Г. А. Потемкина, А. А. Безбородко, И. И. Бецкого. В это время прославились своим военным искусством А. В. Суворов, П. А. Румянцев, Ф. Ф. Ушаков, Г. А. Спиридов.

В целом, говоря о времени Екатерины II, хотелось бы привести слова крупнейшего российского историка В. О. Ключевского: «В её деятельности были промахи, даже крупные ошибки, в её жизни остаются яркие пятна. Но целое столетие легло между нами и е.. Трудно быть злопамятным на таком расстоянии, и именно при мысли о наступлении второго столетия со дня смерти (сейчас следует сказать третьего) Екатерины II в памяти ярче выступает то, за что её следует помнить, чем то, чего не хотелось бы вспоминать».

6 июля 1762 г. был обнародован манифест о вошествии на престол. В нем Екатерина, обличая Петра, осудила самовластие: «Самовластие, необузданное добрыми и человеколюбивыми качествами в государе, владеющем самодержавно, есть такое зло, которое многим пагубным следствием непосредственно бывает причиною». А идеи и цели были великими. Но приходилось считаться и с окружением, и с русской действительностью.

Екатерина пришла к власти в сложный исторический момент. К началу 60-х годов крестьянские волнения приняли особенно бурный характер. Нестабильной была обстановка и в столице. Свержение Петра III Екатериной сопровождалось уличными волнениями, оживлением олигархических претензий

в среде аристократии. Но Екатерина знала и настроение дворянства. Поэтому императрица заявила о своем сочувствии передовым идеям века, объявила себя ученицей Вольтера и завела переписку с французскими просветителями. Идея «просвещенного монарха», который один в состоянии осуществить переустройство общества на более справедливых и гуманных началах, широко использовалась Фридрихом II Прусским, Иосифом II Австрийским, Карлом III Испанским. Екатерина в духе «просветительской литературы» указывала: «Я желаю только добра стране, куда бог меня привел, слава страны составляет мою собственную – вот мой принцип; была бы я очень счастлива, если б мои идеи могли этому способствовать».

Основной целью Екатерины стало осуществление реформ, обусловленных зарождением и развитием в стране буржуазных отношений и обострением классовых противоречий, но при сохранении всей полноты власти в руках дворянства. В этой связи политика «просвещенного абсолютизма» означала намерение провести некоторые минимальные мероприятия, способные, с одной стороны предотвратить народные движения против крепостнической системы,

а с другой, – облегчить приспособление помещичьего хозяйства и его обладателя – дворянство к новым, буржуазным отношениям, зародившимся и развивавшимся в стране.

В 60-х годах XVIII ст. Екатерина II считала во-первых, что определенное ограничение её собственной власти высшим императорским советом или каким-либо другим органом «парламентского типа» освежит и укрепит самовластие; во-вторых, для неё было очевидным, что крепостной труд менее выгоден, чем вольный. Впервые об этом было ясно напечатано в Трудах Вольного экономического общества в 1765 г. Кроме того, миллионы рабов очень опасны; генерал-прокурору А. А. Вяземскому царица писала о крепостных: «Если не согласимся на уменьшение жестокостей и умерение человеческому роду нестерпимого положения, то и против нашей воли сами оную возьмут рано или поздно».

Заботу о дворянстве, о самодержавной власти Екатерина выдавала за стремление её «все устраивать ко благу для всех вообще и всякого особо». Для этого она умело использовала концепцию Руссо, Вольтера, Дидро для утверждения того, что самодержавие – лучшая и единственно возможная форма политического строя России, что «всякое другое правление не только было бы

в России вредно, но и в конец разорительно». Она уверяла, что одна из главных целей самодержавия – это внедрение в подданных «разума вольности», достижение всеобщего блага и благосостояния подданных всех сословий. Но достижение этого блага виделось в усилении власти дворян.

Екатерина II, придя к власти, попыталась принять такие меры, которые расположили бы к ней дворян. Помимо амнистий и награждений (участникам переворота было пожаловано 18 тысяч крепостных и 186 тысяч рублей наградных, столь обычных для любого переворота), Екатерина II предпринимает ряд экстренных мер. Почти тотчас всю армейскую пехоту Петербургского и Выборгского гарнизонов она подчиняет лично преданному ей Кириллу Разумовскому, а кавалерию – графу Бутурлину. Немедленно в армии были отменены все нововведения прусских порядков. Императрица запрещает вывозить хлеб за границу и снижает цены на соль. 15 июля 1762 г. Сенат издает указ «О награждении отставляемых дворян от службы офицерскими чинами», чтобы они после «беспорочной» службы независимо от выслуги «перед теми, кои не из дворян отставляемы будут, преимущество имели». 22 сентября 1762 г. императрица опубликовала манифест «О подтверждении российскому войску прав и преимуществ, дарованных императрицей Елизаветой Петровной». В нем содержался также призыв ко всем офицерам и солдатам соблюдать уставы и регламенты, изданные при Елизавете Петровне, «доколе по рассмотрении нашем, ежели что можно еще лучше постановить, определена от нас будет какая тому перемена».

Однако эти туманные обещания Екатерины II не могли успокоить дворянство. Сообщая в Париж о слухах в Петербурге, французский дипломат Бретэль в депеше от 28 октября 1762 г. писал о недовольстве столичного дворянства тем, что императрица не конфирмовала (утвердила) изданный Петром III «Манифест о вольности дворян». О таких же настроениях некоторых русских дворян доносил и саксонский дипломат Брюль. Правильность сообщаемых дипломатами сведений подтвердила и сама императрица. В записке к Н. И. Пани- ну она писала: «Я запамятовала давеча Вам сказать, что не много роптания меж дворянства о неконфирмации их вольности и надлежит о том не позабыть приступ сделать».

Екатерина II внимательно следила за настроением тех, кто возвел её на престол и являлся её социальной опорой. 11 февраля 1763 г. она подписала именной указ об учреждении Комиссии о вольности дворянства. В её состав вошли 9 высших сановников империи: бывший канцлер, граф А. П. Бестужев-Рюмин, гетман Украины, граф К. Г. Разумовский, канцлер, граф М. И. Воронцов, сенатор, князь Я. П. Шаховский, воспитатель наследника Н. И. Панин, граф З. Г. Чернышев, князь М. Н. Волконский, Г. Г. Орлов. Г. Н. Теплову было поручено вести все делопроизводство комиссии. Комиссии поручалось рассмотреть «акт, которым император Петр III дал вольность российскому дворянству», и подумать «о приведении его содержания в лучшее совершенство». Подумать, какие ещё «права и свободы» следовало дать российским дворянам, «которые бы наивяще поощряли их честолюбие к пользе и службе нашей и нашего любезного отечества».

В наказе императрицы отразилось её желание изыскать эффективные меры по привлечению дворян на государственную службу. Екатерина придерживалась твердого мнения: «Дворянство должно верно служить монарху». Комиссия заслушивала различные мнения, записки и предложения. Была заслушана

и «выписка о вольностях шляхетских из прав княжества Литовского, прозываемых статутом, по которым Малая Россия управляется», с которой выступил граф К. Разумовский. Свои проекты предложили граф Воронцов, граф Бестужев-Рюмин, Теплов. Основное содержание проектов сводилось к сохранению

и увеличению привилегий дворянства, ограничению доступа в дворянское сословие представителей других сословий, расширению системы образования для дворян. 19 октября 1763 г. комиссия представила доклад императрице. Интересно одно из её замечаний на доклад: «Везде упоминаете о учении, нигде

о нравах, кои нужнее учений». На жалобу помещиков о «нерадении» крепостных крестьян, Екатерина написала: «От вас зависит сделать им лучшую судьбу». В целом Екатерина осталась недовольной и тоном, и содержанием доклада. Она не желала, чтобы подданные призывали её следовать «твердо установленным законам», в чем усматривала стремление комиссии ограничить её власть. Особенно это касалось тех статей «Прав дворянства российского», в которых шла речь о пересмотре Табели о рангах. Прежде всего, имелось ввиду запрещение возводить разночинцев за службу в дворяне и ограничение законами права монарха вершить суд и расправу над дворянами, а также, распоряжаться их движимым и недвижимым имуществом. Кроме того, комиссия предлагала исключить из существующего законодательства все то, что могло содействовать

к принуждению дворян к государственной службе. В целом работа комиссии осталась на бумаге, хотя положения «Манифеста Петра» не были отменены.

Характер «просвещенного абсолютизма» проявился в создании и деятельности «Вольного экономического общества» (1765 г.). Это общество, созданное по инициативе Екатерины II, состояло из служилой дворянской аристократии и иностранцев-академиков и имело главной целью поиски путей повышения доходности помещичьих хозяйств. Екатерина, обеспокоенная нарастанием крестьянских волнений, решила обратиться в ВЭО с предложением объявить конкурс на тему: не целесообразно ли предоставить крестьянину какие-то права собственности на движимое или недвижимое имущество «и сколь далеко его право на то и другое имение простираться должно». В данном случае она решила использовать утверждение просветителей, что земледелие не может процветать там, где крестьянин не имеет никакой собственности, поскольку он всегда будет опасаться за плоды своего труда, которые могут быть отобраны помещиком.

На объявленный в 1766 г. конкурс поступило более 160 работ. Причем 129 работ прислали немцы, 21 французы и только 7 – русские. Вольтер и другие французские просветители предлагали освободить крестьян с землей. Они утверждали, что освобождение крепостных, продажа или сдача в аренду крестьянам земель не только не принесет ущерба помещикам, а напротив, повысит их доходы. Крестьяне, оставшиеся без земли, обеспечат наемной силой фабрики, заводы, транспорт. «Они будут свободны продавать свой труд тому, кто лучше заплатит. Эта свобода заменит им собственность»,–- утверждал Вольтер. Такой же примерно точке зрения придерживался и А. Я. Поленов, русский, сын солдата, получивший блестящее образование. «Я не нахожу беднейших людей, как наших крестьян, – писал он, – которые, не имея ни малой от законов защиты, подвержены всевозможным не только в отношении имения, но и самой жизни обидам и претерпевают беспрестанные наглости, истязания и насильства». А. Я. Поленов считал, что крестьяне должны получить от помещиков «довольно земли для сеяния хлеба и пастьбы скота и владеть ею наследственным образом». В то же время А. Я. Поленов не поставил вопроса о ликвидации крепостнических порядков. Между тем, его предложения, не говоря о предложениях Вольтера, не были приняты российским дворянством.

Россия в это время ещё не была готова к отмене крепостного права. Для неё шагом вперед было бы законодательное ограничение власти помещика над крестьянином, регламентация их отношений. Подтверждение этому может служить и ответ Екатерины на вопрос Дени Дидро об отношениях между барином и крепостным. «Каких–либо определенных условий между господами и крестьянами не существует, – писала императрица, – но каждый хозяин, обладающий здравым смыслом, старается обходиться со своей коровой бережно, не истощать её и не требовать от неё чрезмерного удоя». Конечно же, все «хозяева» старались, чтобы удои росли. За столетие повинности крестьян

в пользу помещиков увеличились почти в 12 раз.

Самым ярким проявлением «просвещенного абсолютизма» явился созыв Уложенной комиссии, которая должна была составить «справедливые» законы. (Дело в том, что после принятия «Соборного уложения» 1649 г. прошло более ста лет, и многие положения уже устарели.) «Блаженство всех и каждого» – эти слова были выбиты на значке депутатов. 14 декабря 1766 г. Екатерина опубликовала Манифест о созыве комиссии и порядке выборов депутатов. Было избрано от всех сословий, за исключением крепостных крестьян, 573 депутата.

30 июля 1767 г. комиссия начала свою работу. Она руководствовалась «Наказом» Екатерины II, который состоял из 22 глав, 655 статей.

В «Наказе» Екатерина изложила принципы будущего нового законодательства Российской империи. При составлении «Наказа», хотя Екатерина и руководствовалась идеями Монтескье, Беккария, Бильфельда, Юсти, она, учитывая расстановку классовых сил, старалась приспособить положения «Наказа»

к русской действительности. Основополагающий постулат «Наказа» – необходимость самодержавного правления для России – был сформулирован в ст. 9: «Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная

в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства». Екатерина в соответствии с учением Монтескье объявила о целесообразности для России монархии, но надзор за соблюдением законов,

в отличие от Монтескье, который считал, что соблюдение законности

в монархическом государстве возможно только с помощью исторически сложившихся и независимых от монарха сословий, возложила на чиновников. Хранилищем законов объявлялся Сенат – бюрократический орган, полностью подчиненный императрице. Поэтому единственной гарантией против превращения монархии в деспотию у Екатерины могла быть только личная добродетель монарха. Политическая теория «Наказа» была направлена на обоснование справедливости и необходимости для России абсолютной формы правления

и сословного строя, где каждому сословию отводилось свое место в системе общественных отношений. Екатерина была уверена, что её идея будет поддержана всеми сословиями и это укрепит как её положение на троне, так и самодержавно-феодальный строй. Но надежды императрицы не оправдались.

Оживленные дискуссии развернулись вокруг крестьянского вопроса. Если князь М. М. Щербатов и другие аристократы ратовали за сохранение существующих порядков, то либерально настроенные дворяне и представители других сословий выступили с резкой критикой существующих крепостнических порядков. Например, депутат от хоперских казаков А. Алейников заявил: «Мы видим целую Европу, которая в крепостных крестьянах никакой нужды не имеет. И не большее ли будет предосуждение всем гг. депутатам и всему нашему государству перед другими европейскими странами, когда, по окончании сей высокославной Комиссии, узаконено будет покупать и продавать крестьян как скотину?» Депутат от белгородских однодворцев А. Маслов предлагал передать помещичьих крестьян в управление особой коллегии, которая бы взимала с крестьян подати и оброк в пользу помещика. Депутат Козельский предлагал установить фиксированную законом феодальную ренту, а депутат Коробьин предоставить крепостным право собственности на землю. В противовес таким требованиям князь М. Щербатов заявил: «Дворянство имеет неограниченное право со своими деревнями и прочим имением по собственной воле поступать. Ежели они своих крестьян не будут принуждать к работе, то придет в упадок и их хозяйство и государство». Дискуссии происходили на столько бурно, что 8 крестьянских депутатов были лишены своих полномочий.

Радикальный проект изменения политического строя России поступил от профессора Московского университета С. Е. Десницкого. Автор обосновывал необходимость ограничения самодержавия. Рядом с монархом он ставил Сенат, члены которого должны избираться всеми сословиями на основании имущественного ценза; возглавляет Сенат один из его членов, избираемый самими сенаторами. Десницкий утверждал, что именно Сенат должен определять размеры податей и пошлин, контролировать деятельность коллегий и учреждений, ведать государственной казной, осуществлять отношения с другими странами, объявлять войну и заключать мирные договоры. Десницкий считал необходимым создание самостоятельной, независимой от администрации «судительной власти». Квалифицированный состав судей, гласность суда и равенство всех перед законом позволили бы судить «знатных и притом благородных дворян»

и администраторов в случае нарушения ими законов. Десницкий предлагал учредить в городах гражданскую власть. Вся власть в городе, по его мнению, должна избираться. Коснулся С. Десницкий и крестьянского вопроса. Он требовал запретить закрепощение новых категорий крестьян, жаловать государственных крестьян помещикам, продавать крестьян без земли. Но проект С. Десницкого не был доведен до сведения депутатов комиссии и был опубликован только в 1905 г.

Сложившаяся в ходе работы Уложенной комиссии ситуация свидетельствовала о полной неудаче Екатерины II и её сторонников использовать некоторые политические и социальные идеи Просвещения для укрепления абсолютизма и господствующего положения дворян. Начавшаяся война с Турцией позволила Екатерине свернуть работу комиссии. Между тем, несмотря на бесплодный результат работы комиссии, она дала возможность Екатерине использовать многие материалы для последующего законодательства.

Одновременно Екатерина II не забывала и об отмененном нею указе Петра III «О секуляризации церковно-монастырских земель». В феврале 1764 г. она подписала новый вариант секуляризационной реформы. Согласно указу все монастырские земли с жившими на них крестьянами передавались в ведение специально учрежденной Коллегии экономии. Бывшие монастырские крестьяне были названы поэтому экономическими, а их правовое положение стало примерно таким же, как положение черносошных, т. е. государственных крестьян. Все подати они отныне должны были платить непосредственно государству, что было значительно легче. Около 2 млн. крестьян избавились от монастырской барщины, их земельные наделы увеличились, им стало легче заниматься ремеслом и торговлей. Другим следствием реформы стало изменение положения Русской православной церкви в системе государственной власти. Духовенство фактически превращалось в одну из групп чиновничества, а правительство получало неограниченную возможность вмешиваться в духовную жизнь подданных. Церковные иерархи послушно смирились с секуляризацией. Протестовал против неё только ростовский митрополит Арсений, но императрица без труда расправилась с выступлением одиночки – он был лишен сана и отправлен в ссылку.

Так закончился первый этап екатерининских реформ, характерной особенностью которого было стремление императрицы осуществить преобразования совместно с представителями различных социальных групп на основе просветительских идей.

Вспыхнувшая в 1773 г. мощная гражданская война под предводительством Емельяна Пугачева резко изменила направленность и характер екатерининских реформ.

Сама война (1773–1775 гг.) сильно потрясла российское общество, показала наряду с прочим, что передовая общественно-политическая мысль хотя

и недостаточно последовательно и решительно, но все же выражала требования и мечты угнетенного народа. Достаточно напомнить пугачевский Манифест от 28 июля 1774 г., который историк В. И. Семевский назвал «Жалованной грамотой крестьянству». В Манифесте подчеркивалось, что крестьяне, «находившиеся в подданстве у помещиков», награждаются «вольностью и свободой», освобождаются от «подушных и прочих податей», наделяются «владением земель, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями и соляными озерами без покупки и без оброку». В Манифесте Пугачев объявлял, что крестьяне освобождаются от притеснений, «чинимых прежде от дворян и градских мздоимцев – судей», и повелевал «кои прежде были дворяне в своих поместиях и вотчинах, оных противников нашей власти и возмутителей империи и разорителей крестьян всячески стараясь ловить, казнить и вешать и поступать равным образом так, как они… чинили с вами, крестьянами. По истреблении которых противников злодеев-дворян всякой может возчувствовать тишину и спокойную жизнь, коя до века продолжатца будет».

Донской казак Емельян Пугачев, провозгласив себя императором Петром III, поднял на борьбу с существующим строем казачество, крестьян, рабочих заводов Урала, представителей нерусских народов Поволжья. Это массовое выступление сопровождалось жестоким кровопролитием, проявлением варварства и вандализма. Тысячи убитых, гораздо больше раненых и искалеченных. Сотни разграбленных селений и городов, монастырей и церквей, огромные потери культурных ценностей. Таков результат этой кровопролитной, последней в истории феодальной России гражданской войны. Сам предводитель движения был схвачен собственными сторонниками и выдан правительственным войскам. 10 января 1775 г. Пугачев был казнен в Москве. Тысячи участников были подвергнуты казням и репрессиям. По Волге вереницами плыли виселицы на плотах.

В лекции мы специально не останавливаемся на конкретных событиях войны. Они достаточно подробно рассмотрены в исторической литературе. Хотелось бы обратить внимание на характер программы восставших. Эта программа отличалась от всех предыдущих крупных социальных движений. Причем она изменялась в ходе самого движения. Но в целом это была программа отрицания старого общества, программа, поднявшаяся до отрицания целого класса эксплуататоров, в конечном счете вела к более архаическому обществу, чем это было в России. Пугачев обещает держаться старой веры, запретить брить бороды и заставить носить русское платье. Он обещает «черни» казачьи «вольности», т. е. военизированную форму организации населения с архаичными формами демократии. Все это вступало в противоречие с теми изменениями, которые уже произошли как в экономике, так и общественной жизни России.

Екатерина II в ходе войны убедилась, что только дворянство может быть истинной опорой трона, что только совершенствование законов, разумная регламентация способны не допустить нового всенародного бунта и привести

к процветанию России. На советы Дени Дидро, посетившего Россию в 1775 г., перестраивать Россию по замыслу французских просветителей Екатерина ответила: «В своих преобразовательных планах вы упускаете из виду разницу нашего положения: вы работаете на бумаге, которая все терпит, ваша фантазия, ваше перо не встречает препятствий; но бедная императрица, вроде меня, трудится над человеческой шкурой, которая весьма чувствительна и щекотлива».

Первым шагом в проведении нового этапа реформ стала реорганизация местных органов власти как наиболее слабого звена в системе государственного управления. 7 ноября 1775 г. Екатерина II издает «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи». В письме к Вольтеру императрица сообщала: «Я только что дала моей империи “Учреждение о губерниях”, которое содержит в себе 215 печатных страниц… и, как говорят, ни в чем не уступает Наказу». В ходе губернской реформы было введено новое административно-территориальное устройство. Страна разделялась на 50 губерний (раньше было 23) примерно с равным количеством населения в 200–300 тысяч душ мужского пола. Каждая губерния делилась на 10–12 уездов по 20–30 тысяч душ. Никакие национально-исторические или экономические особенности при этом делении не учитывались. Все губернии и уезды получали одинаковые учреждения с одинаковым штатом чиновников. Во главе губернии находился губернатор или генерал-губернатор, при котором создавалось специальное учреждение – губернское правление. В уезде управление осуществлял капитан-исправник и подчиненный ему «низший земский суд». Капитан-исправник

и два-три заседателя нижнего земского суда выбирались только дворянами

и только из местных помещиков. (см. приложение 3.)

Реформа впервые разделила учреждения на административные, судебные, финансовые и в то же время фактически всю полноту власти на местах передавала дворянам. Например, чтобы пожаловаться на действия помещика в гражданский суд, иск должен был быть не ниже 100 рублей, и истец обязан был внести залог в 100 рублей. Понятно, что такой суммы ни крестьяне, ни городское население не имели. Реформа осуществила давнишнюю мечту дворян о создании своих корпораций и сословных учреждений. Теперь дворянину не было нужды отправляться в дальний путь в столицу для судебного разбирательства.

Город по реформе 1775 г. стал самостоятельной административной единицей. Городом управлял городской магистрат во главе с бургомистром. Компетенция городового магистрата с городским головой во главе была аналогична компетенции уездного суда, а состав городового магистрата выбирался местным купечеством и мещанством. В то же время для управления городом с огромной полнотой власти Сенатом назначался из дворян городничий. Реформа сделала очередной шаг по укреплению чиновничье-бюрократического аппарата на местах, хотя и не разрешила многих проблем, и прежде всего из-за отсутствия на местах квалифицированных, грамотных специалистов.

Через 10 лет (21 апреля 1785 г.) правительство издает «Грамоту на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства». Этой грамотой как бы завершается оформление привилегий дворян. (Обратите внимание: дворянство названо благородным.) Это был систематический свод всех прав и привилегий, которые в течение десятилетий одну за другой получали дворяне в XVIII ст. Привилегией дворян стало запрещение производить конфискацию их имений за уголовные преступления. Грамота вводила ценз, цель которого состояла в том, чтобы лишить права занимать выборные должности дворянскую мелкоту: избранным мог быть только дворянин, чей доход с имения превышал 100 рублей. Дворянин, не имевший офицерского чина, лишался избирательных прав. «Жалованная грамота» предоставляла дворянину обширные личные права: право сословного самоуправления и возможность влиять на местную правительственную администрацию, освобождала дворянские дома от постоя войск. Дворянина имели право судить только равные ему. «Жалованная грамота» закрепляла за дворянами право заниматься торговлей, иметь в городах дома, строить промышленные заведения и т. д.

Поскольку значительная часть Украины входила в состав Российской империи, то и её коснулись эти преобразования. Введение губерний упразднило здесь прежнее деление на полки и сотни. Вместо них вводились наместничества, губернии и уезды (1781–1782 гг.) – Киевское, Черниговское и Новгород-Северское, (1780 г.) Харьковское и (1783 г.) – Екатеринославское. С ликвидацией Запорожской Сечи (1775 г.) и введением наместничеств были окончательно ликвидированы остатки автономии. «Жалованная грамота» предоставила бывшей казачьей старшине права российского дворянства. Основная же масса рядового казачества превратилась в крепостных.

Одновременно с «Жалованной грамотой дворянству» была дана и «Грамота на права и выгоды городам Российской империи». Одновременным изданием двух грамот правительство как бы завершало оформление привилегий дворян и купцов. Правительство этим стремилось консолидировать силы, на которые опиралось, хотя преимущества оставались за дворянами.

Царское правительство ставило своей целью обеспечить интересы дворянства, но быстро растущая торговля побуждала его принять во внимание

и интересы купечества. Для оказания денежной помощи купечеству, как и дворянству, учреждается (в 1786 г.) единый Государственный заемный банк. Возможность получения кредитов благотворно сказалась на развитии торговли

и предпринимательской деятельности. Правительство отменяет систему откупов и торговые монополии, в том числе и казны, и Екатерина II указывает, чтобы «купцам предложить торговать, где они хотят». «Грамота городам» окончательно сформулировала права и преимущества городского населения. К ним относилось освобождение верхушки купечества от подушной подати и замена рекрутской повинности денежным взносом.

Главным же, пожалуй, содержанием грамоты, являлось решение вопросов об организации и деятельности купеческих гильдий,[10] ремесленных цехов и органов городского самоуправления. Городское население (мещане) определяется как особое сословие, и это звание является наследственным, как и дворянское. Лишаются своего звания мещане за те же преступления, что и дворяне, причем решение об этом также выносится сословным мещанским судом.

Важнейшим положением грамоты стало деление горожан на шесть разрядов. Первый разряд составили дворяне, чиновники, духовенство. Второй – купцы трех гильдий, с имущественным цензом 1000 рублей. Третий – все ремесленники, записанные в цехи (мастера, подмастерья, ученики). Четвертый – иногородние и иностранцы, проживающие в данном городе. Пятый – крупнейшие торговцы и предприниматели «всякого звания и состояния капиталисты» с капиталом в 50 тыс. рублей и банкиры, с капиталом в 100 тыс. рублей, ученые, художники, музыканты. Шестой – простые посадские люди, которые «промыслом, рукодельем или работою кормятся в том городе». Жившие в городе крестьяне не входили в состав городского общества. Каждому из разрядов были установлены определенные права и обязанности. Например, третье поколение «именитых граждан» имело право возбуждать ходатайства о присвоении дворянства, а купцы первых двух гильдий освобождались от казенной службы. Купцы первой гильдии могли ездить в карете, запряженной парой лошаде, купцы второй гильдии – только в коляске, а третьей – лишь на телеге с одной лошадью.

Все жители города участвовали в формировании новых органов городского самоуправления, которые пришли на смену городским магистратам. Вместе с тем «Грамота» усложнила эту систему. В городах избирались «собрания градского общества», «общая городовая дума», «шестигласная дума». Право участия в «собрании городского общества» получили лишь лица, имевшие капитал в 5 тысяч рублей. Таким образом, сюда могла войти лишь богатейшая городская верхушка. Собрание созывалось один раз в три года. Оно избирало городского голову, бургомистров и всех должностных лиц в органах самоуправления. «Общая городовая дума» хотя и избиралась гражданами всех разрядов, но её компетенции были ограничены. Она ведала нуждами городского хозяйства и проводила выборы в «шестигласную думу». Это был исполнительный орган власти в городе. В него входили городской голова и по одному представителю от шести разрядов города (отсюда и название органа власти). Исполнительный орган осуществлял текущее управление городом.

На первый взгляд может показаться, что в России восторжествовали элементы либерализма. Но на самом деле это будет простой иллюзией. Полный контроль и руководство над городскими учреждениями осуществляли органы государственного местного управления. По-прежнему огромны были полномочия губернатора, губернского правления, городничего с его командой. В их руках фактически сохранялась власть.

Таким образом, Екатерина II, придя к власти при поддержке дворян, делала все возможное для укрепления их не только социального, но и экономического положения. Достаточно назвать только проведенное «генеральное межевание» земель, в результате которого дворяне оформили свои права на владение 50 млн. десятин так называемой примерной земли, чтобы убедиться в этом. Мнение дворянства на этот документ четко изложил мемуарист А. Т. Болотов, назвав «Манифест о межевании» «славным» документом, который «произвел во всем государстве столь великое потрясение умов и всех владельцев деревенских заставил так много мыслить, хлопотать и заботиться о всех своих земельных дачах и владениях». Недаром из уст дворянства все громче и чаще звучали слова: «Наша матушка, императрица!».

Екатерина II умерла 6 ноября 1796 г.. На престол вступил её сын Павел. Ходили разговоры и слухи о том, что Екатерина завещала престол внуку, но царедворцы передали завещание Павлу. Оставим в стороне рассмотрение этих разговоров. Для нас важнее определить характер деятельности Павла, рассмотреть его законотворческую работу, сравнить её с предшествующим периодом. Тем более, что многие современники Павла оставили о нем нелестные воспоминания, а досоветские и советские историки почти не уделяли внимание времени его правления, обвиняя его в подражании прусскому королю. В качестве примера можно привести высказывание В. О. Ключевского: «Царствование Екатерины II – это целая эпоха нашей истории, а исторические эпохи обыкновенно не замыкаются в пределы людского века, не кончаются с жизнью своих творцов. И время Екатерины II пережило её самое, по крайней мере, после четырехлетнего перерыва, было официально воскрещено манифестом второго её преемника, объявившего, что он будет царствовать по законам и по сердцу своей бабки».

Павел родился 20 сентября 1754 г. О его рождении ходили различные слухи. Императрица Елизавета сразу после рождения ребенка забрала его от матери и поручила воспитание нянькам. Возможно, это, а, (возможно), нелюбовь Екатерины к мужу впоследствии передалась к сыну. Только в 1761 г. его главным воспитателем был назначен Н. И. Панин. В инструкции Панину, данной от имени императрицы Елизаветы, говорилось, что Павлу необходимо привить любовь к отечеству, показать ему «изящные качества Российского народа, неустрашимое его мужество в войне, непоколебимую его верность и усердие к отечеству, а с другой стороны, плодородие и почти во всем изобилие пространных Российских земель и, наконец, надежные отечества нашего достатки и сокровища, кои оно в недрах своих сохраняет». Панин дал хорошее образование Павлу. Романтический юноша стал верить в идеалы просвещенного абсолютизма.

Однако жизнь вносила свои коррективы. Постоянные слухи, сплетни, разговоры вокруг наследника престола заставляли Екатерину относиться к Павлу с настороженностью и подозрительностью. Екатерина удалила Павла от двора, подарив ему мызу Гатчина, где Павел и проводил отныне большую часть времени. Ш. Массон писал: «Временщики Екатерины II правили Россией и утопали в роскоши, а наследник жил

В уединении, в ничтожестве, нуждался в самом необходимом». Постепенно характер великого князя изменился: он стал нервным, вспыльчивым, подозрительным, желчным, деспотичным. Павел стал считать, что для истинного самодержца Екатерина была слишком по-женски мягка и либеральна, что это может привести к пагубным последствиям для самодержавия. Спасение России он видел только в усилении власти. (Выше мы говорили о том, что Екатерина хотела предоставить больше прав дворянству.) «Просвещенческим идеалам гражданской вольности, – считает российский историк Е. Анисимов, – Павел противопоставлял идеалы средневекового рыцарства с его представлениями о благородстве, верности, чести, храбрости, служении государю». «Это была, – подчеркивает Н. Эйдельман, – рыцарская, консервативная идея наперекор “свободе, равенству, братству…”. Рыцарство против якобинства…т .е. облагороженное неравенство против “злого равенства”…». Более конкретнее о царствовании Павла высказался В. О. Ключевский. Историк писал: «Это царствование органически связано как протест –- с прошедшим, и как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников –- с будущим».

Павел вступил на престол, когда ему было 42 года. Конечно же, это был взрослый мужчина с устоявшимися взглядами и воззрениями. В письме к графу Румянцеву Павел писал: «Во всех своих поступках я имею ввиду только Бога,

и одна лишь совесть всегда указывает мне мой долг». Император считал, что законов в Российской империи достаточно, а необходимо «порядок привести

в старых». Поэтому 16 декабря 1796 г. Павел приказал Уложенной комиссии «из всех прежних указаний, которые хранятся как в комиссии, так и во всех архивах, составить три книги законов Российской империи: уголовных, гражданских и казенных». (Правда, это не помешало Павлу за 1585 дней царствования издать 2179 законодательных актов.) Такое обилие законодательных актов свидетельствует о том, что Павел не имел четкой программы преобразования России. Хотя, будучи великим князем, у себя в Гатчине Павел на собственные деньги открыл школу, содействовал в создании стеклянного завода, суконной фабрики и шляпной мастерской. Здесь он выстроил четыре церкви: православную; общую лютеранскую; римско-католическую и финскую. В 24-летнем возрасте Павел запишет: «Человек – первое сокровище государства, а труд – его богатство. Его нет – труд пропал и земля пуста, а когда земля не в деле, то

и богатства нет. Сбережение государства – сбережение людей; сбережение людей – сбережение государства». Гатчинским бедным крестьянам Павел даже назначил пенсии. Но с вступлением Павла на престол эти начинания в основном остались на бумаге, а многие указы имели двойственный характер.

5 апреля 1797 г. состоялась торжественная коронация нового императора. Интересно, что в этот день впервые в российской истории были коронованы сразу два лица: Павел и его жена Мария Федоровна (София Доротея Вюртембергская). По окончании всех обрядов Павел прямо в церкви прочел четыре законодательных акта: «Учреждение об императорской фамилии»; «Закон о престолонаследии»; «Установление о Российских императорских орденах»; «Манифест о не принуждении крестьян работать в воскресные дни».

Обратим внимание на два документа. Закон о престолонаследии должен был укрепить положение правящей династии и самодержавия. Он установил

(в отмену распоряжения Петра I «кому оной хочет, тому и определит наследство»), что русский престол наследуется по праву первородства в мужском поколении; женщины могли получить право на престол лишь в случае пресечения мужского потомства. «Избираем наследником, – гласит указ, – по праву естественному, после смерти моей, Павла, сына нашего большого, Александра,

а по нем все его мужеское поколение. По пресечении сего мужеского поколения, наследство переходит в род второго моего сына, и так далее, если бы более

у меня сыновей было; что и есть первородство». Этот закон действовал до 1917 года.

Манифест о непринуждении крестьян работать в воскресные дни иногда неправильно называют «манифестом о трехдневной барщине». Законом не предписывалась трехдневная барщина в обязательном порядке. Речь шла о воскресных днях: «Дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней, по равному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении, достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям». Конечно, этот манифест каждый помещик трактовал, как считал нужным. В Украине, например, где барщина ограничивалась двумя днями в неделю, помещики стали заставлять крестьян работать на себя – три. Крестьяне же восприняли манифест как облегчение своего положения

и пытались жаловаться на помещиков, не исполнявших его.

Право жаловаться на своих помещиков крестьяне получили указами от 27 ноября и 12 декабря 1796 г. В том же году Павел разрешил крестьянам по их желанию вместо подати, собираемой хлебом, платить денежные оброки. Затем понижает цены на соль; до 15 десятин увеличивает наделы казенных крестьян; прощает 7 млн. рублей недоимки подушной подати, что составляло 10 % годового бюджета. Указом от 16 октября 1798 г. запрещает продавать крестьян

«с молотка» в Украине. Все эти указы способствовали тому, что позже многие исследователи стали утверждать: «Простой народ даже любил Павла».

Однако это не означало, что Павел хотел освободить крестьян от крепостной зависимости. Вступивши на престол с мыслью определить законом нормальные отношения землевладельцев к крестьянам и улучшить положение последних, Павел не только не ослабил крепостного права, но и много содействовал его расширению. 28 января 1798 г. он устанавливает цену на крестьянина

в 100 рублей, а затем вводит крепостное право в Южной Украине и Области Войска Донского; разрешает заводчикам из купцов покупать крестьян с землей и без земли к фабрикам и заводам; рекомендует жестоко подавлять любые волнения крестьян. Своим приближенным раздает дворцовых и казенных крестьян. Только со вступлением на престол он отдал в собственность 100 тыс. крестьян

с миллионом десятин казенной земли. Всего же за пять лет своего правления Павел успел раздать 600 тыс. крестьян. (Екатерина за 34 года своим фаворитам раздала 800 тысяч.) Причем если Екатерина старалась раздавать пустующие земли, то Павел раздавал дворцовые и казенные вместе с крестьянами.

Павел сделал попытку реформировать систему государственного управления. Сенат при нем потерял всякое значение. Император стал автором проекта замены коллегиального управления системой министерств. Так, в 1797 г. было создано Министерство уделов, ведавшее землями, принадлежавшими непосредственно царской фамилии, а в 1800 г. – Министерство коммерции. Еще более решительно разрушил Павел всю систему местного управления, созданную на основе указа 1775 г. До 41, вместо 50, сокращалось количество губерний. Ликвидировались должности наместников, которые, как считал Павел, пользовались большой самостоятельностью, но усиливались права губернаторов.

С первых дней царствования Павла начались его наступления на права дворян, предоставленные им Жалованной грамотой 1785 г. В 1799 г. были упразднены губернские дворянские собрания, ограничены права уездных собраний. Он отменил выборные должности в нижнем земском суде, реорганизовал дворянскую опеку и сиротский суд, отменил свободу от телесных наказаний дворянам, совершившим уголовное преступление, запретил дворянам подавать коллективные просьбы и жалобы государю, обязал дворян платить специальный налог на содержание губернской администрации. (Этот налог составлял 1.640 000 рублей.)

Указами 8 ноября 1796 г. и 5 октября 1799 г. Павел отменяет статьи Жалованной грамоты, по которым дворяне освобождались от службы. Теперь никто не мог «по своему хотению» выбирать гражданскую службу вместо военной службы: на это требовалось специальное решение Сената, утвержденное царем. В 1800 г. вновь следует указ, «чтобы все вступали в службу».

Павел старался превратить и церковнослужителей в государственных служащих. Он постановил, чтобы половина мест в Синоде принадлежала белому духовенству. Указом от 18 марта 1798 г. Павел объявил свободу вероисповедания в России, разрешил старообрядцам строить церкви во всех епархиях, открыть духовные академии в Петербурге и Казани, основать в Дерпте (Юрьеве) «протестанский университет для дворян Курляндии, Эстляндии и Лифляндии».

Более определенной выглядела политика Павла в отношении армии, на которую он решил перенести прусские военные порядки, столь успешно применявшиеся им в Гатчине. Павел имел чин генерал–адмирала российского флота и был шефом кирасирского полка. В 1796 г. в Гатчине у него находилось 6 батальонов пехоты, егерская рота, 4 кавалерийских полка – всего 2399 человек при 12 орудиях. Форма военных полностью копировала прусскую форму: длинный мундир, чулки и черные лаковые башмаки, напудренная голова с косой определенной длины; офицерам вручали палки с костяными набалдашниками для наказания провинившихся солдат. 7 ноября 1796 г. отряд прибыл

в Петербург и в тот же день состоялся первый вахт–парад. Через несколько дней Павел опубликовал пехотный и конный уставы. Император провел общую и необходимую ревизию служилого офицерства армии. Он приказал абсолютно всем немедленно явиться на службу и провести смотр войскам. В итоге смотров все малолетние офицеры были со службы исключены, все формально числившиеся на службе также отставлены от неё. (Вспомним, дворяне при Екатерине имели право записывать своих детей в армию со дня рождения. Когда они достигали зрелого возраста, то имели уже офицерские чины.) Прекращена была практика бесконечных отпусков. В войсковых частях был введен строгий режим. Против нововведений Павла в армии, открыто протестовал только А. В. Суворов, заявив: «Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, я не немец – природный русак!» За это А. В. Суворов был уволен из армии без мундира. В целом, Павел отказывался от традиций и накопленного русской армией военного искусства. «Военно–балетные па, разучиваемые на плацу, – подчеркивает современный российский историк В. Лапин, – не годились при отражении атак визжащих от ярости янычар, при штурме крепостных стен, в столкновениях с решительной французской пехотой. Павел вместе с водой выплеснул и ребенка, –- вместе с распущенностью, злоупотреблениями под топор царских приказов пошли и старательно вырашиваемые Суворовым и Румянцевым лучшие военные качества русской армии екатерининской поры».

Мелочная регламентация распространилась и на повседневную жизнь двора и подданных. Всей жизни двора была придана строго регламентированная обрядность, еще более усилившаяся с провозглашением Павла в 1798 г. великим магистром Мальтийского ордена. В стране в изобилии появились черно-белые полосатые караульные будки, шлагбаумы, мосты. По его указам в Петербурге были запрещены к ношению круглые шляпы, фраки и сапоги, а разрешены лишь камзолы. Именно по его указам Петербург начинал службу в 6 часов утра, а должен был засыпать в 10 часов вечера. Павел запретил употреблять слова: «граждане», «отечество», «общество» и др.

В политике Павла явно прослеживается стремление к унификации всех сфер жизни, стремление осуществить свой принцип: «Всех под один закон!» Но эта политика не могла устроить общество, которое уже вкусило «прелести» екатериниского правления. Судьба Павла была, таким образом, предрешена. Постепенно в гвардейских кругах созрел заговор, вдохновителями которого были две весьма приближенные к Павлу фигуры крупных государственных деятелей – граф П. А. Пален и граф Н. И. Панин. Об их замыслах, видимо, знал и наследник Александр Павлович. Роковой для Павла стала ночь на 11 марта 1801 г., когда несколько десятков человек ворвались в покои императора в недавно выстроенном за 4 млн. рублей Михайловском замке и убили его. Императором всероссийским был провозглашен Александр I.

Таким образом, попытка Павла реформировать Россию на прусский манер, подчинить все российские сословия под «единый» закон, который Павел понимал на манер французского кроля Людовика XIV «Государство – это Я», не удалась. Прав был Н. И. Карамзин, когда писал, что «он (Павел) хотел быть Иоанном IV; но россияне уже имели Екатерину II, знали, что государь не менее подданных должен исполнять свои святые обязанности».

Приложение 4