ПРОБЛЕМЫ ТИПОЛОГИИ ГОСУДАРСТВА

Государственно-правовая материя многогранна, велико разнообразие существовавших и существующих на нашей планете государств. Их эффективное изучение в рамках теории государства и права немыслимо без переходаот непосредственного описания конкретных, зачастую дискретных государственно-правовых феноменов к их комплексному упорядоченному анализу, определению сущностных родовых и видовых черт, выявлению закономерностей и взаимосвязей и, в конечном счете, к созданию обобщенной модели эволюции государственности. Для этого необходимы как фиксация регулярно повторяющихся общих элементов, так и выявление особых, специфических признаков, которые, в свою очередь, могут быть характерны, например, для государств конкретной эпохи. Важным методологическим средством, с помощью которого строится теоретическое объяснение, является классификация, в том числе и ее наиболее сложная разновидность - типология.

Само понятие «типология», впервые введенное в научный оборот в 1816 г. французским ученым Бленвилем, представляет собой производное от двух греческих слов: «типос» - отпечаток, форма, образец, и «логос» - слово, учение. С философских позиций типология рассматривается, во-первых, как метод научного познания, в основе которого лежат расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной, идеализированной модели или типа; а, во-вторых, как результат типологического описания или сравнения.

По способу построения выделяют эмпирическую и теоретическую типологии.

В основе первой – количественная обработка и обобщение опытных данных, фиксация устойчивых признаков сходств и различий, находимых индуктивным путем, систематизация и интерпретация полученного материала. Качественно различные состояния, являющиеся характерными для признаков, свойств, взятых как основания типологии, образуют особые классификационные единицы – типы. Сообразно выделяемым типам производится соотнесение конкретных, реально существующих явлений. Теоретическая типология может предполагать построение идеальной модели объекта, обобщенное выражение его признаков.

Для теории государства и права типология - важное средство повышения содержательности научной информации, поскольку она, по верному замечанию А.В. Маликова, дает возможность сделать максимальное число утверждений о признаках и свойствах объекта по месту, занимаемому им в классификационной системе.

Одним из важнейших факторов обеспечения эффективности любой классификации является правильное определение критериев, оснований для ее осуществления. Бесспорно, что данные критерии должны базироваться на выявлении не случайных, а существенных, общих признаков, свойств, обеспечивающих четкую и адекватную характеристику самих типов. Однако приоритеты в определении этих критериев у разных авторов были неодинаковы. Эта неодинаковость объясняется и тем, что типология государства и права зависит от особенностей понимания их сущности: базовым фундаментом любой конкретной типологии государства и права является, по словам В.С. Нерсесянца, определенная теоретико-концептуальная трактовка их природы и назначения. Таким образом, множественность возможных вариантов классификаций обусловлена и тем, что теоретически значимых типологий может быть, как минимум, столько же, сколько и теоретически значимых понятий (концепций) государства и права. Разнообразие подходов в оценке этих предельно сложных и неоднозначных общественных явлений – объективная основа концептуального плюрализма типологий государства и права.

Реализация первых известных науке попыток рационально-теорети-ческой классификации государства и права предпринималась уже с античности: Аристотель выделял в как критерии количество властвующих и осуществляемую государством цель, различая по первому критерию правления одного, немногих, большинства, а по второму – деля все государства на правильные (в них достигается общее благо) и неправильные (где преследуются частные цели).

Со временем подходы к типологизации существенно усложнились. Г. Еллинек, отмечая, что, «несмотря на постоянное развитие и преобразование, можно, однако, установить некоторые прочные признаки, придающие определенному государству или группе государств на протяжении их истории черты определенного типа», выделял два типа, имевшие субъективный характер: 1) идеальный - мыслимое государство, реально не существующее, но выступающее мерилом для реальных государств; все соответствующее этому критерию, «имеет право возникнуть и существовать, что не соответствует ему, должно быть отвергнуто и упразднено»; 2) эмпирический - результат сравнения реальных государств (древневосточное, греческое, римское, средневековое и современное). Отмечая, что «чистых» типов государства и права не существует, Г. Еллинек ввел понятие «среднего типа», которое должно было снять противоречия в его типологии государственно-правовых явлений. Кроме того, он выделял динамические и статические типы государства и права.

В роли критериев классификации также рассматривались природно-климатические (Ж. Боден, Ш.-Л. Монтескье), территориальные (Л. Гумплович) факторы, специфика организации и функционирования власти (Р.Арон), степень влияния религии на государственно-правовую систему, уровень развития культуры и мировоззрения и др.

Регулярно, как базовый критерий, роль которого подметил еще древнегреческий философ Протагор («человек - мера всех вещей»), выдвигается характер взаимоотношений между государством и личностью.

Г Кельзен, положив в основу своей типологии «идею политической свободы», выделял два типа: демократию, где индивид активно участвует в создании правопорядка и автократию, где его роль минимальна. В конкретных государствах, писал он, присутствуют элементы обоих типов, все определяет лишь их преобладание. Схожие взгляды высказывали Р. Дарендорф, подразделявший государства на антидемократические и демократические, и Р. Мокайвер, деливший государства на а) династические, в которых общая (государственная) воля не выражает воли большинства поданных, и б) демократические, где общая воля отражает волю всего общества или его большинства.

Отметим, что «личностный» подход активно разрабатывается и современными российскими авторами: «представляется, - указывает С.А. Комаров, - что одним из критериев типизации государств и их правовых систем могла бы стать степень экономической, социальной, политической и духовной (культурной) свободы личности, отражающаяся в идее человеческого достоинства». Соответствующие идеи присутствуют в трудах М.И. Абдуллаева, А.Б Венгерова, В.С. Нерсесянца и др.

Вместе с тем, многочисленные попытки определения оснований для классификации государства и права все более отчетливо выявляли необходимость использования для этого не столько одного признака, сколько их совокупности, способной более полно отразить сущностные черты, свойства исследуемых явлений. При этом допустимо, что признаки, взятые как основание типологии, могут иметь разный «удельный вес», различную интенсивность проявления в конкретных, реально существующих государствах и на разных этапах их развития.

Особенностью многофакторного подхода становилось и обязательное выявление социальной сущности, содержания и назначения государства и права, их взаимосвязис другими социальными явлениями.

Основанная на многофакторном подходе типология также должна отражать и логикуисторическогоразвитиягосударств,коренные изменения базовых принципов их организации и функционирования.Для того чтобы «получить законченное представление о существе государства», писал Г. Еллинек, во-первых, «необходимо рассмотреть процесс его возникновения и прекращения», а во-вторых, выяснить, в рамках какого «общего типа» данное государство «индивидуализировалось». Поучительно, уточнял он, рассмотреть «те типы государства, которые исторически связаны с современным государством в том смысле, что оно стоит к ним в отношении исторического преемства»

При этом признание истории государства и права как закономерного, необходимого процесса требует выявить конкретные детерминанты, определяющие динамику государства и права на разных этапах истории, рассмотреть, являются ли они постоянными, неизменными, или меняются сообразно тем или иным изменениям в обществе.

Сторонники прогрессистско-эволюционистской парадигмы (Г. Спенсер, Э. Тейлор, Дж. Фрезер, А. Бастиан, Ю. Липперт, Ш. Летурно, Л. Г. Морган) считали, что эволюция - это глобальный процесс, затрагивающий общество в целом, а эволюционные изменения - строго линейные, направленные от простых к сложным состояниям. Эволюционное движение постоянно и необратимо; и каждая позднейшая стадия занимает более высокую позицию по шкале сложности и дифференциации. Причины эволюционных изменений присущи самому обществу, а эволюция - процесс раскрытия внутренних потенций общества.

В свою очередь, Г. Гегель сформулировал концепцию общественно-духовных формаций (царств). Он писал, что последовательно сменявшимся в рамках «осуществления всеобщего мирового духа» четырем «всемирно-историческим царствам» (восточному, греческому, римскому и германскому) параллельно соответствовали и менявшиеся типы (формы) государства: теократия, демократия, аристократия, конституционная монархия с системой представительства и разделением властей.

Существует и иная трактовка истории государства и права, представляющая ее как совокупность замкнутых циклов: еще древнегреческий историк Полибий отмечал, что государство развивается по бесконечному замкнутому кругу, включающему повторяющиеся фазы зарождения, становления, расцвета, упадка и исчезновения. Есть и точка зрения о том, что история есть лишь конгломерат случайных событий и процессов (В. Виндельбанд, Г. Риккерт), что развитие государства в значительной степени зависит от политических деятелей, стоящих во главе государства, иных субъективных факторов. Но и в этом случае следует выявить причины, в силу которых государство и право показывают удивительную стойкость и постоянство на всем протяжении своей истории.

Категория «тип государства и права», по мнению весомого числа авторов, начала играть в обществознании важную роль, ибо, отражая логику исторического развития государства и права, она дает возможность выявить их изменяющуюся сущность. При этом подтипом государствапонимаетсякомплекс общих системообразующих сущностных признаков, присущих конкретной совокупности (группе) государств и раскрывающий закономерности их организации и развития, сущность происходящих в них структурных изменений.

Постепенно формировалось понимание объективных задач, стоящих перед научной типологией государства и права:

· обеспечить органическое сочетание исследования общих закономерностей существования государственно-правовых явлений, свойственных всем, без исключения, типам государства и права, с их особенностями, присущими лишь отдельным типам;

· изучать весь процесс естественно-исторического развития государства и права в целом и, одновременно, процесс развития его отдельных составных частей, конкретных исторических ступеней.

· провести широкое обобщение и анализ фактического, материала, касающегося взаимосвязи общества, государства и права

· на базе понимания внутренней логики и закономерностей процесса исторического развития государства и права, сформировать возможности для научного предвидения будущности государства и права

Серьезной заявкой на решение этих задач стала разработка формационной типологии государства, начатая К. Марксом и Ф. Энгельсом и продолженная другими представителями марксистской парадигмы. При этом, типология государства на формационной основе – есть лишь составная часть особого подхода к познанию истории как таковой.

Классический марксизм исходил из наличия единой всемирной истории человечества, которую Маркс и Энгельс делили на три глобальных эпохи, или общественных формации: первичную (архаичную), вторичную (экономическую) и третичную (коммунистическую). Каждая из них, по словам Маркса, это «...общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером». При этом, «общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу». Эти отношения, подчеркивал Маркс, детерминированы производственными отношениями и зависят от уровня развития производительных сил: «производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом…».

Основные критерии выделения этих формаций - это наличие или отсутствие: а) частной собственности; б) классов; в) товарного производства. При наличии данных признаков налицо экономическая общественная формация, при отсутствии - архаическая или коммунистическая.

В свою очередь, Маркс определяет: «в общих чертах можно обозначить азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства как прогрессивные этапы экономической общественной формации» (т.е. хронологически термин «общественная формация» шире понятия «способ производства»).

Способ производства– это исторически конкретное единство производительных сил и производственных отношений. Уровень развития производительных сил определяет материально-техническую базу общества, а производственные отношения, основанные на однотипной форме собственности на средства производства, составляют, по определению Маркса, «экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. «Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, - писал Маркс, - и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов - словом, определенное гражданское общество».

Марксизм рассматривает всемирную историю как прогрессивное поступательное развитие, в основе которой - естественно-исторический процесс смены одной общественной формации другой. Каждая последующая формация логически и исторически вытекает из предыдущей, внутри которой подготавливаются экономические, социальные и политические предпосылки перехода к более высокоорганизованной формации. На первом этапе (становления) новая общественная формация обеспечивает прогресс в развитии производительных сил, ибо ее производственные отношения по своему характеру опережают их уровень. Второй этап отличается соответствием характера производственных отношений уровню развития производительных сил, что выражается в расцвете общества. На третьем этапе в соответствии с законом постоянного развития производительных сил уровень их развития перестает соответствовать «старым» производственным отношениям, что вызывает формирование внутри общества «новых» производственных отношений, постепенно начинающих доминировать в процессе производства. Количественное их накопление приводит к качественным изменениям, меняются формы собственности, что связано с появлением новых социальных групп с противоположными интересами. Накапливающиеся противоречия приобретают антагонистический характер, обусловливающий смену формаций.

Для процесса изменений характерны две взаимодополняющие формы: 1) эволюция, выступающая как постепенное накопление, в первую очередь, количественных изменений, «при котором каждая последующая стадия развития органически связана с каждой предшествующей», «развитие сочетается с непрерывностью и глубокой преемственностью», активнее проявляется внутри одной формации, 2) революция, быстрое, скачкообразное качественное изменение - основной способ перехода от одного типа к другому, от одной формации к другой.

Архаичная (первобытно-общинная) общественная формация, через которую прошли все народы, базировалась на способе производства, основанном на коллективной форме собственности, Она не знала классов, товарного производства, регулярной эксплуатации человека человеком. Их зарождение и развитие в рамках зрелой формы этой формации – позднеродовой общины - обусловили постепенный переход к новой экономической формации, охватывающей только ряд обществ, с присущими ей способами производства.

Понятие «экономическая общественная формация» отражает то, что главной чертой, свойственной всем включенным в нее периодам, Маркс считал экономический характер жизнедеятельности общества, т.е. такой способ взаимодействия между членами социума, который определяется не религиозными, нравственными, политическими, а в первую очередь, - хозяйственными, экономическими факторами.

Новые способы производства, основанные на возникающей частной собственности, появление социальных групп с противоположными социально- экономическими интересами потребовали, согласно марксистской трактовке, их политического оформления в виде государства.

Следовательно, государственно-организованное общество есть продукт и элемент экономической общественной формации, и типология государства соответствует основным составляющим эту формацию способам производства. Господство производственных отношений одного типа собственности в разных странах, относящихся в силу этого к одному типу государства, обусловило общность классовой сущности государства, существующего в этих странах и являющегося, в первую очередь, орудием классовой диктатуры.

Марксистский подход породил понятие «исторический тип государства», многочисленные определения которого в советской науке практически идентичны: «это такая категория, - утверждалось, например, в томе 1 «Марксистско-ленинской общей теории государства и права», - которая отражает единство коренных черт всех государств одной общественно-экономической формации, обусловленных общностью их экономической основы, классовой сущности и основных принципов организации».

Развернутая классификация государств по историческим типам, по мнению А. Ю. Мордовцева, предполагает: 1) установление сложившегося способа производства; 2) выделение производственных отношений как фундаментальной структуры общества; 3) исследование социальной структуры общества, основных классов и других социальных групп, на которые оно разделяется; 4) выявление сущности государства и его социального назначения; 5) рассмотрение функций государства, его форм, устанавливаемой и охраняемой им правовой системы; 6) анализ иных надстроечных факторов, оказывающих на государство существенное влияние; 7) рассмотрение государства в системе надстройки классового общества; 8) выявление «деформаций», отклонений данных государственно-правовых форм от их обычного состояния.

Понятие «тип государства» отражает исторически не меняющуюся составляющую социальной природы государства конкретной исторической эпохи. Формирование конкретных типов государств неразрывно связано с историческими особенностями развития общества, обусловлено спецификой способа производства.

Неоднозначную трактовку получил восточный, азиатский тип государства, базирующийся на упоминавшемся в ряде работ Маркса азиатском способе производства (АСП.).

Вызванная спецификой природно-климатических условий необходимость проведения широкомасштабной ирригации повлекла за собой небывалую устойчивость общинной организации и приобретение государством особой функции организатора общественных работ. Это привело к господству коллективной, в основном, государственно-храмовой собственности на средства производства, затруднявшей четкую классовую дифференциацию (индивидуальная собственность имелась, но играла меньшую роль). Рабство носило патриархальный характер (часть рабов была в государственной и храмовой собственности). Тотальный приоритет общинно-государственных интересов перед интересами личности привел к незначительности различий между общинниками и рабами.

Для реализации особых функций государства потребовался мощный пирамидальный чиновничий аппарат, специфику которого составили долгое отсутствие четкого разграничения компетенций между отдельными ведомствами и чиновниками, весомая роль жреческо-идеологической прослойки и сильная зависимость социального статуса человека от уровня занимаемой государственной должности (власть порождает собственность). Вся полнота неограниченной власти принадлежала высшему чиновнику - монарху. Такая организация власти получила название «восточной деспотии», в обосновании которой огромную роль играли вековые традиции. Для нее было характерно заторможенное, застойное развитие, вплоть до нового и даже новейшего времени.

Дискуссии об азиатском способе производства, начатые еще в СССР в 20-х гг. ХХ в., выявили ряд подходов: 1) теория Маркса подтверждается новыми исследованиями (Е. Варга, Ю.И. Семенов, Ф. Текеи и др.); 2) теория АСП еще должна быть доказана фактами (Е.М. Жуков и др.), 3) отрицание (В.Н. Никифоров, С.А. Комаров) его исторического существования. При этом древневосточные общества относят к рабовладельческой формации, а средневековый Восток трактуют как восточную разновидность феодализма, приравнивая восточный деспотизм к европейскому абсолютизму, приводят и иные объяснения.

Государства классического рабовладельческого типа возникли в древних Греции и Риме в результате появления частной собственности, имущественного расслоения, раскола общества на классы. Их экономический базис составила собственность одного основного класса - рабовладельцев на средства производства, и на другой класс - рабов, объект правоотношений. Рабовладельческое государство, бывшее по своей сущности орудием диктатуры рабовладельцев, имело как республиканскую (демократическая в Афинах, аристократическая в Спарте и Риме), так и монархическую формы правления. Пройдя период становления и развития, в полном объеме продемонстрированный римской государственностью, рабовладельческое государство вступило в полосу упадка и изжило себя через череду рабских восстаний и вторжений варваров.

На основе феодальных производственных отношений возникло много новых, в основном европейских, государств. Их экономическая основа-феодальная собственность на землю, сочетавшаяся с внеэкономическим принуждением. Деление на сословия не скрывало двух ключевых классов: крестьян и феодалов.Орудием диктатурыпоследних и былофеодальное государство, прошедшее ряд стадий развития преимущественно в рамках монархической формы правления: а) децентрализованной сеньориальной монархии; б) сословно-представительной монархии; в) абсолютной монархии. В рамках последней в недрах феодализма стали зарождаться капиталистические производственные отношения.

Противоречия между молодой буржуазией и феодальными порядками разрешались в рамках буржуазных революций, которые породили новое буржуазное общество и буржуазный тип государства. При этом, в строгом смысле слова лишь буржуазное государство имеет относительно универсальный характер, а остальные должны рассматриваться как типы, не получившие всеобщего распространения на Земле.

Буржуазный тип государства функционирует на базе производственных отношений, основанных на частной собственности на средства производства и сочетании формального равноправия всех граждан с экономическим неравенством. Буржуазное общество долго состояло из двух основных классов - буржуазии и рабочих. Неоднозначна и поэтапная эволюция буржуазного государства, которое марксизм часто пытался показать как неизменное орудие классового господства буржуазии над эксплуатируемым пролетариатом и другими трудящимися.

Первый этап - становление раннекапиталистического государства. В экономическом плане это период стихийного рынка, свободной конкуренции, минимума вмешательства государства в экономику. Шло появление национальных государств, буржуазной демократии, парламентаризма, законности. Классовая борьба еще не достигла особой остроты.

Второй этап – эпоха монополистического капитализма, начало и углубление кризиса буржуазной государственности (конец XIX - первая половина XX вв.). Монополизация разных видов производства и распределения, усиление эксплуатации рабочих, отставание платежеспособного спроса населения от производства товаров. Периодические кризисы, депрессии, обострение классовой борьбы, объединение рабочего класса, ставшего носителем революционных марксистских идей. Буржуазное государство превращалось в политический институт крупной монополистической буржуазии, которая начинала отказываться от демократии и законности. Возникали реакционные политические режимы, учащаются войны, росло национально освободительное движение в колониях. Все это позволило классикам марксизма заявить, что «буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства... Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» В.И. Ленин попытался реализовать марксистскую идею социалистической революции в принципиально новых условиях империализма и мировой войны, сделав основную ставку на Россию как очаг будущей мировой революции. Ее итог, повлекший за собой постепенный откол от буржуазной системы части государств, потребовал радикального реформирования капитализма под угрозой саморазрушения.

Третий этап,начатый «новым курсом» Ф.Рузвельта в США и активно развернутый с конца 40-х гг. ХХ в. – очевидно, переходный к новой разновидности государства. Меняется экономическая основа буржуазного государства, «чистая» частная собственность перестает быть доминировать, растут государственная, акционерная, кооперативная ее формы. Резко растет роль науки, сферы услуг. Усложняется социальная структура, размываются прежние классы. Значительно более демократическим и социальным стало государство, идет межгосударственная интеграция. Капитализм активно заимствовал многие идеи и достижения социализма, проявив удивительную жизнеспособность. Но марксистская теоретическая мысль ХХ в. проявила в анализе этих изменений удивительный догматизм, во многом объясняемый желанием доказать неизбежность скорого краха капитализма (отдельные прорывы все же были – идеи А. Грамши)

Большую проблему составило выделение особого типа социалистического государства. Социализм рассматривался классиками марксизма как краткосрочная стадия, предваряющая коммунистическую общественную формацию, для которой вновь должны быть характерны отсутствие частной собственности, эксплуатации человека человеком, антагонистических классов, товарного производства, а, значит, и государства. Переходное государство им виделось по типу Парижской коммуны, без специального аппарата, разделения властей, с допущением насилия лишь против сопротивлявшихся эксплуататоров. Это государство с момента возникновения уже не есть собственно государство, оно становится отмирающим «полугосударством»,которое будет заменено коммунистическим общественным самоуправлением. Из этого же исходили Ленин и большевики в ходе развязываемой ими мировой революции.

Однако неожиданный для них финал этой революции, вызвавший необходимость строительства нового общества в условиях враждебного окружения, потребовал нового теоретического обоснования сложившейся ситуации. Позже приходилось реагировать и на необходимость учета специфики расширения числа «строящих социализм» государств, и на явное затягивание обещанного скорого перехода к коммунизму.

Социалистическое государство провозглашалось высшим, исторически последним типом, противопоставляемым всем эксплуататорским государствам. Оно декларировалось как по-новому диктаторское (диктатура пролетариата, подавляющая сопротивление эксплуататорского меньшинства, орудие уничтожения всякой эксплуатации и ее причин, защиты завоеваний трудящихся) и по-новому демократическое (постепенно выступая политической организацией большинства населения во главе с рабочим классом, обеспечивающей планомерный переход к новому обществу). Его экономическая база - общественные социалистические формы собственности и социалистическая система хозяйства.

Идут споры ученых о том, являются ли государства «реального социализма» не имеющим ничего общего с марксизмом «псевдосоциализмом» (С.А. Комаров), или все же практической реализацией марксистских идей (В.М. Сырых). Бесспорно иное: реально строившиеся модели (ленинские «военно-коммунистическая» диктатура и многоукладное федеративное государство советского типа, сталинский тоталитарный вариант и его последующие модификации в виде народной демократии, социалистических общенародного и правового государства, «социализма с китайской спецификой» и др.) всегда сопровождало услужливое «теоретическое обоснование», часто осуществляемое путем подбора «нужных» цитат.

Приобретение «марксизмом-ленинизмом» «идеолого-охранительных» функций резко снизило его эвристический потенциал, привело к догматизации и насаждению идеологических штампов, особенно явных после выхода в 1938 г. сталинского «Краткого курса» истории ВКП/б.

Не избежал этого и формационный вариант типологии: «истории известно, - писал Сталин, - пять основных типов производственных отношений: первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и социалистический». Хотя Сталин здесь не употребляет термин «формация», именно отсюда берет начало деление истории на пять общественно-экономических формаций, часто выдаваемое за основу формационной типологии,а на деле являющееся предельно упрощенным псевдотеоретическим обоснованием «скорой неизбежности прихода всех народов Земли к социализму»,завершения неуклонного стадиального прогресса государственности от всеобщего единого начала - первобытнообщинного самоуправления к счастливому общему итогу - коммунизму.

Важнейший недостаток догматизированной формационной типологии – это жесткая схема детерминированного (неким якобы открытым марксизмом законом предопределенности) поочередного восхождения от одного типа государства к другому, качественно превосходящему, часто рассматриваемая как одно из главных проявлений исторического прогресса. Это порождает и много других проблем:

· схематизм конструкции «общественно-экономическая формация», неучет диалектики понятий «общественная формация» и «способ производства»; тенденция к «накладыванию» формационной структуры на характеристику любого конкретного общества, подгонке его особенностей под формационные схемы

· абсолютизацию роли политической революции как способа смены типов государств, противопоставление революции и эволюции;

· определенный «европоцентризм», особое внимание к факторам, характерным для развития меньшей части человечества;

· определение ценности и роли каждого исторического типа государства в основном через степень приближения к «коммунистической сверхцели», порождающее третирование большинства;

· вульгаризацию представлений об эксплуататорских и неэксплуататорских типах государств, особенно наглядную при анализе государственной практики сталинской эпохи;

· неучет перспектив дальнейшего развития буржуазной государственности (забвение идеи Маркса о том, что ни одна формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, а новые производственные отношения никогда не появляются раньше, чем в лоне старого общества созреют материальные условия их существования);

· апологетику социалистического государства как безоговорочно позитивного и передового, резко контрастировавшую с реалиями

· замалчивание азиатского способа производства, вызванное опасениями параллелей между восточной деспотией и «реальным социализмом» (показательна позиция Ленина, отрицавшего применимость АСП для России и одновременно сформулировавшего убийственно актуальную трактовку «азиатского деспотизма» как государственного строя, который«обладает очень большой прочностью в тех случаях, когда в экономике данной страны преобладают совершенно патриархальные, докапиталистические черты, и ничтожное развитие товарного хозяйства и классовой дифференциации»);

· слабое внимание к государствам переходного типа, многоукладности, возможности конвергенции и взаимопроникновения;

· объяснение развития государственности практически исключительно благодаря действию «исторической необходимости», без учета участия субъективного фактора;

· приоритет внимания к классам – антагонистам за счет схематизации всей социальной структуры общества;

· трактовка коммунизма как высшей, а, следовательно, и последней фазы развития человеческого сообщества;

· демонстративное противопоставление предлагаемой модели всем остальным как ошибочным и т.д.

Деструктивные явления в системе «реального социализма», повлекшие за собой крах большей ее части, спровоцировали серьезный кризис и в теоретическом обосновании проблем типологии государства, массированную критику марксистской парадигмы в отечественной науке.

При этом некоторая часть авторов, оставаясь в прежнем синклите «идеолого-охранительного направления», занялась не столько реальным формированием новых подходов к государственно-правовой проблематике, сколько привычным ритуальным обслуживанием новой политической элиты через формирование новых ярлыков, конструирование новых заведомо умозрительных моделей, манипулирование. Ряд «упреков» в адрес основателей формационного подхода на деле свидетельствуют о попытках авторов этих пассажей самостоятельно сконструировать объект для критики, вульгаризируя его. Так, тезис о неучете марксизмом возможностей перехода от первобытности к феодализму, минуя рабовладение, становится фикцией при простом прочтении труда Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Имея много оснований для реальной критики формационной типологии, все же не следует объединять ученых и «жрецов от науки», оглупляя марксизм.

Стремление найти альтернативу формационному подходу повлекло за собой разработку множества иных вариантов типологий. Часть из них стремилась заменить «базовую ось» марксистского подхода:

· идеи «некоммунистического манифеста» У. Ростоу, классификация обществ и государств по «стадиям экономического роста», зависимым от комплекса составляющих, среди которых весома роль научно-технических достижений: а) традиционного общества; б) создания предварительных условий для сдвига; в) непосредственного сдвига; г) движения к зрелости; д) высокого массового потребления.

· теории «этапов развития производственных технологий» (Д. Белл, 3. Бжезинский), «политической модернизации» (Ф. Бенедикс, С. Липсетт), которые, отрицая неизбежность революций, акцентируют внимание на «естественных» способах преобразования обществ и свойственных им государственно-правовых систем; опираясь на специфику технологического базиса общества, они разграничивают: а) традиционалистские государства, функционирующие в условиях аграрного общества; б) индустриальные национальные государства; в) постиндустриальные государства - эталоны социального демократического правового государства, основанного на принципах верховенства закона, разделения властей и т.д., дополняемые ускорением интеграционных процессов и возникновением наднациональных структур;

· концепция «постэкономической общественной формации» В.Л. Иноземцева, попытавшегося на базе марксистской идеи о «трех формациях» описать современную эпоху какпериод становления основ третичной «постэкономической» общественной формации, причем процесс этого становления выступает оборотной стороной процесса постепенного, эволюционного преодоления черт предшествующей, экономической, общественной формации;

· комплекс теорий, строящих типологии государства через идеи подмены коммунизма как конечной идеальной цели западным типом «образцового государства» (Т. Парсонс, Ф. Фукуяма), подчеркивающих, что «общество западного христианского мира послужило отправной точкой, из которой «взяло начало» то, что мы называем «системой» современных обществ» и выделяющих а) раннесовременные общества (Рим, Средневековье); б) систему современных обществ, оформившуюся в Европе с XVII в., в) новое лидирующее общество, воспринявшее новые стандарты в отношении государства и его нормативного порядка (США, «занявшие место лидера на позднейшем этапе модернизации»)

В свою очередь стремление учесть уникальные особенности развития, избежать определенной «подгонки» развития конкретного общества под общую схему, а также, отчасти, неприятие самой идеи «линейности» привели к зарождению цивилизационного (от лат. civilis - гражданский) варианта подходов к типологии общества и государства.

Цивилизационныйподход, обычно отрицая общность планетарного развития человечества, предполагает выделение достаточно замкнутых, отграниченных друг от друга во времени и пространстве обществ, отличающихся неповторимым сочетанием элементов общественной структуры и характером их взаимосвязанности. Крупнейшие представители этого подхода по разному называли эти общества: «культурно-исторические типы» (Н.Я. Данилевский), «культурные прафеномены» (О. Шпенглер), «цивилизации» (А. Дж. Тойнби.). Характерное для этого подхода разнообразие критериев объединено одним общим моментом: тип общества и государства определяется не столько объективно-материальными, сколько идеально-духовными, культурными факторами. «Культурный элемент, - писал Тойнби, - представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации; в сравнении с ним экономический и тем более политический план кажется искусственным, несущественным, заурядным созданием природы и «движущих сил» цивилизации». Среди комплекса признаков он выделил два неизменных: формы организации религии и степень удаленности от места, где данное общество изначально возникло.

Особенность подхода - и в множественности вариантов развития. Шпенглер выделял 8 «культур», имевших свои «прафеномены», способы «переживания жизни»: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, майя, русско-сибирскую. А. Тойнби сначала выделил до 100 цивилизаций, но потом сократил их до 21, с тем же числом типов государства. Он описывал «мертвые» (ушедшие в историю) и «живые» (ныне существующие) цивилизации, относя к последним: западную, православную христианскую, исламскую, китайскую, дальневосточную (Корея, Япония), индуистскую и т.д.

С. Хантингтон для понимания связи современных государств с цивилизациями предложил делить их на: 1) «государства-члены», полностью идентифицирующие себя с определенной цивилизацией (Египет - с исламской, Италия - с западной); 2) «сердцевинные государства» - идентификаторы, считающие себя главным источником культуры данной цивилизации (Россия- православная); 3) «одинокие государства», не имеющие культурной общности с другими (Эфиопия, Япония); 4) «надтреснутые государства», разделенные по группам населения, принадлежащим к разным цивилизациям (Канада, Шри-Ланка); 5) «расколотые государства», где преобладает одна цивилизация, но их лидеры стремятся изменить цивилизационную идентичность (Турция, Мексика) и т.д..

А.В. Венгеров указывает на первичные и вторичные цивилизации, разделенные по уровню их организации. Для государств первичных цивилизаций (древнеегипетской, шумерской, ассиро-вавилонской, иранской, бирманской, сиамской, кхмерской, вьетнамской, японской и др.) характерны: а) большая роль государства как объединяющей и организующей силы, не определяемой, а определяющей социальные и экономические структуры; б) соединение государства с религией в политико-религиозном комплексе. Во вторичных цивилизациях (западно- и восточноевропейской, северо - и латиноамериканской, буддийской и др.): а) проявилось отчетливое различие между государственной властью и культурно-религиозным комплексом: власть оказывалась уже не такой всесильной и всепроникающей, какой она была в первичных цивилизациях; б) положение правителя, олицетворявшего государство двойственно: он достоин повиновения, но его власть должна соответствовать определенным принципам и законам, а иначе она незаконна.

В рамках каждой цивилизации существует как прогрессивное, так и регрессивное развитие. Для данного подхода характерно отожествление внутрицивилизационного развития с развитием живого организма: этапы возникновения (рождение и детство), роста (молодость и зрелость), «надлома» (старость) и «заката» (смерть).

Преимуществом подхода является более гибкое отношение к реальным особенностям регионального и хронологического развития конкретных обществ, отсутствие гипертрофированности роли способа производства в этом развития, учет и других аспектов жизни общества. Ряд современных авторов увидел в нем выгодную альтернативу формационной типологии. Так, согласно В.Н. Хропанюку, «концепция цивилизации оказывается намного шире и богаче формационного подхода в изучении общественной жизни. Она позволяет различать не только противостояние классов, социальных групп, но и сферу их взаимодействия на базе общечеловеческих ценностей».

Но не следует забывать и о его недостатках, крупнейшими среди которых являются 1) аморфность самого понятия «цивилизация», которое, по мнению многих ученых, принадлежит к числу не поддающихся сколько-нибудь строгому определению, так как попытки объединения разных дефиниций дают скорее «некий интуитивный образ, чем логически выверенную категорию»; 2) невозможность объяснения наличия схожих, повторяющихся элементов в государствах разных цивилизационных типов, и 3) затруднения в применении накопленного опыта.

Кроме того, по мнению О. И. Чистякова, современные авторы часто идут на своеобразный подлог, просто подменяя прежние формации новыми «цивилизациями»: Рабовладельческое общество становится античным, феодальное - средневековым, буржуазное - «современным».

Вместе с тем, перспективным выглядит совмещение элементов формационного и цивилизационного подходов в типологии, в том числе, и с несколько неожиданной стороны – через учет противостояния факторов, действующих в рамках каждого из них.

Для глубокого и понимания процессов, происходящих в мире, важно не замыкаться в ограниченном кругу пусть даже самых проверенных и оправдавших себя идей, а идти дальше, открывая и закрепляя новые критерии типологии и новые подходы. Ведь претендующая на научность типология государства – это не оторванная от реальной действительности умозрительная конструкция, а результат обобщения огромного фактического материала, выявления объективных процессов и связей, существующих в конкретном обществе, продукт анализа особенностей функционирования государственно-правовых явлений и систем.

Понятие типа государства должно строиться на разных научных основаниях, которые позволяют выделить наиболее общие свойства и черты, характерные для той или иной исторической группы государств, а потому оно - многомерно и многовариантно. Кризисы в типологии неизбежны, главное, чтобы это были кризисы роста.