Кризисные годы

Вальтер Ратенау

С момента своего возникновения молодая республика была вынуждена бороться как с правыми, так и с левыми экстремистами. Левые силы обвиняли социал-демократов в сотрудничестве со старой элитой и предательстве идеалов рабочего движения. Правые возлагали на сторонников республики — «ноябрьских преступников» — ответственность за поражение в Первой мировой войне, упрекая их в том, что своей революцией они воткнули нож в спину «непобедимой на поле брани» германской армии.

Капповский путч в марте 1920 года стал для республики первым серьёзным испытанием на прочность. Фрайкор, который по условиям Версальского договора Германия была обязана распустить, под руководством генерала барона Вальтера фон Лютвица захватил в Берлине правительственный квартал и назначил рейхсканцлером бывшего главу регионального правительства в Пруссии Вольфганга Каппа. Законное правительство сначала удалилось в Дрезден, а затем в Штутгарт и оттуда призвало ко всеобщей забастовке против заговорщиков. Путчисты вскоре потерпели поражение, решающую роль в этом сыграл отказ министерского чиновничества подчиняться приказам Каппа. Рейхсвер сохранял нейтралитет. Ханс фон Сект заявил, что рейхсвер не стреляет в рейхсвер, что противоречило пакту Эберта-Грёнера. Правительство не могло более надеяться на поддержку рейхсвера.

Почти одновременно с Капповским путчем Рурский регион был сотрясён попыткой рабочего восстания. Его подавление силами рейхсвера и фрайкора закончилось кровопролитием. Так же завершились восстания в центральной части Германии, в Тюрингии и Гамбурге (см. Мартовское восстание 1921 года).

В марте 1920 г. в ответ на вступление немецких войск в демилитаризованную зону в связи с рурским восстанием, французские войска перешли Рейн и оккупировали Франкфурт-на-Майне, Дармштадт и Ганау, а затем Дуйсбург и Хомбург. Они были выведены из этих городов лишь в мае 1920 г.

В марте 1921 г. в связи с нежеланием Германии платить репарации войска Антанты заняли Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф и оставались там до сентября 1921 г.^[1] В связи с невыполнением Германией обязательств по выплате репараций в январе 1923 г. французские и бельгийские войска вновь оккупировали Рурскую область и оставались там до 1926 г.

16 апреля 1922 года Германия и РСФСР заключили в Рапалло договор, предусматривавший восстановление между странами дипломатических и экономических отношений, установление военного сотрудничества и взаимный отказ от возмещения военных расходов и убытков. Договор вызвал недовольство западных стран, в особенности Франции.

Банкнота Рейхсбанка достоинством в 5 трлн марок

За убийством 26 августа 1921 года подписавшего заявление о прекращении огня министра финансов Маттиаса Эрцбергера 24 июня 1922 года последовало убийство офицерами из экстремистской ультраправой организации «Консул» министра иностранных дел Вальтера Ратенау, ответственного за заключение Рапалльского договора. Ратенау относился к числу самых влиятельных политиков, участвовавших в становлении Веймарской республики, и одновременно был одним из немногих интеллектуалов, способствовавших интеграции всего общества. Волна убийств повергла молодое государство в глубокий внутренний и внешнеполитический кризис, реакцией на убийство Ратенау стал Закон «О защите республики». Его целью, которая так и не была достигнута, стала ликвидация организаций-преемниц фрайкора.

В начале 1923 года задержка в выплате репараций привела к эскалации Рурского конфликта. Воспользовавшись этой ситуацией, сепаратистские движения Рейнской области и Пфальца поспешили объявить создание Рейнской республики. «Пассивное сопротивление», к которому народ призвало правительство, вело к росту затрат, которые беспартийный рейхсканцлер Вильгельм Куно пытался покрыть с помощью печатного станка. Общий экономический ущерб от оккупации Рура составил от 3,5 до 4 млрд золотых марок. Стоимость бумажной марки снижалась с каждым днём.

Работавший в первой половине 1920-х годов в Мюнхене американский дипломат Роберт Мёрфи в своих мемуарах писал: «Самое ужасное, что мне довелось наблюдать, пока я находился в Мюнхене, была безудержная инфляция, пожравшая сбережения нескольких поколений самых достойных и обеспеченных людей и повергнувшая миллионы граждан в состояние безысходного отчаяния. Эта инфляция, по моему мнению, больше, чем что-либо другое, способствовала приходу гитлеризма»^[2].

В декабре 1922 года килограмм хлеба стоил около 130 марок, а годом позже — свыше 300 миллиар­дов. В июле 1923 года золотая марка стои­ла 262 тысячи бумажных марок, а в ноябре — уже 100 миллиардов. Таким образом, за четыре месяца цена бумажной марки упала в 382.000 раз^[3]. На 3 сентября 1923 года обменный курс доллара США составлял почти 10 млн марок, а в конце месяца — уже 160 млн марок. Немногим позже доллар стоил уже миллиарды. Инфляция, начавшаяся ещё в годы войны, превратилась в гиперинфляцию. Новый рейхсканцлер от Немецкой народной партии Густав Штреземан прекратил пассивное сопротивление в Рурском регионе и решил проблему инфляции вводом новых денег. Ввод рентной марки (1 рентная марка = 1 млрд бумажных марок; 1 доллар США = 4,20 рентных марки) положил конец инфляции. Её жертвами стали в основном мелкие вкладчики и пенсионеры. Владельцы имущественных ценностей и промышленники (как, например, Гуго Стиннес) смогли погасить кредиты обесценившимися деньгами и разбогатели. В выигрыше остались и крестьяне, долги которых также обесценились.

Решив использовать кризисную ситуацию, руководство Коминтерна приняло решение осуществить вооруженное восстание с целью захвата власти немецкими коммунистами. Революция была запланирована на октябрь-ноябрь 1923 г., но была предотвращена в результате действий правительства. Только коммунисты Гамбурга 23 октября совершили попытку овладеть городом. Их восстание было подавлено войсками.

После разгрома Мюнхенской советской республики Бавария стала пристанищем для правых консервативных и национал-социалистических сил. Из этой «ячейки порядка» раздавались призывы освободить Германию от «марксистского хаоса». Конец сопротивлению оккупации Рура послужил для баварского правительства предлогом назначить Густава фон Кара генеральным государственным комиссаром с предоставлением ему в соответствии со статьёй 48 Веймарской конституции полномочий диктатора. Кар и командующий баварским военным округом Отто фон Лоссов сыграли неоднозначную роль в запланированном Адольфом Гитлером по итальянскому образцу «марше на Берлин». В ответ на эту попытку путча 8 ноября 1923 г., преследовавшего своей целью создание правой диктатуры, рейхспрезидент Фридрих Эберт объявил о вводе чрезвычайного положения согласно ст. 48 Веймарской конституции. Однако генералу Хансу фон Секту, симпатизировавшему Густаву фон Кару, удалось предотвратить применение так называемой имперской экзекуции в соответствии со ст. 48.