Выполните упражнение. · Выступая по делу Бартенева известный русский адвокат Ф.Н

· Выступая по делу Бартенева известный русский адвокат Ф.Н. Плевако заявил о том, что подсудимый не мог совершить преступления из ревности. Выдвинутый тезис он доказывал следующим образом: «Ревность к генералу Палицыну или из-за Палицына — вот первое предположение. Оно не выдерживает критики, Если бы Висновская интересовалась генералом и предпочитала его Бартеневу, она не запуталась бы в своей истории, рассчитывая на силу и положение его, она не нуждалась бы заискивать и в Бартеневе. Если Бартенев ревновал к генералу Палицыну и ненавидел его за ухаживания за Висновской, смерть могла грозить генералу, а не Висновской, особенно в минуты, когда она делом доказывала равнодушие к генералу, если он на самом деле ею интересовался... Отсутствию мотива с его (Бартенева) стороны соответствуют и внешние данные: яд и орудия убийства везет тот, кому они нужны для задуманной цели. Но мы не имеем ни одного сносного доказательства, что их принес Бартенев. Наоборот, прислуга Висновской видела револьвер завернутым в сверток при уходе Висновской из дому; она же узнала яды, найденные в комнате убийства, как бывшие в руках Висновской...» (Речи известных русских юристов. — С. 330).

· Следствие по делу братьев Скитских выдвинуло две версии, касающиеся картины совершения преступления: 1) преступление было совершено прямо на дороге; 2) преступление совершено в стороне от дороги. Адвокат по делу братьев Скитских, Н.П.Карабачевский, заявил в своей речи, что «...на самой дороге, видимой отовсюду, не сохранившей уже через полчаса, когда проходила Комарова, ни малейших следов падения тела или борьбы, самое удушение, шок или удавление не могли произойти. Хоть несколько шагов в сторону (по направлению к лесу, вероятно, добровольно, приманенный чем-либо) да сделал же Комаров. Как бы ловко и проворно ни выскочили злоумышленники из засады на открытую дорогу, он бы их увидел и услышал, успел бы метнуться в сторону, выхватил револьвер или закричал, особливо зная, что его только что обогнал водовоз, который неподалеку набирает воду у пруда. Для меня более чем очевидно, что Комаров, пройдя мостик, сошел с дороги. Это могло случиться вполне естественно, если он сам условился с кем-либо встретиться» (Речи известных русских юристов. С. 299)

· «Во время составления протокола осмотра трупа приехал Путилин. Следователь сообщил ему о затруднении найти обвиняемого. Он стал тихонько ходить по комнате, посматривая туда и сюда, а затем, задумавшись, стал у окна, слега барабаня пальцами по стеклу. «Я пошлю, — сказал он мне затем вполголоса, — агентов... по пригородным железным дорогам. Убийца, вероятно, кутит где-нибудь в трактире, около станции». — «Но как же они узнают убийцу?» — спросил я. «Он ранен в кисть правой руки», — убежденно сказал Путилин. — «Это почему?» — «Видите этот подсвечник? На нем много крови, и она натекла не брызгами, а ровной струей. Поэтому это не кровь убитого, да и натекла она после убийства. Ведь нельзя предположить, чтобы напавший резал старика со свечой в руках: его руки были заняты — в одной был нож, а другою, как видно, он хватал старика за бороду». — «Ну, хорошо. Но почему же он ранен в правую руку?» — «А вот почему. Пожалуйте сюда к комоду. Видите: убийца тщательно перерыл все белье, отыскивая между ним спрятанные деньги. Вот, например, дюжина полотенец. Он внимательно переворачивал каждое, как перелистывают страницы книги, и видите на каждом свернутом полотенце снизу — пятно крови. Это правая рука, а не левая: при перевертывании левой рукой пятна были бы сверху...» Поздно вечером, в тот же день, мне дали знать, что убийца арестован в трактире на станции Любань. Он оказался раненым в ладонь правой руки и расплачивался зодртом.» (Кони А. Избранное. — М.: — 1989. — С. 45).

· «... В настоящем деле нет середины: нужно или признать, что она (Рыбаковская) совершила убийство с заранее обдуманным намерением, или же нужно признать, что она совершила его по неосторожности; для предположения, что она совершила это преступление в внезапном порыве, не остается места, потому что как из показания Рыбаковской, так и из показания Лейхфельда видно, что между заряжением пистолета и выстрелом прошел известный промежуток времени... Для того, чтобы предположить в Рыбаковской заранее обдуманное намерение совершить то преступление, в котором она обвиняется... в настоящем деле решительно нет основания. Сознание ее в том, что она зарядила пистолет, показывает именно то, что она не считает этого обстоятельства уличающим ее в преступлении, что она в этом отношении показывает совершенную правду, хотя это обстоятельство по самому свойству своему при известной обстановке могло быть обращено против Рыбаковской». (Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова. — С. 108).

Занятие 4.2. Правила и ошибки доказательства и опровержения.