Уровень разработки данного аспекта проблемы в общей и юридической конфликтологии

Детерминация конфликтов, как верно отмечается в отечественной литературе, «является одной из сложнейших проблем современной правовой науки. В ней немало еще не разрешенных теоретических вопросов, спорных и невыясненных положений» [9. Ч. 2. С. 6].

В переводе с латинского слово determinare означает определять, обусловливать что-либо (см. [74. С. 217]). В философии детерминизм рассматривается в качестве принципа, учения, методологической основы всех познавательных и социально-преоб­разующих действий людей (см., например, [75. С. 30 и след; 76. С. 106 и след]).

«Детерминизм, – пишет А.Г. Спиркин, – это философский принцип, согласно которому явления природы, общества и сознания связаны друг с другом естественной причинной связью и обусловливают друг друга. … Диалектический детерминизм исходит из признания многообразия типов причинных связей в зависимости от характера закономерностей действующих в данной сфере явлений» [53. С. 312].

На наш взгляд, совершенно справедливо П.В. Алексеев и А.В. Панин критикуют отечественных авторов за то, что многие из них (А.Г. Спиркин, М. Ярошевский и др.) отождествляют принцип причинности и принцип детерминизма (см. [77. С. 404]). «В полном объеме, – пишут они, – сущность диалектической концепции детерминизма раскрывается с опорой на ряд философских категорий, к которым относятся прежде всего такие, как «причина» и «следствие», «закон» и «закономерность», «сущность» и «явление», «необходимость» и «случайность», «свобода», «возможность», «действительность» и др.» [77. С. 405].

В философском энциклопедическом словаре детерминизм определяется как учение об объективной, закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности разнообразных явлений материального и духовного мира, центральным ядром которого (детерминизма) служит положение о существовании причинности. Причем современный детерминизм предполагает наличие разнообразных форм взаимосвязи явлений, многие из которых выражаются в виде соотношений, не имеющих непосредственно причинного характера, т.е. прямо не содержащих в себе моментов порождения одного другим. Сюда входят пространственные и временные корреляции, функциональные зависимости, отношения симметрии, вероятностные связи и т.п. (см. [55. С. 148 – 149]).

Однако указанных и иных авторов учебных и научных трудов можно упрекнуть в том, что, во-первых, слишком уж абстрактным является определение принципа (учения и т.п.) детерминизма. Во-вторых, подавляющее большинство философов основной упор делают на «объективные» и «закономерные» взаимообусловленности явлений. В-третьих, практически отсутствует системный подход в изучении механизма детерминации, что не позволят выделить многие его (механизма) элементы и стороны, которые имели бы методологически важное значение для познания процессов возникновения, развития и завершения социальных конфликтов вообще и КЮД в частности.

В отечественной литературе механизм детерминации социальных конфликтов практически не разработан. Так, А.Я. Анцу­пов и А.И. Шипилов считают, что этот аспект проблемы требует «системно-генетического» подхода. «Следует не допускать смешивания причин конфликтов с причинами изменений в их динамике, длительности, интенсивности, тяжести, последствий и т.д. Речь идет о различении таких понятий, как «детерминанты», «причины», «факторы», «условия», «обстоятельства»» [6. С. 215]. И далее, вопреки выдвинутому положению, авторы рассматривают объективные факторы возникновения конфликтов, организационно-управленческие, социально-психологические и личностные причины социальных конфликтов (см. [6. С. 215 – 229]).

Э.А. Уткин в детерминации социальных конфликтов также выделяет только объективные и субъективные факторы. «Главным в происхождении конфликтов выступает соответствующее сочетание объективных и субъективных факторов, – пишет он. – Факторы, обуславливающие возникновение конфликтов, интерпретируются как набор объективных параметров, вызывающих объективное конфликтное состояние системы межличностного взаимодействия». При этом он подчеркивает существенную зависимость конфликта от внешних обстоятельств, социально-психо­логической среды, субъективной значимости противоречия и его восприятия конкретным субъектом (см. [17. С. 54 – 55]).

Анализируя точки зрения зарубежных авторов (А. Гинденса, П. Сорокина, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, Л. Крисберга, Р. Дарен­дорфа и др.) по данному аспекту проблемы, А.Г. Здравомыслов приходит к выводу, что «всякий конфликт характеризуется, прежде всего, неудовлетворенной потребностью, стремлением найти средства для того, чтобы эту потребность удовлетворить» [18. С. 78]. В конечном же счете, всю проблему детерминации он сводит к действию исторических, социально-экономических и культурных факторов (см. [18. С. 78 – 95]).

Для характеристики детерминации конфликтов С.Ф. Фролов использует такие понятия, как «причины», «условия», «острота конфликта», «ее длительность» и «последствия» [20. С. 195]. К причинам конфликта он относит противоположные ориентации вступающих во взаимодействие сторон, идеологические, экономические, социальные, социально-психологические, морально-этические, организационные и др. обстоятельства. «Причины конфликта, – пишет он, – могут быть классифицированы (довольно полно) по следующим основаниям: информация, структура, ценности, отношения и поведение» (подробнее см. [20. С. 195 – 202]).

Наряду с причинами, С.Ф. Фролов выделяет технические, политические, социальные и психологические условия возникновения конфликтов (см. [20. С. 202 – 205]).

Острота конфликта, считает автор, связана со степенью решенности проблем или возможностями такого решения. «Однако важнейшим фактором, влияющим на остроту конфликта, следует признать удовлетворение или неудовлетворение потребности, которая и есть первопричина всех конфликтов вообще» [20. С. 205].

Длительность (продолжительность) конфликта, имеющая важное значение в жизни людей, их коллективов и организаций, вступающих в конфликтное отношение, по его мнению, зависит от следующих факторов: сущности целей противоборствующих сторон, их остроты; количества ресурсов и их качества для ведения борьбы в конфликтной ситуации; концентрации усилий вокруг лидера; ясности или неясности, что считать победой, а что поражением; наличия в сторонах экстремистских фракций (см. [20. С. 207 – 209]).

В систему детерминации он включает и последствия конфликтных отношений, которые могут быть как положительными, так и отрицательными (см. [20. С. 209]).

А.В. Дмитриев пишет, что, в конечном счете, конфликты в обществе представляют собой порождение и проявление объективно существующих противоречий (внутренних и внешних, основных и неосновных, антагонистических и неантагонистических, структурных и неструктурных, кратковременных и т.д. (см. [3. С. 62 – 66]). «Анализ самых разнообразных конфликтов, – продолжает он, – свидетельствует о том, что какие бы конкретные причины ни лежали в основе поведения противоборствующих сторон, в конечном счете они упираются в их интересы, которые в случае конфликта оказываются несовместимыми или противоположными» [3. С. 67]. Аналогичной позиции придерживается и академик В.Н. Кудрявцев (см., например, [11. С. 36 и след.]).

В правовой конфликтологии детерминация ЮК сводится в основном к определенным факторам, которые обусловливают их возникновение и развитие. Так, «формальный классификатор факторов», определяющих действие противоборствующих сторон, по мнению В.А. Леванского, в самом общем виде включает проблемные (конфликтные) ситуации, цели, функции, структуры и ресурсы (см. [16. С. 26 – 27]). В ряде случаев для полноты исследования автор предлагает применить «содержательный классификатор факторов», один из укрупненных вариантов которого сводится к выделению объективных и субъективных, основных и обеспечивающих факторов. К основным объективным он относит: экономический, экологический, демографический, географический, исторический, космический и т.д.; к основным субъективным – мировоззренческий (в том числе идеологический, религиозный и т.д.), политический, правовой, морально-этический, социально-психологический, национальный, духовно-культур­ный, международный и т.д.; к обеспечивающим объективным – организационный, информационный, коммуникационный, научно-методический, программирующий и т.д.; к обеспечивающим субъективным – общую, политическую, правовую и профессиональную культуру кадров, авторитет руководителей (лидеров и т.п.), атмосферу в коллективе и т.д. (см. [16. С. 27]).

И, наконец, полнота описания заканчивается автором «оценочным классификатором действий и факторов»: положительным и отрицательным их действием, направленностью на пользу или против интересов сторон, силой (большой, средней, слабой, нулевой), активностью (высокой, средней, низкой, никакой), интенсивностью (частой, редкой и т.д.). «После этого полнота описания, – продолжает автор, – как правило, становится достаточной для того, чтобы утверждать, что целевые функции противоборствующих сторон будут учитывать действие совокупности важнейших факторов, влияющих на конфликт» [16. С. 27].

В.С. Жеребин пишет: «Детерминирующий механизм юридических конфликтов подчиняется действию динамических и статистических закономерностей и характеризуется четырьмя типами зависимостей, вызывающих возникновение, развертывание и завершение противостояния между людьми. К таким зависимостям относятся: условная, факторная, причинная, провоцирующая» [9. Ч. 2. С. 7].

Условную зависимость он определяет как абстрактную возможность появления юридических конфликтов. Факторная же зависимость выражает собою процесс превращения абстрактной возможности возникновения ЮК в реальную и конкретную действительность. Причинная зависимость ЮК призвана ответить на вопрос об их происхождении и генезисе. Провоцирующая зависимость лежит в основе правового повода, который ускоряет возникновение ЮК либо становится дополнительным препятствием для его появления (см. [9. С. 7 и след]).

Т.В. Худойкина исследование детерминации ЮК полностью сводит к факторному анализу, использование которого позволяет, по ее мнению, обобщить данные влияния многих общесоциальных (экономических, политических и т.п.) и правовых факторов на поведение людей, на возникновение, развитие, завершение и предупреждение ЮК. Причем «специфика факторов юридического конфликта заключается в том, – пишет она, – что они действуют только системно. Поэтому важно ориентироваться не столько на самые мощные факторы, сколько на всю систему факторов с выявлением между ними взаимозависимости» [31. С. 32].

Вслед за С.В. Полениной она полагает, что наиболее «точно и полно» факторы определяются как «причина, движущая сила какого-либо процесса, определяющая его характер или отдельные черты» [80. С. 77. См. также: 31. С. 33].

Однако, кроме факторов-причин ЮК, Т.В. Худойкина затем выделяет факторы-условия (способствуют возникновению конфликтной ситуации в правовой сфере), факторы-воздействия на остроту и длительность ЮК, факторы-координаторы управления и разрешения ЮК, факторы их предупреждения (см. [31. С. 33 и след.]).

Таким образом, анализ различных точек зрения указанных и иных авторов по данному аспекту проблемы привел нас к выводу о том, что в конфликтологии механизм детерминации социальных и юридических конфликтов практически не разработан.

Структура данного механизма в отечественной литературе впервые была обстоятельно рассмотрена применительно к юридической деятельности и правовой системе общества в целом (см., например, [24. С. 101 – 122; 46.Ч.1. С. 29 – 38]).

Механизм детерминации любых юридических явлений включает следующие элементы: во-первых, различные типы (виды, подвиды) факторов (природные, социальные, внутренние и т.д.), которые раскрывают специфику, разнообразие детерминирующих обстоятельств; во-вторых, формы, т.е. способы воздействия на юридические явления и процессы соответствующих факторов реальной действительности (каузальную, кондициональную, инспирирующую, корреляционную, структурную, функциональную, регулятивную, гарантирующую); в-третьих, уровни, масштаб детерминирующего воздействия; в-четвертых, силу детерминации, которая раскрывает величину, степень интенсивности и энергетичности влияния при помощи тех или иных обстоятельств (факторов и способов, форм) на определенное юридическое явление; в-пятых, этапы воздействия; в-шестых, носителей детерминации; в-седьмых, результат (юридический и иной социальный) детерминирующего воздействия (см. [24. С. 102; 46. Ч. 1. С. 29 – 30]).

Поскольку КЮД является разновидностью юридической деятельности и компонентом юридической антикультуры, нам представляется, что данная теоретическая конструкция с соответствующей предмету исследования корректировкой может быть использована и нами (подробнее см. [2]).