А.И.Герцен. (1812-1870)

Герцен как основоположник «русского социализма».

В России середины 19 в. Герцена знали не столько как писатея, сколько как крупного общественного деятеля и политич.идеолога «левого» толка, коротко знакомого едва ли не со всеми представителями оппозиционных либеральных и революционных кругов Европы того времени. Собственно художественное тв-во Г. Не м.б.понято в констекте его историко-философских концепций иполитич.идей, изложенных во многочисленных публицистических очерках, очерковых циклах, эссе и статьях.

Очень рано проявилась политич.-оппозициооная настроенность Г., характерная для всей его последующей жизни. Он с жадностью читал запрещенные поо политич.моивам стихи Пушкина и Рылеева; в 14 лет, при известии о разгроме о восстании декабристов, сразу принял их сторону, почувствовав по его собственному признанию, что не м.б. «с той стороны», где «тюрмы и цепи», т.е. на стороне Николая 1, к-й с этого момента становится для него символом деспатизма.

Высшее предназначение человека – активное энергичное действие, направленное на преобразование несовершенной действит. Не способный преодолеть смерть, человек, по крайней мере, может улучшить, усовершенствовать существующее общественное устройство, примиряться с к-й он, обладающий силой и разумом, равными тем, какими в его представлении обладали боги, не имеет никакого права. Эстетическим выражением идей западников в 40е становится «натуральное» или реалистическое направление, возглавляемое Белинским, сплотившим вокруг себя литераторов молодого поколения: Некрасова, Тургенева, Григоровича, Гончарова Достоевского и др, - и получившее название «натуральной школы». Одной из гл.задач нового направления была борьба с романтической системой ценностей, как не отвечающей уху времени и современному уровню знаний о природе и человеческом общ-ве. Романтическим мировоззренческим установкам в пр-иях натуральной школы противопост.так наз. «действительность».

Роман «Кто виноват?» Проблематика, стилевое своеобразие романа, жанр, композиция и язык. Смысл названия. Система образов. Тема истинного и ложного воспитания. Образы Любоньки и Дмитрия Круциферских. Бельтов как лишний человек.

Основное своеобразие художественного дарования Герцена - в ясности основополагающей идеи романа, в том, что любое из его действующих лиц сознательно задано.В романе Г. сближает публицистику и художественную литературу. Он далек от спокойного изображения действительности. Герцен-художник постоянно вторгается в повествование. Перед нами не бесстрастный наблюдатель, а адвокат и прокурор в одном лице. Одних действующих лиц он активно защищает и оправдывает, а других разоблачает и осуждает. Авторское сознание в романе выражено прямо и открыто.Первая часть романа состоит из развернутых биографий действующих лиц (названия отдельных разделов: «Биографии их превосходительств», «Биография Дмитрия Яковлевича»). Во 2 части развертывается более последовательное сюжетное повествование с многочисленными вставными эпизодами и авторскими публицистич. отступлениями. В целом весь худ. текст связан единством авторской идеи и строится прежде всего на основе четкого и последовательного развития авторской мысли. Роман Герцена можно назвать интеллектуальным романом. Авторская речь занимает центральное место в общем ходе повествования. Она часто проникнута иронией — то мягкой, то разящей, бичующей. При этом Герцен использует самые разнообразные стили русского языка - сочетает формы просторечия с научной терминологией, вводит в текст литературные цитаты и иноязычные слова, неологизмы, неожиданные метафоры и сравнения. Роман Герцена отличается широким охватом жизни во времени и пространстве. Поездки Бельтова дали возможность описать дворянскую усадьбу, провинц. города, Москву, Петербург, рассказать о его заграничных впечатлениях. Белинский называл Герцена «по преимуществу поэтом гуманности», в этом он видел важнейшее общественное и литературное значение романа «Кто виноват?».

Во многом он связан с принципами «натуральной школы». Для романа характерны антикрепостническая проблематика, широкий показ социальной среды и ее воздействия на жизнь главных действующих лиц произведения и т. д.Роман — суровый приговор всей самодержавно-крепостнической системе, уродующей сознание и жизнь людей.

Сюжет: Действие начинается в русской провинции, в имении богатого помещика Алексея Абрамовича Негрова. Семейство знакомится с учителем сына Негрова — Миши, Дмитрием Яковлевичем Круциферским, окончившим Московский университет кандидатом. Негров бестактен, учитель робеет.

Негров был произведён в полковники уже немолодым, после кампании 1812 г., вскоре вышел в отставку в чине генерал-майора; в отставке скучал, хозяйничал бестолково, взял в любовницы молоденькую дочь своего крестьянина, от которой у него родилась дочь Любонька, и наконец в Москве женился на экзальтированной барышне. Трёхлетняя дочь Негрова вместе с матерью сосланы в людскую; но Негрова вскоре после свадьбы заявляет мужу, что хочет воспитать Любоньку как собственную дочь.

Круциферский — сын честных родителей: уездного лекаря и немки, любившей мужа всю жизнь так же сильно, как в юности. Возможность получить образование ему дал сановник, посетивший гимназию уездного города и заметивший мальчика. Не будучи очень способным, Круциферский, однако, любил науку и прилежанием заслужил степень. По окончании курса он получил письмо от отца: болезнь жены и нищета заставили старика просить о помощи. У Круциферского нет денег; крайность вынуждает его с благодарностью принять предложение доктора Крупова, инспектора врачебной управы города NN, — поступить учителем в дом Негровых.

Пошлая и грубая жизнь Негровых тяготит Круциферского, но не только его одного: двусмысленное, тяжёлое положение дочери Негрова способствовало раннему развитию богато одарённой девушки. Нравы дома Негровых равно чужды обоим молодым людям, они невольно тянутся друг к другу и вскоре влюбляются друг в друга, причём Круциферский обнаруживает свои чувства, читая Любоньке вслух балладу Жуковского «Алина и Альсим».

Между тем скучающая Глафира Львовна Негрова тоже начинает испытывать влечение к юноше; старая гувернерша-француженка пытается свести барыню и Круциферского, причём случается забавная путаница: Круциферский, от волнения не разглядев, кто перед ним, объясняется в любви Негровой и даже целует ее; в руки Глафиры Львовны попадает восторженное любовное послание Круциферского Любоньке. Поняв свою ошибку, Круциферский бежит в ужасе; оскорблённая Негрова сообщает мужу о якобы развратном поведении дочери; Негров, воспользовавшись случаем, хочет заставить Круциферского взять Любоньку без приданого, и очень удивлён, когда тот соглашается безропотно. Чтобы содержать семью, Круциферский занимает место учителя гимназии.

Узнавши о помолвке, мизантроп доктор Крупов предостерегает Круциферского: «Не пара тебе твоя невеста... она тигрёнок, который ещё не знает своей силы».

Счастливой свадьбой, однако, эта история не кончается.

Через четыре года в NN приезжает новое лицо — владелец имения Белое поле Владимир Бельтов. Следует описание города, выдержанное в гоголевском духе.

Бельтов молод и богат, хотя и нечиновен; для жителей NN он загадка; рассказывали, что он, окончив университет, попал в милость к министру, затем рассорился с ним и вышел в отставку назло своему покровителю, потом уехал за границу, вошёл в масонскую ложу и пр. Сама внешность Бельтова производит сложное и противоречивое впечатление: «в лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами, выражение порядочного человека с выражением баловня, следы долгих и скорбных дум с следами страстей...»

В чудачествах Бельтова винят его воспитание. Отец его умер рано, а мать, женщина необыкновенная, родилась крепостной, по воле случая получила образование и пережила в молодости много страданий и унижений; страшный опыт, перенесённый ею до замужества, сказался в болезненной нервности и судорожной любви к сыну. В учители сыну она взяла женевца, «холодного мечтателя» и поклонника Руссо; сами не желая того, учитель и мать сделали все, чтоб Бельтов «не понимал действительности». Окончив Московский университет по этико-политической части, Бельтов, с мечтами о гражданской деятельности, уехал в Петербург; по знакомству ему дали хорошее место; но канцелярская работа наскучила ему очень скоро, и он вышел в отставку всего-навсего в чине губернского секретаря. С тех пор прошло десять лет; Бельтов безуспешно пробовал заниматься и медициной, и живописью, кутил, скитался по Европе, скучал и, наконец, встретив в Швейцарии своего старого учителя и тронутый его упрёками, решил вернуться домой, чтобы занять выборную должность в губернии и послужить России.

Город произвёл на Бельтова тяжёлое впечатление: «все было так засалено <…> не от бедности, а от нечистоплотности, и все это шло с такою претензией, так непросто...»; общество города представилось ему как «фантастическое лицо какого-то колоссального чиновника», и он испугался, увидев, что «ему не совладать с этим Голиафом». Здесь автор пытается объяснить причины постоянных неудач Бельтова и оправдывает его: «есть за людьми вины лучше всякой правоты».

Общество тоже невзлюбило чужого и непонятного ему человека.

Между тем семья Круциферских живёт очень мирно, у них родился сын. Правда, иногда Круциферским овладевает беспричинное беспокойство: «мне становится страшно моё счастие; я, как обладатель огромных богатств, начинаю трепетать перед будущим». Друг дома, трезвый материалист доктор Крупов, вышучивает Круциферского и за эти страхи, и вообще за склонность к «фантазиям» и «мистицизму». Однажды Крупов вводит в дом Круциферских Бельтова.

В это время жена уездного предводителя, Марья Степановна, женщина глупая и грубая, делает безуспешную попытку заполучить Бельтова в женихи для дочери — девушки развитой и прелестной, совершенно не похожей на своих родителей. Позванный в дом, Бельтов пренебрегает приглашением, чем приводит хозяев в ярость; тут городская сплетница рассказывает предводительше о слишком тесной и сомнительной дружбе Бельтова. с Круциферской. Обрадованная возможностью отомстить, Марья Степановна распространяет сплетню.

Бельтов и на самом деле полюбил Круциферскую: до сих пор ему не приходилось встречать такой сильной натуры. Круциферская же видит в Бельтове великого человека. Восторженная любовь мужа, наивного романтика, не могла удовлетворить ее. Наконец Бельтов признается Круциферской в любви, говорит, что знает и о ее любви к нему; Круциферская отвечает, что принадлежит своему мужу и любит мужа. Бельтов недоверчив и насмешлив; Круциферская страдает: «Чего хотел этот гордый человек от неё? Он хотел торжества...» Не выдержав, Круциферская бросается в его объятия; свидание прервано появлением Крупова.

Потрясённая Круциферская заболевает; муж сам почти болен от страха за неё. Далее следует дневник Круциферской, где описаны события последующего месяца — тяжёлая болезнь маленького сына, страдания и Круциферской, и ее мужа. Разрешение вопроса: кто виноват? — автор предоставляет читателю.

Любовь к жене всегда была для Круциферского единственным содержанием его жизни; сначала он пытается скрыть своё горе от жены, пожертвовав собой для ее спокойствия; но такая «противуестественная добродетель вовсе не по натуре человека». Однажды на вечеринке он узнает от пьяных сослуживцев, что его семейная драма стала городской сплетней; Круциферский впервые в жизни напивается и, придя домой, почти буйствует. На следующий день он объясняется с женою, и «она поднялась в его глазах опять так высоко, так недосягаемо высоко», он верит, что она ещё любит его, но счастливее от этого Круциферский не становится, уверенный, что мешает жить любимой женщине.

Разгневанный Крупов обвиняет Бельтова в разрушении семьи и требует уехать из города; Бельтов заявляет, что он «не признает над собою суда», кроме суда собственной совести, что происшедшее было неизбежно и что он сам собирается уехать немедленно.

В тот же день Бельтов побил на улице тростью чиновника, грубо намекнувшего ему на его отношения с Круциферской.

Навестив мать в ее имении, через две недели Бельтов уезжает, куда — не сказано.

Круциферская лежит в чахотке; ее муж пьёт. Мать Бельтова переезжает в город, чтобы ходить за больной, любившей ее сына, и говорить с ней о нем.

В 45-46г.г.публикаует роман «Кто виноват», написанный в новом «натуральном» ключе и в идейном стилевом соотношениях очевидным образом примыкающий к гоголевской обличительной традиции. Последняя, однако, получает в романе резкое философское углубление: интеллектуализм и интерес к проблемам чел.бытия в его исходных предельных основаниях - характерные черты герценовского умственного склада – заявляют о себе в этом пр-ии в полный голос. Гл.обектом критики в романе становится романтическое мироощущение, понятое широко – как умозрительное знание, скрывающее от человека грубую реальность жизни и неспособное дать ему силы для противостояния ей. Типичным романтиком сентиментального, «чувствительного» типа выведен Дмитрий Круциферский – разночинец по произходжению, культурный, начитанный, обучавшийся в университете м.ч., пытающийся строить свою жизнь по идеальным образцам, почерпнутым в поэзии Жуковского. Тв-во к-го сыграло едва ли не определяющую роль в его воспитании. Высмеивая сентиментальный настрой Круциферского, Г.заставляет его бесприрывно почти по любому поводу лить слезы и прямо указываит на лит.предшественников изобр.им типа – Вертера из романа «Страдания юного Вертера» и Владимира Ленского из «Евгения Онегина». Круциферский наполовину немец (по матери), чем лишниц\й раз подчеркивается романтическая природа героя; для западников 40х и писателей «натур.школы» все немецкое однозначно ассоциировалось с романтическим – мистическими туманным – началом. Женившись на незаконнорожденной дочери помещика Негрова Круциферский полагает что обрел счастье, к-е теперь будет продолжаться вечно. Но вся его наивная философия, а с нею и вера вдоброе проведение, разрушаются в один миг, когда он узнает, что Любонька, по преднему тепло и нежно отн-ся к нему по-настоящему любит др.человека – Владимира Бельтова. Столкнувшись в реальной жизнью, с ее сложными и непредсказуемыми проявлениями, Круциферскийсовершенно теряется, не знает, как себя вести и что предпринять, и нацонец находит выход, к-й подсказывает ему его слабая натура – он начинает пить, чтобы уйти отмучительных жизненных противоречий. Другой жертвой романтического в широком смысле воспитания. Т.е.оторванного от жизни, представлен в романе его гл.герой – Владимир Бельтов. Сын богатого помещика Бельтова, женившегося на гувернантке, когда-то бывшей крепостной крестьянкой, Владимир воспитывался матерью и специально нанятым ей учителем-гувернером, швейцарцем Жозефом, в полной изоляции от действительности. Мать еще в юностистолкнувшаяся по выражению Герцена со «злотворной материей» жизни всеми силами старалась уберечь сына от подобного столкновения. Жозев, развивший сильный от природы ум юноши и познакомивший его с начатками различных наук, сам бы по духу чувствительным романтиком (без слез не мог читать Шиллера), и \, воспитывая своего питомца по системе Руссо, не учитывал особых «климатологических» условий рус.жизни, в к-х его воспитаннику предстояло жить впоследствии. Бельтов определяется на службу в министерство, и слолкнувшись с рутинной пошлой жизнью чиновничьего аппарата довольно быстро понимает, насколько она далека от тех идеалах добра и справедливости. К-е он поначалу, исполненный юношеских надежд, собирался привнести в нее. Бельтов прекращает служить, пробулет заняться медициной, потом ваянием, но ничем не может увлечься всерьез, разорчаровывается во всякой дейстельности и превращается – Герцен прямо намекает на это – в некое подобие «лишнего человека», продолжая ряд, начатый пушкинским Онегиным и оермонтовским Печориным. Бездеятельность своего героя Г.стремится объяснить не столько идейными влияниями, духом эпохи и проч., сколько материальными, социологическими причинами, или, как принято было говориь в то время, «средой», предопределяющей и все идейные влияния, наладывая на них свой неизгладимый отпечаток. Отсюда принципиальная важность указания на тот факт, что Бельтов, унаследовавший после смерти отца имение Белое Поле, достаточно богат, чобы позволить себе не служить и вести праздный образ жизни. Подобный материалистический взгляд на вещи защищает в романе пост.оппонент романтика Круциферского доктор Крупов, убежденный в том, что все идейные мотивы, к-ми руководствуются люди, вкл.веру в судьбу и провидение, в конечном счете могут быть сведены к простейшим столкновениям физических, природных элементов, познаваемых самой трезвой из существующих наук – медициной. Позиция самого Герцена в романе много сложнее. Круповский материализм для него, при всех очевидных достоинствах, все-таки крайность. Он важен и ценен как сила, разоблачающая крайности романтического направления. Материалистическую концепцию Герцен дополняет теорией «лица», или личность, способной не подчиниться сформировавшей ее «среде», не быть только пассиыным ее отпечатком, а сопротивляться ее воздействию, если таковое представляется зрелой личности, стесняющим ее стремление к дальнейшему развитию и ограничивающим ее потребность в свободе. С одной стороны, человеческий характеры представлены как неизбежные и закономерные порождения опред. «среды», и авторское отношение к этому нейтрально, лишено какой-л. этической оценки (научный подход): какова среда, таковы и ее порождения. С др.стороны, сама среда со всеми ее порождениями описывается как какое-то чудовищное отклонение от нормы: безобразна, уродлива, почти гротескно нелепа (влияние приемов письма Гоголя – мрачный колорит, фиксация авторского внимания на негативных сторонах действительности, язвительно-иронический тон. Присутствуют намеки на то, что среда безумна и, следовательно, печать безумия лежит на всех человеческих существах, произведенных ей. С этой т.зр.среда подлежит суду и д.б.отрицаема во имя идеала, которого не знает бесстрастная наука, но которого требует новое человеческое сознание, неудовлетворенное несовершенством окр.жизни.)

Носительницей такого нового чел.сознания Герцен делает главную женскую героиню романа – Любоньку Круциферскую. Дочь крестьянки и помещика Негрова, взятая из милости на воспитание в дом отца, она, в отл.от Круциферского (ее муж) и Бельтова, с детства знала, какой грубой и жестокой м.б.жизнь. Но именно это закалило ее волю, научило, по крайней мере внутренне, сопротивляться и сформировало ее сильный хар-р (подобно героиням Жорж Санд – принцип свободного поведения женщины в об-ве, принцип несвязанности женщины узами трад.брака, кот-й она имеет право разрушить, если ее супруг не может дать ей счастья). Полюбив Бельтова, Любонька понимает, что не должна стыдиться обвщественного мнения, кот-е, в силу предрассудков, опутавших сознание жителей города NN, по Герцену – вообще все безумное сознание прошлого и совр.мира, должно считать ее преступницей и грешницей. Духовному ур-ню Любоньки под стать дух.ур-нь ее избранника, Бельтова. Оба они рисуются как почти идеал.фигуры, сумевшие вырваться из мира всеобщего безумия. Не на высоте их понимания оказывается не только Круциферский, бессильный избавиться от своей по-детски болезненной привязанности к жене и мучающий себя и ее приступами ревности, но и умный доктор Крупов, полагающий, что виновник драмы – Бельтов, от скуки и праздности соблазнивший доверчивую Любоньку и разрушивший семью, жившую в согласии и счастье. В авторском понимании, если кто и виноват, то никак не «соблазнитель» Бельтов и не «поддавшаяся соблазну» Любонька (по Герцену - так могли бы рассуждать сторонники трад.брака и славянофилы). С т.зр.Герцена, если искать виноватового, то им будет Круциферский – слабый человек, изуродованный романт.воспитанием, закрепившим в нем эту слабость и навсегда оставившим его в плену отвлеченных представлений о жизни.

К концу романа меняется мотивировка бездеятельности Бельтова. Истинную причну видит одна только Любонька, пораженная той «ширью понимания», которой обладает избранник ее сердца. Сам Герцен рисует своего героя праздным, но в силу необходимости. Вину бездеятельности он за ним признает, но и тут же снимает ее: «Есть вины луше всякой правоты». Показательна хар-ка состояния Бельтова как «многостороннего бездействия» и «деятельной лени». Здесь вне всяких сомнений речь идет о том, что развернуться в полную силу своей личности Бельтову мешают внеш.усл-я русской жизни – гос.авторитаризм николаевской империи, пресекающий всякие попытки свободного самопроявления человеческого я. Роман завершается на драматической, если не трагической ноте. Все три гл.героя – участники любовного треугольника – несчастны. В том, что случилось, не виноват никто, потому что присшедшее былонеизбежным следствием цепляющихся друг за друга причин. Виноваты не отд.люди, а само безумное об-во, с древних времен живущее понятиями и на корню губящее все попытки отд.индивидуумов противостоять этому всеобщему безумию.