МЕТОДИЧНА РОЗРОБКА ПРАКТИЧНОГО ЗАНЯТТЯ № 13 15 страница

возвращаться, если он просто хотел отравить лорда Рала? Он отравил его и

вернулся. Мать-Исповедница, надо дать противоядие Ричарду, и как можно

быстрее.

- Но зачем он его тогда отравил? - прошептала Кэлен в ответ. - Какой

смысл в том, чтобы отравить человека, а потом принести ему противоядие?

Кара раздраженно вздохнула.

- Не знаю. Но если сейчас лорд Рал умрет... - охранница не договорила

фразу.

Кэлен посмотрела на лежащего без сознания Ричарда. Ноги подкашивались,

когда она задумывалась о том, что он может никогда не проснуться. Как она

будет жить без Ричарда?

- Сколько нам нужно дать ему? - спросила Кэлен Оуэна.

Парень бросился к ней, минуя Дженнсен.

- Все. Надо, чтобы он все выпил, - со страстной убежденностью сказал

он, вкладывая пузырек в ладонь Кэлен. - Поторопись, пожалуйста.

- Ты причинил ему вред, - с нескрываемой угрозой произнесла Кэлен. -

Твой яд заставил его страдать. Он кашлял кровью и мучился от боли. Если ты

думаешь, что я когда-нибудь забуду об этом, пусть даже ты пришел с

противоядием, то ты ошибаешься.

- Но я пытался успеть к вам, - Оуэн нервно облизал губы. - Я нес

противоядие, чтобы этого не случилось. Я пытался, но вы убили всех тех

людей.

- А... то есть это мы виноваты? - как бы уточняя, переспросила Кэлен.

Оуэн чуть улыбнулся и кивнул головой. На его лице появилась слабая

улыбка удовлетворения тем, что его наконец поняли, что это их вина, а не

его.

Пока Дженнсен следила за Оуэном, Том - за солдатом, а Фридрих - за

Бетти, Кэлен и Кара опустились на колени и приподняли Ричарда, чтобы он

смог выпить противоядие. Кара положила его себе на колени, а Кэлен держала

его голову на руках.

Отвернув крышку зубами, она выплюнула пробку. Осторожно, чтобы не

пролить жидкость, Кэлен приложила пузырек к губам мужа и наклонила. Она

увидела, как жидкость омочила губы. Она чуть повернула голову Ричарда,

чтобы рот приоткрылся чуть больше, и влила еще зелья. Прозрачная жидкость

стекала в рот.

Кэлен не знала, противоядие ли в этом пузырьке. Снадобье было

бесцветным и выглядело как вода. Ричард облизнул губы и проглотил жидкость.

Кэлен понюхала пузырек, жидкость слабо пахла корицей.

Она влила еще зелья в рот Ричарда. Он закашлялся, но проглотил. Кара

подцепила пальцем скатившуюся капельку и коснулась губ Ричарда.

Сердце Кэлен колотилось, пока последние капли падали в рот Ричарда.

Зажав пустой пузырек между большим и указательным пальцами, другой рукой

она подняла подбородок Ричарда и наклонила его голову назад, чтобы он

проглотил.

Женщина облегченно вздохнула, когда он несколько раз сглотнул,

проглотив все зелье. Она дала ему выпить все до капли.

Кэлен и Кара осторожно положили Ричарда обратно. Когда охранница

встала, Оуэн кинулся к ним.

- Вы дали ему выпить все? Он выпил пузырек до дна? - с обеспокоенным

лицом парень понесся к Ричарду.

Эйджил Кары моментально оказался в ее кулаке, и она с силой ударила

Оуэна эйджилом по плечу.

Он пошатнулся и отступил назад.

- Прости. - Парень потер плечо. - Я только хотел посмотреть, как он, и

не хотел ничего плохого. Мне надо, чтобы с ним было все в порядке, клянусь.

Кэлен с удивлением разглядывала Оуэна. Кара тоже ошеломленно

посмотрела сначала на свой эйджил, потом на мужчину.

Эйджил не подействовал на него. Он невосприимчив к магии.

Даже Дженнсен уставилась на Оуэна. Он такой же, как она - Столп

Творения, рожденный без дара, не обладающий искрой магии. Дженнсен это уже

знала, а Оуэн, похоже, нет. Он решил, что Кара просто сильно стукнула его,

чтобы он не подходил к Ричарду.

Прикосновение эйджила должно было бы сбить его на колени.

- Ричард выпил все противоядие. Сейчас оно действует. Я думаю, нам

всем нужно поспать, - Кэлен кивнула головой. - Будешь стоять первой, Кара?

Я останусь с Ричардом.

Кара кивнула, соглашаясь. Она бросила взгляд на Тома. Юноша перехватил

его и показал глазами, что он ее понял.

- Оуэн, почему бы тебе не пойти со мной и не поспать эту ночь рядом с

этим человеком? - сказал Том.

Оуэн побледнел, поднял глаза на огромного д'харианца и понял, что

выбора у него нет.

- Да, конечно, - он снова обратился к Кэлен. - Я буду молиться, чтобы

противоядие подействовало. От всего сердца молиться за лорда Рала.

- Молись лучше за себя, - ответила Кэлен.

Когда все ушли, она прилегла рядом с Ричардом. Теперь, оставшись

наедине с мужем, она позволила себе заплакать. Ричард дрожал от холода,

хотя ночь стояла теплая. Кэлен укутала его одеялом и положила ладонь ему на

плечо, крепко обняв и не зная, встретят ли они новый день вместе.

Глава 22

Ричард открыл глаза и зажмурился, хотя было далеко не солнечно.

Фиолетовые полосы расчерчивали низкое серое рассветное небо. Впереди

горизонт был затянут темными облаками. Он не был уверен, что это не закат и

чувствовал себя сбитым с толку.

Тупая боль била в голове и отдавала в шею. Грудь горела при каждом

вздохе. Горло саднило. Было тяжело глотать.

Изматывающая боль, боль, от которой перехватывало дыхание и темнело в

глазах, понемногу уходила. Пробирающий до костей холод - тоже.

Ричард чувствовал, что потерял связь с миром на длительное время, и он

не знал, как надолго. Казалось, прошла целая вечность, как если бы мир его

жизни был только воспоминанием прошлого. Еще он понял, что мог бы и не

проснуться. Осознание того, что он мог расстаться с жизнью и никогда не

открыть глаз, бросило его в пот.

Пейзаж вокруг изменился, и Ричард его не помнил. Впереди поднималась

острая гряда бледно-желтых скал. Сбоку он заметил кривые елочки. Совершенно

голые бледные стволы перемежались покрытыми темными иголками. Дальние горы

теперь были ближе, чем он помнил, и на окрестных холмах появилось больше

деревьев.

Дженнсен свернулась калачиком у заднего колеса повозки рядом с Бетти.

Том спал неподалеку от своих лошадей. Фридрих сидел на камне и как будто

был на страже. Ричард не мог узнать двоих мужчин, которые лежали у ног

Фридриха. Ричард подумал, что должно быть, один из них - человек, которого

коснулась Кэлен. Другой показался Ричарду знакомым, но он не мог вспомнить

его лица.

Рядом спала Кэлен. Меч Истины лежал с его стороны ложа прямо под

рукой. Меч Кэлен лежал в ножнах рядом с ней.

Все Искатели, добрые и злые, владевшие Мечом Истины до Ричарда,

получали вместе с магией меча экстракт своего искусства. Как истинный

Искатель, которому и был предназначен меч, Ричард научился вызывать эту

способность и делать ее своей, пользоваться этим искусством и знанием, как

никто до него. Он стал хозяином клинка, более чем кто-либо, и часть этой

власти пришла от самого клинка.

Кэлен научил обращаться с мечом ее отец - король Уайборн Амнелл,

правивший сначала в Галее, а потом, после женитьбы на матери Кэлен, - на ее

родине. Ричард продолжил уроки отца и научил жену пользоваться мечом так,

как умел только он. Кэлен оказалась хорошей ученицей и теперь могла биться

стремительно и пользоваться преимуществами своего роста, а не полагаться

только на силу, в которой она вряд ли могла соревноваться с опытным

врагом-мужчиной.

Голова Ричарда раскалывалась, боль раздирала горло при каждом вздохе.

Он улыбнулся, чувствуя рядом тепло Кэлен. Она так прелестно выглядела, даже

с растрепанными волосами. Один взгляд на жену заставлял его сердце биться

сильнее. Ричард всегда любил ее чудесные длинные волосы, любил смотреть на

нее спящую почти так же сильно, как заглядывать в ее глубокие зеленые

глаза. Он любил распутывать волосы Кэлен и играть с ними.

Ричард внезапно вспомнил, как первый раз увидел свою будущую жену

спящей на полу в доме Эди, как медленно билась жилка на ее шее. Он

вспомнил, как тогда смотрел, пораженный жизнью в ней. Кэлен была живая,

страстно наполненная жизнью. И сейчас он улыбался, любуясь ею.

Ричард нагнулся и нежно поцеловал Кэлен в макушку. Она пошевелилась,

придвигаясь ближе к нему.

Вдруг Кэлен вскочила, села на ногу и уставилась на него.

- Ричард!

Она бросилась к нему, положила голову на плечо и обняла, сжимая изо

всех сил. Рыдание вырвалось из ее горла.

- Я в порядке, - утешал Ричард, гладя Кэлен по волосам.

Она отпрянула от мужа, смотря на него так, словно не видела целую

вечность, а потом улыбнулась ему своей особой улыбкой.

- Ричард... - Кэлен могла только смотреть на него и улыбаться.

- Кто это? - все еще лежа на спине, Ричард приподнял руку.

Кэлен оглянулась через плечо. Она взяла руку Ричарда в свои.

- Помнишь того парня неделю назад? Оуэн? Это он.

- Кажется, я его узнаю.

- Лорд Рал! - Кара упала на землю с другой стороны от Ричарда. - Лорд

Рал...

Охранница тоже не могла найти слов. Кара взяла его за свободную руку.

Это значило для него целый мир.

- Спасибо, что присматривала за всеми, - Ричард поцеловал кончики двух

пальцев своей руки и коснулся ими щеки Кары.

Дженнсен тоже проснулась и встала, одеяло обвилось вокруг ее ног.

- Ричард! Противоядие подействовало! Оно подействовало, добрые духи,

подействовало! - радостно закричала она.

Ричард приподнялся на локте.

- Противоядие? - Он оглядел трех женщин перед ним. - Противоядие от

чего?

- Тебя отравили, - объяснила ему Кэлен. Она показала большим пальцем

себе за плечо. - Оуэн. Когда он пришел к нам первый раз, ты дал ему

напиться. В благодарность он отравил воду в твоем мехе. Он собирался

отравить и меня, но пил только ты.

Взгляд Ричарда остановился на человеке у ног Фридриха. Он кивнул

головой, подтверждая согласие со словами жены.

- Одна из тех маленьких ошибок, - сказала Дженнсен.

- Что? - Ричард удивленно посмотрел на нее.

- Ты говорил, что, как и все люди, тоже совершаешь ошибки, и даже

самая маленькая из них может привести к большим неприятностям. Помнишь?

Кара говорит, что ты всегда совершаешь ошибки, особенно простые, и поэтому

она должна быть с тобой, - Дженнсен хитро улыбнулась. - Похоже, она права.

Ричард не возражал.

- Это только доказывает, как легко нас обмануть такими простыми

вещами, как тот парень, - произнес он, вставая и собираясь направиться к

Оуэну.

Кэлен наблюдала за парнем.

- У меня есть подозрение, что он совсем не так прост, как кажется.

Охранница положила руку на плечо Ричарду, чтобы задержать его.

- Кара, приведи его сюда, пожалуйста, - сказал Ричард, вынужденный

сесть на ближайший ящик.

- С радостью, - девушка мотнула светлой косой и направилась через

лагерь. - Не забудь сказать ему про Оуэна, - бросила она Кэлен.

- Что сказать?

Кэлен подвинулась ближе и смотрела, как Кара поднимает Оуэна на ноги.

- Оуэн рожден без искры - он такой же, как Дженнсен.

- Хочешь сказать, что он мне сводный брат? - задумавшись, Ричард

откинул назад волосы.

- Этого мы не знаем, - пожала плечами Кэлен. - Знаем только, что он не

обладает даром. - Складка замешательства искривила ее бровь. - Кстати, в

лагере, где нас атаковали, ты хотел сказать мне что-то важное, когда мы

допрашивали того человека, но не успел.

- Да... - Ричард прищурился, вспоминая. - Я хотел сказать о том, кто

послал их схватить нас: Николас... Николас какой-то.

- Скользящий, - подсказала Кэлен. - Николас Скользящий.

- Точно. Николас сказал им, где нас можно будет найти - на восточном

конце пустыни, по направлению к северу. Откуда он это знал?

- Давай подумаем, откуда он знал? - Размышляя, Кэлен потерла

переносицу. - Мы не видели никого, кто внушал тревогу и мог бы доложить,

где мы. Даже если какой-нибудь человек и видел нас, то к тому времени,

когда он успел бы сообщить о том, где нас найти, и Николас отправил людей,

мы бы уже были далеко. Точно знать место можно было, только если Николас

был близко от нас.

- Птицы, - сказал Ричард. - Он наблюдал за нами с помощью птиц. Больше

мы никого не видели. Только так можно было узнать, где мы. Этот Николас

Скользящий видел нас глазами птиц, как тени следующих за нами. Поэтому он

знал, где нас искать, отдавая приказ своим людям.

Ричард поднялся, увидев, что к нему идет Оуэн.

- Лорд Рал, я так рад, что тебе лучше! - Парень спешил вперед, сложив

руки в жесте облегчения. Кара держала его за складки одежды на плече. - Я

не хотел, чтобы яд причинил тебе такой вред, и этого, клянусь, не произошло

бы, выпей ты противоядие раньше. Я так старался придти к вам раньше, то

есть, клянусь, я пытался, но все эти убитые... - Он заискивающе улыбнулся

Кэлен. - Мать-Исповедница понимает, что я не виноват.

- Видишь, это наша вина, что Оуэн не пришел с противоядием раньше, -

хмуро взглянув на Ричарда, Кэлен скрестила руки на груди. - Он пришел в

лагерь, намереваясь дать тебе зелье, а нашел там только убитых нами людей.

Мы уже уехали и не дождались его помощи. Так что это не его вина: намерения

Оуэна были кристально чисты, и он изо всех сил старался, а мы не оценили

его усилий. Н-да... Очень неосмотрительно с нашей стороны.

Ричард смотрел на Кэлен, удивляясь, пересказывает ли она

саркастическим тоном то, что рассказал ей Оуэн, или все действительно так и

было. А, может, это его голова еще не совсем прояснилась?

Радость Ричарда от выздоровления будто накрыло темное грозовое облако.

- Значит, ты отравил меня, - обратился он к Оуэну тоном, не

предвещающим ничего хорошего. - А потом принес противоядие в лагерь, но мы

уже ушли.

- Да. - Хорошее настроение парня тоже улетучилось. - Конечно, было

жестоко ничего не сказать вам, но там было так... - Голубые глаза Оуэна

увлажнились. Он обхватил себя за плечи, закрыл глаза и принялся

раскачиваться из стороны в сторону, с одной ступни на другую. - Ничего не

существует. Ничего нет. Ничего нет.

- Что это значит, "ничего не существует"? - Ричард схватил его за

грудки и подтянул к себе.

- Ничего нет, - под взглядом лорда Рала парень побледнел. - Мы не

можем знать, существует ли то, что мы видим. Как мы можем знать?

- Но разве твои глаза не доказывают тебе, что мир существует, и он

вполне настоящий?

- Нет, потому что наши чувства искажают реальность и обманывают нас.

Чувства вводят нас в заблуждение. Вот мы не видим ночью - наши чувства

говорят нам, что ночь пуста, но сова охотится на невидимую нам мышь. В

нашей реальности этой мыши нет - даже если мы знаем, что она должна там

быть. Так что помимо видимой нам существует еще другая реальность,

например, реальность совы. Наше зрение не просто прячет от нас правду. Что

еще хуже, оно искажает реальность, - Оуэн говорил со страстной

убежденностью. - Чувства обманывают нас. Собаки ощущают запахи, которые

наше ограниченное обоняние не воспринимает. И собака идет по следу того,

что, как говорят наши чувства, не существует. Наше понимание реальности

ограничено нашими ущербными чувствами... Наше предубеждение заставляет нас

думать, что мы знаем непознаваемое - не так ли? Но у нас нет точных чувств,

чтобы познать этот мир. Мы знаем только его малую часть. Целый мир спрятан

от нас, целый мир тайн, о которых мы не знаем. Но какая разница, видим мы

это или нет, имеем ли мы мудрость осознать свое незнание или нет? То, что

нам известно, в действительности - неизвестное. Ничего нет.

Ричард присел.

- Ты видел трупы, потому что они были реальны.

- То, что мы видим - это только мнимая реальность, видимость, плод

самовнушения, иллюзии, основанные на наших несовершенных чувствах. Ничего

нет.

- Тебе не понравилось то, что ты увидел, и ты решил, что этого просто

нет?

- Я не знаю, что реально. Так же, как и ты. Сказать так - проявить

свою заносчивость. Истинно просвещенный человек признает свою горестную

ограниченность, смотря прямо в лицо своему существованию.

- Ты несешь полную чушь! - Ричард притянул Оуэна к себе. - Все это

приведет тебя только к страданию, опустошенности и страху перед жизнью,

которую ты так никогда не проживешь. Начни использовать мозги по назначению

и узнавать этот мир вместо того, чтобы ограничиваться бессмысленными

утверждениями. Но пока ты общаешься со мной, тебе придется иметь дело с

миром, в котором мы живем, а не с выдуманными кем-то призрачными видениями.

- Ричард, а что если Оуэн прав - не насчет трупов, но вообще? - тихо

произнесла Дженнсен, потянув брата за рукав.

- Хочешь сказать, все его заявления - чушь, но каким-то образом общая

идея верна?

- Нет. Но вдруг он прав? Посмотри на меня и на себя. Вспомни, о чем мы

говорили, когда ты объяснял мне, что я рождена слепой. - Девушка быстро

взглянула на Оуэна и сказала меньше, чем собиралась. - Ричард, ты говорил

почти то же самое. Помнишь, ты сказал, что для меня многих вещей не

существует? Правда, моя реальность отличается? Моя реальность не похожа на

твою?

- Ты неправильно поняла меня, Дженнсен. Когда большинство людей

попадают в заросли ядовитого плюща, они покрываются волдырями и начинают

чесаться. Но некоторые редкие люди - нет. Это не значит, что ядовитый плющ

не существует. Реальность тоже не зависит от наших мыслей, думаем ли мы,

что она существует, или наоборот.

- А ты уверен в этом? - Дженнсен придвинулась еще ближе к брату. -

Ричард, ты не знаешь, каково это - отличаться от остальных, не чувствовать

и не видеть то, что другие. Ты говоришь, что это магия, но я не вижу и

чувствую ее. Меня она не касается. Должна ли я поверить тебе на слово, если

мои ощущения говорят мне, что ничего нет? Может быть, поэтому я понимаю то,

о чем говорит Оуэн. А вдруг, он не так уж и не прав? Может, как он говорит,

только сам человек решает, что для него реально, а что нет.

- То, что мы чувствуем, надо воспринимать в общем. Если я закрою

глаза, солнце не перестанет светить. Когда я сплю, я ни о чем не забочусь,

но это не значит, что мир перестает существовать. Надо не только слушать

свои чувства, но и не становиться глухим к истине, которую ты узнал о мире.

Ничто не меняется в зависимости от того, что мы знаем о нем. Есть то, что

есть.

- Но, как утверждает Оуэн, если мы не можем получить опыт через наши

чувства, то как мы знаем, что это реально?

- Я не могу забеременеть и получить такой опыт, - Ричард скрестил

руки. - Докажи, что для меня женщины не существуют.

- Кажется, не могу, - Дженнсен отодвинулась, чувствуя себя глуповатой

и пристыженной.

- Ну, теперь, разберемся с тобой, - обратился Ричард к Оуэну. - Ты

меня отравил и признаешься в этом. - Он ударил себя кулаком в грудь. - Это

отразилось здесь, и вполне реально. Ты виной тому. Теперь я хочу знать,

почему ты это сделал, и почему потом принес противоядие. Мне совершенно не

интересны твои впечатления от лагеря с трупами. Говори по делу. Пока факты

таковы: ты принес противоядие к яду, которым отравил меня. Как насчет

остального?

- Э-э, э-э... - Оуэн заикался. - Я не хотел твоей смерти, поэтому спас

тебя.

- Хватит говорить о своих драгоценных переживаниях насчет

содеянного, - начал сердиться Ричард. - Скажи наконец, зачем ты это сделал?

Зачем было меня травить, а потом спасать? Я хочу знать ответ, всю правду.

Оуэн посмотрел на окружающие его мрачные лица. Он вздохнул, чтобы

успокоиться.

- Мне нужна была ваша помощь. Я должен был убедить вас помочь мне. Я

просил, умолял... Мои люди так нуждаются в вас, а вы отказали. Я же

говорил, что это очень важно - ваша помощь, но вы все равно отказались.

- У меня есть важные дела, - сказал Ричард. - Мне жаль, что Орден

захватил твою родину. Поверь, я знаю, как это ужасно! Но я говорил уже

тебе, что пытаюсь сломить его, и успех нашего дела только поможет тебе и

твоему народу избавиться от захватчиков. Имперский Орден разорил не только

вашу страну. Люди Ордена убивали не только твоих близких, но и тех, кого мы

любили.

- Но нам ты должен помочь первым, - настаивал Оуэн. - Ты и такие, как

ты, непросвещенные, должны освободить мой народ. Сами мы не можем сделать

это, потому что мы не свирепы. Я слышал, все вы едите мясо. Мне даже дурно

думать об этом. Мой народ не такой - мы просвещенные. Я видел трупы тех,

кого вы убили. Мне нужно, чтобы вы сделали то же самое с Орденом.

- Думаю, это не реальность?

- Вы должны дать нам свободу, - продолжал упорствовать Оуэн, не

ответив на вопрос Ричарда.

- Я уже говорил тебе, я не могу!

- Теперь тебе придется. - Парень посмотрел на Кару, Дженнсен, Тома и

Фридриха. Его взгляд задержался на Кэлен. - Ты должна уверится, что лорд

Рал сделает это - или он умрет. Я его отравил.

Кэлен сгребла рубашку на груди Оуэна.

- Но ты же принес ему противоядие?

Оуэн согласно кивнул.

- В первую ночь, когда я просил вас о помощи, я уже дал ему яд, - он

посмотрел на Ричарда. - Ты его уже выпил. Если бы ты тогда согласился

двинуться на помощь моим людям, я бы сразу дал тебе противоядие, и оно бы

тебя совершенно излечило. Но ты отказался пойти со мной, помочь тем, кто не

может сам помочь себе, а это твой долг. Лорд Рал, ты выгнал меня. Поэтому я

не дал тебе противоядия. Со временем отрава овладела твоим телом. Если бы

ты не был таким эгоистом, то излечился бы еще тогда. Но сейчас яд

укоренился в тебе. Время упущено. И противоядие, которое я дал, неспособно

вылечить тебя, оно только облегчит на время боль.

- А что меня вылечит? - спросил Ричард.

- Тебе придется выпить гораздо больше противоядия, чтобы изгнать яд.

- И у тебя его, конечно же, нет? - вздохнул, начиная прозревать,

Ричард.

Оуэн отрицательно покачал головой.

- Ты должен освободить мой народ. Только тогда ты получишь

противоядие.

Лорду Ралу отчаянно хотелось вытрясти все ответы из этого человека.

Вместо этого Ричард перевел дыхание, стараясь остаться спокойным, понять

то, что сделал Оуэн и найти решение.

- Почему только тогда? - спросил он.

- Потому что противоядие находится в месте, захваченном Орденом, -

ответил Оуэн. - Ты должен освободить нас от врагов, и тогда ты сможешь

принять противоядие. Если хочешь жить, дай нам свободу. Если ты не сделаешь

этого, то умрешь.

Глава 23

Кэлен была готова задушить Оуэна. Она хотела удавить его, чтобы он

почувствовал отчаяние, панику, когда не хватает воздуха - то, от чего так

страдал отравленный им Ричард. Негодяй должен был узнать на собственной

шкуре, что это такое. Кара двинулась к Оуэну с тем же намерением, что и

Кэлен. Но Ричард выставил вперед руку, не подпуская женщин.

- Сколько времени пройдет, прежде чем я снова заболею? - встряхнул

Ричард Оуэна, держа его в другой руке. - Сколько проживу, прежде чем твой

яд убьет меня?

Смущенный взгляд Оуэна метался от одного мрачного лица к другому.

- Если ты сделаешь, как я просил, как велит твой долг, ты будешь в

порядке. Обещаю. Вот увидишь, я принесу противоядие. Я не хочу причинить

тебе вред. Не это моя цель, клянусь!

Кэлен могла думать только о боли, изматывающей Ричарда, о том, как

трудно ему дышать. Видеть его страдания было невыносимо. Кэлен не могла

думать ни о чем кроме того, что муж снова может пройти через мучения,

только на этот раз уже никогда не проснуться.

- Сколько? - повторил Ричард.

- Но если ты...

- Сколько!

- Меньше месяца, - облизнул губы Оуэн. - Думаю, около того.

- Дай мне его! - Кэлен попыталась оттолкнуть Ричарда. - Я выясню...

- Нет, - Кара оттащила Кэлен. - Мать-Исповедница, позволь лорду Ралу

сделать то, что он должен, - прошептала она. - Ты не знаешь, что вызовет

твое прикосновение.

- Ерунда, - упрямо продолжала Кэлен. - Что бы с ним не случилось,

магия исповеди сработает, и мы все узнаем.

Кара крепко схватила ее за талию так, что Кэлен не могла двинуться.

- А если сработает только сторона Магии Ущерба, и он умрет?

- И с каких это пор ты разбираешься в магии? - перестав вырываться,

Кэлен посмотрела на Морд-Сит.

- С тех пор, как она может причинить вред лорду Ралу, - Кара оттащила

Кэлен подальше от Ричарда. - У меня тоже есть разум. Я могу думать. А ты

где забыла свою голову? Ты знаешь, где находится этот город? Где там

хранится противоядие? Что ты будешь делать, если твое прикосновение убьет

Оуэна, и ты обречешь лорда Рала на смерть, тогда как мы могли получить

сведения от него без твоей власти?.. Хочешь, я переломаю ему руки, заставлю

истекать кровью и кричать от боли? - Кара движением бровей указала на

парня, съежившегося от страха. - Но я не убью его, он будет жить, пока не

даст всю информацию о том, как спасти лорда Рала от смерти. Кэлен, спроси

себя, почему ты хочешь это сделать? Чтобы получить сведения, или потому

хочешь избить его? Жизнь лорда Рала зависит от того, насколько ты искренна

перед собой.

Кэлен задыхалась от схватки, но еще больше от ярости. Кара была права.

Да, она хотела ударить, исколотить парня до крови, - сделать все возможное,

чтобы спасти Ричарда и наказать Оуэна.

- Я уже играла в эти игры, - закричала Кэлен. - Я хочу услышать всё.

- И я тоже, - произнес Ричард. Он приподнял Оуэна за ворот рубахи и

посадил на ящик. - Так, Оуэн, никаких извинений по поводу того, что ты

совершил. Начни с начала и расскажи, что происходит с твоим народом, и что

вы делали.

Парень дрожал, как лист на ветру. За спиной Ричарда оказалась

Дженнсен.

- Ты пугаешь его, - прошептала она. - Немного отойди от него, иначе он

не сможет говорить.

Согласившись с доводом, Ричард коснулся плеча сестры Он отошел на

несколько шагов, сцепил руки за спиной и обратил взгляд к рассветному небу,

к горам, которые он так часто изучал.

Эта была другая сторона цепи небольших гор, зажатых в тени огромных

вершин, прорывающихся сквозь серые облака. Там они нашли сигнальный маяк и

впервые увидели чернокрылых птиц.

Над горами висели тяжелые и темные облака Кэлен подумала, что они

похожи на грозовые. Воздух наполнил запах озона, предвещая грядущий ливень.

- Откуда ты? - спокойно спросил Ричард Оуэна.

Парень прочистил горло, разгладил рубашку и светлый плащ, пытаясь

вернуть себе пристойный вид. Он продолжал сидеть на ящике.

- Я живу в городе просвещенных, цивилизации с высшей культурой... в

великой империи.

- Где находится эта величественная империя? - Ричард по-прежнему

смотрел в сторону гор.

Оуэн склонил голову и посмотрел на восток. Он указал на дальние

возвышающиеся пики гор, которые рассматривал Ричард.

- Там. Видите это ущелье среди высоких гор? Я живу там, за ним,

империя лежит за этими горами.

Кэлен вспомнила, что она однажды спрашивала, смогут ли они

когда-нибудь пересечь эти горы. Тогда Ричард сомневался.

Он обернулся назад.

- Как называется эта империя?

- Бандакар, - благоговейным шепотом произнес Оуэн. Он пригладил

светлые волосы, чтобы придать себе вид, достойный жителя своей родины. - Я

гражданин Бандакара, Империи Бандакар.

Ричард обернулся и как-то по-особенному посмотрел на Оуэна.

- Бандакар. Ты знаешь, что значит это имя, Бандакар?

- Да, - кивнул парень. - Бандакар - древнее слово из забытых времен.

Оно означает "избранный" - Избранная Империя.

Казалось, Ричард чуть побледнел. Встретившись с ним взглядом, Кэлен

поняла, что он прекрасно знает значение слова, а Оуэн ошибается.

Ричард пришел в себя. В задумчивости он потер бровь.

- Ты - или кто-нибудь из твоего народа - знает язык, откуда пришло это

слово, "бандакар"?

- Мы не знаем этого языка, - махнул рукой Оуэн. - Он давно забыт.