Статью рекомендует к публикации д-р филос. наук, проф. В. Ф. Олешко

Сегодня бурными темпами формируется комплексное исследовательское направление, которое можно назвать «интернетологией» (нетологией). Она включает в себя интернет-психологию, интернет-социологию и даже интернет-психофизиологию [Сандомирский 2011]. Повсеместная интернетизация общества привела к тому, что виртуальное общение у многих людей преобладает над реальным. Подростки объединяются в группы в рамках социальных сетей («Вконтакте», «Facebook» и пр.), именно там они находят друзей. Под влиянием идей, распространяемых во Всемирной паутине, фор­мируется мировосприятие современного под­ростка. В последнее время (особенно в пе­риод последней кампании перед выборами президента РФ) коммуникация в Сети приобрела агрессивный характер, и многие социологи и политологи всерьез заговорили об «интернет-революциях»: люди, объединяясь в виртуальных социальных сетях, в реальной жизни воплощают революционные идеи, которые часто имеют разрушительный характер. Американский ученый Л. Гроссман считает, что «третий большой этап в развитии демократии наступает благодаря использованию новых технических средств. Он утверждает, что в настоящее время формируется современная разнородная в своей массе так называемая „электронная республика“, которая приходит на смену идеям Монтексье, Локка, Мэдисона и их современников, точно также как в XVIII веке выборное правительство пришло на смену прямой демократии, впервые реализованной в Древней Греции» [Сазанов 2010].

Одним из направлений реализации Стра­тегии развития информационного общества в Российской Федерации на период до 2015 г. является противодействие использованию потенциала информационных и телекоммуникационных технологий в целях угрозы национальным интересам России. Однако слабая законодательная база (многие социологи, политологи и филологи считают закон «О противодействии экстремистской деятельности» несовершенным) и еще более слабое ее соблюдение позволяют в Сети существовать виртуальным сообществам экстремистского толка, вовлекать им в свои ряды новых членов, основную массу которых составляет молодежь.

Как известно, под воздействием СМИ (а некоторые ресурсы Интернета называют сегодня «социальными медиа») происходит изменение мнения реципиента. Восприятие объекта (в нашем случае — китайцев) под воздействием убеждающей коммуникации становится другим, наблюдается изменение в сфере эмоций и поведении.

Членами виртуальных сообществ в социальной сети, как правило, являются подростки. Позволим себе напомнить, что в подростковом возрасте начинают формироваться очень важные качества личности: стремление к развитию и самосознанию, интерес к собственной личности и ее потенциалам, способность к самонаблюдению. Ключевые особенности этого периода — появление рефлексии и формирование нравственных убеждений. Подростки начинают осознавать себя частью общества и обретают новые общественно значимые позиции, предпринимают попытки самоопределения. Именно поэтому необычайно важно защитить сознание подростка от воздействия социальных СМИ, пропагандирующих насилие и ксенофобию. Этим объясняется актуальность данного исследования.

Объектом исследования являются виртуальные сообщества в социальной сети «ВКонтакте», занимающиеся дискредитацией китайцев.

Предметом изучения стало сообщество как текст текстов, в рамках которого реализуются определенные коммуникативные стратегии.

Цель нашей работы — доказать, что в социальной сети некоторые сообщества (если сообщество рассматривать как набор текстов, видеороликов, аудиозаписей, иллюстраций) имеют экстремистский характер и направлены на формирование ненависти к китайцам среди молодежи.

Задачи:

· описать роль виртуальной социальной сети в развитии современной молодежи;

· охарактеризовать пользователя социальной сети «ВКонтакте»;

· рассмотреть сообщество (группу) как текст текстов;

· выявить и вкратце описать коммуникативные стратегии и тактики, реализуемые в тексте;

· доказать, что тексты в сообществе имеют характер вербальной агрессии;

· рассмотреть явление экстремизма, дать понятие экстремистской идеологии;

· доказать, что сообщество как текст текстов может распространять среди молодежи экстремистскую идеологию.

Материал исследования. Несмотря на существование закона «О противодействии экстремистской деятельности» в социальной сети «ВКонтакте» мы обнаружили виртуальные сообщества, направленные на формирование ненависти к китайцам. Вот названия некоторых из них (здесь и далее сохранена авторская орфография и пунктуация): «Мы против заселения китайцами Дальнего Востока», «Убьем китайцев», «Американцы, Китайцы — наши потенциальные враги. Очень скоро мы положим конец всему этому. Россия — могучая страна!», «Россия без китайцев», «Я ненавижу китайцев», «Китайцы уроды живадеры», «МЫ_
ПРОТИВ_КИТАЙЦЕВ!!!!!ОНИ_ЗВЕРИ!!!!!!!», «...<Мы против вторжения китайцев на территорию нашей страны>...», «Против китайцев в 206 школе!!!!!!!!», «Смерть китайцам!», «Китайцы дебилы». Некоторые из сообществ являются открытыми. Это значит, что любой желающий может читать и комментировать информацию, размещенную в данных группах.

Известно, что «большинство проявлений экстремизма в молодежной среде эксперты связывают со слабой государственной политикой, с несправедливостью при реализации социальной политики, с отсутствием реальной, а не показной государственной молодежной политики, с попустительством экстремизму со стороны государственных органов. Среди причин роста экстремистских проявлений эксперты назвали также специфические особенности современного поколения молодежи. Влияние этих особенностей на рост молодежного экстремизма эксперты связывают с недостатками воспитания и правового образования, с усиливающейся пропагандой насилия в СМИ, с „героизацией“ образа экстремиста» [Киселев, Кисляков 2012].

Прежде чем рассмотреть виртуальное сообщество как текст текстов, разберемся с социологической основой этого явления. Традиционно в социальной психологии под группой понимают «социально устойчивое объединение индивидов, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения, складывающиеся в рамках определенной организации. Если группа существует, то ее члены:

· идентифицируют себя и свои действия с группой в челом и тем самым во внешних взаимодействиях выступают от имени группы;

· выполняют определенные роли (которые либо формально распределяются, либо неформально складываются), признаваемые другими членами группы;

· имеют определенную мотивацию для объединения;

· воспринимают группы как объединенное подразделение взаимодействующих людей;

· вносят определенный вклад в развитие группы (то есть одни отдают группе больше времени и энергии, чем другие);

· достигают соглашений и уходят от разногласий путем различных форм взаимодействия.

Причинами образования групп является удовлетворение потребностей, решение определенных задач, усиление власти и влияния определенного круга единомышленников» [Сазанов 2010].

Сегодня у подростков появилась новая платформа для объединения — Всемирная сеть. Н. С. Чураева рассматривает Интернет как «ключевую информационную технологию и социальную форму, а также как универсальное средство свободной глобальной коммуникации. Достижения в сфере информационных технологий явились предпосылкой создания новой формы социальных групп, получившей название „виртуальные сообщества“ (virtual communities, online communities, online groups)» [Чураева 2009].

Под виртуальной (онлайновой) социальной сетью понимается «социальная структура интернет-среды, узлы которой — организации или отдельные люди, а связи между ними — установленные взаимодействия (политические, корпоративные, служебные, семейные, дружеские, по интересам и т. д.)» [Бобровский 2005].

Как отмечает Н. Р. Димлевич, «сегодня контент основных интернет-ресурсов по продвижению идеологии насилия (террористической, экстремистской, националистической и другой направленности) носит наступательный, агрессивный характер, отличается хорошей теоретической базой, продуманным спектром методов управляемого информационно-психологического воздействия на пользователей. Наибольшую опасность для российского общества представляют русскоязычные интернет-ресурсы, вовлекающие молодежь в экстремистскую и террористическую деятельность, в том числе популяризирующие образ „террориста-героя“» [Димлевич 2011].

Под экстремизмом (от лат. extremus ‘крайний’) в современной науке принято понимать приверженность социальных акторов крайним взглядам и мерам.

Как отмечает И. В. Вехов, «в современной России наблюдается рост числа проявлений открытого этнического экстремизма (непосредственных действий — преступлений и правонарушений), также фиксируется наличие его латентных форм, проявляющихся в легитимации насилия — одобрении экстремистских действий или готовности их совершить. Этнический экстремизм является наиболее распространенным видом экстремизма в современной России: это отмечается как на общенациональном, так и на локальном уровне (на примере Санкт-Пе­тербурга). Современными российскими исследователями под экстремизмом в широком — научно-исследовательском, неюридическом — смысле понимается антисоциальное, осознанное, идеологически основанное на отрицании равноправия людей по признаку их идентичности или признании незаконности существующего порядка властных отношений незаконное насилие, призывы к нему или распространение соответствующих идей» [Вехов 2011].

Экстремистская деятельность (экстремизм) определяется федеральным законом «как деятельность общественных и религиозных объединений ... либо физических лиц по совершению действий, направленных на ...

– возбуждение расовой, национальной или религиозной, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;

– унижение национального достоинства,

– осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам ... расовой, национальной ... ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;

– пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к ... расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;

– публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики...» [О противодействии экстремистской деятельности].

А. А. Оселков экспериментально установил, что «материалы экстремистской направленности обусловливают изменение отношения к определенным обобщенным социальным группам (в нашем случае — к китайцам. — Ю. А.) на более негативное при комплексной пропаганде экстремизма, либо косвенной — в отношении групп, обладающих выраженными интолерантными установками, которые выражаются в готовности и стремлении нарушать права других людей в связи с их социальной принадлежностью» [Оселков 2011].

Мы абсолютно согласны с С. К. Тамазян в том, что «обратной стороной „сетевизации“ стало появление новых типов и способов социальных интеракций между индивидами и социальными группами, характеризующихся, в том числе, и социально опасными проявлениями. Эти проявления выражаются в отсутствии системы санкций и контроля над распространением информации любого типа в Интернете, трудностями в определении идеологов и лидеров экстремистских и сепаратистских объединений, также ведущих свою деятельность с использованием социальных сетей, и во многом другом» [Тамазян 2012].

Е. В. Реутов замечает: «Рассматривая экстремизм и ксенофобию применительно к молодежной среде, следует отметить, что они, в определенной степени, свойственны молодежи в силу ряда характеристик данной возрастной группы. Именно в молодом возрасте несовершенство окружающего социального мира ощущается наиболее остро. Соответственно, появляется либо желание отгородиться от этой действительности и создать свой собственный мир (вариант „ухода“), либо его переделать (вариант „мятежа“), не обращая внимания на готовность этого мира к трансформации. Ксенофобия является ментальной предпосылкой экстремизма» [Реутов 2008].

Федеральный список экстремистских материалов составляется Министерством юстиции России на основе судебных решений. В него включаются различные материалы, признанные экстремистскими. Впервые он был опубликован 14 июля 2007 г. Тогда он состоял из 14 пунктов. С тех пор список регулярно обновляется и по состоянию на 25 августа 2012 г. содержит 1405 пунктов (часть из них исключена в связи с повтором содержания ранее внесенных пунктов) (http://ru.wikipedia.org/wiki/).

По типологии С. К. Тамазян все вышеупомянутые виртуальные сообщества мы можем отнести к социально негативным неформальным подростковым организациям, имеющим сетевую структуру [См.: Тамазян 2012].

Участников сообществ такого типа условно можно разделить на 4 группы: 1) провокаторы-обличители (основатели групп, инициаторы, националисты, пустобрехины-школота), 2) ведóмые (те кто не разделял прежде ненависти к китайцам), 3) тролли, 4) антиподы провокаторов (защитники китайской культуры и нации). Интересным нам кажется следующее наблюдение: модератор группы имеет право удалить/заблокировать любого участника группы, в том числе (и в первую очередь) «чужого», но на практике он не пользуется этим правом цензора. Можно предположить, что подобным группам нужны «несогласные». Их существование позволяет группе развиваться, ее основателям и активным участникам — публично дискутировать, проверять на прочность свои «теории».

С. К. Тамазян в результате анализа 400 аккаунтов пользователей «ВКонтакте» составила социальный портрет пользователя виртуальных социальных сетей: «Это молодой человек в возрасте 15—17 лет, учащийся в школе или начальных курсах высшего учебного заведения. Многие респонденты считают, что социальные сети в Интернете служат для поиска новых единомышленников, в них легче скрыть совершенный общественно неодобряемый поступок» [Тамазян 2012]. Это описание сильно напоминает составленный социологами портрет тех, кто разделяет определенные составляющие разных видов экстремистских установок: «Главным образом, это: юноши (одобряют или готовы совершить действие против представителей инонациональных групп, разделяют националистические идеи); в возрасте до 18 лет; учащиеся средних специальных учебных заведений, успевающие на „тройки“; воспитывались в семье с одним родителем; испытывают неудовлетворенность своим положением; негативно оценивают свое социальное положение» [Вехов 2011].

К основным мотивам вступления интернет-пользователей в виртуальные сообщества, являющимся первостепенными факторами их длительного существования, относятся мотивы получения (передачи) информации и общения по интересам.

С. К. Тамазян под социальной интеракцией понимает «способ взаимодействия по совместному использованию социального капитала в соответствии с нормами и ценностями акторов, участвующих в процессе сетевой интеракции» [Тамазян 2012].

Интересными нам кажутся наблюдения Н. С. Чураевой: «Основными социально-психологическими механизмами формирования виртуальных сообществ являются механизмы мотивации, социальной перцепции, социальной идентификации, а также механизмы воздействия, заражения и подражания. Формирование и устойчивое существование виртуального сообщества как социальной группы возможно только при наличии у участников сетевого ресурса общих интересов, совместно выработанных целей и организованных действий по их достижению, которые реализуются в рамках единого коммуникативного пространства. Виртуальное сообщество представляет собой совокупность индивидов, объединенных сходными интересами, целями и обычаями, продолжительное взаимодействие которых осуществляется посредством Интернета. Виртуальное сообщество является новой формой социальной группы, отличающейся, во-первых, интерактивным характером взаимодействия своих членов, которые могут взаимовыгодно обмениваться интересной и полезной информацией; во-вторых, отсутствием географических и психологических барьеров в общении, что обусловлено анонимностью коммуникации в Интернете;
в-третьих, возможностью самопрезентации и самовыражения с учетом имеющихся у индивида способностей; в-четвертых, добровольным членством и неформальной структурой коммуникации в режиме реального времени; в-пятых, возможностью создавать собственный круг общения, состоящий только из друзей и единомышленников» [Чураева 2009].

Общение в социальной сети — это не прямая, а опосредованная коммуникация: участник видит тексты, создаваемые другими пользователями, продукт их речетворчества. Сообщество в социальной сети — это не только объединение людей, но и набор продуцируемых участниками текстов (страниц), видеозаписей, фотографий, аудиофайлов, выкладываемых в рамках концепции группы. Это целостный текст, составленный из множества произведений. Поэтому мы позволим себе предположить, что виртуальное сообщество — это текст текстов (опираемся на идею Э. А. Лазаревой), так как сообщество в социальной сети обладает всеми признаками текста в их специфическом проявлении: 1) информативностью (в рамках сообщества участник получает определенную информацию); 2) связностью (сообщения, размещаемые в сообществе, часто имеют характер диалога/полилога, связаны между собой повторами, перифразами); 3) смысловой целостностью (все сообщения в группе посвящены определенной теме); 4) завершенностью (если текст можно считать завершенным, когда читатель осознал замысел автора, то в этом отношении тексты сообщества обладают завершенностью); 5) членимостью: текст всегда делится на более мелкие составляющие; в сообществе это структурные элементы (стена, обсуждения, комментарии и пр.); 6) ситуативностью, т. е. соотнесенностью с реальной ситуацией, на основе которой строится текст (в нашем случае это миграционные процессы, порождающие неприязнь); 7) интенциональностью: текст всегда представляет собой результат реализации определенного коммуникативного намерения (интенции) автора (сама группа создается с целью найти единомышленников и обсудить с ними тот или иной вопрос).

Как люди становятся членами виртуального сообщества? С одной стороны, механизм функционирования социальной сети позволяет приглашать пользователей в сообщество, пополнять тем самым его ряды, с другой стороны, есть пользователи, которые сами находят такие группы. Почему люди хотят добровольно вступать в сообщество, построенное на разжигании ненависти к этнической группе, каковы их мотивы? — ответ на этот вопрос должны давать, на наш взгляд, психиатры и психологи. Нас же интересуют речевые стратегии и тактики коммуникантов, лексические средства, используемые для выражения оценки этноса, их эмоциональная окраска (проявление речевой агрессии) и, самое главное, вопрос о том, можно ли считать, что сообщество (текст текстов) распространяет экстремистскую идеологию.

Как правило, группы, направленные на дискредитацию определенного этноса, имеют двойного адресата: «своих» (тех, кто разделяет неприязнь к китайцам) и «чужих» (защитников китайской культуры, самих китайцев). Полемика на стене группы и в обсуждениях (темах) ведется именно между «своими» и «чужими».

М. Г. Стадников в результате личности экстремистов выявил набор характерных для них психологических черт: «Экстремистский тип личности отличает жестко авторитарная, псевдорациональная, ценностно-насыщенная картина мира, поделенная на „Мы“ и „Они“, на „своих“ и „врагов“, между которыми ведется непрекращающаяся борьба. Экстремистской личности свойственна агрессивность и авторитарное навязывание своих убеждений, крайняя нетерпимость к оппонентам» [Стадников 2012].

Коммуникация внутри виртуальной группы имеет характер вербальной (речевой) агрессии. Ю. В. Щербинина дает ей следующее определение: «Речевая (вербальная) агрессия — обидное общение; словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в оскорбительной, грубой, неприемлемой в данной речевой ситуации форме. Вербальная агрессия препятствует реализации основных задач эффективного речевого взаимодействия: деструктивно воздействует на сознание участников общения, затрудняет полноценный обмен информацией, существенно снижает возможности взаимопонимания коммуникантов, блокирует выработку общей стратегии взаимодействия. С одной стороны, вербальная агрессия служит выражением отрицательных эмоций (злость, раздражение, обиду, недовольство, отвращение, презрение и пр.). Ответом на психологический дискомфорт может быть брань, ругань, словесные нападки на собеседника, основной функцией которых являются психологическая разрядка, снятие нервного напряжения, избавление от негативных эмоций. С другой стороны, речевая агрессия может возникать и как особое намерение — целенаправленное желание говорящего нанести коммуникативный урон адресату (унизить, оскорбить, высмеять и т. п.) или реализовать таким „запрещенным“ способом какие-то свои потребности (самоутверждения, самозащиты, самореализации и др.)» [Щербинина 2006].

Очень важным нам кажется наблюдение И. Б. Лазебной: «Речевой акт агрессии, реализуя регулятивную функцию языка, является средством речевого воздействия говорящего на адресата, направленным на изменения в его деятельностной или эмоциональной сферах, путем апелляции к его (адресата) чувству страха или опасения. Языковая агрессия характеризуется наличием речевой интенции агрессии, которая в свою очередь может быть выражена как вербальными, так и невербальными средствами. Способы проявления речевой агрессии (обвинение, грубое требование, грубый отказ, угроза, злопожелание, брань, клевета, насмешка (колкость), упрек), которые представлены через прямые и косвенные средства, характеризуются многообразием и могут быть направлены как на рациональное, так и на эмоциональное и/или волевое воздействие говорящего на адресата» [Лазебная 2007].

Интересно, что сообщения пользователей по объему в основном небольшие (2—4 предложения), иногда носят слогановый характер, что в целом соответствует принципам интернет-коммуникации. Большие посты (сообщения), как правило, лежат в основе обсуждения или претендуют на роль манифеста идеологии сообщества (автор такого сообщения якобы расставляет точки над «i», играет роль третейского судьи). Объемные тексты встречаются редко (их соотношение к кратким составляет примерно 1:100).

Все реплики коммуникантов можно условно разделить на высказывания, подкрепленные аргументами, и лишенные аргументации. Высказывания о китайцах, лишенные аргументов, представляют собой:

а) наклеивание ярлыков. Ярлыки эти выражены в форме инвективной, бранной, оценочной лексики, неологизмов: «сука, ненавижу этих косоглазых х*исосов, нацию живодеров, и говноедов», «ПИДОРООБРАЗНЫЕКИТАЁЗОЖЕЛТЯНЫЕЖОПОЧНИКИ», «косоглазые ублюдки»;

б) призыв к насилию над китайцами: «убей китайца-спаси планету», «убьем этих тварей нах*й!».

Для нас наибольший интерес представляют реплики, подкрепленные аргументом: можно говорить о том, что они имеют в своей основе коммуникативную стратегию.

Формируют ли эти реплики экстремистскую идеологию? В. А. Бурковская дает следующее определение экстремистской идеологии: «Идеология становится экстремизмом, если ее характеризуют следующие признаки: 1) „однозначное“ объяснение проблем существующего мира и предложение таких же „простых и обязательно помогающих“ способов решения проблем; 2) разде­ле­ние бытия на „абсолютное добро“ и „абсолютное зло“, причем злом признается фактически все, что не вписывается в данную систему; 3) гиперболизация одной проблемы, придание ей доминирующего положения, несоответствующего принятой в обществе иерархии ценностей; 4) игнорирование, нивелирование других ценностей и норм» [Бурковская 2005]. Экстремистская идеология является базовым элементом экстремизма, поскольку она мотивирует экстремистскую деятельность, представляет собой основу сплочения и деятельности экстремистской организации. В качестве критериев экстремизма обычно предлагаются такие идеи, как идея социального, расового, национального неравенства, идея физического насилия и истребления социальных оппонентов. Когда определенная идеология усваивается и принимается личностью за истинную и когда личность идентифицирует себя с определенной социальной или этнической группой, выражением интересов и статуса которой является эта идеология, тогда можно говорить о формировании убеждений как ядра направленности личности. Убеждения становятся доминирующим мотивом поведения, определяют способ мышления и восприятия социальной реальности, эмоциональные переживания человека, его самосознание.

Мы выявили следующие основные коммуникативные стратегии, реализуемые в социальной группе как тексте текстов:

· стратегия формирования ненависти к китайцам, разжигания межнациональной розни;

· стратегия побуждения к насилию над китайцами;

· контрстратегия защиты китайской культуры и китайцев как нации.