Каббала

Говорится, что Каббала — это тайная, мистическая мудрость Торы и предназначена она для тех иудеев, ко­торые в совершенстве уже овладели духовными практи­ками. Самые ранние из известных каббалистов процве­тали в Иерусалиме III века до н. э. Они принадлежали к иудейской секте, известной под названием Танаиим. Подобные секты взрастили нескольких величайших иу­дейских философов. Незадолго до начала нашей эры на сцене появились три выдающихся каббалиста: Иехошуах бен Пандира, Хиллел — великий халдейский учитель и Фило Иудей — александрийский платонист. Все трое открыто проповедовали реинкарнационистские взгля­ды и по сей день почитаются сторонниками всех форм иудаизма.

Те приверженцы иудейской традиции, которые отри­цают учение реинкарнации, обычно заявляют, что, хотя некоторые иудейские мистики явно поддерживают его, сама идея была заимствована у неиудейских философов и получила признание только в поздней форме иудаизма.

Другие приписывают ей частичное заимствование: рав­вин Мозес Гастер, например, занимает ортодоксальную позицию, согласно которой учение реинкарнации дейст­вительно восходит к представителям раннегреческой или другой классической философии, но при этом он до­бавляет, что подобное учение является неотъемлемой ча­стью и иудейского мышления, возможно, берущего свое начало от самого Адама:

Не может быть никаких сомнений в том, что это чрезвычайно древние взгляды [в иу­даизме]. Симон Магде притязает на пред­шествующие существования. Его душа про­шла через множество тел, прежде чем достигла тела, известного как Симон. Уче­ние самаритян о тахебе содержит то же са­мое учение о предсуществовании души, дан­ной Адаму, которая благодаря успешным воплощениям в Сете, Ное и Аврааме до­стигла Модеса, для которого она и была из­начально создана и ради которого был со­творен мир... Это учение о переселении нигде [в иудейских священных писаниях] не развивалось систематически. Где бы оно ни встречалось, его молчаливо признавали широко известным, не требующим подроб­ного объяснения. Поэтому оно было собра­но воедино по отдельным частям и вос­становлено авторами нашего времени, основывавшимися в основном на базе зогарийской литературы. Хотя их труды и явля­ются более чем полными, их никак нельзя считать древнейшими... Это подводит нас к вопросу о времени возникновения и воз­можном источнике этого учения у иудеев. Истоки всех эзотерических учений затеря­ны где-то в глубокой древности, и к тому времени, когда они в конце концов появля­ются на свет, они, как правило, имеют поза­ди долгую историю. Поэтому ошибочно да­тировать появление метемпсихоза среди иудеев IX или X веком, когда он стал уже до­стоянием общественности. [Еврейские] учителя оккультных наук никогда не сомне­вались в иудейском и древнем характере его происхождения. [Спрашивается:] не яв­лялось ли оно частью небесного таинства, ниспосланного Адаму и передававшегося от него из поколения в поколение через всех великих мужей прошлого?7

Нет, однако, никаких сомнений в том, что Каббала и ее учение о реинкарнации получили широкое распрост­ранение в XII — XIII веках, когда во многих уголках мира возрождался иудейский мистицизм (и когда, по мнению консервативных ученых, каббалистическая литература только зарождалась). Среди множества уважаемых каббалистов, полностью поддерживавших учение реинкарна­ции и занимавших видное место в главном направлении иудаизма, были Абрахам Абулафия (1240-1290); Джозеф Каро (1488-1575); Мозес Кордоверо (1522-1570); Йитзак Лурия (1534-1572); Хайим Витал (1543-1620); Израель Баал-Шем Тов (1700-1760, основатель хасидийского дви­жения); Моше Хайим Луззатто (1707-1746) и Яхуда Аш-лаг (1886-1955).

Из всех названных выше именно Хайим Витал, офи­циально известный как раввин Хайим Виттал Калибрес, итальянский каббалист XVI века, подарил миру самые по­дробные письменные документы по реинкарнации в иу­дейской мистической традиции. В частности, его труд «Сефер (или Ша'ар) ХаГилгулим», что означает «Врата реинкарнации», несомненно, является одним из величай­ших иудейских литературных памятников, когда-либо на­писанных на эту тему. Резюмируя, Калибрес пишет, что только те души, которым требуется усвоить очень важные уроки, возвращаются вновь и вновь в разнообразные тела. Все души, по Калибресу, содержат шесть частей, или аспектов, которые он довольно подробно описывает. В воплощенный мир возвращаются только те части, кото­рым требуются наставления — так поддерживается баланс частей индивидуальной души с Создателем. Когда все час­ти души будут соответствовать возможностям, заложен­ным в них Богом, они получают освобождение, соединя­ясь в небесном царстве. Хотя это и упрощенное описание теологического взгляда Калибреса, касающегося души, следует заметить, что он приукрасил его невероятной пу­таницей, и в такой значительной степени, что еврейские ученые, даже те, кто не разделяет учения реинкарнации, до сего времени пытаются найти в иудейской традиции более подходящее объяснение для природы души и ее предназначения.

Натан Катц, знаменитый иудейский теолог, сформу­лировал концепцию Калибреса так: «Рождение возмож­но не только в человеческом теле, но и в теле камня, папайи или коровы — воплощениях, по-видимому, из­любленных у иудеев. Все гилгулимы носят образовательный, а не карательный характер, и от таких рождений может освободиться посредством праведных поступков благочестивая личность» 8. Катц относится несколько скептически к точке зрения Калибреса, иногда даже критикует его, но признает глубину и основательность его позиции в мистическом иудаизме. Гершом Уинклер, которого мы уже цитировали в этой главе, более лестно отзывается о труде Калибреса, замечая, что трактат по­следнего является настоящим справочником «Кто есть кто среди персонажей Библии». Калибрес поясняет, кем был каждый из библейских персонажей в прежних жиз­нях и, часто, кем он будет в своих последующих жизнях, а также дает блестящее объяснение своего рода феми­низму, присущему его времени. Калибрес пишет (цити­руется по Уинклеру):

Знайте же, причиной того, что мудрецов на­шего времени одолевают их жены, является то обстоятельство, что эти святые мужи есть перевоплощенные души поколения Исхода, особенно те из них, кто не пытался остановить инакомыслящих от сотворения Золотого Тельца. Женщины того времени, однако, уклонялись от соучастия в этом и отказывались отдавать свои драгоценнос­ти создателям Золотого Тельца. Поэтому те­перь эти женщины берут верх над своими мужьями 9.

Каббалисты средневекового периода различали 3 ви­да реинкарнации: гилгул, иббур и дыббук. Гилгул отражает то, что обычно и понимается под реинкарнацией: душа вселяется в утробный плод во время беременности. Иббур имеет место, когда «чужая» душа входит в чье-то тело во время жизни этого человека и остается там некоторое время для осуществления определенной цели. Когда та­кая душа вселяется в тело человека со злым умыслом, та­кая вторгшаяся душа называется дыббук10.

Что касается гилгул, то в этом иудейские мистичес­кие учения сходны с учением индуизма. Например, «Зогар», один из классических каббалистических текстов, учит, что место, куда каждый отправляется после смерти, в значительной степени зависит от пристрастий челове­ка во время жизни и последних его мыслей непосредст­венно перед смертью:

Путь, избранный человеком в этом мире, оп­ределяет дальнейший путь души после ее ухода. Так, если человека влечет к Священ­ному и он стремится к Нему в этом мире, то отходящая душа уносится вверх к высшим царствам той инерцией движения, которую обретала каждый день в этом мире 11.

Кроме того, каббалисты верили в своего рода карми­ческий закон, хотя и не называли его так. Рифат Сонсино и Даниел Б. Сайм, оба раввины и ученые, кратко излагают его суть следующим образом:

Каббалисты заметили, что не все праведни­ки этого мира получают надлежащее вознаг­раждение. Некоторые страдают вопреки то­му, что соблюдают заповеди Торы. Похоже, реинкарнация дает наиболее правдопо­добное объяснение такой «несправедливос­ти». Некоторые каббалисты настаивают, что боль, от которой страдают праведники в этом мире, совсем не обязательно являет­ся результатом личных грехов [в этой жиз­ни], скорее, это последствие поступков, со­вершенных в предыдущем воплощении. Такое же представление предлагалось для объяснения трагической смерти младенца... Каббалисты использовали реинкарнацию также для объяснения проявлений у челове­ка странных и необычных качеств. Их, на­пример, интересовало, почему некоторые индивидуумы ведут себя, как животные. От­вет состоял в том, что в таких людях заклю­чены души зверей... В то время, как некото­рые каббалисты верили, что реинкарнация касается исключительно человеческих су­ществ, другие считали, что этот процесс затрагивает также животных и даже неодушевленные предметы 12.

Эти и подобные им истины можно найти в произ­ведениях иудейской мистической литературы Средне­вековья повсюду. Но, возможно, сама мысль наиболее красноречиво высказана в «Дыббуке», популярной пье­се по мотивам еврейского фольклора, где один из персонажей восклицает: «Души грешников возвращают­ся в форме животных, птиц, рыб и даже растений и не способны очиститься своими собственными сила­ми. Им приходится ждать прихода некоего праведного мудреца, который избавил бы их от грехов и сделал бы их свободными»13.

Объединившись для защиты реинкарнации от напа­док философов более мощных течений в иудаизме, ран­ние каббалисты представляли собой эклектическую группу. Анан бен Давид, который в VIII веке основал ка-раизм, важнейшую иудейскую секту, открыто говорил о своем признании реинкарнации и, несмотря на то, что его секта была признана еретической из-за неприятия ею Талмуда, он все же был уважаемым еврейским мысли­телем своего времени. Абрахам бар Хийа Испанский, крупнейшая каббалистическая фигура, начиная с XII ве­ка, учил, что душа рождается вновь и вновь до тех пор, пока не достигнет совершенства. Многие из ранних каббалистов полагали, что реинкарнацию определенно поддерживают священные иудейские писания, где гово­рится, что тот, кто не следует строго 613 заповедям То­ры, не может обезопасить своего места в следующем ми­ре, который придет этому на смену. Это суждение и по сей день остается важной составляющей в главном направлении иудаизма:

Если человек не совершенствовался в исполнении всех 613 заповедей — в поступках, речи и мыслях, он непременно станет объектом гилгул [реинкарнации]... Кроме того, душа каждого, кто не изучал Тору в соответствии с четырьмя уровнями [понимания], выраженными словом прдс, которое состоит из первых букв четырех слов: пешат («буквальный»), ремез («аллегорический»), дераш («поучительный») и сод («тайный», или «мистический»),— душа того вернется для перевоплощения, чтобы он выполнил свое предназначение и познал каждый из этих аспектов14.

Раввин Менашах бен Израель, которого хотя и счита­ли несколько странным и эксцентричным, был высоко­ чтим в свое время (XV век). Он еще дальше развил универ­сальность веры в реинкарнацию:

Вера в учение о переселении душ — это стро­гая и неопровержимая догма, принимае­мая всей нашей Церковью единогласно, и не найти человека, который отважился бы отрицать ее... В самом деле, в Израиле есть множество мудрецов, которые настолько твердо придерживаются этого учения, что превратили его в догму, в краеугольный ка­мень нашей религии. Поэтому мы обязаны подчиниться и принять эту догму с шумным одобрением... так как эта истина неоспори­мо подтверждается Зогаром и всеми книга­ми Каббалы15.

Вопреки этой блистательной поддержке, большинст­во немистических иудейских философов Средневековья, казалось, не желали иметь дело с реинкарнацией. Двое из них — Иуда Халеви и Мозес Маймонид — фактически иг­норировали реинкарнацию и то, что она подразумевает. Но, опять-таки, в еврейском обществе того времени быто­вали совершенно противоположные точки зрения. Саадия бен Езеф ал-Файуме рассматривал душу и тело как не­делимое целое. Абрахам ибн Дауд выражал ту же мысль, добавляя к ней, что тела, которые выглядят одинаково, делят между собой одну душу. Таким образом, очевидно, что в средневековом иудаизме не было согласия во мнени­ях относительно природы души и места ее пребывания после смерти.

Заключение

В своей классической работе по раввинскому иудаиз­му Дж.Ф. Мур утверждает: «Любые попытки систематизи­ровать иудейские представления о потустороннем мире навязывают им порядок и согласованность, которые им чужды» 16. Существует только несколько вещей, которые определены: мир, в котором мы живем и которому прида­ется особое значение в иудейском мышлении, известен как хаолам хазес («этот мир»), тайны же постжизненных переживаний отнесены к весьма обширному понятию ха­олам хаба («последующего мира»), временами даже к еще более размытому понятию атид лаво («то, что должно на­ступить»). Идеи о природе души, пред существовании и новых воплощениях как о предметах, сущность кото­рых невозможно постичь, были оставлены на усмотрение простого люда как большей части иудейского общества. Философы же сосредоточивали свои мысли на морали и этике, поведении в этом мире. Иудейские философы погружались в глубины психологии и духовности, но их внимание было сосредоточено на этом мире и на том, как следует вести себя в нем. Из этого вытекает несколько подтекстов: если так важно сосредоточиться на жизни здесь-и-теперь, если так важно быть высоко моральным и этичным здесь-и-теперь, так не оттого ли, что наше по­ведение влечет за собой последствия в будущем? Куда мы отправимся, если будем хорошо себя вести? А если плохо?

Иудейская теология, как и ее христианский двой­ник, традиционно верили, что в мире, который насту­пит, праведники будут вознаграждены, а нечестивцы на­казаны. Иудейская традиция учит, что первые попадут в рай (Ган Эден), а последние в ад (гехинном). Все изра­ильтяне, за очень малым исключением, претендовали на свое место в последующем мире17. О судьбе неевреев спорили. Некоторые раввины доказывали, что неевреям нет места в следующем мире. Но превалирующая точка зрения состояла, однако, в следующем: если нееврей истинно праведный, то для него также уготовано место в будущей жизни. Этот взгляд разделяли раввин Джошуа бен Хананьях и даже Мозес Маймонид и, следовательно, его поддерживала большая часть еврейского общества. Раввины, приверженцы Талмуда, видели и такое разре­шение вопроса: наступит Судный День для всех душ, и в этот день праведников ждет одновременное воскре­сение души и тела. Другие раввины утверждали, что в Судный День будет три группы живых существ. В пер­вой группе все будут сплошь праведники (тзадиким), во второй — полные нечестивцы (ратим), а третью соста­вят те, у кого есть и хорошие, и плохие качества (бено-ним). Первая группа обретет вечную жизнь на небесах; второй суждено попасть в вечный ад; а члены третьей вновь родятся в новом теле (то есть подвергнутся реин­карнации) и получат возможность совершенствовать се­бя. Раввин Шнеур Залман (основатель шабад-хасидизма XVIII века) пишет в своем широко признанном труде «Та­ня», что эта третья группа, бенони, составляет подавляю­щее большинство душ в мире. Другими словами, большая часть людей подвергается реинкарнации.

Согласно господствующему среди раввинов мнению, физическое воскресение мертвых случится «в конце вре­мен», или «когда придет Мессия». Раввины полагают, что как душа, так и тело будут возвращены к жизни и сообща предстанут на окончательный суд Бога. Вот как пишет раввин Р. Ишмаэль:

Это можно сравнить с историей одного ца­ря, у которого был фруктовый сад с восхити­тельными ранними плодами инжира. Он по­ставил двух сторожей — калеку и слепого — и сказал им: «Берегите эти прекрасные ран­ние плоды». Через несколько дней калека го­ворит слепому: «Я вижу в саду чудесные пло­ды раннего инжира». Слепой отвечает: «Давай пойдем и съедим их». — «А разве я мо­гу ходить?» — спрашивает калека. «А разве я могу видеть?» — парирует слепой. Тогда ка­лека сел верхом на слепого, так они смогли наесться инжира и затем вернуться каждый на свое место. Через несколько дней царь приходит в сад и спрашивает: «А где же мои прекрасные плоды?» Слепой отвечает: «Мой дорогой царь, разве я могу их видеть?» Кале­ка отвечает: «Мой дорогой царь, разве я мо­гу подойти к ним?» Что заставил их сделать мудрый и проницательный царь? Он поса­дил калеку верхом на слепого, они пошли. Убедившись, царь сказал: «Вот как вы пошли и съели мой инжир». Точно так же, когда придет время и Священный, да будет Он бла­гословен, скажет вам: «Почему ты грешил передо Мной?», душа ответит: «О Владыка вселенной, это грешила не я, это грешило мое тело. С тех пор, как я покинула его, я уподобилась чистой птице, летящей по не­бу. Что же до меня, то как могла я нагре­шить?» А тело ответит: «О Владыка вселен­ной, это не я нагрешило, а душа. Когда она покидает меня, я падаю на землю, как бро­шенный камень. Как же я могло нагрешить перед Тобой?» Что же сделает с ними Свя­щенный, да будет Он благословен? Он возь­мет душу, засунет ее в тело и будет судить их вместе как одно целое 18.

Подобные истории способствовали тому, чтобы сре­ди многих современных иудейских мыслителей воскресе­ние воспринималось как неизбежная судьба души. Чем причудливее рассказ, тем искаженнее передает он про­стой смысл взаимоотношений души с телесным сосудом, в который она помещена. На протяжении веков каббалисты неизменно указывали, что тело само по себе бессозна­тельно и душа использует его так же, как тело использует одежду. Следовательно, если душа — истинное живое существо — предстанет перед Богом, ей не придется всту­пать в соперничество с каким-либо другим созданным из материи существом, чтобы завоевать расположение Господа. Ранний иудейский философ Фило Александрий­ский, упоминавшийся ранее, особенно откровенно высказался о бессмертии души и недолговечности тела. Если следовать Фило, большинство душ вообще никогда не попадают в материальный мир, для тех же, кто прихо­дит сюда, связь с телом является временной, душа и тело в материальном мире подобны двум прохожим, справля­ющим вместе одну нужду 19. Для каббалистов и иудейских мистиков различных направлений это очевидно. Хасидим (или Чассидим), например, искренне верит в реин­карнацию и основывает свою веру на таких трудах, как «Сефер Ха-Гилгулим», упомянутый ранее, и «Сефер Ха-Бахир», — каббалистических манускриптах, посвященных в основном реинкарнации и ее связи с иудейским мышле­нием. В свое время провозглашенные эзотерическими, эти труды вошли в общую библиотеку иудейских учений, принеся с собой ответы на вековые библейские загадки о природе жизни и смерти. Тем не менее, широко распро­странилось негласное мнение, будто более консерватив­ные мыслители пытались сохранить учение о трансмиг­рации подальше от простых людей как некую оккультную причуду. Как пишет Гершом Шолем:

Загадка становится вдвое сложнее, когда мы вспоминаем, что ранние каббалисты нашли в учении о трансмиграции разреше­ние вопроса о страдании праведников, ко­торый затронут в Книге Иова. Нахманид [видный раввин и ученый XIII века] напи­сал полный комментарий к Книге Иова, найдя ключ к пониманию в самом этом уче­нии, о котором, согласно Нахманиду, упо­минается в речах Илии к Иову. Однако в его комментариях ни разу не приводятся ни представления самого учения, ни даже его название! Не употребляется даже тер­мин сад хаиббур («тайна перехода»), кото­рый обычно применялся в его окружении при рассмотрении теории трансмиграции (по крайней мере в связи с другими сокро­венными учениями). Он говорит лишь о «великой тайне», или заключенном в ней «уровне» (миддах) — довольно туманное за­явление, которым он лишь слегка намекает на тему дискуссии. На все вопросы Божест­венного толкования, и особенно на вопросы относительно страданий праведников и счастливой судьбы нечестивцев, дает от­веты учение о трансмиграции 20.

Иудейская традиция рассматривает реинкарнацию и абсолютно все темы, имеющие отношение к «следующе­му миру», как тайну, даже как абстракцию, к которой че­ловек в этой жизни не допускается. Однако существует мистическая сторона традиции, известная как Каббала, которая позволяет своим приверженцам осторожно про­никнуть в эти тайны и которая может многое рассказать о реалиях перевоплощения. Читателям-иудеям полезно будет прочитать каббалистическую литературу и, если по­требуется, изучить иврит, если они желают узнать, прини­мает или нет иудейская традиция реинкарнацию как не­отъемлемую часть жизни.