Спор об Оригене

Родоначальники христианской церкви, такие как Климент Александрийский (150—220 гг. н. э.), Юстини­ан Мученик (100—165 гг.), святой Григорий Нисский (257—332 гг.), Арнобий (ок. 290 г.) и святой Иероним (340—420 гг.), неоднократно выступали в поддержку идеи реинкарнации. Сам Блаженный Августин в своей «Испо­веди» всерьез размышлял о возможности включения док­трины реинкарнации в христианское вероучение: «Был ли у меня некий период жизни, предшествовавший мла­денчеству? Был ли это тот период, что я провел в лоне ма­тери, или какой-то иной? ...А что было до этой жизни, о Господь моей радости, пребывал ли я где-либо, или в ка­ком-либо теле?»17

Наиболее откровенно по поводу реинкарнации вы­сказывался Ориген (185—254 гг.), названный «Британ­ской энциклопедией» наиболее значительным и извест­ным из отцов церкви (за исключением, пожалуй, только Августина) 18.

Великие христиане, такие, как святой Иероним, ко­торый, собственно, и перевел Библию на латинский язык, характеризовали Оригена как «величайшего учите­ля церкви после святых апостолов». Святой Григорий, епископ Нисский, величал Оригена «князем христиан­ского учения III века».

Каково же было мнение этого влиятельного и высо­кообразованного христианского мыслителя по поводу ре­инкарнации? Взгляды Оригена на этот предмет были изложены в знаменитых «Гиффордских лекциях» препо­добного Уильяма Р. Инге, декана собора святого Павла в Лондоне:

Ориген сделал шаг, который показался бы логическим завершением веры в бессмертие любому греку — он учил, что душа живет и до рождения тела. Душа нематериальна, поэто­му у ее жизни нет ни начала, ни конца. ...Это учение представлялось Оригену столь убеди­тельным, что он не мог скрыть своего раздра­жения по поводу веры ортодоксов в Судный день и последующее воскресение мертвых. «Как можно восстановить мертвые тела, каж­дая частица коих перешла во множество иных тел? — вопрошает Ориген. — Которому из тел принадлежат эти молекулы? Вот так люди погружаются в трясину несуразиц и хватаются за благочестивое утверждение о том, что для «Бога нет невозможного 19.

Согласно «Католической энциклопедии» 20, учение Оригена во многом повторяло идеи, содержащиеся в тео­рии реинкарнации, которая прослеживается в учениях платоников, иудейских мистиков, а также в религиозных писаниях индуистов.

Историк-религиовед Исаак де Бозобр, комментируя утверждения Оригена, выводит из них доктрину, почти дословно воспроизводящую словарное определение ре­инкарнации: «Вне всякого сомнения, Ориген верил в то, что душа вселяется последовательно в несколько тел и что ее переселения зависят от благих либо порочных деяний этой души»21.

Сам Ориген заявлял об этом совершенно недвусмыс­ленно:

Некоторые души, склонные творить зло, попадают в человеческие тела, но затем, прожив отмеренный человеку срок, перемещаются в тела животных, а потом опускаются до растительного существования. Следуя об­ратным путем, они возвышаются и вновь об­ретают Царствие Небесное 22.

^.

Несмотря на то, что родоначальники Церкви высоко ценили Оригена и его учение — включая и его взгляды на реинкарнацию (подобные тем, что изложены выше),— Римская католическая церковь заметно изменила свое от­ношение к Оригену после его смерти. Следует, однако, за­метить, что эта перемена была вызвана отнюдь не его суж­дениями о переселении душ. Скорее она объясняется тем, что юный Ориген, в припадке излишнего рвения, кастри­ровал себя, чтобы навсегда сохранить целомудрие. По мнению церковников, тот, кто способен изувечить собст­венное тело, никогда не достигнет святости 23.

Ориген дорого заплатил за свой юношеский фана­тизм. Церковь отказалась канонизировать его именно из-за этого, а не из-за его взглядов на реинкарнацию.

Однако, как бы высока ни была цена, заплачен­ная Оригеном, церковь заплатила еще дороже. Из-за того, что он не был официально провозглашен свя­тым, его учение было принято церковными властями лишь выборочно. Как следствие, его взгляды на жизнь после смерти не получили признания даже у лояльных приверженцев христианской веры. Очень жаль, но со­кровеннейшие истины, открытые одним из отцов хрис­тианства, были покрыты мраком забвения. И весь хрис­тианский мир до сих пор расплачивается за то, что отверг Оригена.

Гонения его идей, однако, идеально вписывались в ре­лигиозно-политическую обстановку VI столетия. Именно тогда учение Оригена подверглось официальному преследованию со стороны церковных властей. Император Юс­тиниан (ок. 527—565 гг.) желал обратить всех своих под­данных в христианство, уже тогда очень популярное в его империи, преследуя определенные своекорыстные цели. Однако среди христиан того времени преобладали оригенисты, гностики и другие секты, принимавшие реинкар­нацию. Дальновидный император побоялся, что верую­щие станут с небрежением относиться к заповедям, справедливо считая, что для достижения духовного совер­шенства им отмерено больше одной жизни. Если бы люди были уверены в том, что у них в запасе есть несколько жизней, в течение которых можно успеть исправить совершенные ошибки, многие действительно начали бы откладывать исполнение своего религиозного долга «на потом». А это помешало бы Юстиниану использовать хри­стианскую веру в качестве политического орудия.

Юстиниан рассудил, что люди станут серьезно отно­ситься к религиозным обязанностям, если внушить им, что в их распоряжении имеется лишь одна жизнь, по окончании которой они отправятся либо в рай, либо в ад.

В этом случае их рвение можно будет использовать в по­литических целях. Не он первый догадался сделать ре­лигию своего рода наркотиком, объединяющим людей. Однако Юстиниан пошел дальше — он начал манипули­ровать религиозными доктринами и убеждениями с це­лью приобрести мирскую власть. Он предпочел дать лю­дям одну-единственную жизнь, а затем отправить их либо в рай, либо в ад 24.

Юстиниан был уверен, что столь радикальные меры укрепят стремление верующих быть добрыми «христиа­нами», а следовательно, законопослушными гражданами, верными своему императору.

История умалчивает, насколько благородными были намерения Юстиниана. Некоторые исследователи ут­верждают, что в конце концов он сам уверовал в состря­панную по его приказу доктрину «единственной жизни». Как бы то ни было, наложенный им запрет на учение Оригена принял форму папского указа: «Если кто уверует в немыслимое существование души до рождения и в неле­пейшее перерождение после смерти, того надлежит пре­дать анафеме [проклятию]» 25.

Писатель и историк Джо Фишер делает из вышеизло­женных фактов вполне логичный вывод:

Начиная с 553 г. н. э., когда император Юсти­ниан решительно отверг идею «нелепейше­го перерождения», христиане стали верить в вечную жизнь, забывая при этом о ее род­ной сестре — реинкарнации. Христианам внушают, что вечность начинается с рожде­ния. Но, поскольку бесконечным может быть только то, что не имеет начала, с тем же успехом можно верить в способность стола стоять лишь на трех ножках! 26

Три ножки стола — явно не Святая Троица, и христи­анство вполне может обойтись без такого символа веры.