Влияние профессиональной деятельности на личность психолога

Профессия психолога принадлежит к числу социономных профессий и связана с другими людьми, на которых психолог ока­зывает воздействие и которые, в свою очередь, оказывают воздей­ствие на психолога.

Профессия психолога-консультанта нередко приводит к сле­дующим негативным последствиям:

* угрозе утратить идентичность и раствориться в клиентах;

*отрицательному воздействию на личную жизнь;

*возможности психических нарушений из-за постоянных столкновений с темными сторонами жизни и психической пато­логией.

Спецификой профессии психолога является психологическая и физическая изоляция: необходимость проводить много времени наедине с клиентами; соблюдение принципа конфиденциальности; истощение от контактов с людьми и др. Как следствие специфи­ческой профессиональной деятельности возникает жесткий само­контроль, эмоциональная закрытость от близких людей, склон­ность использовать интерпретации в отношениях с друзьями и в семье. Психолог-консультант может неуместным образом реагиро­вать как на идеализацию и фантазии о всемогуществе со стороны других людей, так и на их нападки и попытки обесценить его про­фессию и личность. Кроме того, существует жесткая конкуренция в профессиональном сообществе. Все эти факторы могут считать­ся потенциальными источниками стресса, влияющими не только на самого терапевта, но и на его отношения с окружающими.

Психологам также грозит «синдром сгорания». Это сложный психофизиологический феномен, который определяется как эмо­циональное, умственное и физическое истощение из-за продолжи­тельной эмоциональной нагрузки. Синдром выражается в депрес­сивном состоянии, чувстве усталости и опустошенности, недостатке энергии и энтузиазма, утрате способностей видеть положительные результаты своего труда, отрицательной установке в отношении работы и жизни вообще. Существует мнение, что люди с опреде­ленными чертами личности (беспокойные, чувствительные, эмпатичные, склонные к интроверсии, имеющие гуманистическую жизненную установку, склонные отождествляться с другими) больше подвержены этому синдрому.

Чтобы избежать «синдрома сгорания», консультант должен иногда задумываться о том, живет ли он так, как ему хочется. Появлению данного синдрома препятствуют следующие состав­ляющие:

* сочетание работы консультанта с другими видами профес­сиональной деятельности (научная работа, участие в семинарах и исследованиях, педагогическая деятельность);

* забота о своем здоровье, соблюдение режимов сна и пита­ния;

* наличие в референтном круге лиц нескольких друзей, жела­тельно других профессий;

* открытость новому опыту;

* умение давать себе адекватную оценку;

* умение проигрывать без аутоагрессии и саморазрушитель­ных действий;

* чтение не только профессиональной, но и другой литерату­ры для собственного удовольствия;

* взаимодействие с коллегами, дающее возможность обсудить профессиональные и личные проблемы;

* наличие хобби (Р. Кочюнас).

16.Клиент психолога-консультанта.

В психологическом консультировании (как и в других видах психологической помощи) декларируется следующий принцип: все, что делает психолог-консультант в своей профессиональной деятельности, должно быть продиктовано интересами клиента и направлено на благо последнего. Встает закономерный вопрос: кто же является (и, соответственно, кто не является) клиентом психо­лога-консультанта?

В первой главе мы уже говорили, что потенциальный клиент психолога-консультанта — это человек, испытывающий трудности в повседневной жизни: неуверенный в себе, обладающий низкой самооценкой, конфликтующий на работе и в семье, не способный построить удовлетворяющие его взаимоотношения с людьми и т.п. Однако в нашей стране невысокий уровень психологической культуры ведет к тому, что зачастую к психологу-консультанту обращаются тогда, когда нужна помощь психотерапевта, психцат-ра либо врача-нарколога. Поэтому мы посчитали целесообразным уделить внимание этому вопросу и отграничить «своих» клиентов от «чужих». Оценка клиента зачастую просто необходима для вы­бора правильной стратегии и тактики психологической помощи.

Вопрос об адекватной форме психологической помощи тесно связан с понятием «психическая норма». Оно является достаточ­но условным, так как не существует общепринятого понятия о психически нормальном человеке. Норма вообще — это средняя величина, характеризующая какую-либо массовую совокупность случайных событий, явлений; это социальное, общепризнанное

правило, образец поведения или действия. Представления о «пси­хической норме» различны для представителей разных эпох, культур и субкультур. Например, философия «нормальности и социальной адекватности» не всегда была ведущей. Так, если во времена раннего и среднего христианства человек отдавал все свое имущество церкви, а сам отправлялся жить в пустыню, он считался святым. В наше время такой поступок покажется, по меньшей мере, странным, и в случае подобного поведения человека его родственники могут попытаться в лучшем случае проверить его психическую нормальность, а в худшем — получить над ним опеку, закрыть его в психиатрической лечебнице и т.п. Сравни­тельный анализ сегодняшних и средневековых реалий позволяет увидеть, что такие понятия, как душевное здоровье, психическое расстройство, социальная адекватность, асоциальное поведение, межличностные отношения, проблема отделения от родителей, очень важные сегодня, играли в христианском мировоззрении весьма незначительную роль. Способы достижения душевного равновесия, которыми пользовались христиане в средние века, могли бы быть охарактеризованы в настоящее время как невро­тические, а поведение многих верующих — как абсолютно асоци­альное.

Таким образом, понимание нормы очень вариативно. То по­ведение человека, которое сегодня считается нормальным, через некоторое время может показаться патологическим, и наоборот. Перечислим наиболее общие критерии, которые в наше время выступают показателями психической нормы (психического здо­ровья):

S принятие себя таким, какой есть;

. У способность связывать внешнее поведение с внутренними потребностями;

S готовность проявлять активность для удовлетворения ос­новных жизненных потребностей;

S способность к контакту с людьми без примитивных психо­логических защит, искажающих взаимодействие;

S способность по собственному выбору скрывать или выра­жать свои чувства, когда этого требует или позволяет ситуация;

S свобода от тревоги в безопасных ситуациях;

S способность действовать в случае реальной опасности;

S способность сохранять в ламяти прошлое и заботиться о бу­дущем.

Многие психологи справедливо опасаются разделения всех людей на здоровых, не нуждающихся в терапии, и больных, кому без нее не прожить. Они считают, что более реалистично рассмат­ривать здоровье как широкий спектр состояний и проявлений, позволяющий признать право на невротические реакции так на­зываемых благополучных людей и способность к здоровому реа­гированию у лиц с тяжелыми психическими и соматическими расстройствами. Однако даже если принять вариативность нормы, то психолог-консультант работает с «хорошей» психической нор­мой, а психотерапевт — с «пограничной».

Если в качестве основы для описания степени личностных на­рушений клиента принять схему «невроз — пограничный синдром — психоз», то клиентом психолога-консультанта может оказаться че­ловек с проблемами и нарушениями не тяжелее невроза. Иногда психолог-консультант (особенно если он пришел в консультиро­вание «от медицины» и имеет представление о традиционном пси­хиатрическом осмотре) хорошо ориентируется в симптомах и синдромах и для него не составляет труда определить, в каких случаях к нему на консультацию пришел «чужой» клиент. Однако для начинающих психологов такая дифференциация представляет большую проблему, особенно если они осуществляют свою практическую деятельность без поддержки опытного супервизора.

Термин «невротик», по меткому замечанию Н. Мак-Вильяме, сейчас закреплен за людьми настолько здоровыми, что они счита­ются редкими и необычайно благодарными пациентами. Сегодня этот термин используется чаще всего для обозначения людей с не­которыми эмоциональными страданиями, сохраняющими очень высокий уровень способности к функционированию. Психоанали­тики описывают личность, организованную на невротическом уровне, как опирающуюся на защиты второго порядка (зрелые за-

щиты). Это личность, обладающая интегрированным чувством идентичности, с непротиворечивым поведением, с непрерывно­стью собственного «Я» во времени. Когда такого человека просят описать себя, он не испытывает затруднений и отвечает подробно, рассказывая о своих вкусах, привычках, убеждениях, сильных и слабых сторонах характера. Он также способен описывать других значимых людей — родных, близких — и характеризует их лич­ность при помощи многогранного, сложного, но согласованного ряда свойств. Люди невротического уровня обычно находятся в контакте с реальностью, т.е. субъективно живут в одном мире с психологом. Они не страдают маниями, галлюцинациями, и пси­холог обычно не испытывает необходимости смотреть на жизнь через искажающие линзы клиента.

Иногда психологу приходится погружаться в другую действи­тельность. Р. Желязны изящно описывает психолога, который «был как дома в тех чужих мирах без времени, в тех мирах, где цветы спариваются, а звезды сталкиваются в небе и падают на землю, обескровленные; где в мирах обнаруживаются лестницы вниз, в глубину, из пещер возникают руки, размахивающие факела­ми, чье пламя похоже на жидкие лица — все это Рендер знал, по­тому что посещал эти миры на профессиональной основе в тече­ние большей части десятилетия». Для психолога предъявление фантастического, сюрреального, «параллельного»- его собственному мира клиента может служить сигналом о глубоком неблагополу­чии, требующем вмешательства психиатра.

17.Нозологические категории и их альтернативы в консультировании

Психологи-консультанты, работающие с клиентами в системе общественных учреждений, должны иметь знания, умения и навыки в области диагностики. Чаще всего психотерапевты и пси­хологи-консультанты используют в своей практике следующие психиатрические руководства: «Международная классификация заболеваний, клиническая модификация», десятое издание (Inter­national Classification of Diseases, Clinical Modification, ICD-10-CM) и «Руководство по диагностике и статистической классификации психических расстройств», четвертое издание (Diagnostic and Sta­tistical Manual of Mental Disorders, DSM-IV). Оба эти руководства были разработаны психиатрами, использовавшими «медицинскую» модель понимания психических заболеваний, и неоднократно под­вергались критике за то, что в них ничего не говорится о действи­ях психотерапевта после установления диагноза. В то же время DSM-IV широко используется консультантами по ряду причин:

S возможность использования стандартизированных терминов при взаимодействии с другими специалистами в области охраны психологического здоровья;

S использование классификаций при составлении отчетов, проведении исследований;

S возможность прогнозирования течения заболевания и ус­пешности проводимой психотерапии;

S возможность разработки плана психотерапии.

Для постановки дифференциального диагноза с помощью DSM-IV нужно пройти серьезную клиническую подготовку и по­лучить супервизию на свою клиническую работу.

Традиционные диагностические системы, такие как DSM-IV, неоднократно подвергались критике за то, что провоцируют консультантов относиться к клиентам как к носителям определен­ных ярлыков. Использование медицинской модели в психологи­ческом консультировании долго и горячо обсуждалось такими учеными, как Т. Шац, Р.Д. Леинг, К. Уилбер. Они предостерегали от применения в психологическом консультировании диагности­ческой схемы, позаимствованной из медицины, так как ее понятия скорее описывают, чем представляют норму. Медицинская модель ориентирована на фиксирование симптомов, а не поведения, на поиск объективных причин, на использование биологических вме­шательств. В рамках данной модели все клиенты определяются как «больные». Некоторые диагнозы и вовсе антигуманны, напри­мер: «отсталый», «расторможенный», «с задержкой психического развития» (при описании легко отвлекающихся, гиперактивных или агрессивных детей). Эти ярлыки остаются записанными в личное дело ребенка и тянутся за ним на протяжении всей его школьной жизни.

Альтернативой медицинскому подходу и нозологическим ка­тегориям в консультировании являются модели, которые делают акцент на индивидуальности, уникальности клиента, например проблемно-ориентированный, решение-ориентированный и кли-ент-центрированный подходы.

Проблемно-ориентированный подход— интегративный под­ход, разработанный швейцарскими специалистами А. Блазером, Э. Хаймом, X. Рингером, М. Томменом путем синтеза элементов психоанализа, гештальт-терапии, поведенческой и телесно-ориентированной терапии. Проблемно-ориентированные психологи отказываются от диагноза, так как сам по себе он не содержит указаний относительно необходимых действий, показаний к пси­хотерапии. Картина болезни и, следовательно, диагноз, могут быть обусловлены различными факторами, а при выборе психо­терапевтических средств необходимо руководствоваться причи­нами болезни. Если же охарактеризовать человека не при помо­щи диагноза «невротическая депрессия», а как человека, «имею­щего низкую самооценку» или «неспособного к самозащите», психолог получает очень важную информацию. Очевидно, что в случае человека с низкой самооценкой, неспособного к достиже­ниям, с подавленной агрессией необходимо разработать такие стратегии, которые будут направлены на устранение именно этих сложностей. Таким образом, при выборе стратегии психотерапии в проблемно-ориентированном подходе руководствуются проб­лемой, а не диагнозом. Стратегия, в свою очередь, содержит раз­личные психотерапевтические методы, а те включают в себя различные психотерапевтические интервенции. При оптималь­ном эклектическом выборе методов принимаются во внимание следующие факторы:

S проблема и понимание проблемы клиентом; S личность клиента; / способности клиента; s личность психолога; S способности психолога;

S объем времени, отводимого для психотерапии (консульти­рования).

Выбору методов работы в проблемно-ориентированной тера­пии предшествует вопрос: «Что могу 1) я как психотерапевт с мо­ими умениями и ограничениями 2) предложить в качестве психо­терапевтической помощи 3) этому клиенту как личности 4) с его теперешними проблемами, чтобы 5) добиться совместно сформу­лированной цели?»

Проблемно-ориентированная терапия базируется на шестисту-пенчатой структурной модели взаимодействия с клиентом. Пер­вая ступень направлена на построение конструктивных рабочих и межличностных отношений, вторая — на детальное описание проблемы с точки зрения клиента. Третья ступень предполагает проведение непосредственного проблемного анализа, предполага­ющего определение: а) актуальных условий существования проб­лемы; б) биографических условий ее появления; в) ее функцио­нального значения для клиента. Четвертая ступень включает

идентификацию проблемы, выдвижение целей консультирования, разработку плана консультативного взаимодействия. Пятая сту­пень направлена на проработку проблемы при помощи совокуп­ности адекватных методов и закрепление полученных позитивных результатов в реальной жизни клиента. Шестая ступень является завершающей фазой психотерапии.

Такие особенности проблемно-ориентированной терапии, как ориентация на проблему, на клиента, «методический эклектизм» и относительная краткость терапевтического процесса дают возмож­ность распространить многие ее положения в консультативную практику. На постсоветском пространстве проблемно-ориентиро­ванную терапию активно развили и дополнили украинские психо­логи П.П. Горностай и О.В. Васьковская, модифицировавшие ее в «проблемный подход».

Решение-ориентированный подход— интегративный подход, направленный на изучение индивидуальности клиента, истоков его проблем и потребности в психологической помощи. Наиболее полно в русскоязычном издании он изложен в практическом ру­ководстве А. Айви, М. Айви, Л. Саймэк-Даунинга (их взгляды являются наиболее близкими автору данного пособия и подробно описаны в следующей главе). В качестве альтернативы диагнозу сторонники пятишаговой модели принятия решений рассматрива­ют нахождение ответа на кардинальный вопрос: «Какая техника психотерапии, в какое время, при каких условиях нужна для данного конкретного человека?»

Клиент-центрированный подходвозник как альтернатива ме­дицинской модели. Согласно взглядам его основоположника К. Роджерса сущность природы человека ориентирована на дви­жение вперед к определенным целям, конструктивна, реалистична и заслуживает доверия. Основополагающей в клиент-центриро-ванном подходе является «Я-концепция», отражающая представ­ления человека о себе. Этот набор образов «Я» включает не толь­ко восприятие того, каков человек на самом деле («Я-реальное»), но и представление о том, каким человек хочет быть («Я-идеаль-ное»). К. Роджерс объяснял личностные расстройства и психопа­тологию в терминах значительного несоответствия между дей­ствительным переживанием человека и его «Я-концепцией» отно­сительно этого переживания. Задача психолога клиент-центриро-ванного направления — понять клиента и помочь ему отразить, что он в действительности говорит и чувствует.

В ходе сбора информации консультант подбирает выражение, при помощи которого можно обозначить проблему (т.е. ставит формальный психологический диагноз, описывающий паттерн по­ведения клиента), и использует феноменологический подход, позволяющий фиксировать мысли, чувства и действия клиента. Формальный диагноз необходим для составления карты индивиду­ального приема, описания состояния клиента, которого перенап­равляют к медицинскому психологу, и т.д. В то же время диагноз почти не дает информации о том, что представляет собой клиент как человек. Формальный психологический диагноз полезен для понимания совокупности поведенческих проявлений, формулиро­вания целей, построения консультативных гипотез и прогнозов, позволяющих разработать стратегию консультирования. Он не является достаточным для начала работы, так как в процессе оценки клиента невозможно сразу поставить единственно пра­вильный диагноз, который поможет понять, что происходит с кли­ентом. Психологу нужно ответить на ряд вопросов:

* какая форма психологической помощи больше всего подхо­дит клиенту: групповая терапия, индивидуальное или семейное

консультирование?

S является ли психологическое консультирование адекватной

формой помощи для данного клиента?

S нужны ли клиенту дополнительные консультации у других специалистов (психиатра, нарколога, лечащего терапевта)?

S существует ли риск суицида?

Дж. Котлер и Р. Браун говорят о пяти основных диагности­ческих моделях, используемых практиками различных помогаю­щих профессий:

S модель развития;

S медицинская модель;

S феноменологическая модель;

S поведенческая модель;

s системная модель.

Таким образом, альтернативные медицинскому подходу на­правления позволяют консультанту выработать собственную по­зицию, собственную систему оценки клиента в терминах не пси­хиатрии, а психологии: «индивидуальность», «проблема», «психо­логическая помощь» и др.

18.Оценка модели мира клиента

Чтобы достигнуть целей консультирования, психолог должен изучить психологическую реальность клиента, его взаимодействие с окружением и «теорию мира».

Каждый человек в процессе роста и развития создает свою мо­дель мира. Он выдвигает и проверяет гипотезы в ходе игры, работы и общения. Выявленные закономерности включаются в концеп­цию мира. Иногда эти построения меняются в течение жизни, иногда остаются неизменными.

Например, в картине мира ребенка его папа и мама могут выступать как самые сильные, добрые, умные. Проходит время, ребенок превращается во взрослого человека, у которого обычно по­является более дифференцированный взгляд на своих родителей, так как изменяется окружение, возникают новые возможности и основания для сравнения.

Люди обычно описывают мир при помощи системы конструк­тов — биполярных признаков, параметров, шкал. Перед консуль­тантом встает проблема понимания того, как конкретный клиент познает и воспринимает сложный мир социальных отношений, других людей и самого себя, с помощью каких конструктов он систематизирует события.

Большинство клиентов, обратившихся к психологу, обладают неэффективной системой конструктов, описывающих себя и мир. Известно, что в основе действий человека лежат те или иные потребности. Искажение конструктов ведет к тому, что эти по­требности не осознаются либо удовлетворяются очень сложным, «непрямым» способом. Важно помочь человеку осознать, как он конструирует свой мир, взаимодействует с ним, какие именно по­требности стоят за тем или иным действием клиента.-Для этого психологу необходимо отбросить собственные теории и интерпре­тации, отвлечься от собственных стереотипов восприятия и на вре­мя принять позицию клиента, посмотреть на мир через его «очки».

Согласно позиции Дж. Келли, для эффективной оценки по­требностей клиента нужно выявить следующие компоненты:

S проблему, с которой пришел клиент;

S- картину мира клиента;

S то, как эта проблема выглядит в системе его картины мира, какие конструкты привели к ее появлению;

S соотношение между картиной мира клиента, с одной сторо­ны, и теориями, которые использует психолог, с другой.

Обычно психолог выявляет систему конструктов клиента уже во время первой встречи (интервью), в ходе которой клиенту предлагается рассказать о причинах и мотивах обращения к консультанту, об ожиданиях от консультирования, о главных проблемах и трудностях. Здесь же психолог может выяснить, не является ли клиент психотиком, о чем можно судить по наличию (отсутствию) тестирования реальности¹.

Важным моментом в консультировании является понимание психологом того факта, что клиент существует не в вакууме, а в определенной среде, к которой клиент более или менее удачно адаптируется. Проблема человека иногда вызвана окружением (например, у ребенка может быть жестокий отец-алкоголик). За­дача психолога — выявить конструкты, с помощью которых кли­ент описывает реальность: свои потребности, поведение, отноше­ния. Если помочь клиенту сделать их более гибкими, он может взглянуть на ситуацию по-другому.

Работая в течение долгого времени в консультировании или психотерапии, психолог иногда подвергается специфической про­фессиональной деформации: начинает излишне теоретизировать, навешивать ярлыки, тем самым зачастую загоняя себя в своеоб­разную ловушку. Пытаясь применять очень сложные теории и схемы, можно забыть, что кратчайшим расстоянием между точка­ми в пространстве является прямая.

Психолог, как и клиент, имеет собственные мысленные кон­структы для описания себя и мира. Если психолог считает, что его видение мира — единственно правильное, он может попытаться навязать клиенту собственную точку зрения, не слыша того, что говорит клиент. Поэтому прежде чем начать деятельность, психо­лог должен научиться оценивать себя, свои мировоззрение, систе­му конструктов (используемую теорию) и потенциальное воздей­ствие на конкретного клиента.

19.Типология клиентов

Если мы обратимся к любому из учебников по теориям лич­ности, то сможем выявить представление о человеке, имплицитно или эксплицитно присутствующее в каждой из этих теорий. Персонология (наука о личности) является дисциплиной, пытаю­щейся заложить фундамент для лучшего понимания человеческой индивидуальности, объяснения поведения человека. Каждая из этих теорий использует свои методы при изучении, объяснении, прогнозировании успешности вмешательства психолога в том или ином индивидуальном случае. Персонологи, в отличие от патопсипологов и клинических психологов, более склонны обращаться к нормальному поведению личности, чем отклоняющемуся от нормы. Поэтому если психолог-консультант разделяет убеждения какого-либо персонолога (например, 3. Фрейда, К. Юнга, Ф. Перл-за, К. Роджерса и т.д.), он может описать своего клиента, исполь­зуя методический аппарат предпочитаемой теории.

Полезными для психолога являются навыки проведения структурного интервью, описанного в книге О. Кернберга «Тяжелые личностные расстройства».

С другой стороны, психологи разных направлений используют настолько разный язык, что порой не понимают друг друга. Поэ­тому иногда для описания клиентов в качестве альтернативы удобно применять метафоры. Так, в советской консультативной психологии в течение длительного времени клиентов описывали на основе мотивационной ориентации.

«Закрытые» клиенты блокируют диалог с психологом. Они не настроены на искреннее взаимодействие с консультантом, всячески избегают диалога, контролируя жанр и темы общения, стремясь на­вязать их консультанту. У клиента практически отсутствуют по­пытки бороться со своими защитами, и он сохраняет внутреннюю «стабильность» вопреки декларируемому намерению «изменить свою жизнь», «решить проблему», «понять, что со мной происхо­дит». А.Ф. Копьев выделяет три подгруппы закрытого типа:

S «психологической интоксикации». В состоянии психологи­ческой интоксикации при кажущемся стремлении клиента к само­изменению на самом деле невозможна серьезная консультативная работа. Чаще всего клиенты этой подгруппы — клинически здоро­вые люди с прагматическим интересом к психологии, которая является эффективным средством оправдания любых их поступ­ков понятиями из тех или иных психологических концепций. Обращение к психологу выполняет важную защитную роль: с одной стороны, отражает неудовлетворенность собственной жиз­нью, с другой — позволяет ничего в ней ^ie менять;

S «эстетизации личностных проблем». Как и в предыдущей группе, имеет место сокрытие собственного «Я». И если у первой подгруппы имеет место психологическое оправдание, то здесь — эстетическое. Невзгоды и проблемы прибавляют личности кли­ента глубину и значимость. Состояние эстетизации достаточно широко распространено в повседневной жизни и относится к числу наиболее «популярных» психологических механизмов

адаптации.

S «манипуляции-пристрастия». Название этой подгруппы отражает основной мотив обращения в консультацию: поиск пу­тей для достижения поставленной цели в отношении тех или иных людей. Эти клиенты деятельны, энергичны и ищут у психолога не сочувствия и поддержки, а конкретных знаний, направ­ленных на успешное манипулирование своим окружением.

■«Открытые»- клиенты прилагают большие усилия по прео­долению собственного сопротивления. Об открытости клиента можно говорить, когда присутствует борьба с внедиалогическими, защитными импульсами, когда клиент, побуждаемый реальным страданием, нуждой или искренним стремлением к установлению истины о самом себе, готов к серьезному, глубокому общению.

«Открытость» и «закрытость» характеризуют, прежде всего, особенности начального состояния клиента психологической консультации. Они не рассматриваются как некоторое устойчивое личностное качество. В ходе консультирования качество «откры­тость — закрытость» клиента может претерпевать трансформа­цию. Первоначально «открытый» клиент может выйти на опреде­ленные смысловые «пласты», активизирующие его защиты и бло­кирующие диалогическую интенцию. И наоборот, первоначально «закрытый» клиент при корректной работе консультанта может перейти к более открытым вариантам взаимодействия.

Консультирование будет строиться по-разному в зависимости от того, «открытый» или «закрытый» клиент пришел к психологу. Чем более открыт клиент, тем более свободным и непредвзятым может быть взаимодействие, тем шире спектр психотерапевтичес­ких возможностей. Наоборот, чем больше «закрыт» клиент, тем больше консультативное общение напоминает игру с учетом уста­новившихся правил, сложившейся позиции, что резко ограничи­вает возможности консультанта и в профессиональном, и в лич­ностном плане. Успех работы с «закрытыми» клиентами зависит от того, удастся ли психологу перейти от узко очерченного круга задач к более широкому «смысловому полю». Важнейшим страте­гическим условием для работы с «закрытыми» клиентами является использование техники нерефлексивного слушания (принципа молчания), которая, не нарушая самого процесса общения, фру-стрирует внедиаяогические тенденции клиента, обращаясь к его подлинной, сущностной части «я-для-себя».

Одной из распространенных и простых в использовании классификаций является модель, основанная на модальностях внутреннего опыта клиента. Она базируется на разделении на­шего опыта на три категории, или три модальности: зрение, слух, ощущения. Зрительные образы, воспоминания об увиденном определяют визуальную модальность. Услышанное и сохраненное в слуховой памяти — основа аудиальной модальности. Опыт при­косновений, телесных ощущений, движений составляет базу кинестетической модальности. Анализ модальностей внутреннего опыта позволяет разделить людей на три категории. Те, у кого в рассказах, описаниях преобладают зрительные образы, называют­ся визуалистами (визуалами); люди с преобладанием слуховых образов — аудиалистами (аудиалами); с преобладанием ощуще­ний — кинестетиками.

Получить сведения о ведущей модальности можно путем ана­лиза речи клиента. Выбор слов связан с ведущей модальностью.

Пример. Рассказ об одной и той же проблемной ситуации будет по-разному звучать у людей с различными модальностями. Аудиал: «Я увидел его и меня словно оглушили. Я вспомнил, что он говорил на последней встрече...» Визуал: «Он лежал, такой блед­ный. Я боялся поднять глаза и все представлял себе, что этого не произошло, что он живой, танцует, как на последней школьной дискотеке...» Кинестетик: «Я вначале ничего не почувствовал. Все онемело. А потом такая злость появилась, просто бешенство. Хо­телось бежать и молотить всех, не разбирая. Чтобы хоть как-то прогнать эту боль...» (Из аудиозаписи психологического дебри-финга, проводившегося с одноклассниками трагически погибшего юноши).

Слова, которые позволяют выявить основную модальность че­ловека, называются предикатами. Визуалы часто используют сло­ва, соответствующие визуальной системе приема и воспроизведе­ния информации: «точка зрения, ясные перспективы, освещать, показывать, упустить из вида, вообразить, выглядеть, рассмотреть, представить». Для аудиалов характерны выражения и слова типа «выслушивать, объяснять, звучать, громкий, монотонный». Кинес-тетики могут использовать слова, связанные с чувствами и ощу­щениями: «прикасаться, теплый, мягкий,^ чувствовать, замереть, беспокоиться».

У человека при восприятии и описании мира может преобла­дать одна из модальностей. У женщин чаще преобладает визуаль­ная модальность, у мужчин — кинестетическая (С.А. Горин). Для работы с каждой категорией клиентов необходимо использовать «понятный язык». Например, одно и то же слово психолога — «продемонстрируйте», обращенное к клиенту, должно по-разному звучать в зависимости от ведущей модальности: «покажите» — для визуала, «объясните» — для аудиала, «рассортируйте», «про­демонстрируйте», «проиграйте» — для кинестетика. Данная систе­ма проста в использовании и позволяет обращаться к клиенту на понятном для него языке.

20.Понимание психологом клиента

Непонимание со стороны другого человека — это проблема, с которой каждый из нас сталкивался в жизни. Очень часто в разго­воре мы слышим: «Он (она) меня не понимает...» За этими слова­ми могут стоять боль, горечь, злость, разочарование. Если же че­ловек говорит: «Никто меня не понимает»,— это, вероятно, ощу­щение тотального одиночества, тоски, которое может привести к депрессии. Понимание — основа человеческих отношений. Не зря существует короткое и емкое выражение: «Счастье — это когда тебя понимают».

Потребность в понимании рассматривается как одна из базо­вых человеческих потребностей (Э. Гуссерль, 1993; В. Франкл, 1990; М. Хайдеггер, 1993 и др.). Для психолога-консультанта, одной из главных профессиональных задач которого является по­нимание другого человека, эта проблема приобретает особое зна­чение. Большинство направлений психологической помощи рас­сматривает понимание как основное условие и фактор позитивных изменений и личностного развития клиента в ходе консультатив­ного взаимодействия.

Понимание клиента психологом — очень сложный процесс, включающий глубокое исследование проблем клиента, его карти­ны мира. Основная функция этого исследования — перевод стра­дания на другой язык, реконструкция отношений клиента с собой и миром, изменение его отношения к проблеме. Понимание кли­ента зависит от психологического знания. С одной стороны, это знание может мешать пониманию, снижая психологическую чувствительность (как пример можно привести ортодоксальных психоаналитиков, которые в любой проблеме видят стоящие за ней отцовскую (материнскую) фигуры, эдипальный конфликт и т.п.). С другой стороны, психологическое знание — это знание субъективное, строящееся, прежде всего, на опыте психолога (К. Роджерс, М. Кан, Р. Мей и др.). Таким образом, понимание, строящееся на психологическом знании, характеризуется избира­тельностью, интенциональностью. Оно опосредуется ценностями и целями консультанта, его субъективной картиной мира, что про­является в выборе фокуса проблем и их интерпретаций, предпо­читаемом наборе «маркеров» (сигналов, сигнифаеров) нарушений и характером работы с ними.

В одних психотерапевтических подходах перед психологом ставится задача стремиться к пониманию клиента, в других, нао­борот, к непониманию клиента, его проблем, к сознательному игнорированию знаний о клиенте (конфузионные техники, фруст-рационные техники). Этот подход широко практикуется как один из этапов в ряде направлений и предполагает приведение в состояние замешательства самого клиента. Освоение стратегии непонимания нацелено на снятие психологических защит клиента, преодоление обыденных, стереотипных и поспешных способов понимания дру­гого человека, развитие способности переносить неопределен­ность. «Наивный» консультант отказывается от объективного и аналитического понимания человека.

Ряд профессиональных консультантов и исследователей пси­хотерапии — К. Роджерс, Дж. Энрайт, И.Д. Ялом — отмечают, что в действительности полное понимание субъективной реальности невозможно. Однако только немногие школы психотерапии практически не пытаются понять причины, породившие проблемы клиента. Согласно взглядам П. Вацлавка, человеческие проблемы сравнимы с ситуациями в шахматной партии. Причины, привед­шие к тупиковой ситуации, не важны, поскольку задача играюще­го — планировать будущее, а не анализировать прошлое.

Стратегии понимания клиента психологом были подробно проанализированы М.Р. Минигалиевой. Их можно разделить на три группы:

1. Понимание как обнаружение, выделение уже существую­щего, присущего ситуации смысла-значения (объяснение). Крите­рий понимания — объективная «правда» бытия клиента. Психолог достраивает неизвестную ему информацию на основе стандарт­ных, повторяющихся схем обыденного понимания. Ключевыми особенностями этой стратегии понимания клиента является концентрация консультанта на собственных опыте и представле­ниях. Консультант выступает по отношению к клиенту как «эксперт-учитель» или «методолог здравомыслия». Способы по­нимания клиента, общие установки взаимодействия и конкретные процессы воздействия и общения с клиентом близки «непсихоло­гическим», обыденным. Эту стратегию можно назвать стратегией объяснения. Она характеризуется нетворческой позицией кон­сультанта, стремящейся к «объективности», направленной на под­тверждение собственных представлений и картины мира, иногда — на решение собственных проблем консультанта. Наиболее целост­ной характеристикой, позволяющей описать консультантов этой группы, является следующая: они часто не слушают клиента.

2. Понимание как создание смысла, не заданного изначально (интерпретация). Критерий понимания — субъективная «истина» человеческого бытия. Консультант восполняет недостающую информацию, трансформируя (переформулируя) ситуацию, изме­няя ее структурный центр на основе профессиональных знаний и психотерапевтического мифа. Консультантов, реализующих вто­рую стратегию понимания клиента, можно охарактеризовать как экспертов, стремящихся переформулировать запрос клиента и трансформировать его восприятие сущности проблемной ситуа­ции, самого себя. Эта группа консультантов достаточно часто апеллирует к оценке своей профессиональной компетентности, опирается на требования и нормы разделяемого ими психотера­певтического мифа. Существуют значительные различия в содер­жательных характеристиках понимания ими клиента, связанные как с особенностями их психотерапевтического мифа, так и с по­ловозрастными особенностями консультантов. Стратегия интер­претации в целом может быть описана как стратегия индоктрина-ции, связанная с поиском некой «истинной» сущности происходя­щего с клиентом. Консультант выявляет «истину», отражающую особенности субъективного мира клиента и формулирующуюся в терминах разделяемого консультантом «объективного» психотера­певтического мифа.

3. Понимание как возникновение смысла в процессе диалога (диалогическое понимание), построение общего смыслового про­странства, «общего языка» с клиентом. Критерий понимания — «искренность» переживаний человека. Основным способом запол­нения «смысловых пробелов» между высказываниями клиента выступает интеграция доступных консультанту данных и органи­зация совместного обсуждения полученных «интегрирующих впечатлений» с клиентом. Стратегия диалогического понимания характеризуется стремлением консультанта к занятию позиции фа-силитатора. Психолог вместе с клиентом исследует суть и воз­можные варианты и цели преобразования проблемной ситуации, ориентируясь на взаимодействие с клиентом, поддержку его стрем­ления к диалогу. Психолог сам стремится быть аутентичным и иногда может потребовать от клиента искренних реакций и про­явлений. Он использует техники самораскрытия, открыто предъ­являя особенности своей ценностно-смысловой позиции. Эта стра­тегия часто оказывается наиболее адекватной решению задач про­фессиональной деятельности психолога-консультанта (М.Р. Ми-нигалиева).

Каждая из описанных стратегий понимания клиента характе­ризуется специфическими возможностями и ограничениями в организации продуктивного диалога с клиентом.