Г. Т о в с т о н о г о в . Круг мыслей, с. 157.

Там же.

3 Вл. И. Немирович-Данченко ведет репетицию.—≪Три сестры≫ в постановке

МХАТ. М, 1963, с. 150.

Друга. Конечно, такими они стали незаметно для себя и в силу

Определенных законов человеческого общежития. Но это не

может оправдать их равнодушие и даже жестокость≫.1

Из сопоставления режиссерских деклараций очевидна не

Только разница подходов к пьесе Чехова, но и то важное обстоятельство,

Что Товстоногов ищет прежде всего связь пьесы

Со своим временем.

Товстоногов —как и обычно —строго следовал мхатовской

Методологии. Прав К. Рудницкий, когда замечает, предваряя

свою рецензию на ≪Трех сестер≫, что это обстоятельство придавало

Спектаклю характер эксперимента, ибо на мхатовских

Путях драматургия Чехова казалась как бы исчерпанной. От

исхода эксперимента ≪во многом зависел ответ на вопрос о сегодняшней

жизненности чеховских пьес≫.2

Ход работы над спектаклем полно отражен в записях репетиций,

которые были опубликованы в книге Товстоногова ≪Круг

мыслей≫.

Художница С. Юнович предложила огромную сценическую

Площадку, полную воздуха, простора. Тут были все приметы

Быта, все его реалии, но располагались они не в замкнутом

Комнатном пространстве, а на вольном просторе, на ветру. Возникал

Тревожный образ Времени, России... Фурки приближали

К нам Ирину и Тузенбаха, чтобы мы прониклись мечтательным

восторгом его любви и встревожились за него, потом ≪крупный

план≫ выделил Машу и Вершинина, в минуту их желанного одиночества

И счастья, придвинул к нам Соленого и Тузенбаха

В момент их главного разговора, в финале режиссер поставит

лицом к лицу с залом трех сестер: ≪Зачем мы живем, зачем

мы страдаем... Если бы знать, если бы знать!≫

Они не знали, но режиссер обязан это знать, чтобы мы сегодня

Смогли ощутить нашу живую, непосредственную связь

С той далекой жизнью, пропустить через собственную жизнь

Драмы и боли героев Чехова.

Режиссер ничего не простил своим любимым героям —ни

Их прекраснодушия и слабости, ни вялости воли и бездействия,

Но и не пропустил ничего из их духовных достоинств, самоотверженности,

Чистоты помыслов. Он так построил конфликты

Спектакля, что в каждом герое (кроме Наташи) открылись страдающие

Души, боль униженного достоинства, трагедия невозможности

Счастья.

Страдала, но не сдавалась, оставалась стойкой, готовой

К новым испытаниям Ольга —3. Шарко; Ирина —Э. Попова

Переломила себя, согласившись пойти замуж за барона, но, потеряв

Его, оказалась опустошенной; Маша —Т. Доронина открыла

Для себя невозможное, невиданное счастье, придавшее