РАЗДЕЛ 4. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА: ЯЗЫК И ПРАВО

Контрастивность текстов, продуцируемых в группах чайлдфри, заключается в противопоставлении на уровне идентификации («свой — чужой») и реакции («хороший — плохой»). Данные содержательные уровни в языке сливаются, образуя единый оценочный образ, вписывающийся в оппозицию «идеал — враг». Напомним, что, по замечанию Л. В. Баевой, «важнейшей причиной экстремистского, интолерантного, агрессивного отношения выступает именно психологический барьер „свой — чужой“, страх перед непохожим на себя. Формирование установки на агрессию по отношению к Другому происходит в том случае, если человек привык некритично относиться к своим взглядам и поступкам и считает себя несравнимо выше других» [Баева].

Мы попытались обобщить различные точки зрения на природу явления чайлдфри.

По мнению социального психолога М. Сан­домирского, чайлдфри — «это следствие инфантилизации общества — процесс глобальный, наиболее ярко проявляется в раз­витых странах, в последние годы стал заметен и на постсоветском пространстве, когда возмужали „дети 90-х“ (поколение „жесть“). Социологи и маркетологи именуют подобных „взрослых детей“ кидалтами (kid + adult). В со­циальном аспекте это не только child-free, но и family-free (или синглтоны)» [Должно ли общество... 2013].

По словам психотерапевта Л. Щеглова, «нежелание иметь детей входит в понятие личного пространства человека, это его личный выбор, и это совершенно нормально. Если бы человек бегал с транспарантом и призывал весь мир отказаться от рождения детей, тогда да, проблема есть» [Цит. по: Першина 2013].

Чайдфри для России достаточно новое явление. Однако в нашей стране сегодня, по данным Федеральной службы госстатистики, из 42 млн российских семей 48 % не имеют детей, причем лишь 5 млн — по медицинским показателям.

В Америке чайлдфри уже устоявшееся явление: «Сознательно бездетные как социально-демографическая категория имели место задолго до распространения чайлд­фри. Лишь с недавнего времени они начали развивать социальные сети, чтобы противостоять давлению общества, которое не готово понять и принять их образ жизни. В 2004 году в России создано интернет-сообщество сознательно бездетных на портале Livejournal.com, насчитывающее около четырех тысяч участников. На Западе феномен childfree появился значительно раньше, чем в нашей стране. Журналист „Русского Newsweek“ Елена Черненко сообщает, что термин childfree ввела в 70-х годах прошлого столетия Национальная организация для не-родителей США. Только в Калифорнии более пяти тысяч членов этой организации. В США в целом уже более 40 организаций, объединяющих чайлдфри, каждая из них насчитывает несколько тысяч участников» [Цит. по: Селивирова 2010]; «Согласно исследованиям американского Национального Центра Статистики Здравоохранения, ежегодно увеличивается процент женщин, сознательно не желающих иметь детей: на сегодняшний день до 25 %. Среди белых женщин с высшим образованием процент чайлдфри гораздо выше, чем среди прочих. Доктор Дэвид Фут из Университета Торонто пришел к выводу, что образование женщины в наибольшей мере предопределяет фертильность: чем оно выше, тем меньше вероятность иметь детей» [Трубиновская 2010].

Социолог Е. Селивирова по результатам проведенного эксперимента утверждает: «При­верженцы childfree более образованны, более востребованы как профессионалы и руководители, имеют доход выше среднего, склонны жить в городах, менее религиозны, менее склонны к соблюдению традиционных обычаев. Они ориентированы на жизнь в комфорте, наличие свободного времени, хобби, друзей, на собственное саморазвитие, эмоциональную и физическую близостью с партнером. Для них важен карьерный рост. Они не желают тратить время, финансы и силы на дитя, которое „однажды вырастет и окажется неблагодарным“. Женщины могут переживать по поводу фигуры, бояться родов, вспоминать травмирующее или бедное детство, оскорбляющих, угнетающих или отсутствующих родителей. Некоторых чайлдфри можно назвать идейными или убежденными » [Селивирова 2010].

Среди причин «добровольной бездетности»,озвучиваемых в текстах виртуальных сообществ, можно выделить следующие (примеры позаимствованы у сообщества «Чайлдфри» (http://vk.com/club43946); в примерах сохранена авторская орфография и пунктуация):

· человек без ребенка имеет гораздо больше времени для своего творческого, интеллектуального, физического развития, для развлечений, путешествий, встреч с друзьями и т. д.: «вижу в жизни более интересные дела, чем выращивание детей. Ребенок занимает слишком много времени»; «ну вот нафиг тратить время на это орущее сущесво когда можно свободно занятся своими делами»; «на мой взгляд, жизнь слишком прекрасна и коротка, чтобы тратить ее на что-то среднестатистическое. Хочется попробовать как можно больше, насытить себя ощущениями и впечатлениями; правда, беременность, роды, бессонные ночи и т. п. в список моих желаний не входят. Я очень люблю искусство, занимаюсь творчеством, так что вполне возможно, я замещаю желанием творить желание быть матерью»;

· воспитание ребенка требует большого количества денег, и чайлдфри не хотят брать на себя лишние финансовые расходы: «Известно, что для полноценного содержания детей нужно немало денег. Возникает вопрос: зачем эти деньги тратить на ребенка или (тем более) на нескольких детей, если их можно потратить, скажем, на апгрейд компа, если можно купить более новый автомобиль, новую мебель, можно сделать супер современный ремонт у себя дома, или — отправиться в отпуск в какое-нибудь увлекательное путешествие?»;

· некоторые открыто противостоят обществу и шаблонам: «Это общество российских потребителей, стереотипов и шаблонов. Люди которые пытаюся нас направит на правильный путь как им кажется, на самом деле ущербны в своем восприятии личного счастья и пространства. Для них важно что подумают окружающие. Они считают своим Ё*АНЫМ долгом посадить дерево, построить дом на окраине в заднице и настрогать пару спиногрызов»; «нам всю сознательную жизнь навязывают этот мерзкий шаблон..отношения свадебка..беременность и деточка ну и конец((((»;

· некоторые из чайлдфри боятся, что если они родят ребенка и это им не понравится, то изменить что-то уже будет нельзя: «А все талдычут , как бараны, одно и то же: «Продолжение рода!» ?? Да кому оно нах надо потом, когда нас никого не станет! Полный бред! Все мои знакомые, у кого есть дети, только и жалуются на то, как они устали и хотят прежней жизни, да еще и обвиняют своих родителей в том, что те отказываются сидеть с их детьми»; «невкусно,больше не ем. А ребенок? Куда его деть,если не "вкусно"? Надо быть слепоглухонемым,дабы не слышать про пугающее количество убитых и замученных детей. Их папы и мамы,родили и поняли,чо))»; «подружки стали замуж выходить и размножаться (видимо, возраст)... И из умных интеллигентных образованных женщин превращаться в сюсюкающих свиноматок. И тут я поняла, что держать на руках мелкое обкаканное создание, которому блевануть на тебя ваще ни разу не стремно — это не для меня»;

· для некоторых первостепенно желание сохранить максимальную эмоциональную и физическую близость со своим мужем (женой), уже невозможную после появления в семье детей: «просто потому что я и так достаточно счастлива...мы с мужем достаточно давно вместе и солидарны в этом вопросе на данный момент»;

· некоторые объясняют свой выбор истощаемостью природных ресурсов и перенаселенностью планеты: «По своим политическим убеждениям я технократ. И как любой технократ я считаю что количество людей на планете не должно выходить за рамки Несущей Способности Земли, то есть необходимого количества ресурсов для удовлетворения потребностей мирового населения. К сожалению пока несущая способность планеты не просчитана учеными и мы не знаем сколько Земля еще может прокормить людей. Однако для меня лучше перебдеть чем недобдеть. Поэтому я ЧФ»; «Не хочется вносить еще одного человека в это нелюбимое общество, нас и так слишком много и слишком много говна в мире»;

· некоторые женщины испытывают страх и отвращение к беременности, родам и послеродовому периоду: «просто неприятно смотреть на беременных, не охота переносить нестерпимую боль, не охота, чтобы тошнило, а муж после родов изменял, ибо ты не привлекательно выглядишь уже. не охота мучиться рожать, а потом восстанавливаться, запускать карьеру»;

· некоторые апеллируют к собственному тяжелому детству и не желают, чтобы их дети пережили нечто подобное: «я не хочу,потому что когда мне было 7 лет, родители родили сестру, через год-вторую, и еще через 2 года-третью.родители были постоянно на работе.а я нянчилась. и мне они перепали больше, чем родителям. теперь терпеть не могу младенцев»;

· некоторые считают, что мир несовершенен и поэтому незачем рожать детей: «Такого скотства как в россиии я еще не встречал. Ни каких гарантий и уверенности что ты будешь защищен в этой стране нет и не было и не будет никогда. Твари я считаю тех,кто плодить детей ради пособий на которые можно как-то жить.Те кто рожает ради улучшений жилищных условий. Материнсике капиталы в России,это выгребная яма нищеты и скотоводства. Родить для галочки или потому что в старости захочется попить,это вверх идиотизма».

С точки зрения социологов, причины появления чайлдфри заключаются в том, что «за последние 10 лет в России произошли серьезные изменения в модели формирования семьи. Поколение XXI века, молодые люди детородного возраста 20—30 лет в своем демографическом поведении сильно отличаются от своих родителей, что позволяет оценить произошедшие изменения как революционные. Суть трансформации модели формирования семьи, по мнению демографов, заключается, в первую очередь, в нарушении прежнего единства сексуального, репродуктивного и брачного поведения, присущего модерной эпохе. Нельзя забывать о низкой институциональной поддержке со стороны государства, о закате значимости института бабушек, об узкой нише гувернерства на рынке услуг, дороговизне и малом количестве муниципальных и частных дошкольных образовательных учреждений, о возросших требованиях к качеству жизни, о современных репродуктивных технологиях, позволяющих раздвигать рамки фертильности, и пр.» [Селивирова 2010].

Таким образом, в высказываниях чайлд­фри есть рациональное зерно, подтвержденное социологами. Обратимся к лексике и прагматике высказываний участников виртуальных сообществ. Нас интересуют речевые стратегии и тактики коммуникантов, лексические средства для выражения оценки «чужих», их эмоциональная окраска (проявление речевой агрессии) и, самое главное, можно ли считать, что тексты имеют экстремистский характер.

Для того, чтобы понять, лежит ли в основе рассматриваемых текстов экстремистская идеология, разберемся в сущности понятия идеологии. В. А. Бурковская дает следующее определение экстремистской идеологии: «Идеология становится экстремизмом, если ее характеризуют следующие признаки: 1) „однозначное“ объяснение проблем существующего мира и предложение таких же „простых и обязательно помогающих“ способов решения проблем; 2) разделение бытия на „абсолютное добро“ и „абсолютное зло“, причем злом признается фактически все, что не вписывается в данную систему; 3) гипер­болизация одной проблемы, придание ей доминирующего положения, несоответствующего принятой в обществе иерархии ценностей; 4) игнорирование, нивелирование других ценностей и норм» [Бурковская 2005].

По замечанию Л. М. Голикова, «экстремистский текст может преследовать две коммуникативные цели общего характера: 1) принудить адресата выполнить определенные действия (в структуре текста функционируют речевые акты призыва); 2) сфор­ми­ровать определенное внутреннее убеждение адресата (в данном случае реализуются различные убеждающие жанры: характеристика, обоснование, подтверждение, размышление, порицание, — также возможна и угроза). Обе эти цели сопровождаются инвективностью. Оскорбительный характер как на уровне формы, так и на уровне содержания экстремистского текста является необходимым условием для реализации пропозиционального условия его коммуникативной успешности» [Голиков 2012].

Специалисты связывают экстремизм с интеллектуальной ограниченностью личности: «Причина и источник экстремизма как общей идеологии крайней непримиримости к инакомыслящим во многом кроется в интеллектуальной и нравственной ограниченности личности, отстаивающей подобные взгляды. Интеллектуальная ограниченность рождает ощущение того, что только Я и мое сообщество являются обладателями абсолютной истины, которая видится закрытой и окончательной („Есть два мнения: мое и неправильное“ — типичный девиз низко развитого интеллектуально человека). Чем выше человек поднимается в познании, тем более явно он осознает неисчерпаемость мира и форм знаний о нем, тем терпимей он относится к „истинам“ и теориям оппозиционных сообществ. Моральная ограниченность способствует утверждению в человеке гордыни и самооправдания за любые действия. Низко развитый нравственно человек, как правило, всегда доволен собой и видит недостатки исключительно в других» [Баева].

В каждой из групп в описании сообщества подчеркивается, что участники не испытывают ненависти к детям, просто их этот вопрос на данном этапе жизни не волнует: «Наша жизнь шире и разнообразнее, чем у „детолюбов“, хотя они нас считают неполноценными, смысл группы: общение на разные темы». Среди обсуждений — альтернативное времяпровождение без детей, семья без детей, интересы и хобби, альтернативные тем, что есть у имеющих детей, творчество, карьера. Однако если обратиться непосредственно к сообщениям, размещаемым на «стене» группы или в рамках обсуждений, то мы увидим лексику, которая имеет явно агрессивный характер и направлена на дискредитацию рожающих женщин и детей.

Фактически у виртуальных сообществ чайлдфри два адресата: «свои» и «чужие». Полемика на стене группы и в обсуждениях (темах) возникает именно между «своими» и «чужими», причем в основном используются императивная и дискредитирующая коммуникативные стратегии. В связи с этим представляется целесообразным описать картины мира участников сообществ — приверженцев идеологии чайлдфри и их противников — людей с традиционным взглядом на семью с опорой на лексику тех и других, т. е. в их категориях.