Результат или отрыжка?

Есть один вопрос, который необходимо рассмотреть и понять, чтобы не впасть в элементарную ошибку. Когда мы говорим об эволюции, мы должны понимать, что эволюция – это ну ооооооочень долгий процесс, в то время как наша жизнь и жизнь всей известной нам культуры крайне коротка по сравнению с ним. В качестве иллюстрации приведу простой пример. Еще совсем недавно – в середине 20-го века, считалось (а многие считают так до сих пор), что австралийские аборигены или филиппинские морские цыгане или африканские бушмены – это какие-то отсталые народы, причем отсталые не в смысле отсталости их цивилизации, а отсталые биологически, эволюционно. Однако сейчас мода на все «этническое», что приводит к тому, что отдельные их представители вовлекаются с самого раннего детства в западную культуру. Например, путем усыновления. И когда такие дети из «отсталого» племени попадают в обычную школу, встают на обычный конвейер западного образования и воспитания, выясняется удивительная вещь – они нисколько не глупее европейцев. Они – такие же. Вся эта огромная разница между нашими цивилизациями не имеет никакого значения с точки зрения нашего эволюционного развития. Мозг бушмена так же готов к усвоению наук, манер, прочих атрибутов цивилизации, как и мозг любого европейца. Эволюционно мы стоим на одинаковой ступеньке. Возможно, что если бы мы взяли ребенка из племени, жившего 50 тысяч лет назад, тогда какая-то разница и обнаружилась бы, хотя я считаю, что и этого срока недостаточно, и скорее всего потребуется заглянуть на полмиллиона лет назад, чтобы такую эволюционную разницу заметить.

А что же из этого следует? Если эволюция идет стотысячелетними шагами, а цивилизация наша категорически меняется чуть ли не каждые 50-100 лет, и известная нам история человека насчитывает не более 6-8 тысяч лет, а дальше уже начинается скорее археология, чем история – из этого можно сделать важный вывод: не все то, что на протяжении тысяч лет существует, является эволюционным преимуществом. С таким же успехом это может оказаться «отрыжкой» эволюции, то есть проявлением эволюционного механизма, выработанного в совершенно других условиях. Докинз приводит очень простой и показательный пример, и я сошлюсь на него же. Возможно, что с этого примера следовало бы начать этот параграф, но мне хочется именно так: чтобы этот пример стал своего рода спусковым крючком для наступления ясности, которой явно пока что не хватает.

Мотыльки летят на огонь свечки и сгорают. Это происходит везде – во всех странах, везде на Земле. Всегда так было и будет очень долго. Если забыть про то, что эволюция – оооочень долгий процесс, то можно сделать вроде бы очевидное, но все же ложное утверждение о том, что «потребность в самосожжении» является эволюционным преимуществом. Ну в самом деле – если на Земле живу только такие мотыльки, значит это суицидальное качество и является их эволюционным преимуществом. На самом деле все, конечно, не так. У мотыльков есть система ночной ориентации. Она построена так, что насекомое выбирает такое направление ночной миграции, при котором свет от Луны падает на него под углом 30 градусов. Поскольку зрение у них фасетчатое, то чисто технически вопрос решается просто – если свет попадает в нужную клеточку глаза, значит это верное направление полета. И так было миллионы лет, миллиарды, возможно. Но вот появился человек, человек научился делать свечки и жечь костры – ночного огня на планете стало много. А мотыльки, миллионы лет назад выработавшие этот механизм, нас еще не заметили, и их механизм работает исправно – мотылек летит под углом 30 градусов к пламени, что и приводит к тому, что он по спирали летит прямо в огонь.

Отсюда – простой вывод. Поскольку сейчас все известные нам культуры имеют религию, то это совсем еще не значит, что религиозность является эволюционным преимуществом. Что-то совсем другое могло бы быть эволюционным преимуществом, но в современных нам условиях (то есть как минимум на протяжении известной нам истории) это «что-то» приняло вид религиозности. Возможно, мы когда-нибудь найдем ответ и на этот вопрос, и я склоняюсь именно к этому варианту, поскольку, на мой взгляд, религиозность настолько очевидно деструктивна, что не может сама по себе быть эволюционным преимуществом. Крайне сложно представить, что нечто, из-за чего ведутся непрерывные жестокие войны, еще более жестокие междоусобицы, из-за чего люди тратят огромные ресурсы, время на разного рода ритуалы (представьте хотя бы – сколько нужно ресурсов, жизней и прочего на постройку пирамид), из-за чего подавляется здравый смысл, из чего берет начало вообще любое ханжество и мракобесие – и все это стало эволюционным преимуществом? Сложно представить.

В случае с мотыльками у нас есть событие, которое запустило эту «отрыжку» эволюционного механизма – появление человека и распространение им открытого огня. Возможно, когда-нибудь мы найдем и такое событие, которое запустило «отрыжку» эволюционного процесса под названием «религиозность». Один из вариантов такого события – появление речи. Когда люди научились говорить, и не только говорить, но и слушать речь, они также столкнулись с тем, что у них стали самопроизвольно возникать мысли, ведь мысли – не что иное, как воспоминание речи. Мы словно «говорим про себя», то есть представляем, вспоминаем речь. И некоторые ученые предполагают, что в первое время люди воспринимали эти самые мысли как то, что с ними в их голове кто-то разговаривает. То есть мысли воспринимались за речь другого существа. И именно это и послужило, возможно, спусковым крючком для возникновения религиозности на базе пока еще неизвестного нам другого свойства человека.

Конечно, здесь трудно достичь определенности, но главное другое – отдавать себе отчет в том, что если сейчас повсеместно что-то есть, это само по себе не означает, что оно является эволюционным преимуществом.