Быт и отношения собственности

1. Процесс трансформации российской многопартийности

в системе политико-властных отношений………………………………..588

2. Становление региональной партийной системы

в Ростовской области (1994 - нач. 2000-х гг.)…………………………….624

ГЛАВА 2

Основные теории русской истории

В 30-40 гг. XIX в. оформляется славянофильская теория национально-самобытного пути России во Всемирной истории. Первое поколение русских славянофилов - это А.С. Хомяков (1804-1860), И.В. Киреевский (1806-1856), К. С. Аксаков (1817-1860), Ю. В. Самарин (1819-1876), противопоставило свою концепцию западникам, поклонникам европейского пути развития России - это ученые Т.Н. Грановский, К. Д. Кавелин, литераторы и публицисты В. П. Боткин, М.Н. Катков, А.Д. Галахов и др.

Схематически вся славянофильская концепция изложена в статье А.С. Хомякова «О старом и новом» и И.В. Киреевского «В ответ А. С. Хомякову».

В основе теории славянофилов - идея о самобытном историческом пути России. Эта идея доказывается на основе противопоставления «внутренних историй» Европы и России. Рассмотрим эти противопоставления, не вдаваясь в вопрос о степени утопичности или абсурдности тех или иных славянофильских идей.

Возникновение государственности

ЕВРОПА РУСЬ

Завоевание, насилие Мирное возникновение

Государства основаны завоеванием (Аксаков), "Государство… основано призванием

«государственность, из - насилий завоева- власти" (норманнов), "вручением"

ния» (Киреевский), «все возникло на римской власти (Аксаков), "на законах выс-

почве, затопленной нашествием германских шей нравственности и христианской

дружин» (Хомяков). правды", "от добровольного соедине-

ния Греции и Севера родилась Русь"

(Хомяков).

Отношения между сословиями и людьми

Договорные, условные Естественные, свободные

Недоверчивые, враждебные. Любовные, мирные.

“Враждебная разграниченность сословий”, “Единодушная совокупность сословий”

“отношения общественные основаны на (Киреевский), “естественные связи”

условии”, «общественный договор - идеал» (Хомяков), “всякий чиновник, начиная

(Киреевский), “жизнь контракта или договора” от боярина, был свой человек народу”

(Хомяков). (Аксаков)

Быт и отношения собственности

Частная собственность Общинно-семейная собственность

Индивидуализированный быт Смысл жизни - в благе семьи.

“Поземельная собственность - первое основание “Частной собственности нет” (Аксаков),

гражданских отношений” и “источник личных “поземельная собственность была у нас

прав” (Киреевский), “эгоизм собственности”, принадлежностью общества” (Киреев-

“общество, основанное единственно на личной ский), “цельность семьи”, “церковь

пользе” (Хомяков), “семья ничтожна как во Франции, освящает общину и семью началом

так и в Германии” (Хомяков). духовного общения” (Самарин).

Перечисленные различия между Россией и Европой, - считали славянофилы, - определялись тем, что:

1) Россия и Запад усвоили разные типы античной культуры,

2) православие имело ярко выраженные самобытные черты,

3)разными были исторические условия, в которых складывалась западноевропейская и русская государственность.

Западная Европа унаследовала древнеримскую образованность, отличавшуюся от древнегреческой формальной рассудочностью, преклонением перед буквой юридического закона и пренебрежением к традициям “обычного права”, державшегося на преданиях и привычках.

Римская культура наложила свой отпечаток на западноевропейское христианство. Запад стремился подчинить веру логическим доводам рассудка. Преобладание в христианстве рассудочных начал привело католическую церковь сначала к Реформации, а потом и к полному торжеству обожествившего себя разума. Это освобождение разума от веры завершилось в немецкой классической философии и подготовило почву для создания атеистических учений.

Наконец, и государственность Западной Европы возникла в результате завоевания германскими племенами коренных жителей бывшей Римской империи. Поэтому развитие европейских государств изначально и предполагало периодические революционные перевороты. В России многое складывалось иначе. Она получила культурную прививку не формально-рассудочной, римской, но более гармоничной и цельной греческой образованности. Отцы восточной церкви никогда не впадали в отвлеченную рассудочность и заботились прежде всего о “правильности внутреннего состояния мыслящего духа". На первом плане у них стояли не ум, не рассудочность, а высшее единство верующего духа.

Славянофилы считали своеобразной и русскую государственность. Поскольку в России не существовало двух враждующих племен - завоевателей и побежденных, общественные отношения в ней основывались не только на законодательно-юридических актах, равнодушных к внутреннему содержанию человеческих связей. “Святость предания” предпочиталась юридической формуле, нравственность - внешней пользе.

Церковь не пыталась присвоить власть светскую, подменить собою государство, как это не раз случалось в папском Риме. Основой самобытной русской организации было общинное устройство, зерном которого являлся крестьянский мир: маленькие сельские общины сливались в более широкие областные объединения, из которых возникло согласие всей русской земли во главе с великим князем.

Петровская реформа, подчинившая церковь государству, круто сломала естественный ход русской истории. В европеизации России славянофилы видели угрозу самой сущности русского национального бытия. Поэтому они отрицательно относились к петровским преобразованиям и правительственной бюрократии, были активными противниками крепостного права. Они ратовали за свободу слова, за решение государственных вопросов на Земском соборе, состоящем из представителей всех сословий русского общества. Они возражали против введения в России форм буржуазной парламентской демократии, считая необходимым сохранение самодержавия, реформированного в духе идеалов соборности. Самодержавие должно встать на путь добровольного содружества с “землею”, а в своих решениях опираться на мнение народное, периодически созывая Земский собор. Государь призван выслушивать точку зрения всех сословий, но принимать окончательное решение единолично, в согласии с христианским духом добра и правды. Не демократия с ее голосованием и механической победой большинства над меньшинством, а согласие, приводящее к единодушному, соборному подчинению державной воле, которая должна быть свободной от сословной ограниченности и служить высшим христианским ценностям.

Следовательно, в 30-40 гг. XIX в. оформляется славянофильская теория осмысления русской истории, главной идеей которой является доказательство специфики России, ее отличия от Европы. Исторические условия возникновения государственности, православная религия, крестьянская община, вот факторы, определяющие самобытность русской истории.

2.1. Теория русской истории Н.Я. Данилевского

В современной историософии имя Н.Я. Данилевского упоминается первым в ряду таких мыслителей, как О. Шпенглер, Л. Тойнби, П. Сорокин, объединяемых критическим отношением к европоцентристской, однолинейной схеме общественного прогресса.

Н.Я. Данилевский - основоположник теории множественности и разнокачественности цивилизаций. В историософию он вводит понятие культурно-исторического типа, которое равнозначно понятию «культура» у О. Шпенглера и понятию «цивилизация» у А. Тойнби. Книга “Россия и Европа” (1869) Данилевского вышла в период очередной российской европеизации (великие реформы Александра II). Вся либеральная печать объявила его работу националистической. Всех противников книги объединяло одно - мысль о возможности существования самостоятельного русского культурно-исторического типа или русской самостоятельной цивилизации.

2.2. Основные проблемы книги Н.Я. Данилевского «Россия и Европа»

1. Отрицание линейного пути движения истории, того, что история есть прогресс некоторого общего разума, общей цивилизации.

2. Отрицание существования единой однокачественной мировой цивилизации, есть только частные цивилизации или культурно-исторические типы. В зависимости от вклада, внесенного в общее движение человечества, культурно-исторические типы подразделяются на одно-, двух-, трех- и четырехосновные. Например, римская цивилизация одноосновная, ее вклад состоит в разработке вопросов права, а греческой - вопросов культуры. Россия, являющаяся центром славянского мира, - четырехосновной культурно-исторический тип (см. гл. 17).

3. Подход к осмыслению истории у автора естественно-научный, т.е. в осмысление истории он вносит естественную систему. Культурно-исторический тип - это социокультурный организм, подчиняющийся биологическим законам развития: закону разнообразия, закону непередаваемости основ одного культурно-исторического типа другому, закону краткости периода расцвета культурно-исторического типа и другим

(См. гл. 5).

4. Согласно естественно-научному подходу к осмыслению истории, Европа находится в состоянии высшего развития, за которым последует этап затухания, и в скором времени она исчезнет как культурно-исторический тип (см. гл.7).

5. Нельзя рассматривать историю, - считает автор, - только с позиций одной цивилизации - европейской. Это европоцентристский подход к осмыслению истории. Европейская цивилизация не тождественна общечеловеческой (см. гл.4).

6. Россия не принадлежит Европе (см. гл.3).

7. Между Россией и Европой, как разными культурно-историческими типами, существуют различия -психологические, религиозные, исторические и т.д. (см. гл. 8-10).

8. Россия и Европа существуют в постоянной борьбе друг с другом. Европа враждебно настроена по отношению к России, т.к. считает ее чуждым культурно-историческим типом (см. гл.16).

9.Главная болезнь русской жизни - европейничание: заискивание перед Европой (см. гл. 11).

Таким образом, теория русской истории Н.Я. Данилевского свидетельствует о многообразии культурно-исторические типов, при этом Россия выделяется как самостоятельный культурно-исторический тип или цивилизация. Россия не должна заискивать перед Европой, не должна приспосабливать западные ценности к своей действительности, т.к., согласно законам существования культурно-исторических типов, они будут отторгаться всем ходом русской жизни. Стремление стать похожей на Европу обрекает Россию на постоянную гонку за цивилизацией, приближающейся к своему концу. Россия должна подчиниться ритмике своего развития, в противном случае она может сжечь свой этнос и потерять свое геополитическое пространство.

Автор предостерегает об опасности господства ценностей одной цивилизации или одного культурно-исторического типа. Это гибельно для человечества, т.к. лишило бы человеческий род разнообразия, а это необходимый элемент совершенствования рода человеческого. Чтобы “культурородная сила” не иссякла в человечестве вообще, необходимо противостоять власти одного культурно-исторического типа. Господство его опасно для прогрессивного хода истории.

2.3. Евразийская теория русской истории

Корни евразийского мировоззрения уходят глубоко в историю. Но классический период евразийской концепции совпадает с 20-ми годами нашего века. “Евразийцы” - так стала называть себя группа талантливых и относительно молодых русских эмигрантов: филолог Н. Трубецкой, экономист П. Савицкий, историки Г. Вернадский, Л. Карсавин, правоведы Н. Алексеев и В. Ильин. Евразийцы начали свою публицистическую деятельность в Софии в 1920 г., а затем активизировали ее в столицах европейских государств - Праге, Париже, Берлине.

Евразийцы претендуют на осмысление многих проблем духа и бытия России. Однако, несмотря на широту охвата, в этих воззрениях прослеживается один ведущий аспект: мысль о замкнутом, самодостаточном пространстве, носящем название “Россия-Евразия”. Это обособленный географический и культурный мир, особая цивилизация. “Весь смысл наших утверждений сводится к тому, - писали евразийцы, - что мы осознаем и провозглашаем существование особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта как симфонической личности. Нам недостаточно того смутного культурного самосознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их как наиболее нам по духу близких. Но мы решительно осуждаем существо западничества, т.е. отрицание самобытности и … самого существования нашей культуры” (Цит. по: Исаев И. Евразийство: идеология государственности // общественные науки и современность.- 1994, № 5 ). Идею о России - Евразии как особой цивилизации евразийцы выстраивали, во-первых, ссылками на географический фактор. Евразия как особое географическое пространство находится на пути двух колониальных волн, идущих с Востока и Запада. При этом пространственная целостность евразийского “месторазвития” задана его географической спецификой: почти все реки Евразии текут в меридиональном направлении - на юг или север, а непрерывная степная полоса объединяет и пронизывает ее с запада на восток. “Степная полоса - становой хребет ее истории”. Объединителем Евразии не могло бы выступить государство, возникшее и утвердившееся в том или ином речном бассейне. Всякое “речное” государство постоянно находилось бы под угрозой и контролем прорезавшей его степи. Только тот, кто владел степью, легко становился политическим (и культурным) объединителем всей Евразии.

Ограниченное с севера тундрой, а с юга горной грядой, это уникальное образование мало соприкасается с Мировым океаном, что исключает активное участие в океаническом колониальном хозяйстве, характерном для Западной Европы. Вместе с тем огромные размеры, прилегающее с двух сторон водное пространство и наличие естественных богатств постоянно подталкивают Евразию к идее и осознанию экономической самостоятельности, превращению ее в автономный «континент-океан».

Во-вторых, обоснованием особого культурного мира России - Евразии. Н. Трубецкой писал: “Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру” (Цит по: Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций.- М.: Интерпракс, 1994). Эта культура находилась по западную сторону рубежа, обособлявшего оседлую европейскую цивилизацию от чуждой ей по духу цивилизации Великой степи, и по восточную - рубежа конфессионального, разделявшего христианство истинное (православие) и «еретическое» (католичество и протестантизм). Русь осознавала себя одновременно и центром мира, и его периферией, ориентировалась одновременно и на изоляцию, и на интеграцию.

Пространственная обособленность позволяет выделить особый этнический тип, сближающийся на периферии как с азиатским, так и европейским типами, но не совпадающий с ними: “Надо осознать факт: мы не славяне и не туранцы (хотя в ряду наших биологических предков есть те и другие), а русские”. (Цит. по: Исаев И. Евразийство: идеология государственности…).

Россия-Евразия в первую очередь является продолжательницей культурных традиций Византии. Однако византизм - не единственный элемент византийской культуры: заметный след в ней оставила также восточная волна, накатившаяся на Русь из монгольских степей в XIII в. Таким образом, по своему духу евразийская культура представляется культурой - наследницей, осваивающей чужие традиции и соединяющей их генеральной идеей -православием. Отрыв евразийства от славянофильской традиции проявляется здесь особенно очевидно. Дух степи и этническая динамика затмевают в концепции собственно славянскую традицию, перемены и историческое движение превалируют над стабильностью.

В-третьих, неправомерно сопоставлять Россию-Евразию с любым из государств Европы. И если уж допустимо проводить здесь аналогии, то по крайней мере с такими этнографическими организмами, как империя Карла Великого, Священная Римская империя или империя Наполеона. При подобном сравнении очевидны большая устойчивость и реальное единство Евразии. Истоки жизнеспособности “России-Евразии” евразийцы видят не в Киевской Руси и даже не в Северо-Восточной Руси. Как единое целое евразийский культурный мир предстал в империи Чингис-хана. Монголы сформулировали историческую задачу Евразии, положив начало ее политическому единству и основам ее политического строя. Преемницей монгольского государства, - считают евразийцы, - стала Московская Русь.

Однако существо русско-евразийской идеи оставалось неосознанным правящей элитой, которая подверглась сильной европеизации. Правящие круги стали считать Россию частью Европы, и на смену старой идеологии Москвы как преемницы Византии пришла созданная по европейскому образцу генеалогия русской культуры, основы которой выводились из славянской традиции.

В-четвертых, для “России-Евразии” характерен мессианизм. Восток, - по мнению евразийцев, - отличает от Запада “горение веры”, и культура, пронизанная идеей православия, формирует под ее воздействием весь строй духовной жизни, создает в себе государственность особого идеократического типа. Идеократичность требует жертвенности. Но эта жертвенность осуществляется не во имя расплывчатого понятия «народ»; она - во имя “особого мира”, под которым мыслится “Россия-Евразия”.

Таким образом, евразийская концепция русской истории обосновывала идею о России-Евразии как особой цивилизации, отличающейся от цивилизаций как Востока, так и Запада. Российское общество самодостаточно, это замкнутый океан-континент. В нем есть все. Если весь мир рухнет, Россия может существовать без потерь одна во всем мире.

Славянофильскую теорию, теорию Н.Я. Данилевского и евразийскую теорию русской истории объединяет постановка проблемы о самобытности русской истории и места России в ней. Славянофилы основы самобытности России видели в православии и исторических традициях, евразийцы - в географическом факторе и той роли, которую сыграли в русской истории монголо-татары. Н.Я. Данилевский идею о самобытности России аргументировал исходя из естественно-научного подхода к осмыслению истории, согласно которому динамика развития России и динамика развития Европы не совпадают. Европа - угасающая цивилизация, Россия же только на пути к своему расцвету, поэтому она не должна заимствовать ценности уходящего в прошлое мира. Эти теории объединяла идея о том, что романо-германский мир со своей культурой враждебен России. Заимствование чужой - западной культуры в конечном итоге оборачивается деформацией собственной. Лишь самобытная национальная культура может быть подлинной и отвечать высшим этическим и утилитарным требованиям. Стремление к общечеловеческой культуре с этой точки зрения оказывается несостоятельным. При пестром многообразии национальных характеров и психологических типов такая общечеловеческая культура свелась бы либо к удовлетворению чисто материальных потребностей при полном игнорировании духовных, либо навязала бы всем народам формы жизни, выработанные из национального характера какого-либо одного народа.