УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ 2 страница

32 Baruch В. М. American Industry in the War. A Report of the War Industries Board, 1921, March. N. Y., 1941, p. 24—25.

33 Cuff R. Op. cit., p. 154—155.

34 Далин С. А. Военно-государственный монополистический капитализм в США. М.,
1961, с. 163—167.

тить стачки, но переговоры о ценах с предпринимателями вел тем не ме­нее всегда на основе их добровольного согласия, никогда не прибегая к принуждению.

Общие итоги решения вопроса о ценах могли только радовать круп­ный капитал. Всего под регулирование подпали 573 наименования това­ров, но цены на контролируемые изделия были выше и росли быстрее, чем' на неконтролируемые, принося капиталистам огромные барыши. И в Америке и в Германии, подчеркивал В. И. Ленин, регулирование экономической жизни обеспечивало капиталистам «прибыли выше тех, какие были до войны» ³⁵.

Правительство США пыталось как-то регулировать и самую индиви­дуализированную отрасль экономики — сельское хозяйство. Но помощь на деле была невелика и свелась к попыткам (лишь отчасти успешным) обеспечить фермеров рабочей силой, удобрениями, научно-технической и экономической информацией и, наконец, деньгами через систему сельско­хозяйственного кредита, созданную еще в 1916 г. Зато стимулирование производства важнейших продуктов питания и сырья было организовано с размахом. Побуждаемые правительством фермеры резко увеличили за­пашку, ввели в оборот новые земли, которые, однако, вскоре пострадали от эррозии, пыльных бурь и были заброшены.

Администрация не сумела регулировать движение рабочей силы в стране, хотя и стремилась к этому. Попытки уменьшить текучесть рабо­чей силы наталкивались на острейшую борьбу предпринимателей, пере­манивавших к себе рабочих, особенно квалифицированных. Малоэффек­тивными оказались меры разного рода ведомств и учреждений по охране труда, в частности труда женщин и детей. Военно-трудовые органы не смогли преодолеть анархию капиталистического производства.

Важнейшей проблемой в 1917—1918 гг. было финансирование войны. По этому вопросу в стране все время шла острая борьба. Мелкая и сред­няя буржуазия, демократические организации требовали «мобилизации богатства», т. е. ограничения прибылей монополий (не более 3—6% на капитал и не более 100 тыс. долл. в год), высокого обложения налогами военных прибылей, отказа от внутренних займов, перелагавших груз вой­ны на следующие поколения и увеличивавших государственный долг. Выступления конгрессменов по этим вопросам носили резкий ха­рактер ³⁶.

Иной была позиция финансового капитала. Дж. П. Морган обнаро­довал свое мнение: налоги на прибыли должны покрывать не более 20% всех военных расходов, чтобы «не обескураживать вкладчиков». Торговая палата США разработала проект закона, по которому налоги на корпо­рации дали бы не более четверти общих поступлений.

Еще до вступления в войну, в марте 1917 г., конгресс принял закон о налогах, вводивший 8%-ное обложение чистой прибыли корпораций и увеличивавший налог на наследство, ранее собиравшийся только в шта­тах. Одновременно были увеличены и косвенные налоги с широких на­родных масс. Но монополии критиковали закон, называя его «перераспре­делением налогов в пользу рабочих и фермеров», уступкой аграрному Югу и т. п.³⁷ С объявлением войны в конгресс был внесен законопроект,

35 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34. с. 166.

36 Congressional Record, vol. 55, pt 8, p. 15—16, 103—104, 128, 144. 37 Commercial and Financial Chronicle, 1917, Apr. 28, p. 1649.

который предусматривал увеличение подоходного и косвенных налогов но одновременно и высокое обложение прибылей, особенно в военной промышленности, и ретроспективный налог на все прибыли рекордного по доходам 1916 г.

Финансовый капитал, его пресса и представители в конгрессе обру­шились на проект «конфискационного», по их мнению, закона, разрабо­танного якобы «социалистическими подсказчиками», и добились знaчи-

ВУДРО ВИЛЬСОН ВО ГЛАВЕ МАНИФЕСТАЦИИ ПО СЛУЧАЮ ВЫПУСКА «ЗАЙМА ПОБЕДЫ»

тельного изменения билля в интересах корпораций и в ущерб мелким предпринимателям. 3 октября билль стал законом. Он предусматривал получение 2,5 млрд. долл., из которых более 1,5 млрд. представляли на­логи с населения.

Всего налоги дали около 37% средств, потраченных США на войну. Остальную часть правительство получило от внутренних займов. В 1917— 1918 гг. была проведена подписка на четыре «займа свободы» и один «заем победы» на общую сумму 21,3 млрд. долл. Проведение подписки сопровождалось мощной пропагандистской кампанией. Если пропаганда не помогала, в ход пускались разного рода меры принуждения. В итоге широкие массы, около 55 млн., подписались на облигации займов, в том числе рабочие, фермеры, мелкие бизнесмены. Hо главную часть облига­ций купили крупные капиталисты и банкиры, которых привлекал и вы­сокий процент (3—4% годовых), и освобождение облигаций от налого-

УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ

вoго обложения. Таким образом, займы стали источником гарантирован­ного дохода, да еще с процентами.

Подписка на займы проходила при активном участии банков Феде­ральной резервной системы. Годы войны стали временем дальнейшего расширения и укрепления ФРС. В 1917—1918 гг. были приняты допол­нения к закону 1913 г., расширившие сферу ее действия в стране и за границей. Вырос золотой запас в банках — членах системы, укрепились позиции крупнейших банков. С помощью резервной системы крупные банкиры участвовали с большой выгодой в финансировании войны. Когда же это показалось им рискованным, и огромные суммы денег стали осе­дать в банках и сберкассах или направляться в не работавшие на войну отрасли, государство взяло на себя прямое финансирование военной про­мышленности, выдавая кредиты через Военно-финансовую корпорацию, созданную по закону 5 апреля 1918 г.

Таким образом, экономическая политика правительства США в годы непосредственного участия в мировой войне оказалась заметным отступ­лением от принципов капитализма свободной конкуренции. Несомненно, что определенные элементы порядка и централизации военное регулирова­ние вносило, ограничивая стихию свободного рынка. Но справиться с ней до конца так и не смогло. «...Контроль за капиталистами невозможен,— писал В. И. Ленин,— если он остается бюрократическим, ибо бюрократия тысячами нитей сама связана и переплетена с буржуазией» ³⁸.

Все военное регулирование экономики по содержанию, формам и це­лям представляло собой систему реакционно-бюрократического контроля, стоявшего на страже интересов крупной буржуазии, ее обогащения и стремившегося переложить всю тяжесть войны на широкие массы народа, на трудящихся, ибо прежде всего охранялись интересы монополий. Не случайно одним из итогов деятельности всех органов регулирования ста­ло принудительное картелирование в ряде отраслей. В конгрессе США отмечали, что именно политика правительства давала возможность тре­стам и другим объединениям расти подобно сорной траве. Позиция ад­министрации, особенно военно-экономических учреждений, способствова­ла и тому, что в 1917—1918 гг. фактически было отброшено в сторону антитрестовское законодательство.

Вместе с тем создание системы военно-экономических органов свиде­тельствовало об обострении противоречий капитализма, о кризисном со­стоянии дел. Развал в ряде отраслей, обострение экономических и соци­ально-политических противоречий побудили государство вмешаться в социально-экономическую сферу. Буржуазия была вынуждена с этим со­гласиться, ощутив и осознав свое бессилие решать противоречия в рам­ках частнособственнических отношений и выполнить своими силами и средствами требования войны. В чрезвычайных военных условиях за­кладывались основы бюрократического контроля государства над эко­номикой и отношениями классов, соединялись в единый механизм сила государства и сила монополий. Война и в США ускорила вызревание го­сударственно-монополистического капитализма.

В этих условиях американская буржуазия попыталась использовать вступление США в войну, чтобы взять реванш на внутриполитической

38 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 187—188.

Ш. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ

арене за поражения и уступки предвоенных лет и загнать рабочих на «военную каторгу». Она стремилась в первую очередь разгромить орга­низации рабочих, ликвидировать трудовое законодательство, провести прикрываясь патриотизмом, фактическую мобилизацию рабочих. Многие капиталисты рассчитывали, что война заставит правительство и конгресс отказаться от каких бы то ни было социальных реформ и вообще от вме­шательства в отношения труда и капитала.

Местные власти с готовностью поддерживали атаки капиталистов Едва была объявлена война, как в ряде штатов попытались «временно» приостановить действие законов о труде или даже вовсе отменить их в целях подъема военного производства. В Нью-Йорке, Пенсильвании, Мас­сачусетсе такие попытки были отбиты профсоюзами вкупе с либералами но во многих штатах Запада трудовое законодательство было ослаблено и ограничено и были приняты антирабочие законы. Суды все чаще за­прещали стачки. В конгрессе постоянно требовали расправы над ИРМ, над стачечниками. Осуждали даже лидеров АФТ за неспособность под­чинить массы. Были урезаны ассигнования министерству труда, принят реакционный закон об иммиграции, а президенту страны дано право при­останавливать действие закона о 8-часовом рабочем дне при выполнении государственных заказов.

Однако известная часть буржуазии с сомнением и даже тревогой встретила усиление нажима на рабочих. Опыт воюющих стран, уроки классовых битв в Соединенных Штатах 1914—1916 гг. научили многих капиталистов признавать силу и роль рабочего движения, понимать и по-новому оценивать значение буржуазно-реформистской социальной по­литики, выгодность вмешательства государства в социальную сферу. Эта часть буржуазии пыталась приспособить политику реформизма к усло­виям военного времени и утверждала, что только государство может обес­печить «классовый мир» обещанием реформ и уступок — иное решение могло бы лишь ускорить взрыв недовольства народных масс.

Либеральная и прогрессивная буржуазия требовала расколоть рабо­чее движение: разгромить ИРМ как источник «саботажа и анархии», противопоставить им АФТ, поддерживая ее социальным законодательст­вом и другими уступками, с тем чтобы гомперсисты подчинили затем всех рабочих.

В правительстве США нашлись люди, которые прислушались к сове­там реформаторов и, учитывая опыт воюющих стран, приняли курс на политику «сотрудничества труда и капитала» ради общих классовых ин­тересов буржуазии. Эту линию поддержал и Вильсон. Нисколько не со­чувствуя рабочим, а боясь их движения, президент стремился уступками расколоть и ослабить рабочий класс. Именно этим объяснялись либераль­ные нотки в его выступлениях. Уже в мае 1917 г. он заявил, что была бы «печальной» даже временная приостановка законодательной защиты труда³⁹. Вильсон сделал весьма знаменательный, символический жест, выступив, впервые в истории АФТ, на съезде этой федерации в Буффало в ноябре 1917 г., где призывал рабочих стоять «рядом со всеми», т. е. не бастовать, пока не исчерпаны все методы примирения. Абсолютно никому нет пользы мешать военному производству, предупредил пре­зидент.

39 American Labor Legislative Review, 1918, Dec, vol. 8, N 4, p. 371, 373.

В течение всей войны Вильсон проповедовал идею «классового парт­нерства». Он пошел и на определенные практические шаги, включив, например, профлидеров в состав ряда организаций по военному регули­рованию и назначив Гомперса членом СНО и главой Комитета по труду в Совещательной комиссии.

Ряд министерств и ведомств подписали с профсоюзами соглашение, устанавливавшее часы работы и ставки оплаты по существующим проф­союзным стандартам, что было вначале выгодно рабочим. Однако скоро фиксированная заработная плата отстала от роста стоимости жизни. Кро­ме того, соглашение предусматривало фактически принудительный арби­траж всех споров, т. е. запрет стачек, и уничтожало «закрытый цех».

Все эти шаги тем не менее не могли остановить борьбы рабочих. Уже летом 1917 г. буржуазная пресса отметила, что еще не было времени, когда отношения с трудом были бы более напряженными. Опубликован­ные в начале 1918 г. данные о стачках за первые шесть месяцев участия в войне были ошеломляющими: 6 млн. потерянных рабочих дней! ⁴⁰

В правящих кругах вновь разгорелась дискуссия о путях и методах решения рабочего вопроса, обострившаяся в связи с победой Октябрь­ской революции и революционным подъемом в Европе. В буржуазной печати с тревогой обсуждался вопрос о позиции рабочего класса. Реак­ционные круги требовали усилить нажим на рабочих, задушить террором их выступления. В конгрессе появились билли, предусматривавшие за­прещение всех стачек на производстве и при перевозке военных припа­сов. С другой стороны, либералы предупреждали, что правительство не сможет достичь максимума производства, посадив всех рабочих в тюрьму.

Взвесив все обстоятельства, Вильсон пришел к выводу, что одни жест­кие методы подавления не дадут должного эффекта, тем более в стране, объявившей «крестовый поход» за демократию во всем мире. Правитель­ство было вынуждено усилить свое вмешательство во взаимоотношения предпринимателей с рабочими.

Была создана президентская посредническая комиссия во главе с ми­нистром труда по разрешению наиболее острых трудовых конфликтов, а в январе 1918 г. министр труда У. Б. Вильсон был назначен Нацио­нальным администратором труда в военное время. Наконец, 2 апреля 1918 г. президент США назначил членов нового чрезвычайного органа регулирования классовых отношений — Военно-трудового управления (ВТУ). Управление состояло из представителей профсоюзов и предпри­нимателей (пять человек с каждой стороны). Сопредседателями управле­ния стали: от профсоюзов Ф. Уолш, бывший председатель индустриаль­ной комиссии конгресса, слывший либералом и реформатором; от пред­принимателей — экс-президент У. Тафт.

Главная задача ВТУ была выражена кратко и ясно: никаких стачек и локатутов во время войны. ВТУ должно заниматься разрешением кон­фликтов в промышленности, работающей на войну, создать механизм и средства для этого, а также использовать все имеющиеся уже централь­ные и местные органы посредничества. Решения правительственных по­средников считались обязательными для всех сторон в конфликте, и пра­вительство могло силой заставить их принять эти решения. Управление

40 National Industrial Conference Board. Strikes in American Industry in Wartime, Ap­ril 6 to October 6, 1917. Boston, 1918, p. 6—8.

III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ

признавало право рабочих на организацию в профсоюз и на коллектив­ный договор, так же как право предпринимателей организовываться в ассоциации. Оно рекомендовало предпринимателям не ослаблять мер пo охране здоровья и безопасности труда рабочих, установить равную с мужчинами оплату женщинам за равный труд, признавать 8-часовой день как основу во всех случаях с учетом военных нужд федерального пра­вительства.

Эти принципы означали серьезные уступки в пользу рабочих, улуч­шение условий их труда и жизни и признание права на организацию Однако это касалось только организованных рабочих — членов АФТ, а их было тогда менее 1/14 всех занятых по найму и около 1/8 занятых в промышленности и на транспорте. А главное — требовалось поддержание всеми средствами максимума производства.

В дополнение к ВТУ летом 1918 г. министр труда создал еще один орган — Управление военно-трудовой политики (УВТП) во главе с ли­беральным юристом Ф. Франкфуртером, уже имевшим опыт регулирова­ния трудовых отношений с рабочими. Целями УВТП были более пол­ный сбор информации о конфликтах в промышленности, выработка общих принципов национальной политики в вопросах условий труда ра­бочих и в решении споров, а также разъяснение и пропаганда политики правительства.

Работа новых органов военно-трудового регулирования длилась не­долго, но их классовый характер и направленность проявились достаточ­но четко. Так, ВТУ фактически отказалось поддержать организацию но­вых профсоюзов, стремилось подменить их разного рода комитетами с участием рабочих, лишенных существенных прав, и профсоюзам прихо­дилось тратить «слишком много времени и денег в Вашингтоне и вокруг него» ⁴¹.

Правительство, выступая в поддержку рекомендаций ВТУ, зачастую принимало сторону капиталистов, широко применяя принцип «Сражайся или работай». Так поступил В. Вильсон, вынуждая прекратить забастовку профсоюза плотников на судоверфях и металлистов Бриджпорта в 1918г.⁴² Те немногие случаи, когда администрация пошла на реквизи­цию предприятий (заводы «Смит энд Вессон») или национализацию от­расли (средств связи), были связаны с предупреждением стачки или не­возможностью ликвидировать ее обычными средствами.

Но и предприниматели оставались недовольны политикой правитель­ства и военно-трудовых органов. Система военного регулирования не лик­видировала стачечного движения; она вынуждала капиталистов идти на уступки рабочим и поступаться частью прибыли, что мелкие фирмы ощу­щали достаточно остро, в то время как монополии легко переносили по­тери, а чаще всего обходили или игнорировали решения ВТУ при под­держке «своих людей» в государственном аппарате. Правительственные органы и предприниматели не всегда, как мягко выразился У. Тафт, стремились поддержать профсоюзные стандарты и признать профсоюзы. Постоянный поток их жалоб шел в Вашингтон. Имели место попытки помешать работе управления. Деятельность правительства демократов в

41 American Labor Legislative Review, 1918, Dec, vol. 8, N 2, p. 129—130, 173.

42 The Public Papers of Woodrow Wilson. War and Peace, vol. 1, p. 185—186, 252.

oбласти трудовых отношений немало способствовала тому, что деловой мир отказался поддержать их на выборах 1918 и 1920 гг. B общем итоге политика регулирования классового конфликта не дала

полного эффекта; она лишь смягчила в ряде случаев его проявление, но нe устранила. Таким образом, в США в 1917—1918 гг. было широко применено государственное регулирование социальных отношений, обус-лoвленное обострением противоречий в условиях войны. Военное регу­лирование трудовых конфликтов содержало в себе некоторый элемент буржуазно-реформистской социальной политики, но целиком к ней не сводилось. В его арсенале были и принуждение, насилие, террор, что от­ражало и выражало усиление реакции в США в период участия в миро­вой войне.

4. УСИЛЕНИЕ РЕАКЦИИ

Едва Вильсон выступил с посланием о войне, как по стране прокати­лась волна «ура-патриотизма», шовинизма и национализма. Монополии развязали и щедро финансировали новую кампанию по «укреплению тыла», т. е. подавлению антивоенной оппозиции, по разгрому социали­стического и рабочего движений, искоренению любого рода радикализ­ма. Основными объектами гонений стали социалисты, члены ИРМ и дру­гих левых организаций, активисты рабочего класса, пацифисты, «сомни­тельные патриоты» и «подозрительные иностранцы», особенно немцы, а с осени 1917 г.— русские, финны и другие бывшие граждане царской России, в которых видели потенциальных большевиков. Под ударом ока­залась и передовая часть интеллигенции, даже пацифистски настроенные священники.

С особой яростью пропаганда нетерпимости и антирадикализма раз­вернулась после победы Октябрьской революции. Заговор молчания во­круг Советской Республики скоро сменился грязной клеветнической кам­панией, призывами удушить молодую республику. Включение США в антисоветскую интервенцию усилило реакцию в стране и вызвало жесто­чайшие преследования всех революционных, радикальных и либеральных элементов.

В течение 1917—1918 гг. имели место многочисленные случаи линче­вания «нелояльных» лиц, негров и белых, вызвавших подозрение и гнев разбушевавшихся (а иногда и пьяных) «патриотов». В Бисби (штат Ари­зона) более 1000 шахтеров-забастовщиков были окружены бандой «бди­тельных» во главе с местным шерифом, избиты, вывезены в вагонах для скота в пустынную местность и брошены там без воды и пищи⁴³. В августе 1917 г. был зверски убит известный лидер ИРМ Ф. Литл, в Талсе (штат Оклахома) жестоко избили 17 членов ИРМ. Шовинисты на автомобилях устроили охоту за священником-пацифистом Г. Бигелоу. Даже Вильсон был вынужден осудить эту «нетерпимую жестокость» ⁴⁴. BЧикаго, Филадельфии, Цинциннати и других городах арестовали мно­гих членов профсоюзов, в Нью-Йорке и Бостоне полиция, солдаты и ма-тpосы при явном попустительстве властей разгоняли антивоенные митин­ги, а в Чикаго — конференцию созданного в мае 1917 г. Народного совета, избивая участников и разрывая лозунги и транспаранты ⁴⁵.

43 KнигаБилля Хейвуда. М., 1932, с. 298.
44 Nation, 1917, Dec. 20, p. 627.

45 Зубок Л. И. Очерки истории США (1877—1918). М., 1956, с. 530—531.

III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

УЧАСТИE В ВОЙНЕ

Антирадикализм нашел выражение и в репрессивном законодательств ряда штатов, особенно западных, где классовый конфликт был острое где в 1917—1918 гг. были приняты законы о преступном синдикализмe и саботаже, по которым предусматривалось строгое наказание (до 10 лeт тюрьмы) их нарушителям. Законы стали фактически орудием борьбы членами ИРМ, Беспартийной лиги (БПЛ) — фермерской организации и социалистами.

Местные «патриотические» организации, возглавляемые, как правило крупными бизнесменами, использовали войну для изгнания из колледжей и университетов либеральных преподавателей, обвиняя их в социализме пацифизме или просто в безразличии к вопросам войны. Так, были уво­лены профессор Кэттл и еще пять преподавателей из Колумбийского университета: им инкриминировали «недостаток патриотизма». Изгнали «непатриотичных» профессоров и преподавателей из университетов в Небраске, Миннесоте, Орегоне и др.

Волна шовинистической истерии затронула все слои и все сферы жизни страны. Демократические силы пытались все же оказать, хотя и слабое, сопротивление. Либералы опасались, что террор помешает «на­циональной унификации» и заронит в массах сомнения относительно искренности целей правительства США в войне.

Разгул реакции в Соединенных Штатах вызвал критические отклики и за границей. Русские рабочие подняли голос протеста против расправы с Т. Муни, и многие американцы только из сообщений об этом протесте узнали о судебной инсценировке в Сан-Франциско ⁴⁶.

Правительство Вильсона, возложившее на себя миссию спасения де­мократии во всем мире, было вынуждено определить свою позицию по отношению к массовым расправам с радикалами, которая оказалась на редкость лицемерной. Вильсон в самых энергичных выражениях осудил уличные расправы⁴⁷ и демонстративно отверг предложенный сенатором Э. Оверменом билль о военно-полевых судах. В то же время президент заявил, что суды и министерство юстиции должны иметь право расправ­ляться с «заговорщиками». «Сейчас не время для уничтожения свобод,— сказал Вильсон,— но и не время шутить с нелояльностью какого-либо сорта»⁴⁸. В духе последнего тезиса президент уже 15 июня 1917 г. подписал закон о шпионаже. Формально нацеленный против подрывной деятельности и пропаганды германских агентов, закон на практике стал орудием для подавления радикалов и сторонников мира, лишив их преж­де всего возможности рассылать по стране свои газеты и журналы⁴⁹.

В январе 1918 г. министерство юстиции внесло в конгресс проект за­кона о борьбе с подрывной деятельностью якобы в целях защиты поряд­ка во время подписки на «займы свободы». Реакционеры в сенате тре­бовали ужесточить меры против «предателей п германских пропаганди­стов». Правительство, военная разведка и печать монополий оказали серьезное давление на конгресс, и сенат принял закон 48 голосами про­тив 26. В палате представителей против выступил лишь социалист

М. Лондон⁵⁰. 16 мая 1918 г. Вильсон подписал закон о мятежах или подрывной деятельности, который устанавливал суровые наказания (до 20 лет тюрьмы) всякому, кто мешал операциям вооруженных сил, препятствовал мобилизации и военному производству. Закон дал право министру почт запрещать доставку газет и любых изданий, высказывав­шихся против войны, и отказывать в почтово-телеграфном обслуживании лицам, нарушавшим закон. Наказывались и чиновники за нелояльные выступления.

Тогда же, весной 1918 г., началось обсуждение в комитетах конгресса билля об опасных организациях, добивавшихся каких-либо социальных, государственных и иных перемен. В мае 1918 г. журнал «Нейшн» оценил билль как первый шаг к созданию военно-полевых судов. Разрабатыва­лись и другие меры, создавалась система государственного подавления всякой оппозиции войне и правительству.

Опираясь на эти законы, органы юстиции развернули настоящее на­ступление. Уже к весне 1918 г. в тюрьмах только за «противодействие набору» оказались 3900 мужчин и женщин, частью по недоказанным об­винениям. К 1919 г. были осуждены лишь 67 немецких агентов, зато более 2 тыс. радикалов получили в общей сложности 25 тыс. лет тюрь­мы ^5l. Среди арестованных и осужденных в 1917—1918 гг. были лидеры социалистов: 63-летний Ю. Дебс, Ч. Рутенберг, Э. Вагенкнехт, В. Бергер, С. Ниринг и др.

5 сентября 1917 г. агенты министерства юстиции совершили налет на отделения ИРМ по всей стране, захватив и уничтожив почти всю доку­ментацию. В тюрьмах оказались более 4 тыс. членов ИРМ. Под суд были отданы десятки и сотни активистов, а 112 из них во главе с У. Хейвудом были осуждены в Чикаго на процессе, длившемся почти пять месяцев и отличавшемся предвзятостью и насилием против обви­няемых ⁵².

Жестоким преследованиям подвергались так называемые «обжекторы», люди, сознательно (по политическим, нравственным, религиозным и иным причинам) отказывавшиеся идти на войну и вообще на военную службу. Их судили, натравливали на них общественное мнение, помещали в спе­циальные дисциплинарные лагеря и тюрьмы, где подвергали унижению, моральным и физическим пыткам. Известные американские историки Ч. и М. Бирды писали, что конституционные гарантии прав и свободы личности в отличие от прав собственности не оказались барьером для правительства при проведении арестов и судов ⁵³.

Новым «демократическим достижением» явилось введение администра­цией демократов фактической цензуры, ярым сторонником которой вы­ступил президент В. Вильсон⁵⁴. Несмотря на сопротивление некоторых влиятельных органов буржуазной печати и выступления оппозиции с протестами в конгрессе, власти воспользовавшись XII пунктом закона о

48 New Republic, 1917, May 5, p. 8.

47 The Public Papers of Woodrow Wilson. War and Peace, vol. 1, p. 122—123.

48 Цит. по: American Year Book. 1918, p. 10—11.

49 Громаков Б. С. Очерки по истории антидемократического законодательства США.
М., 1958, с. 146-148.

50 American Year Book, 1918, p. 10—11.

51 Лан В. И. США от первой до второй Агаровой войны. М., 1976, с. 110.

52 Харди Дж. Те бурные годы: Воспоминания о борьбе за свободу на пяти континен­
тах. М., 1957, с. 128—129.

53 Beard Ch. A., Beard M. The American Leviathan. The Republic in the Machine Age. N. Y., 1930, p. 63.

54 The Public Papers of Woodrow Wilson. War and Peace, vol. 1, p. 46.

III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ

шпионаже, задушили радикальную прессу; первой жертвой стали социа­листические и радикальные газеты и журналы.

Функции цензуры наряду с министерством почт исполнял и образо ванный в апреле 1917 г. по приказу президента Комитет общественной информации (КОИ), в который вошли государственный секретарь, воен­ный и морской министры. КОИ создал свой разветвленный аппарат, ру-ководимый близким к В. Вильсону известным журналистом Дж. Крилом Одновременно с цензурой Комитет должен был (впервые в истории США) осуществлять идеологическое воспитание населения, обрабатывать его в нужном правительству духе, манипулировать общественным мнением учитывая опыт и воевавших стран, и уроки кампании «готовности»' КОИ развернул широкую пропагандистскую работу в США и за границей.' Он издавал «Юнайтед Стейтс офишиэл бюллетин», направлял материалы о войне в 16 тыс. газет и журналов, 9 тыс. библиотек, 17 тыс. отделений профсоюзов, 47 тыс. банков и других предприятий, учреждений, 56 тыс. почтовых отделений. Он использовал писателей, актеров, журналистов к 1918 г. имел около 110 тыс. так называемых «четырехминутных орато­ров». Пропаганда шла с экранов 17 тыс. кинотеатров, сотен театров, эстрад и т. п. В 1918 г. по стране пошли агитпоезда, развозя раненых «героев» и трофеи, отнятые у немцев ⁵⁵