Во время предвыборной кампании Путин неоднократно обещал приватизировать ТЭК, но, кажется, передумал, едва вступив в должность

Незадолго до президентских выборов, рассказывал мне высокопоставленный чиновник, в правительстве и Кремле шли бурные споры вокруг пенсионной реформы. Все понимали, что пенсионная дыра становится все больше и единственный путь решения проблемы — повысить пенсионный возраст. Либеральный блок правительства предлагал так и сделать. Но делать это очень не хотелось — мера непопулярная. Поэтому, говорит чиновник, Путину нравилась альтернативная идея: повысить пенсионный возраст, но так, чтобы никто не заметил. Вслух говорить, что ничего не меняется, а на самом деле создать пропорцию, которая предполагает выплату всей суммы, только если человек наработал стаж 40 лет. Иначе пенсионер получает половину. По-русски это называется «оболванивание».

Похожая ситуация сейчас происходит с государственной стратегией в энергетике. За те два дня, что новый профильный куратор ТЭК Аркадий Дворкович перевозил бумаги из Кремля в Белый дом, в отрасли произошло несколько далеко идущих перемен. Их последствия таковы: сокращения доли государства в экономике не будет в повестке президента Путина, а крупнейшие активы останутся под влиянием его правой руки в ТЭК Игоря Сечина.

На прошлой неделе бывший вице-премьер вошел в совет директоров государственного «Роснефтегаза» и тем самым снова попал в число людей, курирующих крупнейшие сырьевые компании. «Роснефть» теперь подконтрольна Сечину на 75% (такова доля «Роснефтегаза» в компании). В «Газпроме», на который он не оказывал достаточного влияния, работая в правительстве, у него будет хорошая стартовая позиция (10%). Таким образом, для участия в жизни всех ключевых предприятий ТЭК Сечину не хватало только энергетики.

Затем указом Путина «Роснефтегаз» получил право (причем, очевидно, приоритетное) на покупку активов ТЭК, которые стоят в очереди на приватизацию, — например, пакеты ТГК-5, «РАО Энергетические системы Востока» и еще ряда компаний. Таким образом, компании, которые государство будет продавать, всего лишь выйдут из ведения государственного агентства и попадут под контроль государственной компании — что в корне противоречит самой сути приватизации.

Одновременно с этим президент подписал и другой указ, который завершает полный разворот первоначальной либеральной стратегии. Крупнейшие сетевые компании, которые прошлый глава государства обещал продать, решено не просто придержать, а совсем запереть в чулане, записав в перечень стратегических активов. К слову, в указе ничего не сказано о том, что эти активы нельзя передавать другому государственному управленцу.

С одной стороны, государство не отказывается от своих обещаний приватизировать энергетику. С другой, получается, что самые ценные энергетические активы либо вовсе запрещено продавать, либо предполагается продать «Роснефтегазу». А управлять всем этим богатством будет человек, который много лет последовательно выступал за увеличение присутствия государства в экономике.

Вот суть происходящего, а дальше начинается риторика. Кремль не может просто отдать акции энергокомпаний «Роснефтегазу» подобно тому, как он поступил когда-то, создавая «Ростехнологии»: на предприятия оборонки, в отличие от ТЭК, не было особого спроса. Поэтому в этот раз власти решили соблюсти внешние приличия и компании как бы продать. Формально «Роснефтегаз» получит государственные активы не бесплатно, и Путин объяснил даже, что у компании есть на это «небюджетные средства», которые она получает от дивидендов той же «Роснефти». На самом деле эти дивиденды должны, конечно, идти в бюджет.

Путин говорит, что не хочет отдавать добро «за копеечки», имея в виду, что предприятия ТЭК недооценены. Тут он практически слово в слово цитирует письма, которые Сечин писал ему полгода назад. Документ о квазиприватизации активов, оправдывается президент, «ничего не меняет с точки зрения наших планов, но как бы отражает реалии сегодняшнего дня». «Роснефтегаз» получил активы не навсегда, а буквально в ближайшие три года все продаст — как только улучшится конъюнктура, которая, как известно, переменчива.

Президенту можно было бы верить, если бы управлять растущей госкомпанией был поставлен, например, сторонник сокращения доли государства в экономике Игорь Шувалов. Но занимается этим Сечин, архитектор «дела ЮКОСа» и специалист по консолидации активов под крылом у государства. А значит, никто не собирается распродавать предприятия ТЭК. Скорее можно ожидать трансформации «Роснефтегаза» в энергетическую госкорпорацию невиданных масштабов.