы, что живут рядом, наверное, меньше влияют на формирование характера своих детей, меньше думают друг о друге, чем получилось у меня. Но папы не стало. Чем больше я росла, тем больше не хватало его присутствия.

Наверное, если бы мы жили всю жизнь вместе, как могло бы быть отмеряно, то я могла бы знать какие-то отрицательные моменты в его жизни, характере, а так мне не дано было этого увидеть и у меня осталось одно сплошное положительное. Папа то-то сделал, папа то-то купил...

Сначала мама этим, может быть, злоупотребляла, а когда увидела, что я и так всегда с ним советуюсь, то это злоупотребление оставила, и это было хорошо. В общем-то жизнь была очень трудная: мама работала одна, квартиры у нас не было... Может быть, это на меня повлияло. Да еще математика не давалась в школе. Это была пытка, и я решила: бросаю школу и иду работать. Мне не пришло ничего в голову, как сказать маме, что иду торговать в пивной ларек. Но я туда не отправилась, потому что мама сказала, что папа был бы очень огорчен моим решением, он хотел, чтобы я училась, получила высшее образование. Этого было достаточно, чтобы все пивные ларьки исчезли для меня как привлекательное будущее.

Таким вот образом папа повлиял на мою судьбу, я ему опять благодарна, что получила образование и профессию.

Когда мне надо было идти в школу после получения диплома, то не оказалось мест. Таким образом, преподавать русский язык и литературу мне не пришлось.

Случайно, с большим трудом мне удалось устроиться на работу в библиотеку, где я работала очень долго, а потом пошла в литературу — стала писать. Я встречалась с книгой ежедневно, получая возможность читать не только по делу, но и из любопытства, мне было интересно все новое. Возможно, я накопила какие-то знания, мне захотелось поделиться или рассказать другим об этом — стала писать.

Если бы снова выбирать работу, мне было бы интересно, то я бы, кажется, из библиотеки не ушла. Я перешла на студию телевидения и проработала там много лет. Надо было все время писать, писать, так что ручка к руке прирастала; чтение стало только частью досуга, а досуга уже было маловато, и мне приходилось все время отдавать, отдавать, а на пополнение времени не хватало.

Знаете, какие люди были в библиотеке? Крылов, Диоген... Они тоже копили, копили знания, а потом пошли к людям...

За семнадцать лет на телевидении я так написалась, что думала, пойду на пенсию и тоже буду писать. Но сейчас я вообще не знаю, о чем писать, я бы писала о том, что меня интересует, но меня бы не печатали. А о том, что можно писать сейчас, я не хочу... Единственное, что я хочу написать, — громко сказать папе спасибо, так, чтобы услышали его земляки, родственники.

Хочу написать такое эссе об отце. Если я это еще буду откладывать, то не выполню никогда, поэтому надо сделать побыстрее.

Я чувствую себя чуть помоложе своего возраста. Не знаю, сколько мне отпущено, у меня язва и много всего было... До недавнего времени у меня бодрости было много, я не рассчитывала, мне столько-то или столько-то лет, бралась за такие дела... вскочить и помыть окна, на дерево залезть повыше... Сейчас я тоже себя чувствую моложе, чем мой возраст, но не намного.

У меня с самого начала жизни литература шла хорошо, сочинения мои читали не только в нашем классе, но и в других, так что я поступила на филфак Минского государственного университета им. Ленина. Это было закономерно.

Трудно сказать о нереализованной мечте, я не летала в облаках, в заоблачных высотах, чтобы что-то особенного хотелось.

Может быть... нереализованная мечта... Я под таким знаком родилась, что у меня сплошные путешествия, и мне хотелось бы съездить куда-то... Куда?

Может быть, во Францию или в Италию... Я — абсолютная фаталистка, верю, что человеку предназначено то-то или то-то, но как он распорядится этим... Он очень много должен спрашивать с себя, с себя лично, должен быть сильным и выносливым, воспитывать в себе силу. Должен быть сильным.

На каждом этапе жизни у человека есть главные цели, которых он должен добиваться. Если ты учишься, то надо закончить... Надо довести до ума ребенка, который у тебя есть. Все остальное приложится.

И потом надо научиться жить не только для себя — это очень трудно.

Будешь думать о других — все будет.

У меня самое большое огорчение в жизни, что мне не хватило ума выбрать человека, с которым пройти всю жизнь рядом, на плечо которого можно было бы опереться и отдохнуть. Это было самое большое мое огорчение в жизни.

В поле моего зрения не было благополучных семей и отсутствие такого человека не воспринималось так остро, а потом мне стали попадаться другие люди и это стало восприниматься по-другому.

В каждой семье что-то есть, конечно, но это семейный воз, который надо тянуть... Они тянули вдвоем, а мне приходилось тянуть одной. У него, конечно, были какие-то хорошие черты, но все равно, это — самое мое большое огорчение.

А самая моя большая радость — это то, что у меня с сыном есть духовная связь, что ли. Он не стесняется поделиться со мной, рассказать, посоветоваться. Знаете, часто бывает совершенно противоположное. У меня сейчас бездетная подруга, так она часто приходит к мысли: слава Богу, что у меня нет детей.

Я изначально верила человеку и никогда не могла понять, что человек из каких-то своих интересов может забыть о другом.

У меня были горькие разочарования в людях, может быть, я была излишне требовательна к ним. Но я многое прощаю людям, особенно те поступки, которые с моей точки зрения не принципиальные, но если человек совершил принципиальный проступок, то я ухожу и не стараюсь выяснять отношения.

Были у меня ошибки в людях, были, но сильного разочарования не было... Какие-то вещи не только другим не прощаю, но и себе, то, что связано с детством...

Дружба наша с папой была особенной — на беду бывает такая дружба. Если он уезжал в командировку и приезжал поздно вечером, то я не спала, срывалась к нему: "Папочка приехал!" Мама кормила его, как бы поздно он ни приехал, я усаживалась за стол вместе с ним и смотрела, как он ест. Если он уезжал недалеко, то брал меня с собой, если где-то задерживался, а я засыпала, то он меня носил на руках. Мама говорила, что у меня ноги скоро по земле будут таскаться, а он все равно меня носил на руках.

Мы с ним столько раз мечтали о том, как я вырасту, и мы с ним вместе куда-нибудь пойдем: в гости или еще куда...

Он стал папой очень рано — в двадцать лет. Я много всего помню, помню, как мы ездили на санках зимой по лесу, папа был в бекеше, такой молодой, красивый. Я в чем-то тоже была закутана, а санки опрокинулись — мы хохочем, папа оказался внизу, я — сверху. Самое смешное в том, что на обратном пути на этом же самом месте мы снова перевернулись, но наверху оказался папа — такой громадный, я боялась, что он меня раздавит, но ничего не случилось. Он был ростом 192 см. Потом мы долго вспоминали эту историю и хохотали.

Еще часто вспоминаю, как однажды мы шли через озеро, он нес меня на руках, может быть, мне было пять или шесть лет. Я его решила поцеловать, а шли мы по какому-то шаткому мостику, этот мостик от моего движения закачался, и мы упали в воду. У отца в гимнастерке были какие-то важные партийные бумаги, он меня выпустил из рук и схватился за эти бумаги. Мама стояла на берегу и кричала, что ребенок тонет, а он хватает не меня, а документы. Я на него долго потом обижалась, он меня, конечно, вытащил... Я долго ходила и плакала и причитала, почему он меня не сразу вытащил.

Папа меня никогда не наказывал, но однажды... Он был кавалерист, вернулся с маневров, это был уже 1937 год и тучи сгущались. Ему мама отпарывала петлички, а я бегала около него и нечаянно подтолкнула бритву, и он порезался. В это время ему говорили плохие новости, он и бросил в меня ремень, но не достал, должно быть... Но я, помню, плакала до самого вечера... Папа обидел. Несправедливо наказал. Я была так рада, что он приехал, что он здесь, я от радости бесилась, а подтолкнула случайно. Косы у меня были длинные, ими задела, когда рядом бегала. Косы эти никому, кроме папы, не разрешала заплетать, если мама заплетала, то я нарочно расплету, чтобы он заплел.

У меня есть в жизни правила, самое главное правило — прийти на помощь другому человеку, тому, кто в ней нуждается. И не потому, что это христианская заповедь, просто я стараюсь никого из людей не судить... Мне может быть что-то непонятно в его поведении, но я стараюсь не оправдать, а понять. Когда поймешь, тогда и оправдаешь. Это мое твердое кредо.

Есть такие люди, которые в силу своего характера не могут этого сделать, потому что так относятся к людям... Есть люди, которые бережно относятся к другим людям, с любовью. Разные есть люди. Я точно знаю, что никогда не была сплетницей. Дело в том, что когда нас, четырнадцать семей, эвакуировали по приказу Сталина, а вся правящая верхушка осталась на территории, захваченной немцами (не знаю, может быть, это было сделано с гуманными целями, а может быть, мы были как заложники), в этих эвакуированных семьях в живых осталось только трое мужчин. Остальные погибли. Сначала с ними не было никакой связи, потом пришло первое письмо из партизанского отряда, в нем было сообщение о шести погибших. В первом письме имени папы не было, но через какое-то время пришло другое письмо и там были имена оставшихся... У них никакого опыта борьбы в партизанских отрядах не было, папа был с 1910 года рождения.

Однажды мы, дети, сидели и разговаривали. Володя Барановский, его папа был секретарем партийного комитета, сказал, что согласился бы, чтобы ему отрезали руки, только бы папа вернулся после войны. Его папа не вернулся, а у моей подруги отец вернулся. Я приходила к ним, меня привечали, иногда оставляли ночевать, но я не могла там бывать, мне хотелось уйти.

Чем жила страна, тем жила и наша семья. Во время войны мама не имела ни одного выходного дня, ни одного отпуска, она, как и все, сплавляла лес, никакого понятия о сплаве не имела, а работала. Как страна, так и семья, да и как бы человек ни хотел во время войны, например, создать райскую жизнь своей семье, он бы все равно ничего не сделал. Ну не райскую, а хотя бы приличную... У нас семья была во время войны шесть человек: мама, я, ее сестра с дочкой и бабушка с внучкой. Дети ходили в детский сад, получали рацион — двести граммов хлеба на день. Дети, вечно голодные, однажды рассказали, что ели беленькую морковочку, которую нашли во дворе, а эта морковочка оказалась беленой. Потом они на стенку полезли. Еле привели их в чувство.

Жизнь народа прямо зависит от того, что делается в стране. Может быть, в других странах, где люди больше зарабатывают или по какой-то другой причине они более независимы, но у нас жизнь была коллективная и мы все очень зависели друг от друга.

Сейчас, встречаясь с подругами, мы все больше обсуждаем наши болезни, детей, внуков. Это все наши разговоры.

Если бы я была твердо уверена, что в семье моего сына все в порядке, я могла бы еще что-то начать.

Сын уехал в другой город, когда ему было семнадцать лет, сейчас не верится, что так было. На третьем курсе писал, что он сделал неправильный выбор профессии, что ему надо быть гуманитарием.

Уговорили, чтобы закончил. Подумал и закончил, а потом работа была такая, что двадцать четыре часа в сутки...

Каждый человек— учитель... А кто воспитывает? Люди и книги. Больше никто.

Есть племянница, которая меня считает своим учителем, любит меня. Она мне говорила, что бы ни случилось, она досмотрит меня до конца жизни.

Если у человека нет возможности прямого общения с природой, то надо, чтобы он хотя бы в парке каком-то или в скверике бывал, без природы жить сложно...

Я люблю людей доброжелательных, добрых таких... не люблю циников, тех, кто бахвалится без оснований. Я считала, что надо общаться со всеми, но теперь я придерживаюсь другого мнения.

Если мне человек не нравится, то я не стремлюсь с ним общаться. Избирательно общаюсь.

Я бы изменила в своей жизни, если бы могла... более обдуманно подошла бы к выбору спутника жизни.

Я много ездила, была в разных странах: Чехословакия, Венгрия, Польша, Германия, Монголия. Когда была первый раз в Венгрии, то так понравилась площадь Героев в Будапеште, что просила Бога быть милостивым ко мне и дать мне возможность увидеть еще раз. Так случилось, что через десять лет я снова побывала в Венгрии.

Я мало путешествовала, мне бы хотелось больше. Каждый раз меня поражает что-то в людях. Люди очень отличаются друг от друга.

Например, нельзя сравнивать поляков и венгров, Германию и Монголию. Это совершенно разные народы. Встречавшие нас монголы были очень вежливыми, интеллигентными людьми, но они очень скрытные, восточный народ, демонстрируют свою доброжелательность, расположение, но как-то... Венгры тоже в своей скорлупе, у них есть, например, такое правило, мне дом очень понравился, я бы хотела посмотреть поближе, но не могу этого сделать без приглашения хозяев. Территория около дома тоже закрыта — это их собственность...

Вот в Англию почему-то не хочется, а вообще, в скандинавские страны съездила бы. Во Франции такая запоминающаяся архитектура... У нас в Питере тоже, когда я у сына бываю, то хожу, смотрю и думаю, что в такой красоте человек не может быть плохим, ругаться не может, но люди все могут... Смотреть бы на эту красоту и больше ничего не надо...

Я любила своего мужа, а так особых встреч не было. Теперь я могу сказать, что особых встреч у меня не было... Встречаются два человека, они как-то расположены друг к другу, потому что принадлежат к одному роду... Меня по внешнему виду принимают за свою... Если человек не умеет любить других и делать другим добро, то зачем он живет на свете. В смысле любви к мужчинам, то у меня были какие-то встречи, озарения, но так...

Я сейчас на сто пятьдесят процентов убеждена, что если ты не приучил ребенка к труду, то ты выпустил в свет неполноценного человека, а в городских условиях приучать к труду сложно. Считается, что это женская работа — стирать, убирать, мыть полы...

Пример в жизни моей тетушки — старший ее сын жил в более тяжелое для семьи время. Он работал в огороде, полол, поливал, все говорили, что она ребенка замордовала, что он света белого не видит. Много работал, между ним и сестрой разница в десять лет. Наташенька с детства только и слышала, чтобы она то не делала и это не делала, — все тяжело, все за нее сделают, а теперь

сын — главный помощник и друг, а Наташенька и не показывается, когда ее помощь матери нужна. Если приедет, то сядет и сидит, ждет, что за ней ухаживать будут, а в деревне разве сидеть надо, там засучивай рукава и только успевай поворачиваться...

Трудолюбие — это такое качество, без которого человеку нельзя жить.

Психологически человек может быть настроен на это... на пенсию. Есть у меня печальный пример, когда одна моя знакомая, оказавшись на пенсии, как стержень потеряла какой-то: могла сидеть сутками и смотреть в одну точку. Не знаю, я была активным человеком, я освоила другую профессию, окончила курсы экскурсоводов, стала опять ездить. И может быть столько за свою жизнь не повидала, сколько за это время. Я увидела весь наш бывший Советский Союз. Столько объехала, вот теперь говорят о Ярославле, а я знаю его — такой красивый город...

Я заменила одну деятельность другой, и оказалось еще интересней, надо было много читать, заниматься, пополнять свои знания... Я освоила несколько маршрутов — Прибалтику, Пушкиногорье...

Теперь я могу вязать: руки заняты, голова свободна, можно все планы выстроить. Хочется помогать другим, иногда здоровье подводит, я не хочу жить так, чтобы на меня все пальцем показывали...

Мне моя откровенность мешала в жизни, не могу затаить, все мое поведение меня выдает».

Этот текст был записан в июне 1998 г.

Галина — настоящая таинственная красавица. Это — сейчас, это было всегда — в детстве, в юности... Она это знает, умеет подчеркнуть свою красоту одеждой, прической, косметикой. Она не говорит о красоте, она живет в ней, устраивая свой дом по ее законам.

Все мои герои и героини красивы красотой осуществившейся жизни, настоящей психологической жизни. Среди них и Галина.

В психологической литературе, известной мне, я не встречала описания феномена таинственной красавицы как особого дара человека, с которым надо уметь обращаться ему самому и окружающим. Читала у Я. Корчака и у В. Сухомлинского. Красота человека, открытая любому взору, притягивает разных людей, они своим присутствием подтверждают ее ценность. Вне чужих глаз как ценность красота не существует. Другие люди — условие переживания красоты как особого качества Я.

Других людей всегда было много в жизни Галины. Если вы внимательно прочитали ее рассказ о себе, то могли заметить, как много раз зримые и незримые другие влияли на ее жизненный путь. Эти другие люди приняли решение об эвакуации ее и матери во время Великой Отечественной войны, когда отец был оставлен для работы в тылу немцев. Эти другие люди, которых лучше было бы не упоминать в годы советской власти, были ее родом. В своем рассказе она прямо не говорит о том, что принадлежит к еврейской национальности. Она говорит только о том, что выбрала бы другого спутника жизни, того, кто принадлежал бы к ее роду.

Другие люди повлияли на то, что после университета не нашлось места в школе для работы по специальности, и она пошла работать в библиотеку. Для других людей она стала потом писать и делать телевизионные передачи, другие люди влияли на ее работу, создавая систему правил для выбора тем.

Сегодня она говорит о том, что хочет и готова помогать другим людям...

Я выбрала только несколько эпизодов, чтобы показать главные, на мой взгляд, составляющие любви Галины к жизни. Это прежде всего другие люди. Отношения с ними.

Тайна своего рода, возможно, главная ее тайна — на многие годы жизни в обществе была гораздо более значимой для ее судьбы, чем тайна ее собственного Я.

Она работала с людьми и для людей в обществе, в котором люди сами создали множество гласных и негласных запретов на осуществление собственной жизни. Тайны, которые создаются людьми, не могут быть подобны тайне творения. Они только порождают страх, рабство, зависимость — то чувство несвободы, которое (даже не осознавая его происхождения) человек пытается сбросить всеми доступными ему способами.

Дарованные человеку качества его души требуют реализации, воплощения в жизни.

Я думаю, что в жизни Галины постоянно присутствовало противоречие дарованных ей качеств души и возможностей их проявления. Сегодня она сама говорит об этом как о собственной откровенности, которая всегда мешала ей жить.

Галина жила и работала в социалистическом обществе и в своей работе непосредственно соприкасалась с элементами, образовывавшими его устойчивую систему. Одним из таких устойчивых элементов был запрет на информацию, умолчание информации. Я назвала это выше тайной, созданной людьми, пытаясь подчеркнуть искусственное происхождение этого элемента культуры. О происхождении подобных элементов социальной системы, по-моему, очень точно и обоснованно написал С. Московичи, характеризуя светскую религию (Московичи С. Век толп. — М., 1996).

Такая религия не предполагает ни Бога, ни жизни после смерти. С. Московичи считает, что каждая нация создала себе такую светскую религию. Она содержит в себе догмы, священные тексты, которыми люди пользуются как правилами, и героев вместо святых. В этой религии нет места для естественных религиозных чувств человека, она отрицает присутствие Творца в человеческой жизни.

Светская религия сама приписывает себе свойства творения через возможность влиять на судьбу человека, на судьбы людей за счет присущих ей функций.

Светская религия отличается от идеологии тем, что предполагает веру. В вере присутствует логика влияния прошлого на настоящее, которое нетождественно экономическим факторам.

Реально может сложиться такая ситуация, что человек, служа идеологии, будет реализовывать светскую религию, присущую ему самому. Я уже пыталась говорить о том, что в концепции жизни взрослого человека присущие ему религиозные чувства находят свое выражение в идеях эволюции, истории, судьбы и т.п.

Галина была идеологическим работником по месту службы, по месту работы, а по содержанию своей работы она реализовывала светскую религию советского общества, как это делали многие пишущие люди, выросшие в атмосфере этой религии, воспринявшие ее как героизм «комиссаров в пыльных шлемах».

Здесь, думаю, было бы уместно вернуться еще раз к проблеме идентификации. Универсальный психологический механизм — идентификация — присутствует во всех проявлениях жизни человека, в том числе в его социальной жизни, где конкретный другой человек, конкретные другие исторические люди в идентификации создают предпосылки для фиксации своего в себе, для проявления той дарованности свойств души человека, которая составляет тайну творения.

Другое тоже существует в его целостности и заданности как сотворенное. Так в своей индивидуальной жизни человек соприкасается с жизнью вечной. Другое осуществляет логику своего творения так же, как и человек.

В логике творения человека есть необходимый момент соответствия форме (любой). Этот момент позволяет человеку пережить наличие идентификации как воплощения его данности, дарованности его души. Его можно наблюдать в актах подражания, в радости от этих актов, в завершившемся акте творения, когда человек испытывает радость и гордость за продукт своего творения, в ежедневных бытовых действиях человека по наведению чистоты и порядка, в содержании экологического мышления, в актах восхищения красотой и т.п.

В жизни Галины можно выделить переживания, связанные с отцом, с его реальным, а после его гибели — идеальным образом.

Для моего рассказа о ней важно, что это были переживания наличия тайны собственной души, ее данности, дарованности, которая соответствовала сама себе (идентифицировалась).

Мне хочется подчеркнуть тот момент, что идентифицировалась сама с собой, узнавала сама себя в форме общения с отцом.

Этот феномен по-разному описывается в психологической литературе. С точки зрения задач моего текста хотелось бы донести до читателя мысль о том, что мгновения соответствия данности качеств психической реальности и формы, которые можно назвать не процессом, а актом (фактом) идентифицированности, — это моменты прикосновения человека к тайне своего творения, дарованной ему силы его Я-усилий, сила его жизни.

Думаю, что эти моменты как события жизни составляют психологическую основу надежды. Они — содержание памяти о возможном осуществлении жизни, основа будущего в вере. Возможно, они — высшее проявление любви Творца, доступное человеку в его земной жизни.

Это только предположения, мне трудно описать процесс соответствия данности психических качеств и воплощающей их формы. В когнитивной психологии есть много понятий, которые описывают момент узнавания человеком фигуры на фоне, проявление тех свойств восприятия, которые называются осмысленностью, константностью, решением когнитивной задачи, поиском хорошей фигуры, созданием гештальта и т. п. Они — эти понятия — близки к фиксации того момента соответствия свойств психической реальности и воспринимаемого предмета, когда предмет становится своим, моим... Нечто подобное происходит в акте идентификации, только моим становится данность своей собственной психической реальности.

Мне представляется важным, что в этот момент происходит воздействие на свойства психической реальности (проявляется «тяжесть» формы, ее «вес»). Давление формы, естественные для ее существования ограничения совпадают с переживаниями соответствия качеств психической реальности их данности. Думается, что в этом переживании заключен механизм идентификации, который позволяет человеку бунтовать или подчиняться при встрече с необходимостью иметь форму. Оба эти стремления — бунт и подчинение — проявление предметности чувств в момент идентифицированности.

В жизни Галины был эпизод, который она описывает как помощь отца в получении ею образования. Читатель может вернуться к этому месту в тексте интервью, где она говорит о том, что хотела уйти торговать в пивной ларек.

Эта ситуация незавершенного бунта, по-моему, позволяет говорить о том, что данность свойств психической реальности Галины, сила ее натуры, говоря бытовым языком, проявлялись в моменты встречи с несоответствующими им формами. Формы же оказывали давление, что приводило к частичной идентификации, смысл которой можно рассматривать как создание предпосылок для экзистенциальных чувств. В момент несоответствия формы, в момент переживания ее давления на качества психической реальности человек встречается с наличием дарованных ему свойств души. Можно сказать, что происходит встреча с трансцедентальным началом в психической реальности. Она может реализоваться в разных житейских решениях, но важным следствием ее будет то, что в памяти она останется как переживание существующей беспредельности, потенциально доступное человеку как проявление его Я-усилий.

Существование светских религий, необходимость их создания реализуют потребность человека в идентификации с заданной формой. Таким образом, проблема творчества жизни как проблема формообразования превращается в проблему организации Я-усилий по следованию, соответствию форме. Это сопровождается затратами энергии и воспринимается человеком как жизнь, как движение, пока выбранная для соответствия форма не исчерпана по какой-нибудь причине... Тогда и появляется задача поиска новой формы, которая бывает связана с чувством пустоты жизни.

В жизни Галины обусловленность ее другими людьми сделала светскую религию необходимым условием реализации ее Я-усилий.

Светская религия, существовавшая в советское время, строилась как система верований в безусловные ценности, декларируемые правящей партией. Это верования в равенство, братство, счастье всех людей, в солидарность всех трудящихся, в борьбу за права человека, в наличие этих самых человеческих прав, в социальную справедливость, в общность мирового пролетариата, в достижение окончательного уровня развития общества, в безусловный прогресс и т.п.

Речь идет о стройной системе верований, где не было места Богу и жизни после смерти, но была определенность в решении сложнейших вопросов бытия. Именно эту функцию в общественном и индивидуальном сознании выполняет светская религия — она вносит определенность, создает и транслирует форму, пригодную для идентификации без Я-усилий по творчеству жизни.

Существовавшая в СССР светская религия воплощалась в политике, в идеологии. Идеология реализовывалась как реакция на изменение социального бытия появлением новых вариантов социально осознанных жизненных задач, которые решались с опорой на эту религию.

Можно сказать, что светская религия потенциально содержала инварианты решения идеологических задач, например задач борьбы за урожай, с пьянством, всеобщей мобилизации, всеобщей грамотности, создания бригад коммунистического труда и т.п.

Я не ставлю своей задачей описать все особенности взаимоотношений идеологии и светской религии. Моя героиня — одна из множества людей, чье сознание выстраивалось в рамках светской религиозности, а работа была связана с решением идеологических задач. Мне хотелось бы, чтобы читатели увидели, что путь Галины в идеологическую работу был связан с проявлением ее концепции другого человека.

Она говорит о том, что стала писать, потому что хотелось поделиться накопленными знаниями с другими людьми. Не стала писать, потому что не могла, не хотела этого делать. Я бы сказала, что живая душа исчерпала свои возможности в рамках заданной формы, пережив их несоответствие.

Галина пережила чуждость формы светской религии, хотя долгое время последняя была для нее способом решения жизненных задач, связанных с ее профессией.

Мне думается, что Галина совершила свой жизненный подвиг уже тем, что осознала несоответствие светской религии и своей психической реальности. Она в полной мере владеет Я-усилиями, чтобы выстроить целостный предмет — свою жизнь. Это свое владение как способность к самообоснованию, к построению формы собственной жизни она проявила в подготовке к выходу на пенсию, когда заново училась, готовилась к смене профессии, сменила ее, нашла в себе силы для новых переживаний. В понятии идентификации это, полагаю, можно описать как создание новой формы, реализация того формообразования, которое по сути своей и есть творчество жизни.

Уход от светской религии освобождает человека, делает его чувства естественными. Так пробуждаются естественные чувства и среди них — религиозные.

Это тоже есть в жизни Галины, она еще не знает, как проявлять религиозные чувства, ее поиск церкви не обрел своих естественных, религиозных чувств, но путь начат... Этот путь начат многими людьми в нашей стране. Теми, кто освободился от влияния светской религии или освобождается от этого влияния, кто начинает решать жизненные, а не идеологические задачи... Это значит, что люди начинают осознавать свою концепцию жизни, опираясь на дарованные им свойства души.

Поэтому отчасти возникают особые объединения людей, основу которых составляет стремление к осмыслению жизни и реализация в ней Я-усилий.

Мне кажется целесообразным напомнить читателю основные функции светской религии, подробно описанные С. Московичи. Их знание, думаю, поможет в полной мере оценить происходящее в жизни Галины. Вот эти функции:

• создание целостной, непротиворечивой картины мира, простой, позволяющей ориентировать во времени Я-усилия.

• гармонизация отношений человека и общества через идентификацию членов общества между собой на основе общего идеала (например, мы — советские люди или мы — члены КПСС и т.п.). Так притупляются противоречия между людьми; надежды на всеобщее братство начинают восприниматься как реально осуществимые общими усилиями. Общие цели, общие усилия должны соответствовать идеалу, который предписывает (разрешает или запрещает) человеческие действия, чувства, мысли;

• светская религия прячет тайны. В ней нет истины, в ней есть информация для нужных (избранных) людей, поэтому возникает солидарность причастных, когда каждый несет ответственность за другого. Никто не свободен, все — сообщники. Усиливается запрет думать, логика становится бессильна, она на службе у веры.

Люди, живущие по законам светской религии, вынуждены существовать в условиях мира, где правда, истина представлена персоной или группой, где дарованность свойств каждой человеческой души измеряется полезностью этих свойств для обеспечения функций светской религии.

Идентифицироваться—одно из великих открытий З.Фрейда. Он же писал об относительной автономизации — сверх-Я. Последнее в светской религии принимает образ коллективного сознания, наполняющего переживание «мы» конкретными свойствами. Эти свойства выступают прежде всего как правила использования тайны в коммуникации со «своими» и «чужими». Таким образом, идентификация приобретает черты завершенности, конечности, предельности.

Сомнение в достижении идентифицированности, соответствия с группой «товарищей по партии» как проявления живой души наказываются лишением места в системе социальных отношений. Это может стать основой человеческой трагедии. В жизни Галины этого не произошло, так как ее идентификация с отцом, ее принадлежность к еврейской нации обеспечивали основания для идентификации, отличные от искусственных обоснований светской религии. Обоснования эти содержали правдивую информацию о данности свойств ее психической реальности. Это была узнанная ею тайна дарованной ей Богом души. Возможно, это узнавание позволило ей сохранить силы души для разрыва со светской религией и искать пути для решения жизненных задач с опорой на свой разум и свои силы.

Разрешение думать и действовать, которое Галина дала сама себе, естественная сила натуры, проявившаяся в этом решении, показывают, по-моему, что светская религия, какими бы средствами она ни обеспечивалась, всегда будет вступать в противоречие с данностью психической реальности человека.

Светская религия предлагает концепцию человека, но в ней нет места концепции жизни, так как исключен Творец жизни.

Человеку необходима концепция жизни, без этого его душа не имеет связи с Духом, дарующим благодать. Чем более одарена душа, тем ярче проявляется в ней поиск концепции жизни, где есть место беспредельности и вечности, бессмертию и творению.

Если этой концепции нет, если отношения с миром основываются только на концепции человека, на Я-концепции, то помощь другим людям будет пониматься и ощущаться только как материальная. Обретение способности к духовной помощи приходит с созданием концепции жизни, воплощающей представление о дарованном человеку творческом начале.

Галина не без основания гордится своей духовной связью с сыном, у нее есть друзья, люди, близкие ей по духу, она стремится и готова стать духовной опорой другим людям. Она может это делать уже потому, что способна быть собой — естественно красивой, откровенной, воспринимающей новое в мире как проявление жизни.

Все люди, каждый по-своему, — исторические личности. Галина — историческая личность того времени, когда страшные тайны светской религии моей страны перестали быть таковыми (почти перестали), когда вместо «мы» стало... Что стало вместо «мы», сейчас мне определить трудно. Возможно, еще ничего не стало, еще только рождаются новые формы коллективного сознания. Очень хочется надеяться, что в этом рождении данность каждой живой души будет иметь только ту тайну, которая дарована ей Творцом.