УДК 7(075.8) ББК 85.1О0.62к73 3 страница

Каковы эти отношения? = отношения предметов наук? дано: дано :

Рис. 3

ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ПСИХОЛОГИИ

Из рассмотрения основных положений о сознании диа­лект [ического] и история [еского] материализма вытекает:

L Т[ак] к[ак] сознание есть основная, специфическая форма психики ч [елове| ка, то психология человека необходимо есть конкретная наука о сознании.

2. Психология должна рассматривать С [ознание] в своем собственном конкретно-психологическом аспекте, а отнюдь не ограничиваться включением в систему своих положений положе­ний философских, логических или исторических.

Ибо: предмет исследования их не тождествен! Тождествен «эмпирический» предмет их.

3. Из этого вытекает, что психология должна разрабатывать психологическую теорию сознания.

4. Наконец, что эта задача является важнейшей, решающей

судьбу психологической науки, что без решения этой задачи психология не может претендовать на то» чтобы стать подлинной наукой и выйти из предыстории своего развития на широкую дорогу своей истории.

Психология, лишенная теории сознания,— это еще меньше, чем политическая экономия, лишенная теории стоимости.

КОНЦЕПЦИЯ СОЗНАНИЯ В БУРЖУАЗНОЙ ПСИХОЛОГИИ (НЕ ПСИХОФИЗИЧЕСКАЯ] ПРОБЛЕМА!)

Современная] традиционная психология полагает предметом своего изучения внутренний мир человека, мир процессов его сознания, его сознание.

(Мы отвлекаемся сейчас от «стрикт-бихевиоркзма» и подобных ему систем: это лишь негатив — грубая и глупая противопо­ложность буржуазной психологии сознания.}

В чем же состоит общая концепция сознания в буржуазной психологии? — Речь идет именно о теории С[ознания]!

Мы не склонны заниматься детальным обзором.

Наша задача — показать не столько различия в способах фактического решения проблемы сознания в разных психологиче­ских направлениях, сколько — показать общие черты, присущие этим различным способам.

Мы должны попытаться представить положение проблемы С[озкания1 в буржуазной] психологии с точки зрения тех требований, которые вытекают из обозначенных нами предпосы­лок.

Скажем наперед: при таком подходе психологические «кошки» сознания кажутся ужасно серыми.,.

Первое и самое простое решение вопроса состоит в том, что С (ознание] рассматривается как некоторое общее качество, присущее психическим процессам человека. Поскольку оно присуще всем процессам человеческой психики, постольку оно может и должно быть вынесено за скобки — за скобки психологи­ческого исследования.

Этот вынесенный за скобки общий множитель и фигурирует обычно s виде двух-трех абстрактно-философских положений.

Таким образом, в этом случае сознание утверждается в психологии то"лько для того, чтобы фактически быть тотчас же из нее вынесенным, по крайней мере вынесенным за пределы собственно психологического рассмотрения.

Это —первый вариант решения, вернее — н ере ш е н и я, проблемы конкр[етной] теории С[ознания] в буржуазной [ психологии.

Часто этот вариант углубляется».

Он углубляется утверждением, что изучение отдельных процессов, функций и есть изучение сознания. Иначе: психические

функции принадлежат сознанию, сознание — это то, что функцио­нирует, С[ознание1 —«хозяин» функций. Так истинный субъект превращается в а бстр а кц и ю, м и сти ф и ци-руется- {Вспомним: мыслит, запоминает, воспринимает не С[ознание)> а человек—действительный и действующий, телес­ный, стоящий на «твердой, круглой земле»...).. Развитие этого взгляда целиком переводит проблему С [ознания] в плоскость проблемы личности, проблемы «я», которое выступает как духовное «я», как самосознание (Липпс),

Это вместе с тем — высшее развитие идеи первичности самосознания..,

(Очень интересен с этой точки зрения Фрейд. Для Фрейда сознание есть действительно форма, одна из форм существования %яъ> Цензура поэтому есть одинаково и функция сознания, и функция «я». Конечно, это чисто сознательное, т. е. духовное «я# не может покрыть собой истинного «я», не может быть субъектом действительной жизни. Оно только принимается нами за настоя­щее «сяя>. Философская мистификация сознания а буржуазной психологии есть для Фрейда факт самой психической жизни, есть психическая иллюзия, Отсюда у Фрейда — субъективизм в вы­сшей степени. Отсюда и бунт Фрейда против психологии, ограниченной изучением данных сознания: он требует отказа от психологического иллюзионизма в проблеме жизни реальной личности. Он ищет детерминанты жизни за пределами личности, отождествленной с сознанием. Он открывает мир «по ту сторону» — увы, этот мир уводит Фрейда в потусторонний мир..,).

Другая разработка:

Сознание есть то, что присуще психическим процессам человека, то| что может быть вынесено за скобку, но что вместе с тем выступает реально; сознание — это то, что объединяет психические функции, связывает их между собой в единство психической жизни. Иначе: сознание есть форма психического единства. Сознание имеет свои законы:

закон единства сознания,

закон тождества сознания*

закон потока сознания.

Это— чисто формальное учение о сознании.

Оно находит свое полное выражение в идее бескачественности сознания, наиболее важной идее, выдвигаемой традиционной4 психологией.

УЧЕНИЕ О БЕСКАЧЕСТВЕННОСТИ СОЗНАНИЯ

(Оно выступает в разных формах и выражается в различных положениях; рассмотрим главнейшие из них.)

Сознание есть непосредственная данность, далее не раскрывае­мая. Оно, следовательно, может найти свое определение, свою

характеристику только отрицательно» как то, чего нет у человека, находящегося в состоянии бессознательности. Это

«свечение». Оно может изменяться по степени — количе­ственно, иногда вспыхивать, иногда меркнуть. Смутное, тусклое сознание — оживляющее, разгорающееся сознание — ясное со­знание — меркнущее — угасающее совсем (Блонский),

Сознание есть психическое пространство. Оно бескачественно, как бескачественно пространство. В лучшем случае оно имеет формальные свойства; напр[имер! свойства, выражающиеся в законах структуры. Сознание — сцена, на которой разыгры­вается драма психической жизни (Яепсрс).

Сама сцена не принимает участия » представлении; но на ней может нечто появиться, с нее можно уйти. На ней может открыться люк (провал в сознании) и поглотить действующего персонажа... Нечто может действовать под сценой, за сценой,

Сознание не имеет качественных определений (1), оно может быть лишь более ясным или менее ясным, и изменяться «геометри­чески» — быть более широким, менее Широким; может быть — единым, может быть — раздвоенным.

Здесь особенно ясно выступает идея: «сознание = свечение».

Поэтому сознание легче всего может быть представлено в своей проекции на внешнее поле. Феномен сознания может быть легче всего представлен в виде прожектора, освещающего внешнее пространство; в этой форме оно совпадает со вниманием (которое собственно и есть феномен сознания).

Широкий луч — узкий луч, ярче свет — тусклее.

Сплошной луч — раздвоенный луч.

Колеблющийся свет.»

Неустойчивый, трудно удерживаемый в одном положении — тугой, никак не сдвигаемый...

Вся феноменология внимания входит в это учение о сознании.

В этом учении о С[ознании] ему легко приписывается активность* Тогда сознание превращается во вмешивающееся в ход процессов активное творческое начало.

СОЗНАНИЕ - ПРОСТРАНСТВО, СФЕРА, МИР

Эта идея представляет собой альфу и омегу классической буржуазно-психологической концепции сознания. Все пробы мысли — внутри этой концепции.

Сознание образует особый мир — мир субъективности.

Это — замкнутый в себе, внутренний мир субъекта, никогда не соприкасающийся с миром притяжения.

Он может размыкаться для субъекта лишь до сферы мирового сознания или лишь до сферы коллективного субъекта. Ибо

существует общение сознаний: индивидуального и божественного сознания, индивидуального сознания и коллективного сознания, индивидуального сознания и другого индивидуального сознания.

Сознание есть чисто феноменальный мир. Существуют два пути проникновения в этот мир — путь чистого интроспекцио-низма и путь рационального анализа — открытия идеальных отношений, этого идеального мира логики, математики, геометрии духа. Его содержание есть внешнее по отношению к нему, это — так же мало содержания сознания| как перевариваемый хлеб — содержание физиологических процессов пищеварения.

Нужно различать функции, состояния С [ознания], с одной стороны, и материальные содержания С [ознания] — с другой. Последние соотносимы с объективностью но они не могут быть предметом психологии С [ознания], ибо не принадлежат ему,..

Выводы

1. Буржуазная психология всегда претендовала на то, чтобы стать наукой о сознании. В понятии сознания она видела свои последние определения.

2. Но она на всем протяжении своего развития оставалась в пределах картезианского противоположения сознания — несознанию.

3. Это неизбежно приводило к тому, что

а) сознание выступало в ней как нечто бескачественное, внеположное и в силу этого

б) сознание постоянно утрачивалось в ней.

Итак, парадокс буржуазной психологии состоял в том, что, конституируя себя, как науку о сознании, она никогда не была наукой о сознании; псих[ология] не выдвинула никакой конкрет­ной теории сознания,

В буржуазной] психологии проблема сознания была мисти­фицирована. . -

Это имеет свою глубокую причину. Она заключается в мисти-фицированности сознания людей в буржуазном обществе. Только вставшая задача практического освобождения человека сделала возможной демистификацию его сознания и демистификацию конкретной науки о сознании.

Психология человека есть действительная наука о сознатель­ной — психической жизни, Она необходимо включает в себя конкретное учение о сознании, содержательную конкретно-психологическую теорию сознания. Только при этом условии она становится «реальной наукой, только при этом условии она становится действенной, и только при этом условии падает роковое для нее разделение школьной психологии и психологии «настоящей», жизненной, (Такая психология есть социалистиче­ская наука par exellence,)

а—

УЧЕНИК Л. С. [ВЫГОТСКОГО] О СОЗНАНИИ

В противоположность учению о бескачественности Созна­ния], о С [ознании], как замкнутой в себе вещи, мертвенно отражающей в себе другие вещи, Л. С. [Выготский] развивал конкретно-психологическую содержательную теорию С [ознания].

Внутренняя теоретическая задача состояла в том, чтобы разомкнуть замкнутый Декартом круг соз н а н и я .

Эта новая теория С[ознания] строилась «снизу», со стороны исследования строения различных психических процессов.

В этом состоял метод «прорыва* в сознание.

Л [ев] Семенович] называл свое учение о С [ознании] учением о системном и смысловом строении Опознания]. Это учение излагалось им в ряде сочинений, отчасти общеизвестных, отчасти малотиражных, стеклографированных.

«Пора оформления мысли, — говорил Л [ев] Семенович], — еще не наступилая.

I

(1) Психические функции не соположены друг с другом. Они выступают в известном строении, в определенных межфункдлональных отношениях. Эти отношения возникают в ходе развития. Они изменяются, перестраиваются.' Раньше восприятие, например], связано с памятью, затем с мышлением. Память — раньше с аффектом, затем с образом восприятия, затем также и с мышлением, с понятием. Это — первичные связи. Но возникают и вторичные, третичные связи. Создается иерархическая система функций.

У человека эти связи носят особый характер.

Особенность этих связей состоит в том, что они замыкаются — условно говоря — не «естественное, а «искусственно»: в силу того, что человек овладевает общественно выработанными орудиями действия, в частности — внутренними средствами — знаками.

Знак приводит функции в новое соотношение. Узелок, завязанный для памяти, это — не только узелок на платке: это узелок конкретных психических процессов, ведущих к припомина­нию.,,

Итак: С [ознание] не просто «общий хозяин» функций. С [ознание] характеризуется определенным системным строением психических процессов. Это — несомненный шаг вперед в смысле наполнения представления о С [ознании] конкретным содержани­ем.

Как понять системное строение С[ознания], как показать его с его содержательной стороны? Этого нельзя сделать, отвлекаясь от другой стороны; от смыслового строения сознания.

Нужно исследовать, что такое знак.

II

Знак и значение

-

(2) Знак есть то, что опосредствует процесс отражения в сознании. С[ознание] и есть опосредствованное отражение. Если согласиться с общим тезисом о том, что С [ознание] есть опосредствованное переживание (т. е. внутреннее состояние субъекта), то нужно признать, что оно не может быть опосред­ствовано самим объективным предметом; ведь этот объективный предмет должен как-то выступить для меня. Одно дело «осозна­ние» данного предмета у первобытного ч[елове]ка, другое дело у меня; одно дело у ребенка 3-х лет, другое дело — у семилетки. От чего же зависят эти различия? Грубо говоря, от различного знания, которое и есть та призма, которая преломляет мне мир.

Знак опосредствует сознание, ибо знак имеет значение.

Знак есть реальный причал, реальный носитель значения. Значение есть общественно выработанное, выработанное в про­цессе общественной практики обобщение — всякий знак имеет значение, знак есть то, что имеет значение.Т [аким] о [бразом] знак — в противоположность утвержд [ениям] вульг [арной] критики — для Л. С, [Выготско­го] — это отнюдь не иероглиф, это. обобщенное отражение

действительности, общ [ественно] -ист [орической] практики, объ­ективно фиксированное как конкретно-исторический факт челове­ческого знания; это — то, что исторически лежит за словом. Так, наука есть система значений, язык вообще; господствующий круг представлений, понятий, все это исторично, за всем этим не индивидуальный, а общественный опыт, общественная практика, следовательно все это — системы значений.

Поэтому:

(2 А) Я воспринимаю, мыслю, сознаю мир как конкретно-историческое существо. Я ограничен и вместе с тем вооружен представлениями моего времени, моего класса, Я могу выйти за эти границы, но и для этого должны быть предпосылки в обще­ственном знании...

(3) Классическая форма знака — слово. Сознание имеет языковую, речевую природу. Язык — «реальное сознание».

Иметь С [ознание] — владеть языком. Владеть языком — владеть значениями. Значение есть единица сознания.

Чем характеризуется значение?

Значение — это обобщение, обобщенное отражение действи­тельности.

Следовательно, значение должно изучаться именно как обобщение. Но что значит исследовать обобщение? Чем отлича­ется одно обобщение от другого? Как развивается обобщение?

Адекватная характеристика обобщения заключается в раскры­тии его строения.

Верно, что различие обобщений — это различие содер­жания, которое обобщается. Но конкр [етно] -психологически существенно то, что разное вещественное содержание требует разных процессов для того, чтобы оно могло быть обобщено.

Более того — одно и то же содержание может быть по-разному понято, обобщено, отражено.

Итак, значение характеризуется через ту систему процессов, которая требуется данным обобщением. Эта система процессов, взятая как характеристика соответствующего обобщения, и есть то, что Л. С. [Выготский] называет строением значения.

Напр[имер]\ для обобщения типа «пушистое» требуются элементарные процессы выделения и восприятия данного каче­ства, и объединение в памяти соответствующих впечатлений.

Иначе в случае обобщения типа «капитал» (разумея капитал как общественное] отношение). Здесь требуется сложная логическая обработка.

Обобщение «рычаг» глубоко различно у различных людей, при различных условиях. «Рычаг» — обобщенный образ рычагов управления машиной, «рычаг» — просто асякая длинная палка, слега, «рычаг» — физическое тело, имеющее одну точку опоры и две точки приложения сил,

«Добро> — это имущество, вообще то, что идет мне на пользу, но добро — это к этическая категория,

«Сын» — простой обобщенный («генерический», сказал бы Рибо) образ: «Мама, — говорит ребенок, увидя взрослого сына своей няни, — ну какой же это сын — с усами». Для нас сын — это отношение.

Различие строения значений требует их классификации и изучения развития их.

Л [ев] Семенович] и устанавливает различное строение значений» пользуясь для этого уже введенными терминами: синкрет, комплекс, истинное понятие.

Для синкрета и комплекса он пробует установить различные типы, для понятия — классификацию по «мере общности»,

(Кстати, критика здесь снова скользит мимо существа дела. Главный тезис здесь бесспорен: обобщение может иметь разное строение. Так же бесспорен и следующий тезис: у детей не существует готовых развитых значений, т. е. сложных обобщений. Хотя ребенок знает, что будет плавать, а что потонет, он знает это существенно иначе, чем физик или даже чем школьник 5 класса: это знание у них разных по своему строению значений.)

Итак, другую сторону системного строения сознания составляет его смысловое строение, характеризующее то, как человек сознает мир, как он воспринимает, мыслит мир (адекватный эпитет сознания — мыслящее сознание).

Это две стороны единой характеристики сознания. Одна сторона — это процессуальная сторона, другая — феноменаль­ная, смысловая, она же — предметная, Подчеркивание

их единства ликвидирует разделение и противопоставление (как безразличного друг другу) процессов и содержаний сознания, явлений и функций.

Что является ведущим в этом единстве?

Разумеется, содержательная сторона — значения,„ [отсутствует одна страница рукописи]

Наконец, человек поднимается до высшего сознания мира и себя в этом мире. Теперь все иерархизировано — значения поднимаются до высшей меры общности. Жизнь человека становится понятийной.

Итак:

Развивающиеся значения обращаются на внешний мир — поведение человека становится разумным и свободным во внешнем смысле.

Они обращаются на самого человека — его поведение приобретает черты воли.

Обобщается мир аффектов, мир внутренних переживаний — человек выходит из «рабства аффектов», он получает внутреннюю свободу. Это идеал Спинозы.

Утверждение разумности и свободы человека — пафос всей системы мыслей Л. С. [Выготского] о сознании.

Понятно, что первое систематическое и свободное изложение этих мыслей о С[ознании] было сделано в книге о Спинозе, в форме критического исследования философии и этики великого философа.

[Зачеркно:] <Б. Г. (Ананьев? — ред.) назвал эту книгу книгой о великой любви к разуму, побеждающей страсти. Эта книгаосталась незаконченной. Она погибла, как и ее автор. В этой двойной гибели были повинны человеческие страсти, не побежденные разумом),

(6) Итак, главный тезис Л [ьва] С [еменовича] есть тезис о развитии С[ознания] (значений). Естественно, что главный вопрос — это вопрос о том, как происходит развитие значений.

Человек не стоит одиноко перед миром.

Человек не Робинзон, делающий самостоятельно свои малень­кие изобретения.

Человек встречается с предметным миром через других людей, (Это называется в политэкономии производственными отношения­ми.) Психологически это — общение. Сознание человека— это С[ознание] общественного человека. Это его общественное, сознание. Оно входит в сознание общества, которому он принадлежит. Личное и общественное сознание суть внутренне связанные между собой явления.

Сознание человека формируется в общении и иначе формиро­ваться не может; обобщенное отражение мира и общение с другими людьми предполагают друг друга, (Каково общение, таково и обобщение.)

Ведь: бесспорно, что всякое общение предполагает обобщение

(если бы слова не были обобщениями, то общение было бы невозможным); столь же бесспорно и другое: в основе развития обобщений лежит общение. Ведь обобщение вовсе не есть продукт индивидуальной практики; это — продукт общественной практи­ки, практики человечества. Как же она может быть передана, в каком процессе? — в процессе общения, через систему соответствующих понятий, представлений — короче — через систему обобщений.

Каким же образом общение приводит к развитию значений и, следовательно, сознания?

Это происходит в процессе взаимодействия значений — реальных и идеальных.

Что такое реальные и что такое идеальные значения? (Общение — искра, связывающая эти полюса.)

[Зачеркнуто:] (Какова роль практики в этом процессе? «Практика» и практика. Что такое практика ребенка? Проблема «ребенка на горшке». Общение с взрослым есть практика, учение есть практика, сочинение теории есть практика! Дело в том, что моя теоретическая деятельность и мост для меня практический результат.)

КОНКРЕТНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ТЕОРИИ СОЗНАНИЯГ

РАЗВИВАВШЕЙСЯ Л. С. [ВЫГОТСКИМ]

(Теория Сознания] и практика психологического исследова­ния)

Мир сознания ребенка. Психология учения, «педология». Представление] об истор [ическом] времени.

Мир сознания болезненно измененной личности, Хроногенность локализации], Афазии, шизо[френия], Пик.

Мир сознания исключительных личностей* Шерешевский.

Одаренность и сознание. «Вундеркиндизм

Этические проблемы (!). «Психология должна учить жить».

Великое искусство Л[ьва] С [еменовича] сделать теорию действенной.

•

К КРИТИКЕ ТЕОРИИ Л. С. [ВЫГОТСКОГО|

Данный грубый абрис учения о С[ознании] относился к 31 г. Высказанные в то время Л[ьвом] С [еменовичем] положения очерчивали новый шаг его мысли. Это было крупным шагом вперед в смысле насыщения психологии большим фактическим содержанием; открывались новые возможности исследования.

Но по отношению к осуществлению главного исходного замысла это был в некотором смысле шаг назад. В чем состоял этот исходный замысел? Он заключался в том, чтобы в образе жизни человека найти ключ к его С [ознанию], чтобы связать жизнь с сознанием. «За сознанием открывается жизнью. «Психо­логия — наука об особой — высшей — форме жизни», 38

Отсюда первая идея: жизнь человека — опосредствована системой общественно созданных средств жизни. В этом реаль­ном, объективном опосредовании особенность субъективного мира человека — мира его сознания.

Перейти от сознания к объективности не-сознания нельзя, поставив вопрос о том, как эти различные вещи связаны. То, что разъединено в исходном положения, не может быть соединено в конечных положениях. Значит, с самого начала нужно отыскать соединение этого несоединимого.

Таков был замысел!

Принципиальное решение этой проблемы состояло в том, чтобы в орудии, в огне, направленном на изготовление] пищи, в узелке, завязанном на память, — в материальном предмете увидеть факт психологический. Ищите сознание человека здесь, в предметном мире! ..

В этом и заключался весь пафос первых теоретических проб. Материальное, внешнее и идеальное, внутреннее выступили как единое.

Но это было психологически недостаточно конкретное решение.

Нужно было найти в самом этом внешнем предмете то, что именно и делает его психологическим. Ответом на этот вопрос и было учение о значении предмета как о единице сознания.

Результат был, однако, неожиданным,..

[Зачеркнуто:] <В действительности значение не связывает С[ознание] с предметным миром, а отделяет С[ознание] от него, образуя пелену, обволакивающую весь мир, внешний и внутрен­ний, «призму».

Но, может быть, эта пелена значений есть само сознание, тогда главная трудность падает, конечно.

Это, однако, не так. Ибо при таком допущении сознание перестает быть фактом моей жизни, это жизнь общества, око отделяется от жизни. -

Итак, разрыв налицо — там или здесь/}

Л [ев] С [еменович] видел эту трудность. Поэтому основную задачу дальнейшего исследования он видел в решении проблемы связи жизни и С[ознания] = аффекта и интеллекта.

Он пытался решать ее в своем «Спинозе», мне неизвестны эти попытки достаточно хорошо. Я знаю, что она не была решена в смысле обратного движения аффект — интеллект. Она и не могла быть решена.

Именно в силу того, что эта проблема осталась принципиально не разрешимой, все построение Л [ьва] Семеновича] возврати­лось к классическим позициям французской социологической школы.

Сознание стало производным от общ [ест ее иного] С [ознания].

[Зачеркнуто:] (Сознание — результат проекции других сознаний).

Сознание — результат речевого, вообще духовного общения.

[Зачеркнуто:] (Сознание потеряло интенциональность).

Сознание интеллектуализировалось в высшей степени.

Обучение, его значение чрезмерно подчеркну лось. Жизнь превратилась в процесс образования, исчезло истинное (диа­лект [ическое] развитие.

Человек выступил не как общественное, а как общающееся существо.

Круг сознания вновь замкнулся в широком круге общ [ественного] с [ознания].

В чем же была главная причина неуспеха?

Основная мысль, положившая начало всему пути, была бесспорно верна. Верно было и то, что сам по себе предмет есть вещь не психологическая.

Ошибка состояла в том, что 1) предмет не был понят как промышленность, т. е. как предмет деятельности человека; 2) обыкновенная практическая деятельность продолжала казать­ся чем-то, что только внешним образом зависит от сознания, то, чем управляет сознание и только.

Процессы сознания продолжали казаться единственно психо­логическими. Поэтому сознание осталось мистифицированным.

Псих [ологияеская] концепция, развивавшаяся Л [ьвом] С [еменовичем], была оригинальной, новой, но это новое остава­лось внутри старого!

Оборачиваясь на путь, пройденный Л [ьвом] С [еменовичем]:

1) незавершенность, неосуществленность,

но: 2) значительность,

3) на нем нельзя остановиться, но нельзя пройти и мимо него. [Более позднее добавление]:

< «В начале было слово»

«В начале было дело*

В начале было дело (затем стало слово и в этом все дело!)»

Аффект? Но аффект не движущая сила.,. Развитие аффектов действительно состоит в овладении аффектами (в значении осознания). • "

1) Потребность, мотив — значение и личностный хмысл, (Пристрастность жизни: почва усвоения значений,)

2) Изменение представлений об учении (присвоение, Маркс), Рубинштейн,

3) Гальперин: контакты с миром, теоретическая] и практи­ческая] деятельность + экстериоризация деятельности как

необходимый момент!)

N1

Отправной пункт новых исследований С [ознания] —концеп­ция Л. С. [Выготского].

Они начались, следовательно, с критического анализа системы теоретических положений Л[ьва] С [еменовича].

Проблема С [ознания] встала перед нами как двоякая проблема:

1) как проблема существенной связи между С[ознанием] и сознаваемым предметным миром и 2) как проблема связи С [ознания] и материального, субъекта С [ознания] — субъекта жизни.

Первоначальная тенденция психологических исследований Л [ьва] С [еменовича] и была направлена прежде всего на первую сторону проблемы.

«Промышленность.., есть чувственно предлежащая психоло­гия, .„ есть раскрытая книга-.. До тех пор пока она останется закрытой для психологии, психология будет мертвенной наукой».»

Орудия и то, на что направлено орудие, — мир созданных человеком предметов —- вот где нужно искать ключ к человече­ской психике, к сознанию человека,..

Иначе: особенность психики ч[елове]ка нужно искать в том факте, что отношения- человека к миру опосредствованы. Развитие психики человека имеет своей основой развитие этой опосредство-ванности.

Но: орудие, предмет сами по себе суть вещи не психологиче­ские.

Они становятся психологическим фактом лишь постольку, поскольку они определяют психические процессы. Как же они их определяют? Лишь как знаки или значащие вещи.

Следовательно: подобно тому как орудие, промышленность строят мир человеческих предметов, так знак, т. е, то, что посредствует психические процессы человека* строит мир челове­ческого сознания. Значение и есть единица С [ознания].

Анализ учения о значении, как о единице С[ознання], показывает, однако, что это учение необходимо приводит к тому, что:

1} Сознание отделяется от материального субъекта, от его жизни — возникает, как неразрешимая, проблема «связи аффекта и интеллекта»,

2) Сознание замыкается в порочный круг общественного сознания — классический круг французского] социологизма.

3) История сознания связывается лишь с историей обще­ственного сознания, а не с материальной историей общества, определяющими оказываются лишь культур но-исторические фак­ты. Таким образом, окончательно утверждается в психологии именно культурно-историческая теория, которую с исторической и философской точек зрения защищать невозможно, .

Более конкретным образом неудовлетворительность этого теоретического результата пятилетних попыток Л. С. [Выготско­го] и его сотрудников мне представлялась как внутренне связанная с двумя следующими обстоятельствами:

1. С тем, что с самого начала предмет не был понят именно как промышленность, т. е. как предмет человеческой деятельности, и

2, С тем, что единственно психологическими продолжали казаться лишь внутренние психические процессы, процессы сознания; сохранилось противопоставление одних —- другим; обыкновенная внешняя практическая деятельность продолжала казаться чем-то, что только внешним образом связано с С [ознани-ем], что только управляется сознанием,