В.А. БЕЛОВ 4 страница

<2> Так происходит, например, в сделках с премиями, опционных сделках и сделках на разность: если текущий курс базисного актива (иностранной валюты, ценных бумаг, драгоценного металла и т.п.), подлежащего покупке (или продаже) должником по сделке, ко дню ее исполнения вырос (или, соответственно, упал) на величину, превышающую премию, цену опциона либо разность, должнику выгодно отказаться от исполнения своего обязательства в отношении базисного актива, уплатив за это кредитору премию (разность) или оставив ему уплаченную уже цену опциона.

В литературе на этот счет отмечается только одно отличие: все альтернативные предметы исполнения, сколько бы их ни было, являются объектами альтернативного кредиторского требования; предмет же факультативного предоставления кредитором регулятивного обязательства востребован быть не может. Если наше обязательство оплаты работ "яблоками или деньгами" будет сформулировано альтернативно, то требование плотника к заказчику будет выглядеть так: "выдай 50 кг яблок или уплати 40 руб."; если же оно будет факультативным, причем предметом facultas alternativa в нем будут деньги, то требование кредитора станет вполовину короче: "выдай 50 кг яблок". Проблема в том, что в обоих случаях, каким бы требование ни было - факультативным или альтернативным, должник может предложить кредитору деньги (40 руб.), а кредитор ни в одном из случаев - предложи их должник в качестве исполнения или его замены - не вправе отказаться их принять; принятие же им денег как замены прекращает обязательство точно так же, как прекратило бы его их же принятие, но в качестве исполнения. Получается, что разница опять чисто номинальная - только в том, как формулируется требование кредитора? Или все-таки имеется что-то еще?

Сравнение характеристик и последствий тех действий, что составляют исполнение обязательств, с теми, что составляют его замену, дает (применительно к современному положительному российскому праву) следующий любопытный результат.

1. Нормами ст. 309 - 328 ГК РФ выдвинут ряд требований, которым должно соответствовать исполнение всякого обязательства; однако применение этих норм к действиям, составляющим замену исполнения, всякий раз требует специального обоснования, поскольку по общему правилу эти нормы на них прямо не распространены <1>.

--------------------------------

<1> В частности, к предоставлению замены исполнения не могут быть применены правила: ст. 310 (запрещающей односторонний отказ только от исполнения обязательства, но не от предоставления его замены); ст. 313 (об обязанности кредитора принять замену исполнения не только от должника, но и от третьего лица); ст. 314 - 316 (о времени и месте предоставления исполнения обязательств, но не его замены); ст. 317 - 319 (об особенностях денежного предоставления в качестве исполнения, но опять-таки не его замены); ст. 327 (предмет, заменяющий исполнение, в отличие от предмета самого исполнения не может быть внесен в депозит) и др.

2. К замене исполнения не могут быть применены никакие нормы гл. 23, 25 и 26 ГК РФ об обеспечении исполнения обязательств, об ответственности за их нарушение <1>, а также о прекращении обязательств, поскольку предоставление замены исполнения составляет право, но не обязанность должника. Кредитор регулятивного обязательства никогда не может упрекнуть должника в том, что тот не предоставил ему замены исполнения.

--------------------------------

<1> Противоположное мнение высказано О.Ю. Шилохвостом. Критикуя взгляд на соглашение об отступном как facultas alternativa, он пишет, что "...ни одно из положений ст. 409 ГК не может быть истолковано как указание на недопустимость согласования сторонами самостоятельных мер ответственности за непредоставление отступного" (Шилохвост О.Ю. Указ. соч. С. 208) (выделено мной. - В.Б.). Основанием гражданско-правовой ответственности, однако, может быть только гражданское правонарушение, главным элементом состава которого всегда является противоправное деяние. Отчего же О.Ю. Шилохвост считает непредоставление отступного противоправным? Оттого, объясняет автор, что "...отсутствие в ст. 409 ГК каких-либо оговорок или исключений означает, что по общему правилу соглашение об отступном должно порождать обычное обязательственное правоотношение", а следовательно, "...исходная позиция об отсутствии после заключения соглашения об отступном у должника обязанности по предоставлению отступного не может быть признана удовлетворительной" (Там же. С. 200 (сн. 206)) (выделено мной. - В.Б.).

Вот оно, оказывается, как: выводы о возникновении "обязательства" по предоставлению отступного и о возможности установления мер ответственности за нарушение этого "обязательства" делаются из... отсутствия в законе указаний об обратном! Воистину перед нами новые принципы юриспруденции: основанием возникновения обязательства является... любое обстоятельство реальной действительности (или по крайней мере любое соглашение), в отношении которого закон не постановил обратного; основанием же применения ответственности за нарушение обязательств - отказ от совершения... любого действия, в том числе и такого, которое не третируется правом в качестве содержания юридической обязанности, если только такая ответственность прямо не исключена законом! В силу такой логики нельзя не признать, например, того, что публикацией своей статьи под названием "В последний раз про отступное" О.Ю. Шилохвост обязался перед нами ничего и никогда про отступное не писать, слово "отступное" в речи не употреблять, а также... уплатить нам 1 млн. ф. стерл. Почему?! Потому что в ГК РФ "...отсутствуют... какие-либо оговорки или исключения", означающие, что по общему правилу публикация статьи с подобным "обещающим" названием должна порождать обычное обязательственное правоотношение"!

3. Право, вытекающее из facultas alternativa (право замены исполнения), будучи правом должника на одностороннее юридическое действие, не может быть отнесено не только к разряду долгов, но и к числу обязательственных прав (требований), а следовательно, не допускает перемены своего обладателя по правилам гл. 24 ГК РФ ни о переводе долга, ни об уступке требования; право замены исполнения следует судьбе долга по основному обязательству и, следовательно, с его переводом переходит к новому должнику <1>.

--------------------------------

<1> Цитированное выше мнение К.А. Митюкова о том, что "...facultas alternativa есть субъективное, личное только преимущество должника", т.е. качество, утрачивающееся с переменой должника в порядке правопреемства (в том числе сингулярного), прямого подтверждения в нормах современного положительного российского права не находит.

4. Нормы ГК РФ об отдельных видах обязательств (вытекающих из договоров купли-продажи, аренды, подряда и др.) предъявляют весьма детальные требования как к действиям, составляющим процесс их исполнения (кем, где, когда и как они должны совершаться), так и к предметам этих действий (что это должны быть за предметы, в каком количестве, ассортименте, комплекте, какого качества и т.д.). В то же время гражданское законодательство вовсе не уделяет внимания вопросам о том, каким требованиям должны отвечать и сами действия, составляющие замену исполнения, предметы этих действий; излишне, видимо, говорить о том, что наше законодательство ни словом не касается и вопроса о последствиях ненадлежащего предоставления замены исполнения <1>.

--------------------------------

<1> Что произойдет, если будет передан некачественный товар (например, гнилые яблоки) во исполнение обязательства из договора купли-продажи, вполне понятно, в частности, из ст. 475 ГК РФ. Но каковы последствия предоставления точно таких же гнилых яблок в качестве замены исполнения, из закона определить, увы, невозможно.

5. Исполнение (оплата) чужого денежного обязательства его не прекращает, но порождает эффект суброгации - переход к уплатившему права по оплаченному им обязательству (п. 2 ст. 313, ст. 365, 387, 965 ГК РФ); принятие же кредитором денег в качестве замены исполнения чужого обязательства такого эффекта согласно действующему закону не имеет и, следовательно, просто прекращает обязательство. Уплативший в этом случае становится обладателем регрессного требования к должнику, за которого он уплатил.

6. Статьями 460 - 462 ГК РФ устанавливается обязанность продавца передать покупателю товар, свободный от прав третьих лиц, а также определяются последствия нарушения этой обязанности, в том числе приведшие к изъятию (виндикации) товара у покупателя третьими лицами (например, собственниками, залогодержателями, арендаторами и др. правообладателями). Ясно, что нормы эти подлежат применению только в случаях, когда изъятые вещи были предоставлены в качестве предметов исполнения любых возмездных обязательств - не только тех, что вытекают из договора купли-продажи. Но могут ли эти нормы применяться к отношениям по поводу вещей, предоставленных в качестве замены исполнения, и если нет, то каковы же условия и последствия изъятия у кредитора предмета, предоставленного в качестве замены исполнения? В настоящее время этот вопрос не имеет ответа.

7. К случаям отказа кредитора принять предложенную должником замену исполнения не подлежит применению ст. 406 ГК РФ о просрочке кредитора, частным случаем которой является отказ кредитора от принятия предложенного исполнения.

8. Заблуждение относительно тождества или качества предмета исполнения всегда относится к категории существенных и, стало быть, может быть основанием для оспаривания сделки по ст. 178 ГК РФ, в то время как заблуждение в предоставлении, которое составляет не исполнение, а его замену, существенным являться не будет.

9. Последнее различие, о котором хотелось бы сказать, касается не самих исполнения и замены, а стадии, им предшествующей, - выбора должника между несколькими предоставлениями, каждое из которых является исполнением, и несколькими предоставлениями, одно из которых является исполнением, а другое - его заменой. Представим себе, что с наступлением срока исполнения должник в альтернативном обязательстве не осуществляет выбора между исполнениями и не предоставляет ни исполнения, ни замены в факультативном обязательстве. Каковы последствия такого бездействия?

По первой части вопроса, относящейся к альтернативным обязательствам, в современной литературе господствует мнение, в свое время выраженное еще И.Б. Новицким: бездействие со стороны должника дает кредитору только альтернативное требование (в том числе иск); лишь только "...с переходом дела в стадию принудительного исполнения веритель может сосредоточить свою претензию на определенном предоставлении и тем самым ликвидировать альтернативность" <1>. Позднее ученый смягчил свою позицию относительно положения сторон на стадии принудительного исполнения: "...однако и тогда должнику не поздно использовать свое право: пока кредитором еще ничего не получено, должник может предложить ему другой предмет" <2>, т.е. альтернативность все-таки сохраняется даже на стадии принудительного исполнения. Право выбора в альтернативном обязательстве на стороне должника никогда не переходит к кредитору.

--------------------------------

<1> Новицкий И.Б. Очерки гражданского права: Материалы к курсу лекций: Пособие для слушателей автора. Вып. 2: Обязательственное право. А. Общие понятия. М., 1921. С. 79; Он же. Обязательственное право. С. 26.

<2> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 127.

В.В. Бациев, детально исследовавший необходимые вопросы, пришел к совершенно обоснованному, на наш взгляд, выводу о том, что такая позиция является чрезмерно жесткой по отношению к кредитору. Конечно, если кредитор по каким-то причинам не хочет принимать на себя инициативу выбора, заставить его это сделать невозможно. Но если кредитор не прочь такой выбор произвести, то с впадением должника альтернативного обязательства в просрочку из-за собственного бездействия нет, конечно, никаких причин отказать в автоматическом переходе к нему права выбора, если оно не реализовано должником <1>. Иное положение дел складывается в факультативном обязательстве, где "...должник имеет право, но не обязанность предоставить вместо одного предмета другой, из чего следует, что кредитор ни при каких условиях не наделяется правом требования заменяющего исполнения" <2> (выделено мной. - В.Б.).

--------------------------------

<1> См.: Бациев В.В. Указ. соч. С. 77 - 78. Более того, автор идет еще дальше и полагает возможным предоставить кредитору даже право "...переменить выбор, совершенный должником, когда выбранное исполнение не предоставлено в установленный срок либо при делимости предмета исполнения предоставлено частично". Данный вопрос не имеет непосредственного отношения к нашей теме, поэтому здесь не обсуждается; упоминание о нем в настоящей статье объясняется стремлением продемонстрировать, сколь радикальными могут быть взгляды относительно последствий бездействия выбирающего должника в альтернативном (но не факультативном!) обязательстве.

<2> Там же. С. 77.

Итоговый вывод из сказанного может быть только следующим. Даже исключив из предмета внимания те различия, что описаны в гл. 4, 6 и отчасти в гл. 1 (они являются следствием несовершенства действующего законодательства, а не разницы в конструкциях), нельзя не признать, что все другие несоответствия объясняются именно этой - последней - причиной. Правовой режим исполнения и его замены различен; следовательно, перед нами два различных юридических института; стало быть, и выбор между несколькими исполнениями - это совсем не тот выбор, что делается между исполнением и его заменой. И для должника, и для кредитора вопрос о том, в каком качестве будет предоставлен (получен) тот или иной предмет - в качестве исполнения или же его замены, - имеет существенное значение. Традиционная - регулятивная или ценовая - теория факультативного обязательства оказывается, следовательно, вполне жизнеспособной: даже если в facultas alternativa видеть только условие о цене одностороннего отказа от исполнения обязательства, все равно обязательство, им осложненное, никак не может быть сведено к разновидности обязательств альтернативных. Оно должно считаться самостоятельным типом гражданско-правового обязательства.

12. Предмет facultas alternativa в охранительных правоотношениях.

Положительный итог исследования предыдущего вопроса, приведший к обнаружению юридического смысла и значения в противопоставлении исполнения его замене и, следовательно, к оправданию канонической (чисто регулятивной или ценовой) концепции факультативных обязательств, в принципе освобождает нас от необходимости рассмотрения вопроса о том, как проявляет себя условие facultas alternativa в правоотношениях охранительных. Даже если мы скажем, что не проявляет никак <1>, это убьет лишь страховую теорию факультативных обязательств, но не факультативные обязательства как таковые. Однако, прежде выставив вопрос на обсуждение, было бы неправильно от него теперь вовсе отказаться, тем более что все необходимые предпосылки для ответа на него у нас уже имеются и обсуждение это, следовательно, обещает быть недолгим.

--------------------------------

<1> Впрочем, мы этого сказать не можем, поскольку выше (гл. 10 настоящей статьи) уже сделали иной вывод.

Из п. 10 настоящей статьи мы уже знаем, что прекращение facultas alternativa с гибелью единственного предмета факультативного обязательства - явление, обычно преподносимое как одно из его ключевых отличий от обязательства альтернативного, - не является безусловно необходимым. Facultas alternativa может и должна быть сохранена для тех случаев, когда гибель предмета обязательства или иной юридический факт, его прекращающий, является в то же время основанием возникновения охранительных гражданских правоотношений между бывшими сторонами факультативного обязательства. Сохраняющаяся facultas alternativa будет "обслуживать" (осложнять) эти правоотношения. Каким же именно образом?

Возможные варианты ответа на этот вопрос также уже были представлены вниманию читателей в п. 9 и 11 настоящей статьи: оговорка о facultas alternativa на охранительной стадии своего существования может сохранять исключительно ценовое (дебиторское) значение, но может приобрести и значение страховое (кредиторское). Первый (ценовой) вариант конструкции будет означать, что вопрос о том, произвести исполнение обязательства в натуре (уплатить неустойку и (или) возместить убытки) либо заменить его предоставлением, соответствующим условиям facultas alternativa, по-прежнему остается в исключительном ведении должника. Второй (страховой) вариант, напротив, приведет нас к выводу о переходе решения этого вопроса, трансформирующегося из вида "что предоставить - исполнение или замену?" в формулировку "чего потребовать - исполнения или замены?", в компетенцию кредитора.

В конце предыдущей главы настоящей статьи мы акцентировали внимание на таком различии обязательства альтернативного и факультативного, как различные юридические последствия бездействия должника, приведшего к его впадению в просрочку. Определяется это различие тем, что в альтернативном обязательстве предметом требования кредитора (и обязанности должника) всякое и каждое предоставление альтернативно, т.е. им может быть любое из предоставлений. В факультативном обязательстве ситуация иная: кредитор не имеет права требования на предмет замены. Должник факультативного обязательства не обязан, следовательно, доставлять кредитору замену исполнения. Любой иной подход, который может (чисто гипотетически) состоять либо в низведении альтернативы до уровня факультатива (И.Б. Новицкий), либо, наоборот, в возведении предмета замены факультативного обязательства на уровень предмета исполнения в обязательстве альтернативном, приведет к стиранию одной из ярких и четких граней различия между этими видами обязательств. Поскольку, как было показано выше, существо факультативных обязательств свидетельствует об их относительной самостоятельности, стирание таких граней не может быть признано желательным.

Сказанное означает правильность предположения, сформулированного в гл. 8 (п. 2) настоящей статьи о том, что даже если признать существование facultas alternativa страховой направленности (проявляющей себя только в охранительных правоотношениях), то все равно такая оговорка "страхует" риск ответственности должника, но не имеет никакого отношения к риску убытков кредитора. Предмет страховой facultas alternativa играет роль замены исполнения по обязательству должника возместить убытки (либо исполнить обязательство в натуре, если такое исполнение не сделалось невозможным), причиненные кредитору обстоятельствами, за которые отвечает или риск наступления которых принимает на себя должник. Как ценовая (регулятивная), так и страховая (охранительная) facultas alternativa оказываются условиями, ограждающими интересы одного только должника, но не отвечающими интересам кредитора, в частности ни при каких условиях не позволяющими ему требовать предмета замены исполнения.

13. Соотношение факультативного обязательства со смежными институтами и конструкциями (кроме альтернативных обязательств).

Круг правовых институтов, с которыми имеет смысл сравнивать факультативное обязательство, вполне предопределяется предыдущим изложением. В него входят, помимо набивших уже оскомину альтернативных обязательств, также: (1) замена исполнения (см. вышеприведенные цитаты из М.М. Агаркова, И.Б. Новицкого и др. советских цивилистов); (2) предоставление с целью замены (см. те же цитаты); (4) отступное (см. указ. выше сочинения В.В. Бациева и О.Ю. Шилохвоста) и (5) новация (см. там же). Вопрос о соотношении факультативных обязательств с альтернативными можно считать уже рассмотренным, и притом весьма подробно; что же касается их сопоставления с иными перечисленными явлениями, то оно сейчас и будет выполнено.

1. Факультативные обязательства и замена исполнения. Из цитированных советских классиков, первыми обративших внимание на это различие, можно понять, что главным критерием отличия предоставления в ходе замены исполнения от предоставления в соответствии с facultas alternativa они считают наличие или отсутствие права должника на производство такого предоставления (обязанности кредитора принять таковое). Если должник по обязательству такое право имеет, речь идет о факультативном обязательстве; если же не имеет (и может, стало быть, только просить кредитора принять предлагаемый им предмет, убеждать его в этом, но не может требовать от него такого принятия), а кредитор в итоге соглашается принять предлагаемое предоставление, оно и будет считаться заменой (или, как иногда говорят, суррогатом) исполнения.

Нетрудно видеть, что описанное различие является, если можно так выразиться, чисто математическим. Оно не имеет качественного значения, поскольку сводится в конечном итоге к вопросу о соотношении момента возникновения факультативного обязательства со временем реализации должником своего права из facultas alternativa. Если момент осложнения обязательства условием о праве должника заменить исполнение явно предшествует моменту осуществления должником такого права, т.е. эти моменты более или менее разнесены во времени, то говорят о факультативном обязательстве. Если же должник реализует свое право на замену исполнения немедленно по его установлении (только что данным согласием кредитора на принятие предложенного должником суррогата <1>), считается, что речь идет о замене исполнения в собственном смысле слова. Как видим, если и стоит говорить о какой-то разнице в связи с рассмотрением двух сравниваемых институтов, то только до тех пор, пока кредитор обязательства, не являющегося факультативным, не принял (или не согласился принять) инициированного должником суррогата исполнения, т.е. пока стороны не придали обязательству факультативный характер. Но это будет разница не между различными "заменами" (по факультативному обязательству и вне связи с ним), а между обязательствами факультативными и обязательствами, которые не являются таковыми.

--------------------------------

<1> Не нужно забывать о том, что к заключению договора приводит не только подписание документа, именуемого "Договор", но и конклюдентные действия, к числу которых, несомненно, относится принятие кредитором предложенного ему должником суррогата исполнения. Предложение суррогата исполнения должником с последовавшим за ним его принятием со стороны кредитора дает нам соглашение об изменении условий обязательства в смысле придания ему факультативного характера. Главной особенностью этого соглашения является его заключение конклюдентными действиями или, как иногда пишут, исполнение при самом его совершении. Вероятно, именно она (эта особенность) и вводит в заблуждение исследователей, заставляя их противопоставлять замену исполнения, производимую по такому соглашению, замене исполнения по факультативному обязательству, между тем как содержательных причин для подобного противопоставления, конечно, нет.

2. Факультативные обязательства и институт предоставления с целью замены. С окончанием советской эпохи в цивилистике о последнем институте почему-то забыли. Между тем в известных случаях он действительно мыслим как своеобразный, на факультативные обязательства похожий, но с ними не сливающийся институт.

Сравним две ситуации: (1) должник по факультативному обязательству реализует свое право замены исполнения: он предлагает кредитору принять известную вещь (предмет замены) и кредитор, разумеется, принимает таковую; (2) у должника по самому обыкновенному (не являющемуся факультативным) обязательству судебный пристав-исполнитель отбирает вещь и передает ее кредитору для последующей реализации и удержания выручки в счет погашения его требования. Хорошо видны два различия. Первое из них чисто технологическое: от кого кредитор получает предоставление - от самого должника или от судебного пристава-исполнителя. Оно несущественно, и в дальнейшем мы о нем говорить не будем. Гораздо интереснее второе различие - сущностное: если предоставление (получение кредитором) предмета замены по факультативному обязательству само по себе прекращает это обязательство в полном объеме, то получение кредитором предмета предоставления с целью замены само по себе такого эффекта не производит. Прекращение обязательства в этом случае состоится не раньше, чем кредитор присвоит (получит) выручку, полученную от продажи вещи должника, и не более чем в размере этой выручки, т.е. в результате применения процедуры предоставления с целью исполнения обязательство может даже и не прекратиться - только измениться.

Вопрос о сфере, условиях и пределах применения института предоставления (отобрания?) с целью исполнения нуждается в дальнейшем исследовании.

3. Факультативные обязательства и отступное. Данный вопрос - один из немногих вопросов, достаточно широко обсуждающихся в современной литературе, но, несмотря на это, остающийся дискуссионным. Причин у этого явления, как нам кажется, две: (1) объективная и (2) субъективная. Дело не только в том, что существо каждого из сравниваемых понятий - как факультативного обязательства, так и отступного - в нашей науке еще недостаточно определено (объективная причина), но и в том, что отдельными современными авторами осуществляется целенаправленное искусственное углубление этой неопределенности, размывание даже тех не особенно четких признаков данных понятий, которые все-таки успели установиться, затуманивание и затушевывание даже того минимума ясности, который гражданско-правовая наука несмотря ни на что сумела выявить и обосновать (субъективная причина). Стараясь по возможности не растекаться мыслью по бумаге, ибо статья и так получилась уже существенно большей, чем первоначально планировалось, мы постараемся все же выставить несколько положений, которые должны будут послужить препятствиями недобросовестному научному поведению в данном вопросе.

Можно считать общепризнанным положение, согласно которому ст. 409 ГК РФ ("Отступное") позволяет заключить соглашение об отступном таким образом, чтобы осложнить существующее обязательство условием о facultas alternativa, т.е. с помощью соглашения об отступном придать доселе обычному обязательству факультативный характер. Само отступное и его предоставление должны будут в этом случае квалифицироваться как замена исполнения, являющаяся объектом права (но не обязанности!) должника и притом не являющаяся предметом требования кредитора. Заключение такого соглашения правопрекращающего влияния на осложняемое им обязательство не оказывает - оно лишь дополняет его новым, прежде не существовавшим у должника секундарным правом - правом заменить следуемое по обязательству исполнение передачей отступного. Предоставление такой замены - отступного - должником (принятие отступного кредитором) прекращает осложненное им обязательство. Именно такое толкование ст. 409, с одной стороны, ясно говорящей о прекращении обязательства именно предоставлением отступного (а не заключением соглашения о нем), но, с другой стороны, ни словом не упоминающей о возникновении из такого соглашения обязанности должника по предоставлению отступного, мы считаем единственно правильным <1>.

--------------------------------

<1> Мы уже отмечали, что именно так сконструировано соглашение об отступном в п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 409 ГК РФ ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 102: "Обязательство прекращается с момента предоставления отступного взамен исполнения, а не с момента достижения сторонами соглашения об отступном. Соглашение об отступном порождает право должника на замену исполнения и обязанность кредитора принять отступное". В литературе такой взгляд наиболее последовательно проведен В.В. Бациевым (Бациев В.В. Указ. соч. С. 62, 67 - 69, 70 - 89).

Возможность этого взгляда, но не как единственного, а лишь как одного из многих мыслимых вариантов конструкции отступного, не отвергается и О.Ю. Шилохвостом, который договорился даже до того, что "...при крайней лапидарности легального определения соглашения об отступном стороны могут подчинить свои отношения любому выбранному ими режиму - хоть альтернативному, хоть факультативному обязательству, хоть новации, хоть зачету, хоть прощению долга, хоть совпадению должника и кредитора в одном лице. Законные основания запрещать им выбрать любую из возможных моделей и в своем соглашении адекватно определить ее условия, по нашему мнению, в действующем ГК отсутствуют" (Шилохвост О.Ю. Указ. соч. С. 201 - 202) (выделено мной. - В.Б.). Судя по этой цитате, отсутствуют такие основания не только в действующем ГК РФ, но и в логике - иначе понять, как при заключении соглашения об отступном договориться еще и о новации, зачете, прощении долга и совпадении должника и кредитора в одном лице, просто невозможно.