Унификация права стран Латинской Америки

Особенность унификации права этих стран состоит в том, что к регулируемым отношениям оказываются применимыми два или более международных договоров, касающихся одного и того же вопроса. При этом различные формулировки отдельных норм, как правило, не меняют общего принципа решения проблемы регулирования означенных отношений. Примером первой унификации права стран Латинской Америки являются Договоры Монтевидео 1888-1889 гг. Сравнивая содержание этих договоров с современными конвенциями, можно проследить эволюцию унифицированной правовой нормы на протяжении более чем ста лет. Так, норма ст.4 о юридических лицах Договора Монтевидео 1889 г. "О международном гражданском праве" нашла свое отражение в ряде статей Конвенции о международном частном праве, подписанной в Гаване в 1927 г. (Кодекс Бустаманте), в Конвенции о коллизионном праве торговых компаний, подписанной в Монтевидео в 1979 г., и, наконец, в Конвенции о правосубъектности и правоспособности юридических лиц в международном частном праве, подписанной в Ла-Пасе (Боливия) в 1984 г.

Вместе с тем в договорах Монтевидео встречаются нормы, которые регулируют отношения, уже не существующие в современной международной торговой практике. К таковым относятся, например, положения о разновидности договора морского страхования "бодмерея", заключенные в Договоре о международном торговом праве 1889 г. Полный анализ текстов договоров того периода, включая своего рода и анахронизмы, несмотря на сложность языка, позволяет не только понять общие направления и особенности унификации права стран Латинской Америки, оценить ее преимущества и недостатки, но и уяснить содержание собственно самой нормы, меняющейся вместе с изменениями регулируемых отношений.

К вопросам унификации права стран Латинской Америки наши юристы обращались неоднократно. Интерес к этой проблеме пробудился с момента издания первых переводов отдельных международных договоров, действующих и поныне. В этом ряду достаточно назвать Кодекс Бустаманте, переведенный В.Н. Дурденевским*(1), и Конвенцию о международном коммерческом арбитраже, переведенную С.Н. Лебедевым*(2).

Затем последовало несколько работ, содержащих анализ текстов унификационных международных договоров данного региона. Общей характеристике конвенций, направленных на унификацию права, были посвящены работы специалистов, известных авторитетов в своей области права*(3).

Обращение к тем или иным аспектам унификации права стран Латинской Америки в работах отечественных юристов показывает, насколько полезен анализ опыта унификации права, накопленного в этом регионе за столь продолжительное время. В целях информации о существующих в Латинской Америке международных договорах и о проводимой в регионе работе по унификации права была опубликована в рамках Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ специально посвященная этой теме работа*(4).

Международные договоры и конвенции, посвященные унификации права стран Латинской Америки, свидетельствуют о стремлении участвующих государств к универсализму в решении вопросов этой области права. Универсализм выражается в том, что страны Латинской Америки на протяжении длительного времени работали над созданием кодексов международного публичного и международного частного права. Успехом в работе этого направления следует считать принятие кодекса Бустаманте, который представляет собой универсальный свод коллизионных норм, применяемых в регулировании гражданско-правовых отношений, возникающих при осуществлении торговли между лицами различных государств. Что касается создания аналогичного свода норм международного публичного права, то результатом в работе этого направления явилось подписание лишь отдельных международных договоров, некоторые из которых и поныне составляют специфику так называемого американского международного права. К их числу можно отнести договор, регулирующий институт политического убежища.

Универсализм в унификации права стран Латинской Америки проявляется и в том, что она коснулась в первую очередь и главным образом коллизионных норм в гражданском праве. При унификации в регулировании гражданско-правовых отношений во главу угла ставилась задача унифицировать коллизионные нормы, отличающиеся от обычных норм гражданского права, а не создавать единообразные нормы материально-правового регулирования. Кроме того, в работе над унификацией права в более широкой сфере отношений были использованы особые методы унификации. Для этих целей был применен, например, такой метод унификации, как обращение к принципам регулирования, который в настоящее время чаще называют методом гармонизации права. Отказавшись от создания кодексов международного публичного и международного частного права как универсально действующего и применяемого права всеми государствами мирового сообщества, латиноамериканские страны стали следовать идее универсализма, согласно которой под унификацией права понимается прежде всего гармоничное взаимодействие различных национально-правовых систем в рамках мирового сообщества.

Более полно суть универсализма раскрыл Л.А. Лунц*(5), который считает, что это явление заключается в том, чтобы избежать такой ситуации, когда "внутригосударственный закон разрешает проблему международного общения, регулируя гражданско-правовые отношения международного характера". Иными словами, обращение к нормам международного права, в том числе к его общим принципам и конкретным единообразным нормам, содержащимся в международных договорах, при регулировании отношений, возникающих в рамках национально-правовых систем, следует рассматривать как выражение идей универсальной унификации права. Крайним проявлением универсализма Копельманос рассматривает ситуацию, когда "отношения с иностранными индивидуумами, юридическими лицами квалифицируются как "международные", т.е. как отношения, которые должны подлежать юрисдикции международных органов; юрисдикция, ныне осуществляемая внутригосударственными органами власти, есть по существу временное исполнение ими некоторой надгосударственной функции". Л.А. Лунц характеризует доктрину стран Латинской Америки как отражающую в большинстве своем идеи универсализма. "Их учения во многом существенно отличаются от партикуляризма, господствующего в западноевропейской и североамериканской науке международного частного права".

Дать всесторонний анализ такого направления в сфере унификации права, как универсализм - актуальная задача сегодняшнего дня, ибо правильная оценка его идей позволяет определить значение подавляющего большинства международных договоров, лежащих в основе правового регулирования международной торговли и экономического сотрудничества. Будучи в большинстве своем региональными договорами, т.е. такими, которые направлены на создание региональных экономических союзов государств, эти международные договоры являются по своему содержанию универсальными (в рамках ограниченного региона) правилами, по которым осуществляется регулирование внешнеэкономической деятельности в рамках национально-правовых систем. К таким договорам относятся и договоры, заключаемые в рамках СНГ государствами, бывшими республиками Союза ССР.

Помимо региональных договоров существуют и договоры, рассчитанные на "универсальное" применение в рамках всего мирового сообщества. Они появились благодаря практическим успехам, достигнутым в рамках регионального Европейского экономического союза (Европейского общего рынка), и идеям универсализма, зародившимся на Американском континенте. К ним относятся международные соглашения, действующие в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) и составляющие правовую основу Всемирной торговой организации (ВТО). Российская Федерация приняла решение об участии в международных соглашениях ГАТТ/ВТО, представляющих собой универсальные правила международной торговли. Однако далеко не все согласны с таким политическим шагом России. В основе возражений оппонентов лежит непонимание того, что эффективная защита национально-государственных интересов возможна лишь при обращении к системе норм и правил, созданных для целей международного сотрудничества, а следовательно, преследующих интересы мирового сообщества.

В современных отношениях широко применяются такие формы унификации права, как "кодексы поведения", "стандарты регулирования", "общие принципы регулирования" и т.п. Практика принятия таких актов вызвана тем, что в развитии современного международного права оптимальной целью является создание универсального права, связывающего все субъекты международного права. Международные договоры, заключаемые странами Латинской Америки и отражающие универсалистский подход этих стран к вопросам унификации права, имеют значение для правильного понимания ряда международных документов, к числу которых относятся, например, Кодекс поведения транснациональных корпораций, Кодекс поведения при передаче технологии и Комплекс норм по ограничительной деловой практике. Большая часть проектов этих документов разрабатывалась международными организациями, действующими под эгидой ООН, отражающей интересы всего мирового сообщества. Среди них можно назвать Комиссию ООН по проблемам транснациональных корпораций и Комиссию ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД). Идеями универсализма проникнута деятельность и других международных организаций, имеющих более узкий круг участников и более ограниченную сферу интересов. К ним следует отнести, например, Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), "Группу-77" развивающихся государств.

В странах Латинской Америки нормам международного права придается особое значение для достижения единообразного национального регулирования. Трансформируя нормы международного права в национальные, они придают им силу норм конституционного права. Этим нормам подчинено регулирование, осуществляемое на всех иных уровнях нормативной деятельности, т.е. на уровне подзаконных актов, актов органов управления. Соподчиненность в системе нормативных актов имеет преимущественное значение. С точки зрения иерархии норм права унифицированным нормам, имеющим своим источником международный договор, придается значение общего принципа регулирования, определяющего все развитие национального законодательства.

По оценке латиноамериканских юристов, международное право изначально несет в себе идеи универсализма, т.е. признается правом, применимым ко всем политическим сообществам. "Оно в большей степени, чем национальное право, отражает объективность, проповедует культ истины и правосудия вопреки проявлениям национальных и частных интересов, отражает общечеловеческую солидарность, рассматривая международное сообщество как единую общность людей и народов, находящихся в постоянном поиске норм и законов, наиболее полно отражающих идею справедливости"*(6).

Поиск странами Латинской Америки наилучшего выражения унифицированных норм (принципов регулирования) прослеживается через весь комплекс международных договоров и конвенций, заключенных ими в течение XX столетия, начиная с Договоров Монтевидео 1888-1889 гг. и заканчивая межамериканскими конвенциями. В связи с этим целесообразно проанализировать процесс развития унифицированных норм права, содержащихся в международных договорах, заострить внимание на специфике методологии унификации права в странах Латинской Америки.

Своеобразность методологии унификации права, применяемой в латиноамериканских странах, состоит в том, что унификация не подразумевает полного устранения различий в национальном праве. Сохранение национальных особенностей предполагалось и при работе над созданием кодексов международного публичного и международного частного права, и тогда, когда в область унификации права неизбежно стали попадать нормы материального права, в том числе публично-правового характера.

Столкнувшись с необходимостью унификации норм материального права, латиноамериканские юристы обратились к поиску новых методов унификации, близких по своему характеру к коллизионным методам регулирования. В своей унификационной деятельности страны Латинской Америки используют, например, такой способ, как определение в международном договоре условий субстантивного характера, которые необходимо исполнить частным лицам любого из договаривающихся государств, чтобы совершаемые на территории одного государства юридические действия признавались действительными на территории другого договаривающегося государства (признание векселя, чека, доверенности). Унификация права этих последнее время развивалась в сторону регулирования процессуальных действий (получение свидетельских показаний за границей, выдача судебных поручений и т.д.), закрепляя в международном договоре порядок их осуществления.

Специфика методологии унификации права стран Латинской Америки заключается еще и в том, что они рассматривают нормы международных конвенций в качестве единой системы регулирования в области международного частного права и процесса, что проявилось в ряде конвенций и принятых в их развитие дополнительных протоколов к ним. К их числу относятся:

Конвенция, касающаяся судебных поручений, и Дополнительный протокол к ней;

Конвенция о получении свидетельских показаний за границей и Дополнительный протокол к ней;

Конвенция об экстерриториальном действии иностранных судебных и арбитражных решений и принятая в ее развитие Конвенция о международной юрисдикции в вопросах, касающихся экстерриториального действия иностранных судебных решений.

Международные договоры и конвенции в области унификации права стран Латинской Америки складываются в единую систему регулирования главным образом благодаря тому, что в своей унификационной деятельности эти страны пытаются найти наилучшие способы выражения изначально принятого ими принципа регулирования тех или иных отношений, например принципа решулирования, закрепленного в Договорах Монтевидео 1888-1889 гг. и в Кодексе Бустаманте 1927 г.

Панамский конгресс 1826 г. Работа по унификации права стран Латинской Америки была начата сразу после завоевания политической независимости большинства стран Южной и Центральной Америки. К 1825 г., который считается годом окончания гражданской войны в южной части Американского континента, на территории бывших испанских колониальных владений (Объединенные провинции Ла-Платы с входившим в их состав вице-королевством Перу - современная Аргентина; Новая Гранада - современная Колумбия и др.) возникли новые суверенные государства.

Тогда же Симон Боливар - один из руководителей борьбы с колониальным господством европейских государств - приложил немало усилий к тому, чтобы вновь образовавшиеся на территории так называемой Испанской Америки государства пошли по пути построения гармоничного сообщества государств. Поставив задачу создать лигу, или конфедерацию, южноамериканских государств, он в 1825-1826 гг. созывает в Панаме Генеральную ассамблею американских республик, в полномочия которой входит "урегулирование разногласий между республиками, обеспечение согласия при возникновении крупных конфликтов, выработка общих позиций в случае появления общей для всех республик угрозы, точное толкование межгосударственных соглашений при возникновении осложнений и улаживание таких осложнений"*(7).

В договоре, подписанном на Панамском конгрессе в 1826 г. (далее Панамский договор), были закреплены принципы, которые затем легли в основу всех создаваемых впоследствии объединений (союзов) суверенных государств, а в данном случае объединения, именуемого Обществом народов или Объединением наций. И хотя Панамский договор так и не вступил в силу, а задуманная Боливаром Конфедерация южноамериканских государств не была создана, но принципы, сформулированные в этом договоре, несомненно, оказали влияние и на современное понимание категории "мировое сообщество". Это влияние становится тем более очевидным, если обратиться к самим принципам, закрепленным в договоре:

признание необходимости поддерживать суверенитет и независимость друг друга против любого иностранного вмешательства, основываясь на чувстве всеобщей солидарности;

закрепление взаимных гарантий территориальной целостности договаривающихся государств;

мораторий на военные действия и запрещение объявлять войну до обращения к средствам примирения, находящимся в компетенции Ассамблеи;

обязательность и периодичность созыва Ассамблеи полномочных представителей государств, входящих в мировое сообщество;

решение споров между государствами в соответствии с примирительной процедурой при участии Ассамблеи*(8).

Все эти принципы, разработанные еще в начале прошлого века, закреплены в настоящее время в различного рода международных соглашениях, среди них Договор о взаимопомощи (о поддержании суверенитета и независимости против иностранного вмешательства), принятый латиноамериканскими государствами в Боготе в 1947 г.; Устав ООН и в Устав Организации американских государств (ОАГ) (принцип уважения территориальной целостности государств). Ими руководствуются в своей практической деятельности Панамариканский союз (начиная с 1890 г.) и Организация американских государств с 1948 г. (периодический созыв Конференции американских государств и межамериканских конференций).

Значение Панамского договора 1826 г. состояло не только в том, что разработанные в нем принципы создали основу будущего межгосударственного сотрудничества, но и в том, что в нем была отражена потребность создать посредством межгосударственного (т.е. международного) сотрудничества единообразие в национальном законодательном регулировании различных отношений. Этой задаче была подчинена вся дальнейшая работа над кодификацией международного публичного и международного частного права в странах Латинской Америки.

Лимский конгресс 1878 г. В указанном году в столице Перу Лиме созывается Американский конгресс юристов, на котором принимается первое международное соглашение по унификации права - Конвенция об установлении единообразных норм международного частного права. Шестьдесят статей этого документа содержат нормы, касающиеся гражданско-правового статуса и правоспособности лиц; правового положения имущества, расположенного в пределах государственной территории; договоров, заключаемых за границей; режима браков; недвижимого имущества, а также так называемой международной юрисдикции судебных органов и исполнения иностранных судебных решений. Конвенция была подписана всеми государствами - участниками конгресса (Аргентина, Боливия, Коста-Рика, Чили, Эквадор, Перу, Венесуэла, Гватемала и Уругвай), однако она так и не вступила в силу из-за отсутствия необходимых ратификаций.

Прежде чем Конвенцию представили на одобрение государствам - участникам Лимского конгресса, была проделана большая работа по выработке концепции этого соглашения, к которой были привлечены видные юристы и государственные деятели. Еще в 1865 г. были созданы два проекта решения проблемы унификации международного частного права. И если первый проект, представленный полномочным представителем Эквадора доном Винсенте Пьедраита, имел целью "определить несколько принципов в области внешнего публичного права, в том числе международного частного права", то второй проект, разработанный юристами из Венесуэлы доном Антонио Леокадио Гузманом касался "унификации исключительно норм международного частного права"*(9).

Сложность в достижении единообразия международного частного права заключалась в том, что существовали две противоположные позиции, одну из которых занимали государства - сторонники решения коллизионных вопросов на основе критерия гражданства, а другую - государства - сторонники решения коллизий на основе критерия домицилия. При открытии конгресса было заявлено: "Достижение единообразия в частном праве позволит государствам (в той степени, насколько этому будут способствовать обстоятельства) принять соответствующие единообразные кодексы, а там, где единообразия достичь невозможно, принять нормы, в соответствии с которыми должны разрешаться коллизии в процессе применения различных законов".

И упомянутые проекты, и заявление отражали основные особенности подхода к унификации права, характерного для стран Латинской Америки, каковыми являются:

достижение единообразия в гражданских кодексах, регулирующих отношения в рамках национально-правовых систем, и лишь как крайний случай при невозможности достичь единообразия в материально-правовом регулировании - обращение к единообразным коллизионным нормам;

особая роль международного публичного права в достижении единообразных норм права;

рассмотрение международного частного права как части национального гражданского права;

рассмотрение национального гражданского права как имеющего экстерриториальное действие (возможность применения иностранного права в национальной судебной системе), а поэтому именуемого внешним публичным правом;

понимание единообразной нормы как составной части международного соглашения.

Перечисленные особенности сохранятся в странах Латинской Америки и на последующих этапах унификации права, несмотря на неудачную попытку реализовать проект международного договора, представленного на Лимском конгрессе.

Договоры Монтевидео - первые действующие акты в области унификации права. Они были приняты на I Южноамериканском конгрессе, который начал работу 25 августа 1888 г. Среди них девять договоров по международному торговому, гражданскому, уголовному, процессуальному отраслям права и международные договоры о праве собственности на произведения литературы и искусства, о патентах на изобретения, о товарных знаках в промышленности и в торговле, об осуществлении свободных профессий, о взаимном применении законов договаривающихся государств. Таким образом, эти договора охватили собой практически все отношения, связанные с применением иностранного права, отношения, характеризуемые присутствием иностранного элемента и составляющие содержание международного частного права.

Договоры Монтевидео 1888-1889 гг. обладают определенной ценностью и не только в плане исторического исследования унификации права в этом регионе. Они положили собой начало в применении особого метода при унификации права, ибо предполагают ее на основе единого для всех регулируемых отношений критерия - принципа регулирования. Эти договоры закрепляют территориальный принцип в решении основного вопроса в международном сотрудничестве государств о границах применения иностранного права.

Сегодня достаточно сложно определить их статус, хотя все они действующие. Это объясняется следующими обстоятельствами. Вслед за I Южноамериканским конгрессом последовал II (юбилейный), состоявшийся в 1939-1940 гг., на котором в эти договоры были внесены поправки. Однако не все государства, подписавшие Договоры Монтевидео в 1889 г., согласились с внесенными изменениями, что затормозило процесс унификации на базе указанных договоров.

Так, Договоры Монтевидео были подписаны и ратифицированы в полном объеме Аргентиной, Боливией, Парагваем, Перу и Уругваем. Бразилия подписала лишь некоторые из них, а ратифицировала только Договор о свободных профессиях. Чили также подписала отдельные договоры, но не ратифицировала ни одного из них. Колумбия присоединилась к договорам, унифицировавшим право основных отраслей (гражданское, торговое, процессуальное), и к Договору о свободных профессиях. Спустя пятьдесят лет из Договоров Монтевидео 1888-1889 гг. вышло несколько государств-участников, что отнюдь не означало их отказ от согласованных принципов унификации, скорее наоборот - этот выход подтвердил приверженность этих государств содержащимся в договорах принципам регулирования, ибо он был связан с их вступлением в Договоры Монтевидео 1939-1940 гг. Принятие на II Южноамериканском конгрессе улучшенного варианта договоров означало новый этап в унификации права стран Латинской Америки. Однако вступление в силу нового договора предполагало прекращение действия соответствующего предыдущего договора. А поскольку не все новые договоры получили единодушное одобрение, сократилось число участников каждого из договоров, что значительно снизило эффект проводимой на основе договоров 1888-1889 гг. унификации.

Изменения, внесенные Договорами Монтевидео 1939-1940 гг., коснулись прежде всего "отраслевых" договоров - о международном уголовном, гражданском, торговом и процессуальном праве. Так, на базе Договора о международном торговом праве было создано два договора - о международной торговле на суше и о международной морской торговле. Из Договора о международном уголовном праве был выделен Договор по вопросам политического убежища. В общей сложности на втором конгрессе было подписано, так же как и в 1889 г., девять договоров, которые включали в себя помимо названных трех Договор о защите прав на интеллектуальную собственность, Договор на осуществление свободных профессий, договоры по вопросам международного гражданского права, уголовного, процессуального права и Дополнительный протокол к этим договорам. В результате ратификации указанных договоров некоторыми из государств - участников договоров 1888-1889 гг. отдельные предыдущие договоры утратили силу для Аргентины, а для Парагвая и Уругвая было прекращено их действие в полном объеме, поскольку эти страны ратифицировали все договоры 1939-1940 гг.

Договор о международном гражданском праве был подписан 12 февраля 1889 г., участниками его являются Боливия, Колумбия и Перу. Парагвай и Уругвай вышли из него 12 сентября 1942 г., Аргентина - 27 апреля 1956 г. Этот договор содержит правила о личном статуте и правоспособности лиц, включая вопросы определения домициля, безвестного отсутствия, семейного права (способность вступать в брак, личные права и обязанности супругов, вопросы супружеского домициля, отцовской власти, происхождения, опеки и попечительства). В нем решаются и коллизионные вопросы относительно имущества, юридических фактов и обязательств, сроков давности, юрисдикции.

В вопросах личного статута договаривающиеся государства отступили от распространенного в то время в странах Латинской Америки принципа гражданства, а за исходный момент в регулировании коллизионных ситуаций приняли принцип домициля. Принцип гражданства в регулировании коллизионных вопросов был принят в большинстве стран континентальной Европы. Он закреплен во французском Гражданском кодексе 1804 г. (Кодекс Наполеона), а с кодификацией международного частного права в 1865 г. был вообще возведен в ранг универсального принципа, лежащего в основе унификации европейского международного частного права. В первых Гаагских конвенциях 1903-1905 гг. признавалась целесообразность унификации международного частного права на основе принципа гражданства. Этот принцип до сих пор преобладает в международном частном праве стран континентальной Европы, хотя в отечественной литературе и отмечалось "усиление оппозиции принципу национального закона в странах, где этот принцип остается господствующим"*(10).

Принцип домициля, по словам М. Вольфа, преобладавший в Европе до введения французского Гражданского кодекса и сохранивший свое действие в Дании и Норвегии (в Швеции и Финляндии он используется только в отношениях между скандинавскими странами, что обусловлено унификацией права этих стран), на Американском континенте применяется в странах, подписавших Договоры Монтевидео 1888-1889 гг., - Аргентина, Боливия, Перу, Уругвай и Парагвай, а также в двух государствах Центральной Америки - Никарагуа и Гватемала. Применение принципа домициля при решении вопросов личного статута физических и юридических лиц государствами, участвующими в унификации международного частного права на основе Договоров Монтевидео 1888-1889 гг., расходилось с принятым в национальном законодательстве большинства стран Латинской Америки принципом гражданства.

Договор о международном гражданском праве 1889 г. определяет право-, дееспособность физических лиц по закону страны домициля (ст.1), предусматривает, что изменение домициля не влечет за собой изменений в объеме право-, дееспособности, приобретенных в результате эмансипации, достижения совершеннолетия или судебного решения. Договор определяет правоспособность юридических лиц и государства в случаях, когда последнее выступает как субъект гражданского права. Правоспособность государства, вступающего в гражданский оборот, определяется по закону того государства, на территории которого осуществляются права и возникают обязательства (ст.3).

Факт существования и соответственно правоспособность юридического лица - субъекта частного права определяется по закону государства, в котором это юридическое лицо признается как таковое. При этом вид юридического лица, объем его правоспособности определяются по месту его инкорпорации. Условия же, необходимые для совершения действий в пределах специальной правоспособности, определяются по закону государства, где эти действия предполагается совершить (ст.4).

Договор содержит определение домициля и предусматривает, что домициль лица должен быть определен в соответствии с требованиями, устанавливаемыми законом страны, где это лицо имеет свое постоянное местопребывание (ст.5).

Домицилем родителей, опекунов и попечителей считается территория государства, по закону которого определены функции этих лиц, а родителей несовершеннолетнего - домициль их законных представителей (ст.7).

Лица, не обладающие легально признаваемым домицилем, будут считаться домицилированными в месте их проживания (ст.9).

В разделе "Об имуществах" предусматривается, что в отношении имущества (установление его характера, принадлежности, права отчуждать и других вещных (реальных) прав) применяется закон его местонахождения (ст.26). Суда, находящиеся в открытом море, подчиняются закону места его приписки (ст.27). Грузы, находящиеся на судах в открытом море, подчиняются закону страны места назначения груза (ст.28).

Права на имущество, вытекающие из обязательственных отношений (los derechos de los creditores), оцениваются как права, возникшие по закону места, где соответствующее обязательство должно быть исполнено (ст.29). Изменение места нахождения движимого имущества не влияет на права, приобретенные в соответствии с законом места нахождения в момент приобретения этого имущества. В то же время заинтересованные лица обязаны выполнить по форме и по существу все требования закона нового места нахождения, чтобы приобрести или сохранить указанные права (ст.30). Права, приобретенные третьими лицами в отношении того же имущества в соответствии с законом его нового места нахождения до выполнения указанных требований, обладают преимуществом перед ранее приобретенными правами (ст.31).

Договор содержит раздел, посвященный сделкам, гражданско-правовым договорам. Реквизиты договора, его форма определяются по закону места его исполнения (ст.32), который регулирует также вопросы самого факта заключения договора, его действительности, правовой природы, правовых последствий исполнения и другие вопросы, связанные с содержанием договора (ст.33). Договоры, заключаемые в отношении индивидуально определенных вещей, подчиняются закону места нахождения этих вещей в момент заключения договора. В отношении договора оказания услуг возможно применение трех вариантов при выборе закона, регулирующего правоотношение: закон места нахождения вещи в момент заключения договора, если услуга состоит в передаче вещи; закон места, где должны возникнуть правовые последствия исполнения договора, если действие договора связано с определенным специальным местом его исполнения; закон места домициля должника в момент заключения договора во всех остальных случаях (ст.34).

Частью Договора о международном гражданском праве являются нормы о юрисдикции, восполняющие отсутствующую волю сторон в договоре относительно выбора компетентного суда в случае возникновения спора. В разделе, посвященном вопросам юрисдикции, Договор предусматривает, что личные иски должны заявляться в суд страны, закону которой подчинено юридическое действие, составляющее предмет спора. Они могут быть в равной степени заявлены в страны домициля истца (ст.56). Раздел включает в себя несколько норм, определяющих юрисдикцию в каждом конкретном случае отдельно: вопрос об объявлении лица безвестно отсутствующим решается в суде страны места последнего домициля этого лица (ст.57); иски, вытекающие из проявления родительской власти, опеки и попечительства над несовершеннолетними, а также иски к лицам, участвующим в названных правоотношениях, если эти иски касаются их личных прав, рассматриваются в судах страны, в которой родители, опекуны и попечители имеют домициль (ст.59).

Принятие решений, относящихся к вопросам создания и ликвидации гражданского товарищества (sociedad civil), находятся в компетенции судов страны домициля этих лиц (ст.65).

Раздел о юрисдикции имеет важное значение, которое придается в современном праве и отдельным нормам гражданских кодексов. Например, ст.14 французского Гражданского кодекса предусматривает, что иностранец, даже не имеющий места жительства во Франции, может выступать в качестве ответчика в суде Франции в связи с исполнением обязательств по договору, заключенному во Франции, если другой стороной является француз. Согласно ст.15 ФГК иностранец может быть привлечен к ответственности французским судом по обязательствам, возникшим за границей, если стороной в обязательственном отношении является француз. Приведенные нормы признаются юристами нормами о юрисдикции, применяемыми к обязательственным правоотношениям. Аналогичные нормы содержатся в разд.2 Закона о международном частном праве Швейцарии.

Договор о международном торговом праве был подписан 12 ноября 1889 г., его участники - Аргентина, Боливия, Колумбия и Перу, Парагвай и Уругвай вышли из него 12 сентября 1942 г. Этот договор содержит определение торговой сделки, коммерсанта. Характер сделок, т.е. относятся ли они к торговому или гражданскому праву, определяется в соответствии с законом страны, где они совершаются (ст.1). Вопрос о том, является ли то или иное лицо коммерсантом, решается по закону страны, в которой это лицо имеет свое торговое предприятие (ст.2). Коммерсанты и агенты, осуществляющие вспомогательную деятельность в торговле, подчиняются торговым законам страны, где они осуществляют профессию (ст.3). Деятельность торговых товариществ регулируется в соответствии с законом страны, в которой это товарищество имеет торговый домициль (ст.4).

Товарищества или ассоциации, которые являются юридическими лицами, подчиняются законам страны их домициля. Они признаются в договаривающихся государствах юридическими лицами, обладающими правоспособностью, в том числе правом выступать от своего имени в суде. Совершение действий, направленных на создание юридического лица, должно подчиняться правилам, установленным в государстве, где лица, создающие товарищество, намерены его создать (ст.5). Дочерние предприятия или представительства, учрежденные товариществом в другом договаривающемся государстве, будут считаться домицилированными в месте, где они осуществляют свою деятельность, и подчиняться юрисдикции местных властей во всем, что касается совершаемых ими действий. Суды страны, где товарищество имеет свой законный домициль, компетентны принимать на рассмотрение споры, возникающие между членами товарищества, или споры по искам третьих лиц к товариществу. В случае если товарищество, имеющее свой домициль в одном договаривающемся государстве, осуществляет свою деятельность в другом договаривающемся государстве, где действует судебный порядок рассмотрения соответствующей категории споров, к этому товариществу может быть предъявлен иск в суде того государства, где товарищество осуществляет свою деятельность (ст.7).

В разделе, посвященном страхованию, предусматривается, что договоры о страховании земли и внутриводного транспорта (торговля на суше как часть торгового права) подчинены закону страны, где находится объект страхования в момент заключения договора (ст.8). Морское страхование и страхование жизни регулируются законами страны, где страховое общество, его дочерняя компания или агентство имеют свой домициль (ст.9). Суды страны, где страховое общество имеет законный домициль, компетентны принимать к рассмотрению исковые требования, предъявленные страховому обществу. Если эти общества имеют дочерние компании, учрежденные в других договаривающихся государствах, применяется норма ст.6 (ст.10).

Договор о международном торговом праве включает в себя нормы, регулирующие морскую торговлю, которые включены в разделы, регулирующие отношения, возникающие в связи со столкновением, захватом судов, кораблекрушением (ст.11-13); с заключением и исполнением договора морской перевозки (ст.14, 15), особого договора займа, применяемого в сфере морских перевозок (бодмерея) (ст.16 и 17); с аварией (ст.25).

Отдельный раздел Договора посвящен векселю как важному платежному средству, применяемому в торговом обороте (ст.26-31), чекам, банковским билетам, долговым обязательствам в торговле (ст.33 и 34).

В разделе, посвященном вопросам несостоятельности, предусмотрено, что компетентными судьями для разрешения спора о несостоятельности являются суды страны торгового домициля несостоятельного коммерсанта, даже если лицо, объявленное несостоятельным, совершало торговые операции в другом государстве либо имело агентство или филиалы, осуществляющие деятельность за счет основного торгового представительства (ст.35). Если несостоятельный коммерсант обладает двумя и более независимыми друг от друга торговыми предприятиями, находящимися на территории разных государств, принятие решения о несостоятельности каждого из указанных предприятий находится в компетенции суда страны домициля соответствующего предприятия (ст.36). Если решение о несостоятельности было принято в одной стране, то обеспечительные меры, предусмотренные в решении суда, будут иметь силу и в отношении имущества несостоятельного лица, находящегося на территории других государств, без ущерба интересов местных кредиторов (ст.37). После исполнения обеспечительных мер путем выдачи судебного поручения получивший его судья, должен опубликовать в течение 60дней объявление с информацией о несостоятельности и о принимаемых обеспечительных мерах (ст.38). Такая информация дает основание местным кредиторам принять меры, направленные на принятие решения судом о несостоятельности лица, признанного банкротом в другом государстве, или ходатайствовать перед компетентными органами об объявлении конкурсного производства. В случае совершения местными кредиторами указанных действий судебные решения о несостоятельности, вынесенные в различных государствах, будут исполняться в дальнейшем раздельно и в отношении каждого из них будут применяться законы государства, где вынесено это решение (ст.39). Местные кредиторы могут участвовать в конкурсе, открытом в какой-либо стране, если их требования должны быть удовлетворены в этой стране (ст.40). Договор о международном торговом праве определил следующий порядок удовлетворения требований кредиторов: остаток имущества, образовавшийся у лица, объявленного несостоятельным в одном государстве, может быть предоставлен в распоряжение кредиторов другого государства для его раздела между кредиторами в судебном порядке (ст.41).

Унификация правового регулирования гражданского и торгового оборота, проводимая в рамках рассмотренных Договоров Монтевидео, показывает, что в основе ее лежат единообразные нормы - принципы правового регулирования. Отличие этих норм состоит в том, что они сформулированы как нормы материального гражданского и торгового права вместе с соответствующей им коллизионной привязкой. Содержание такой единообразной нормы в наибольшей степени приближено к абстрактной формуле, которая может быть применена только в случае, если получит развитие в соответствующих формулировках норм национального права: разных и по своему содержанию, и по объему регулируемых отношений. Однако все это "национальное" разнообразие благодаря унификации не будет выходить за рамки правового регулирования, обозначенного в Договорах Монтевидео 1888-1889 гг. Такой метод унификации, основанный на принципах регулирования, содержащихся в международном договоре, получил развитие и в других международных договорах, которые впоследствии были разработаны и приняты странами Латинской Америки.

Панамериканские конференции (1890-1940 гг.) стали продолжением работы, начатой в Монтевидео в конце XIX века. Решение проблем кодификации в Договорах Монтевидео, по меткому выражению В. Гольдшмита, является золотым фондом международного публичного права. Сразу по завершении работы I Южноамериканского конгресса в Монтевидео была созвана в декабре 1890 г. Первая конференция американских государств. Эта организация постепенно превратилась в Панамериканский союз, преобразованный после второй мировой войны в Организацию Американских Государств (ОАГ). На Шестой конференции американских государств, состоявшейся в Гаване (Куба) в 1928 г., был принят Кодекс Бустаманте, который и поныне служит примером международной кодификации международного частного права*(11).

В Кодексе Бустаманте (Конвенции о международном частном праве 1928 г.) сформулированы общие принципы разрешения коллизий законов государств - участников в сфере регулирования гражданских отношений - принцип территориальности, принцип автономии воли сторон (ст.3). Принцип территориальности, закрепленный в Кодексе Бустаманте, подразумевает, что национальное законодательство применяется в пределах территории того или иного государства. При этом одни нормы национального законодательства (гражданского права) обладают свойством экстерриториального действия. Их применение допускается на территории иностранного государства, т.е. законы как бы следуют за лицом - подданным принявшего их государства и рассматриваются в качестве "личных законов". Эти нормы, составляющие особую категорию, именуются в Кодексе Бустаманте нормами внутреннего публичного порядка, что обусловлено тем, что нормы гражданского права принимаются органами законодательной власти соответствующего государства.

Другие нормы национального законодательства (государственного и административного права) являются одинаково обязательными для всех лиц, находящихся на территории государства, и именуются в Кодексе территориальными нормами, поскольку их действие ограничено территорией принявшего их государства. Кодекс Бустаманте дает им и иное название - нормы международного публичного порядка, учитывая, что только в сфере международного публичного права возможно решить проблему коллизии этой категории законов различных государств.

Третью категорию образуют нормы добровольные или нормы частного порядка. Они не исходят от органов публичной власти, а устанавливаются самими участниками гражданско-правовых отношений в частноправовых контрактах, договорах, заключаемых лицами различных государств. Принцип автономии воли сторон сформулирован в Кодексе как признание за договорными условиями юридической силы закона для договаривающихся сторон - физических и юридических лиц. Эта категория норм, применяемых только по изъявлению, толкованию или презумпции воли сторон или одной из сторон, является последней в трехступенчатой классификации норм национального права, определяющих поведение частных лиц, на территории какого бы договаривающегося государства они ни находились. Такая классификация норм национального законодательства, отражающая территориальный принцип в регулировании частноправовых отношений с иностранным элементом, по существу устанавливала порядок определения законодательной компетенции государств - участников.

Основное содержание Кодекса Бустаманте, так же как и Договоров Монтевидео, составляют нормы-принципы, регулирующие конкретные гражданско-правовые отношения. Однако в отличие от Договоров Монтевидео он представляет собой свод - кодификацию ранее созданных норм-принципов. Структура Кодекса включает в себя общие положения и четыре книги: Международное гражданское право, Международное торговое право, Международное уголовное право и Международное процессуальное право. В разделе "Общие правила" сформулированы принцип предоставления национального режима иностранцам, принцип разграничения законодательной компетенции государств-участников и другие принципы общего характера, применимые к разнообразным гражданско-правовым отношениям. Остальные книги содержат нормы-принципы, действующие в основных отраслях права.

Книга "Международное гражданское право" состоит из четырех частей "Лица", "Собственность", "Способы приобретения собственности", "Обязательства и договоры". Но в отличие от Договора о международном гражданском праве 1889 г., она включает в себя нормы-принципы более высокого уровня кодификации. Так, принцип территориальности находит отражение в нормах, одинаково допускающих разрешение коллизий как на основе критерия гражданства, так и домициля в зависимости от того, какое из двух начал воспринято в национально-правовой системе договаривающегося государства. В первой части - "Лица" - содержатся принципы регулирования различных вопросов, связанных с определением гражданства, домициля; принципы определения национальности юридических лиц - гражданских, торговых, промышленных обществ, акционерных обществ (ст.17-19); а также понятие домициля физических и юридических лиц, его приобретение утрата и восстановление (ст.22). Для решения обозначенных в соответствующей статье вопросов Кодекс всякий раз отсылает к личному или территориальному закону.

Кодекс Бустаманте вряд ли можно рассматривать как модельный закон о международном частном праве. Он не содержит законченных норм международного частного права, готовых к применению, а лишь развивает положения Договоров Монтевидео, делая их одинаково применимыми как в странах, где в основу коллизионного права положен критерий гражданства, так и в странах, где за основу принят критерий домициля. Главная цель Кодекса Бустаманте, как и других международных договоров, принятых на предыдущих конференциях, заключалась в защите прав иностранцев, в каком бы из договаривающихся государств они ни находились.

На шестой Конференции американских государств была подписана и Конвенция о Панамериканском союзе, которая легализовала существование Международного бюро (Панамериканского союза). Это Бюро исполняло организационные функции сначала лишь в отношении созыва конференций, начиная с первой Конференции американских государств 24 мая 1890 г. На третьей и четвертой конференциях функции Международного бюро были расширены. Вопрос о создании объединения американских государств с системой институциональных органов был решен на Девятой конференции американских государств, проходившей в Боготе в 1948 г., когда был принят Устав Организации Американских Государств. Органами ОАГ стали Совет, Межамериканские конференции, Совещание министров иностранных дел. Высшим органом ОАГ была признана Генеральная ассамблея американских государств. Организационные функции в ОАГ вместо Панамериканского союза выполняют постоянно действующие органы: Генеральный секретариат, Межамериканский совет по вопросам образования, науки и культуры, Межамериканский экономический и социальный совет, Постоянный совет ОАГ. В рамках ОАГ действуют созданный в 1942 г. Постоянный юридический комитет и Комиссия по правам человека. Работу по унификации права стран Латинской Америки выполняют две специализированные организации - Межамериканская конференция по вопросам международного частного права (CIDIP) и Межамериканская конференция по вопросам экстрадиции (CIDEX).

Межамериканская конференция по вопросам международного частного права. После того как завершилась работа, связанная с созданием Организации Американских государств, Межамериканский комитет обратился в Совет ОАГ с предложением созвать Специализированную межамериканскую конференцию по вопросам международного частного права (CIDIP) и включить в число обсуждаемых вопросов проблемы гражданского и торгового права, имеющие практическое значение в международном торговом обороте.

В 1975 г. состоялась первая Межамериканская конференция по вопросам международного частного права (CIDIP-I), в 1979 г. - вторая (CIDIP-II), в 1984-м - третья (CIDIP-III) и в 1989-м - четвертая (CIDIP-IV).

Следует отметить, что унификационная деятельность в странах Латинской Америки как до второй мировой войны, так и после нее не ограничивалась исключительно коллизионными нормами. Договоры, подписанные на межамериканских конференциях помимо норм международного частного права включают в себя унификацию в сфере международного гражданского процесса, международного гражданского права, международного торгового и уголовного права. Отличительной чертой продолжает оставаться присутствие норм - принципов регулирования тех или отношений.

На первой Межамериканской конференции (Панама) было подписано шесть конвенций:

о коллизионном праве простого и переводного векселя и счетов;

о коллизионном праве чеков;

о международном коммерческом арбитраже;

о судебных поручениях;

о получении свидетельских показаний за границей;

о правовом режиме доверенностей за границей.

Межамериканская конвенция о коллизионном праве простого и переводного векселя и счетов предусматривает, что право-, дееспособность лиц в отношениях по векселю определяются по закону места, где обязательство возникло. Если обязательство возникло в результате действий лица, которое такой право-, дееспособностью не обладает, ограничения в право-, дееспособности могут не приниматься во внимание на территории государства, если закон этого государства признает возникшее обязательство действительным (ст.1). Таким образом, в Конвенции удалось избежать осложнений, которые могли бы возникнуть, если бы право-, дееспособность сторон в правоотношении по векселю определялось в соответствии с их личным законом. Сложности возникли бы из-за того, что в странах Латинской Америки придерживаются различных принципов при определении личного закона- принципа гражданства и принципа домициля. По мнению бразильского юриста Г.Т. Вальядао, положения ст.1 Конвенции в действительности формулирует принцип решения коллизионного вопроса, поскольку норма не содержит привязки к личному закону какой-либо из сторон в вексельном правоотношении, что позволяет применять эту Конвенцию и в странах, придерживающихся принципа гражданства, и в странах, где в основу регулирования положен принцип домициля.

Юрист из Венесуэлы Парра-Арангурен также подчеркивает приверженность Конвенции традициям предшествующих унификаций. Доказательством тому служит то, что в ней наряду с коллизионными нормами содержатся нормы о юрисдикции. По выбору истца суды договаривающегося государства, в котором обязательство должно получить признание, или государства, в котором ответчик имеет домициль, обладают компетенцией решать споры, вытекающие из обращения векселя (ст.8).

Межамериканская конвенция о коллизионном праве чеков состоит всего лишь из одной статьи, которая преследует цель придать надежность этому платежному средству. Согласно этой статье закон государства, в котором чек подлежит оплате, определяет:

срок предъявления чека к оплате;

круг действий, которые можно с ним совершать (акцептовать, удостоверить, кроссировать, подтверждать);

права держателя чека;

права лица, выдавшего чек;

форму чека и вопросы, связанные с ней.

Эту статью следует рассматривать как общее направление - принцип развития унифицированного законодательства в регулируемом правоотношении.

Межамериканская конвенция о правовом режиме доверенностей, предназначенных для использования за границей, в значительной степени относится к торговым операциям, совершаемым коммерческими компаниями. Она вводит в действие принцип признания действительности доверенностей, выданных в порядке, предусмотренном Конвенцией (ст.1); устанавливает требования, которые необходимо исполнить, чтобы доверенность признавалась за границей. Если государство, в котором выдана доверенность, не устанавливает в своем законодательстве специальных формальных требований, которые содержатся в законе другого государства, где предполагается использовать доверенность, то доверенность должна быть оформлена в соответствии с требованиями, содержащимися в Конвенции (ст.4). К таким требованиям, в частности, относятся легализация доверенности и включение в доверенность заявление принципала, сделанное под присягой (ст.7). Указанное заявление касается личности принципала (имя, гражданство, домициль, состояние в браке) и его полномочий выдавать доверенность.

Таким образом, данная Конвенция включает в себя нормы материального (субстантивного) характера, которые позволяют признавать юридическую силу доверенностей даже в том случае, если они выданы без соблюдения формальностей, предусматриваемых национальным законом государства, где предполагается ее использовать. Такое международное законодательство в значительной степени облегчает положение коммерческих компаний, заинтересованных в ускорении международного коммерческого оборота. Цель международного законодательства направлена на обеспечение признания совершаемых юридических действий в договаривающихся государствах.

Межамериканская конвенция о судебных поручениях касается названных поручений в отношении совершения процессуальных действий формального характера, связанных с рассмотрением гражданских и торговых дел. Такими поручениями могут быть, например, процессуальное извещение, вызов в суд в связи с предъявлением иска за границей, получение свидетельских показаний, при условии, что нет оговорки, свидетельствующей о неприменении Конвенции к судебным поручениям о получении свидетельских показаний (ст.2)

Межамериканская конвенция о получении свидетельских показаний за границей предусматривает, что судебные поручения, выдаваемые в этом случае судебными органами одного государства и адресованные судебным органам другого государства, исполняются, если испрашиваемые процессуальные действия не противоречат законодательству в запрашиваемом государстве и если заинтересованная сторона предоставляет финансовые и другие средства, необходимые для совершения действий в соответствии с поручением (ст.2).

Конвенция закрепляет требования, которые необходимо исполнить для получения свидетельских показаний или информации за границей. Таковыми являются:

указание в судебном поручении цели получения свидетельского показания или информации, предоставление копии документов, объясняющих необходимость такого судебного поручения;

точное указание имен и адресов сторон в процессе, свидетелей, экспертов, других лиц, участвующих в деле;

итоговый отчет по процессу и по выявленным в его ходе фактам;

точное указание действий, об исполнении которых просит запрашивающее государство, для получения свидетельских показаний (ст.4).

Конвенция подчиняет действия по исполнению поручения законодательству запрашиваемого государства (ст.5) и определяет различные каналы передачи поручения судебным органам договаривающегося государства: по судебным каналам, через дипломатических или консульских агентов, через центральный орган запрашивающего или запрашиваемого государства (ст.11).

Межамериканская конвенция о международном коммерческом арбитраже устанавливает, что любые соглашения, по которым стороны обязуются передать возникшие или могущие возникнуть из коммерческой сделки разногласия на разрешение арбитража, являются действительными. Такое соглашение должно быть зафиксировано в документе, подписанном сторонами, или достигнуто путем обмена письмами, телеграммами либо сообщениями по телетайпу (ст.1). При отсутствии соглашения о порядке назначения арбитров и процедуры Конвенция допускает проведение арбитража по правилам процедуры Межамериканской комиссии по коммерческому арбитражу (МАККА), созданной в 1933 г. на Седьмой конференции американских государств в Монтевидео. Международные правила процедуры проведения арбитража в данном случае заменят национальное законодательство стран Латинской Америки в указанной области.

Вторая межамериканская конференция по вопросам международного частного права (CIDIP-II) состоялась в 1979 г. в Монтевидео. На ней было подписано восемь конвенций:

об экстерриториальном действии иностранных судебных и арбитражных решений;

об осуществлении обеспечительных мер;

о доказывании и информации об иностранном праве;

о коллизионном праве чеков;

о коллизионном праве торговых компаний;

о домициле физических лиц;

об общих нормах международного частного права;

Дополнительный протокол к Межамериканской конвенции о судебных поручениях.

Конвенция об общих нормах международного частного права посвящена вопросам общей части международного частного права, включая установление содержания иностранного закона, вопросы обратной отсылки, действие нормы о публичном порядке и т.д. По мнению одного из ее разработчиков, Кайседо Кастилья, эта Конвенция вместе с Конвенцией о домициле физических лиц должна была связать воедино унификацию, достигнутую на основе Договоров Монтевидео 1888-1889 гг., и Кодекс Бустаманте. Иными словами, идея соединить два начала в международном частном праве - принцип домициля и принцип гражданства - должна была бы получить свое развитие в направлении приоритета домициля.

Конвенция устанавливает приоритет унифицированного в международном договоре подхода перед национально-правовым регулированием. Согласно ст.1 выбор применимого права, регулирующего отношения и связанного с обращением к иностранному праву, осуществляется в соответствии с положениями настоящей Конвенции, иных дву- и многосторонних международных договоров, которые были подписаны или могут быть подписаны в будущем. При отсутствии международно-правовой нормы стороны применяют нормы национального права. В силу ст.2 суды и компетентные органы применяют иностранное право таким же образом, каким оно применялось бы судами государств, чье право подлежит применению, при условии, что за сторонами сохраняется право доказывать существование и содержание применимого права.

Конвенция предусматривает основание для возможного отказа в применении иностранного права. Право одного договаривающегося государства не применяется в другом договаривающемся государстве, если значительны расхождения в содержании права. Так, если право договаривающегося государства включает в себя институты и процессуальные нормы, отсутствующие в праве другого государства, это договаривающееся государство вправе отказать в применении права государства, в котором отсутствуют указанные институты и процессуальные нормы, необходимые для применения (ст.3). К такой же категории правил относится и норма Конвенции о том, что все апелляции, допускаемые процессуальным правом места рассмотрения спора, возможны только в том случае, если они допускаются законом любого другого договаривающегося государства (ст.4). Эти нормы не могут обеспечить единообразия в правовом режиме иностранцев, находящихся на территории договаривающихся государств. В то же время они усиливают действие принципа национального режима при осуществлении договаривающимся государством внешнеэкономической политики.

Конвенция закрепляет применение правила о публичном порядке: на территории договаривающегося государства может быть отказано в применении права, признаваемого на основании любого из международных договоров применимым, в связи с тем, что применение этого права противоречит публичному порядку (ст.5). В ст.6 сформулировано правило об обходе закона: право договаривающегося государства не применяется в качестве иностранного права, если при этом обманным способом избегалось применение основных принципов права другого договаривающегося государства. При этом решение вопроса о существовании намерения "обойти закон умышленно" оставляется на усмотрение государства, в котором рассматривается спор.

Правило о применении разных коллизионных привязок в одном правоотношении закреплено в ст.9. Согласно ему различные законы, которые могут быть применены к различным аспектам одного и того же правоотношения, должны применяться гармонично, чтобы достичь целей, преследуемых каждым из таких законов. Все трудности, которые могут быть вызваны их одновременным применением, должны разрешаться в соответствии с требованием справедливости в каждом конкретном деле.

Формулировка норм, относящихся к общей части международного частного права, как принципов регулирования создает единообразие в их применении в национальной системе права. Присутствие норм-принципов в международном договоре не заменяет действие национальных норм международного частного права, которые продолжают оставаться частью национального гражданского права. Рассматриваемая Конвенция направлена на гармоничное взаимодействие национально-правовых систем при осуществлении экономического сотрудничества в сфере частноправовых отношений. Эту же цель преследует и Конвенция о домициле физических лиц.

Конвенция о домициле физических лиц определяет домициль в соответствии с обстоятельствами, принимаемыми во внимание в следующей очередности: обычное местожительство лица; место его основной деятельности; обычное место нахождения лица при отсутствии первого и второго; место, где лицо в данный момент пребывает при отсутствии его обычного места нахождения (ст.2). Если лицо имеет домициль в двух государствах, участвующих в Конвенции, его домицилем будет считаться договаривающееся государство, где это лицо имеет местонахождение, а если лицо имеет местонахождение в двух государствах - будет приниматься во внимание место, где лицо в данный момент пребывает (ст.6).

Конвенция о коллизионном праве торговых компаний применяется к торговым компаниям, учрежденным в любом договаривающемся государстве (ст.1). Торговые компании, должным образом учрежденные в одном государстве, признаются в другом. Признание торговой компании не исключает права государства потребовать доказательств существования этой компании в соответствии с законом места ее учреждения. В любом случае правоспособность признаваемой торговой компании не может быть больше, чем правоспособность торговых компаний, учрежденных в государстве, их признающем (ст.3). При совершении действий, соответствующих целям торговой компании, эти компании подчиняются закону государства, в котором эти действия совершаются. Этот же закон регулирует отношения, связанные с установлением контроля какой-либо компании над торговой компанией, учрежденной в другом государстве (ст.4). К компании, учрежденной в одном государстве, намеревающейся разместить управление, свой главный административный центр в другом государстве, может быть предъявлено требование исполнить законодательство этого последнего государства. Для совершения действий, прямо или косвенно связанных с целями компании, компании, учрежденные в одном государстве, подчиняются судебным и административным органам государства, где совершаются указанные действия (ст.6).

Положения Конвенции включают основные принципы регулирования иностранных инвестиций. Каждое государство вправе регулировать деятельность компании, созданной по законам иностранного государства (иностранной компании), на своей территории в соответствии со своим собственным законодательством, и это не рассматривается как ограничение деятельности иностранной компании.

Анализ всех конвенций, принятых на Специализированной межамериканской конференции по вопросам международного частного права, которая регулярно проводится раз в четыре года, свидетельствует о том, что страны Латинской Америки последовательно претворяют в жизнь идеи Симона Боливара, возглавлявшего национально-освободительное движение в XIX в. на Южноамериканском континенте. Создание Союза южноамериканских государств основано на уважении суверенитета государств, освободившихся от колониальной зависимости. Суверенитет как основа союза государств предполагает самостоятельную реализацию каждым государством своей законодательной компетенции. В сфере международного частного права национально-правовое регулирование дополняется действием согласованных в международных договорах норм-принципов регулирования, которые восполняют отсутствующую волю национального законодателя и обеспечивают единообразное толкование норм национального гражданского права.

Н.Г. Доронина

"Законодательство и экономика", N 10, октябрь 2002 г.

—————————————————————————————————————————————————————————————————————————

*(1) Избранные источники по международному частному праву XIX и XX веков/ Под ред. В.Н. Дурденевского.- М.: Юриздат, 1941.- Вып.1

*(2) Лебедев С.Н. Международное сотрудничество в области коммерческого арбитража.- М., 1979.

*(3) См.: Садиков О.Н. Новые международные дог